Мне бы писать стихи, а не слёзы глотать ночами,
Мне бы подушку взбить, да сделать пол кружки чаю.
Мне бы словами бросаться не мимо, а так, чтоб слёту в лоб,
Мне бы бродить со свечами за мотыльками, да никто не поймёт.

Взять бы да и померится, что вкуснее пыль дорог иль песок,
Да разузнать получше, чем пахнет дождя глоток,
По каким каналам и подземельям промчалась капля воды
И сколько стран лежит на обоих берегах реки.

Да только вот крыльям моим всё больше по ветру бы развеваться,
Да только снам моим так нравится наутро забываться.
Не упомнить всего, что мне нашептали камни и двери,
Не сказать всего, что душе моей мысли и ветры напели.

Слов не подберу, будто бусины на нитку собираются,
Да только соберешься узел завязать, рассыпаются.
Может стоит жить без обид полубредом, да наяву,
Темною тропой по лесам бродить, зазывая в подруги луну?

Что рассказывать мне, коли чувства глаза застилают?
Когда кажется важным лишь то, что в душе витает?
Не делится, не говорить, не смеяться уж больно тягостно,
Как уразуметь за раз, всё, что было на ушко сказано?

Мне бы на четыре лапы встать, да глаза сощурить,
Мне бы носом черным зов полей учуять,
Да еще бы маленьким клубочком, лап сплетением
Умоститься прямо под рукой меж твоих коленей.

purr.org.ua/

Очень классная урррчалка!

Это цитата сообщения Исилди Оригинальное сообщение

Без заголовка

[показать]

Поле и ветер. Волны травы и море ветра. Две стихии, слившиеся в едином стремлении, в слаженном движении, трава и ветер, земля и воздух. Отливающее серебром и яркой зеленью море, прозрачная свежесть неба и легкое дыхание весны. Стебли изгибаются. ложатся один к одному, пригибаются к земле от его нежных, но властных прикосновений. Он проходит сквозь них, чувствует их касания, силу, желание жить и тянуться ввысь. Он оставляет на травинках свою тягу к свободе, жажду бесконечного простора и радость полёта. Ветер опускается ниже,, падает с высоты, он здесь и там, ныряет внутрь, растворяется среди тысяч стеблей, и они превращаются в бушующее море. Вместе они - ода жизни, сила морской стихии, воплощенная в танце зелени и скольжении ветра. Вперед и влево, ниже, дорожкой вверх, плавный перебор, это музыка без звучания, это звук, выраженный действием. Изгибы, волны, одна за одной, течение, плавный поклон, прорыв, напор, изменение, миг, на который всё замирает, чтобы снова прийти в движение.
Зелень и серебро. Едва ощутимые касания света и жесткие стебли. Устремление и сосредоточенность. Непостоянство и воплощенность. Идея и мечта. Полет и танец. Повеление и подчинение. Бесконечность, заключенная в берега. Танец невидимки, обретший форму. Свобода и предопределенность круга перерождений. Больше ничего не замечаешь, привороженная картиной: поле и ветер, слившиеся в единой симфонии, имя которой - Жизнь.

Самые чудесные жизненные приключения случаются не с нами. О них нам кто-нибудь рассказывает, или мы подглядываем за ними, или они проносятся мимо нас, весело махая рукой из окна поезда. А если они происходят с нами, то мы этого даже не замечаем… А это рассказ про чудесное приключение, которое произошло и было замечено.

Просыпаться пришлось рано, как всегда перед поездкой, ведь надо успеть на автобус. Но рано отнюдь не значит не выспаться, рано – это застать тот миг, когда восходящее солнце видно в окно и на стене греются цветные блики от витражей – феникс над холодильником и дракон под полкой. По их положению на стене вообще можно время определять, если наловчиться.

Обычный завтрак – это хлопья с молоком, из пакета в красно-белую пятнышку, чай и бутерброд, с куском самого вкусного хлеба, купленного в столовой за серебряную монетку в 10 форинтов. Завтракаем мы долго, обстоятельно, разговариваем о пустяках или молча разглядываем город в окно. А потом суетимся, собираемся, думаем, в чем же сегодня отправится, будут ли горы на дороге или можно в юбке пойти?) Сегодня выбор пал на новые черно-белые гольфы в полосочку под босоножки, черные шаровары и белую легкую футболку. Задорные хвостики, рюкзак на плечи, в нем – новоиспеченная бутербродница, бывшая мороженицей, фотик и куча полезных мелочей типа конфеты от кашля. Да, я же болею тут между делом…

Сегодня мы идём быстро, но не совсем, босоножки ходят медленней кроссовок. Зато мы успеваем на зеленый свет, пропускаем марафон «нет наркотикам», и даже попадаем вовремя на автобус. Найти его среди трёх отходящих в одно и тоже время – самая интересная задача. И вот, следуя плану, мы приезжаем в город Балатонфюред, и начинаем приключение!

Для начала мы ищем карту. Она еще ни разу нам толком не пригодилась, потому что мы лучше выбираем дорогу, чем карта, она только каждый раз подтверждает наш выбор. Но мы всё равно ищем, надо же с чего-то начинать. Карта находится, но она непонятная и то место, где мы стоим, вытерто пальцами предшественников. Дорога вниз ведет к озеру, нам пока рано туда, поэтому мы идем вверх… Уже потом мы вспомнили, что нам так и сказали «Чтобы посмотреть город, поднимайтесь наверх…» а пока мы пошли вверх, сквозь большой и темный подземный тоннель и попали в Город.

Я была Алисой, туннель – норой, часы на башне – волшебными и пробили двенадцать, давая начало волшебству, но мы еще об этом не знали. В поисках витражей заглянули в розовую церковь и вышли на площадь, где просто решили постоять под цветущим деревом. А под ним начался лепестковый дождь. Они падали и падали, от касания руки или ветра, разлетались облаком, кружились вокруг, летели к земле, опускались на лицо и оседали на волосах… Мы стояли завороженные, кружились, смеялись, пока лепестков не нападала целая лужа. Мы зачерпывали полные ладони счастья и пускали дождем из рук. Мы показали маленькой девочке, как можно творить это волшебство и детский смех стал нам наградой. Мы вечность провели под этим дождем, радуясь ему и не думая о конечности и тревогах.

Мы ушли от лепесточного дерева петляющей дорогой наверх. Солнце припекало, мы карабкались в гору. Вдруг слева мелькнула знакомая и в то же время впервые увиденная крыша. Из прутиков, изогнутая волной, с полукругами окон. Дом я рассмотреть не смогла, его закрыли ветки, а потом я уже не вспомнила оглянуться, дом растаял миражом. Постояли на развилке и свернули на шум журчащего ручья. Между двух кустов можжевельника гордо торчал нос корабля. «Все ручьи впадают в море», шептала трава. «Каждому кораблю свой парус и плаванье» увещевали маргаритки. «Спускайся на воду и вперед!» журча ручей. А маленький уверенный кораблик стоял, изогнув штурвал, и ждал своего капитана, который однажды поднимется на борт, развернет карту, спустит корабль на воду и скомандует «Полный вперёд!». А пока его борта щекотала трава, а слух дразнил плеск морских волн в журчании ручья.

Мельничное колесо застыло без движения у стены белого дома с кованными воротами и приглашающими ступеньками. Посидела на крыльце, подождала хозяев али приглашения. Фотоохота друг на друга и дальше вверх, мимо собаки шаговой доступности, лающей на тебя сверху большой стены, по пыльной дороге, выше, ещё выше… А потом нас поманила тропинка в мягкой густой зеленой траве. По обеим сторонам – трава-мурава, а в ней белеют звездочки цветов на высоких тонких ножках. Птичий щебет, то тут то там древние покосившиеся каменные кресты, полу стёртые надгробия, тень деревьев в распустившейся листве и остов старой церкви, очертания которой скорее угадываются, нежели стоят.

На стену можно вскарабкаться – серый камень с окрестных холмов испещрен трещинками и вытерт ветрами. Со стены вид вниз на город, растянувшийся домами у подножия холма. Башни знакомой церкви, крыши в разнобой, кроны деревьев и качающиеся на волнах парусники, легко скользящие яхты, пристань и небо в облачной дымкой. Странное место - оно совсем не грустное, не мрачное, яркое солнце, цветочная лужайка и теплые Читать далее...

Это цитата сообщения crazymama Оригинальное сообщение

Золотые струны (Колыбельная)

В моей клетке прутья —
Золотые струны.
На таких не много
Наиграешь песен.
Мне бы разогнуть их
Да сыграть на лунных,
Над рекой дороги
Под обрывом леса!
Мне бы только силы
В кружевные перья,
Мне бы только стали
В коготки-царапки —
Пела бы, не выла
В яму завечерья,
Да плясала с шалью
Чёрной моей бабки...
Льётся блеск латунный —
Надо мной глумится,
Злой тоскою крутит.
Отворите дверцу!
Разорвите струны!
Отпустите птицу!
Дайте
просто
прутик —
Натолкнуться
сердцем...

Стихотворение Ольги Морозовой

Давай постоим у развилки,
Давай поглядим за плечо.
На донце дорожной бутылки
Остался глоточек еще.

А за поворотом к знакомым воротам
Дорожка сбегает с моста;
Далекие дали в клубок мы смотали
И снова вернулись сюда.

Там, за плечами, смех и печали,
Чужих городов огни,
Улыбки друзей, что в пути повстречали, -
Так вспомним сейчас о них.

Как вьется снежок над дорогой,
Как в воздухе пахнет зимой!
Идти нам осталось немного:
Мы скоро вернемся домой.

Мы к сонному дому дорожкой знакомой
Пройдем и заглянем в окно.
Раскроются двери - и мы не поверим,
Как не были дома давно.

Жаркая печка, кружка с насечкой,
Любимых стихов листы…
И выбежит кто-то родной на крылечко
И скажет: "Ну вот и ты".

Мягким и белым снегом одела
Зима все, что есть вокруг.
Дорожная фляга уже опустела, -
Идем же домой, мой друг.

быть одной не трудно, нет, разве что под вечер, когда накатывают мысли, дела переделаны, и можно идти спать, но вы цепляетесь за реальность... Сравнили крышки от пивных бутылок - одна из Будапешта, на память, а вторая только что снята с выпитого пива. Эдельвейс. Что ж, красиво, две зеленых одинаковых крышечки на ладошках...

одной сложно, особенно вечером, когда играет музыка, а в кино все герои нашли друг друга, они обнимаются, а ты - понимаешь, что сегодня, как и все вечера до этого, ты одна. И тебя не бросили, не кинули, ты не страдаешь от того, что у тебя нет молодого человека, любимого, близкого. Они есть. Вы вместе. Даже сейчас. Просто не рядом. По принятому тобой и одобренному другим решению. Нет рядом того, кто... И уже долго, и как бы долго ты не ждала и страстно не хотела, он не придёт. И поэтому

одной очень тяжело. Потому что хочется пойти в город и гулять ночью, сесть на озере и следить за отражениями темно медовых фонарей. Но на вопрос "зачем тебе?" ты отвечаешь лишь "чтобы прийти или дождаться его и не сидеть одной". Но ты прошатаешься по городу ночь и так и не набредешь на то, что ищешь.

Играет музыка, под которую так легко танцевать, но не с кем. А так хочется - показать, как я живу и что чувствую. Кружиться. Заглянуть в глаза. Вы не поверите, и я тоже, но больше всего хочется двух вещей. Танца - свободного, не отрепетированного, а как пойдет. И полежать рядом, затылком на груди, глядя на звезды или потолок. Дышать при этом одним воздухом и ничего не говорить. Всё слышно и понятно и так. А не секса, ка ни странно. Не то, чтобы совсем, но не в первую очередь.

Сидеть, лежать или танцевать рядом в тишине без слов. Слова - прерогатива певца. Я схожу с ума, да? Да.

И ведь я не жалуюсь. Моя жизнь здесь прекрасна и я счастлива. Я научилась черпать силы из себя, а не гореть и бредить другим человеком. От меня ведь этого хотели? Жить самой, из себя, не за счет других, не общим пламенем с кем-то. Не-за-ви-си-мо. Самой. Я смогла. Я теперь счастлива? Да. Как-то по другому, не так, как раньше.

Сегодня я ехала из конюшни на автобусе и думала. Это забавная привычка, приобретенная в автобусах ВДНХ-Королёв-ВДНХ думать о главном в пути, лучше в автобусе. Не могу отделаться до сих пор. Как не еду, всё думается хорошо. И пришла к интересненькому выводу, что можно жить, не завися ни от чего и ни от кого. А можно самому выбрать зависимость. Ну, например, ты говоришь, что жить не можешь без позитивных эмоций и новых впечатлений. И если ты безвылазно сидишь дома 3 месяца в депрессии, то это смерть для тебя, и пора тебя спасать. И мол, жестоко лишать такого человека возможности получать позитив, и новые впечатления. И вот пока он ловит позитив и испытывает эти эмоции, он на пике, на подъёме и может творить. Он на самом деле так решил, и ему легче так жить. Нравится. А другой живёт ради...познания нового. И вот когда он наткнулся на новую книгу, он полон сил и чувствует, что может горы свернуть. Тень вот просто знает, что когда ему надо, он может. Не заморачиваясь на состояния души. Сэру Шурфу Лонли-Локли нужно было прикладываться к дырявой чашке, чтобы ощутить прилив сил. А Джуффин ему говорил, что давно может обходиться без неё. И это верно... Но нам ведь нравится не просто так жить, а чтобы со смыслом и не знаю ещё чем, с красотой что-ли. И с чашкой правда легче. Вот я искренне верила, что я сильна и живу по настоящему, только когда люблю человека, восхищаюсь им, теряю голову, когда он для меня становится миром, а его частью, уже я только на половину, и его улыбка и прикосновение наделяет меня такой силой, что я всё могу. А если я сделала его счастливым, то я и вовсе непобедима на какой-то момент. И правда ведь могу. А когда мне грустно, потому что не всё так гладко в моём персональном мире, я без сил и умираю. А мне пытались сказать, что я могу сама. Из себя тоже творить. И что эти процессы не обязательно взаимосвязаны.

Три месяца в одиночестве, в состоянии кода не хочешь больше, боишься любить мужчин, потому что не хочешь боли ещё раз, а выбираешь быть с тем, кто никогда не сделает тебе больно, когда остается любить как и прежде закаты и рассветы, этот мир, Природу и лошадей, и ещё любить делать людей счастливыми, не остаётся особого выбора. Приходиться учиться делать чудеса из себя. Да, в хорошем настроении и на позитиве, когда что-то уже удается, легче. Но когда ты видишь, что способна делать и в состоянии ровного спокойствия, понимаешь, на сколько я заблуждалась, полагая, что источник "силы" может быть только один, и чтто теперь я больше никогда не буду творить и колдовать. К счастью ли, к сожалению, а пока я пришла к выводу, что дырявая чашка это красиво, но не обязательно, это лишь один из путей. И любить и творить вещи не обязательно невозможные друг без друга.

Осталось понять, как же жить с этим дальше.

Музыка играет в наушниках, так она глубже проникает внутрь и лучше заполняет всю тбя изнутри. 

It's the first thing you see as you open your eyes
The last thing you say as your saying goodbye
Something inside you is crying and driving you on
It's the first thing you see as you open your eyes

Искренний, с захлебывающимся от чувств дыханием голос, проникновенный, мужской. И из фильма я помню взгляд. Взгляд человека, который верит в то, о чём он поет. 

Фильм, что мы смотрели  вчера,  заставил сильно задуматься. Вспомнить. Дать ответ. Наконец-то осознать, чего я хочу, и почму поступаю так. а не иначе. 

А сегодняшний объяснил, почему же так порой сложно жить мне, и тем, для кого отношения - важны; кто не может дать ответ на вопрос и посоветовать что-то, не подумав. Кто действительно готов делать для того, чтобы выйти из состояния "мне плохо" в состояние "мне хорошо". И что отношения с любимыми не обсуждают с человеком, незначительным для тебя. И уж точно не  с девчонками "подругами" которым только дай повод парней пообсуждать. В каком же ужасном мире они живут. Как же запутаны желания, как ни во что ставятся чувства и эмоции. Встречаться с человеком, закрывать глаза на то, что он от тебя ничего не хочет, на то, что он козёл. И спрашивать у 10 подружек по очереди: он ведь правда на меня посмотрел? Но он же позвонит, да? А в ответ слышать глупые истории из их жизни, их неудачные опыты, их веру в то, что лучше соврать, но утешить, чем реально помочь. А, к чёрту, мы уже с Дашкой всё обсудили, она объяснила мне некоторые вещи... Не все люди такие, как я. Не со всеми мучались по году, чтобы в итоге они научились признаваься себе в своих желаниях и делать шаги в направлении, в котором тебе действительно хочется быть. А не просить огромный шоколадный торт, когда хочется мороженого в надежде, что мама скажет: "Нет, дочур, он дорогой, давай я тебе лучше мороженое куплю?"  Проехали.

 

Я вообще хотела не об этом написать, но видимо этот лист не задался.  Пусть музыка звучит и говорит за меня

 

Tonight the sky above
Reminds me how to love
Walking through wintertime
Where the stars all shine
The angel on the stairs
Will tell you I was there
Under the front porch light
On a mystery night

 

 

Он помнил – Дом на границе Миров. Нестареющие  взрослые, невзрослеющие дети. Граница Путей. Как трава у дороги, как кромка воды, как краешек волны. Не здесь и не там. Так ему представлялось, он не знал наверняка. Он был там всего однажды. А помнил – всю жизнь.

Белый аккуратный дом у дороги, на небольшом подъеме. За ним полоса деревьев, простор и солнечные лучи. Только силуэты стволов темнеют. Светлые стены, темный проем двери, небольшое крыльцо. А крыша изогнута волной, приподнята тремя полукругами окон. И ни одной неровной линии, ни одного колючего угла. Прутик к прутику. Вокруг дома разбит сад, а левее - виноградник, в нём живет пугало. Довольно доброе и смелое, одето не в лохмотья, а в добротную стёганку. Охранник, как никак. Ни одна тропинка не вела к дому от дороги. Он стоял обособленно, весь светясь на солнце, такой складный, теплый, от него веяло уютом, добротой, сказками и чердачными секретами. Дом на границе Миров.

Кто приходит к тебе? Кто гостит? Как встречают гостей? Не перестают ли удивляться? Дом на границе Миров никогда не пустует, но и хозяев у него нет. Он цель и мечта, но никогда – награда. Он пуст и одинок, он полон гостей и весёлого смеха, он один и бесчисленное множество, он хранит тайны и открывает секреты. Его можно найти, в него можно попасть. Но нельзя найти его, чтобы в него попасть. В него попадают тайком, случайно; он попадается на пути к цели, он даёт ночлег, он – это место случайных встреч, неожиданных знакомств, занятных бесед, печальных новостей.  В него не приходят дважды, в него приходят, чтобы идти. Дальше. Выше. Возвращаясь или сворачивая с пути. Тот, кому посчастливится вернуться сюда, никогда не узнает об этом; тот, кто покинул его, будет помнить всегда .Тот, кто найдёт его, не запомнит дороги назад.

***

Они вышли к нему из-за темноты стволов. Поднялись на гребень холма. Мальчик и девочка, погодки, с деревянными посохами в руках, в кожаных башмаках с медными пряжками. Теплые гольфы, походный наряд, котомки за плечами. Их глаза были лучиками солнца сквозь серый предрассветный туман. Их голоса – нежное касание, когда бережно гладишь по макушке зверя.

Он помнил дом и детей, зашедших внутрь по тропинке из круглых желтых камешков. А в лед за ними пришел вечер, и окна   белого дома из серых зеркал превратились в медовые соты. Смутные силуэты сидящих детей, кружки с чаем и вроде бы самовар. Хотя те, что приходили до них, грели воду в котелке у костра в саду. Ему с дороги было хорошо видно. Отчего так происходит и что он всё это видит,  он не знал, но верил, что рано или поздно его заметят и укажут тропинку к дому, или пригласят внутрь. 

Ближе к ночи ,когда небо стало наливаться темной синевой, как сливы в саду,  и показались первые звездочки, в одном из окошек на крыше появилась детская мордашка. Таких глаз он не видел никогда. Они манили не внутрь, а вовне, звали посмотреть на мир вокруг, и при этом в них можно было разглядеть отпечаток души. То был мальчик. А девочка в это время зажгла настольную лампу, погасила весь остальной свет и следила за игрой  теней трёх мотыльков и одной ночной бабочки. Мальчик нашарил рукой задвижку, распахнул окно, примостился на подоконник, свесив одну ногу вниз, а другую согнув в колене. И достал свирель. Простую деревянную, не как у эльфов, что приходили в дом три дюжины дней назад.

Мальчик заиграл, и мелодия нежным сиреневым туманом растеклась по саду, оседая на листьях капельками ночной росы. Девочка вышла  из дома, распустила волосы, прошлась по саду, собирая одной ей ведомые травинки и колоски, а потом уселась прямо на ступени и стала вплетать травы в косы, укладывая непослушные волосы на ночь.  Через час дети вернулись в дом, погасили свет и уснули. Наутро их позвал лес и они ушли.

Он до рассвета просидел на обочине дороги, мелодия, услышанная вечером, всё звучала и звучала в его голове. 

Он верил в чудеса, сколько себя помнил. И они не раз происходили в его жизни.Но в доме у тётки, куда его привозили на две недели лета, чудес не случалось Никогда. Потому что её дом стоял не абы где, а по соседству с Белым домом с волнистой крышей, Домом между мирами, и ясное дело, что все чудеса случались там. Загвоздка была в том, что к дому никак не получалось пройти. Тётка прожила здесь всю жизнь и её ничуть не удивляло, что к Дому наверх не ведет ни одной тропинки от большой дороги. По ней редко проезжали велосипедисты, также часто – автомобили. Иногда повозка, запряженная лошадьми. Самыми обычными, из соседней деревни.

Больше всего на свете он мечтал попасть в этот Дом. Поселиться в нем, познакомиться с его обитателями    - часами с ухающей совой, старым заварным чайником, камином или печкой; подергать пугало за край одежды и внимательно рассмотреть оставленный

Читать далее...

Настроение сейчас - без задних ног

Я представила шар - крупный, стеклянный, оболочка. Он получился прозрачным, с щелью с одного боку. Я сделала его из отражений на реке в сумерках - большая молочно-белая старая церковь с трехцветной крышей, будто акварелью нарисована на воде. Мост. Замок на холме, красно-кирпичный, желтовато-песочный, неяркий свет, крыши цвета горького шоколада и бронзы.
Шар помещался между ладонями, и я наполнила его светом фонарей на набережной, лунно-белый с каплей синего света. Тёмно-жёлтым фонарным, со стены дома под номером 25. Светлячками что плясали в лампадках, стоящих в форме креста у стены церкви, повторяя по очертаниям деревянный крест, будто большая вытянутая тень.
Чтобы было удобней носить, я сплела цепочку из ветра этой весны и одела шар на шею, щелью во вне.
Следующим стал дракон, скелетоподобный, в три человеческих роста, выдыхающий пламя.
Замок, у стены которого он стоит, тоже перенеся в шар.
Замок не бывает просто так, без улиц, домов, парков. Угол дома, серо-белая штукатурка, затянут плющом, черные тонкие плавные линии, завитки, и черный не горящий фонарь, кованная чугунная дуга в завитках - карандашный набросок. На память.
Дорога через парк, начинается там, где заканчивается брусчатка, аллея из фонарей, деревья в белых цветах, как в снегу, усыпали дерево так плотно, что веток не видно.
Газоны, на которых сами по себе растут в разнобой тюльпаны и желтые нарциссы. Тюльпаны закрываются на ночь, а некоторые еще и не распускались, и их острые головки причудливыми стрелками глядят в разные стороны неба.
Улица, самая старая в городе. Так рисуют дорогу, лента изгибается то вправо, то влево. Над входом дома - вензель из трёх корон, а над ним - металлическая шляпа-котелок. Дом в треугольную шашечку, единороги, бегемоты, слоны и белки над входами. По чуть-чуть от каждого дома, запомнить образ улицы - и вот, они уже внутри. Человечек с вывески, несущий в руках розу. Трубач, сраженный монгольской стрелой. Башни рыночной площади. Еще фонари и кованные держатели факелов - все разные, не повторяются.
Слегка встряхнуть шар , прокатив его по улице, мощеной цветной плиткой и камнями, под копыта коляски, запряженной двойкой серых в яблоках коней. Теперь все дома стоят правильно - под разным углом, все стили перемешались, перепутались, одинаковых и скучных нет.
Под ногами бегают цветные точечки рекламы, собираю в горсть и запускаю в свой город - пусть там летают.
Цветочный рынок. Живые и соломенные цветы, пусть будут. Я так люблю эти очаровательные маленькие букетики, размером с ладонь...
Музыка. конечно, нужна музыка. Флейта неприметного музыканта, играющего на крыльце по нотам. Beatles в исполнении группы ребят, под две гитары и там-там (я так и не выучила как он правильно называется)

...Remember I'll always be true
And then while I'm away
I'll write home every day
And I'll send all my loving to you...

А также разговоры прохожих на улице, Пани, прошу, добре, стук каблуков и бой часов. И та мелодия трубача, обрывающаяся на середине.

А потом туда ворвались кусочки улиц из дневных воспоминаний, башня с орлом, городские стены, дождь, раскрасивший все вокруг, кофейня из Ехо, настоящая, где взаправду в иной реальности пляшет разноцветное пламя на дровах, а по вечерам приходят пары и танцуют танго. Вкуснейший горячий шоколад с доброй дюжиной различный вкусов. Церкви заполнились витражами, дома - светом лам, лестницы - секретами.

А потом часы-со-светящимся-черно-белым- циферблатом на башне, которую сторожат два ворона-виверны, пробили девять и волшебству пора было заканчиваться. Город Краков теперь жил со мной талисманом, щелка закрылось и я увидела, что шар мой совсем не стеклянный, это мыльный пузырь. Один из тех самых, увиденных в первый день. Которые пускал красный велосипед. Абсолютно самостоятельно. Без помощи людей и взрослых. Стоял себе, натурально, прислонившись к фонарному столбу, и пускал много разноцветных пузырей, не уставая, не сбиваясь на вдох и выдох. Крутилось колесо, работал пропеллер, вращались желтые колечки. И летели стаи пузырей, и один из них остался со мной, воспоминанием, на цепочке из весеннего ветра.

liveinternet.ru/users/mar_y...160215361/

Вдохновлять жить - это очень важно... аж до мурашек пробрало. Так было неожиданно - Жак Кусто. Почти забыла о нём, об этом голосе и детства, глаза с легким прищуром, добрые, Живые, и бесконечная, как океан, которым он жил, любовь к подводному миру. И вкрадчивый голос за кадром, рассказывающий истории. Спасибо!
Пойду жить

Припереться в общагу с ясной мыслью " я совсем не хочу есть", а через 5 минут сдаться, съесть банку сметаны и наброситься на бедную апельсинку. Да, и запить всё чаем с печенькой.
Тёплый душ, мокрые волосы по спине. Они успели отрасти ещё немного. Пропустили смену постельного белья. Блин. Надо что-то придумать.

Путешествие в путешествии. Автобус везет тебя назад. Приезжаешь в Будапешт. Не дом, чужой город. Следующий автобус везет в Секеш. И тут на тебя наваливается усталость и понимание, что ты не приедешь сегодня домой. И завтра. Что Дом, твой Дом - далеко, и сегодня ты вернешься куда угодно, только не домой. И передергивает, когда Даша радуется и приветствует этот город как дом, и говорит "я дома!)))" заходя в общагу. Нет, нет, нет же, нет, это не он, это привал, остановочный пункт, это - перекантоваться, переждать, остановиться, передохнуть. Не дом. Не скоро. Три месяца это много.

Четыре дня слились в одно Путешествие с заглавием Вена. Это первый крупный город, который мне понравился осознанно. Не уклад жизни, не архитектура, не люди, а всё вместе. Мы четыре дня пешком ходили по улицам, гуляли по центру, бродили вдоль набережной, заглядывали в церкви, заходили в магазины, посещали дворцы, подглядывали в окна и во дворы, катались на трамваях и в метро.

Я видела старые мощеные крупной неровной брусчаткой мостовые, устремленно-вогнутые своды готических церквей и соборов, их резные нефы и горгулий, сидящих на треугольных выступах. Я смотрела на свет сквозь стекла витражей, сквозь решетки оград приусадебных парков, видела лучи в отражениях стекол, витрин, зеркальных и простых. Я видела как жили императоры, как живут студенты, как отдыхают в ночных барах обычные обыватели, которые не говорят по английски и не хотят видеть случайных людей в своем заведении...

Выходя на улицу, вдыхала шоколадный воздух. В парках - весенне свежий после дождя. Ночью - прохладно-ветреный, с речной горечью и легкой затхлостью городской речки. В комнате где жили слегка пахнущий тремя крысками.

Кафе, где подают молоко в понравившейся чашке и посыпают корицей. Я наконец-то выучила это слово на английском. И на венгерском заодно... Кафе, которое мы дружно приняли за книжный магазин, а оказалось, что там подают отличный завтрак, пекут пироги и заодно продают книги, которые можно почитать за завтраком и вернуть на полку. А уходя купить понравившийся стул. Ресторан любимый студентами: индийская кухня, 5 гарниров, мясо и салат с соусами, берешь сколько съешь, получаешь бесплатный стакан воды, добираешь сладкое, а на выходе сам решаешь, сколько платить. Три зала, в конце нижнего подвального подушки и ковры, можно есть сидя на полу. На втором этаже в углу примостилась кровать, можно поспать, коли надо. Даже вкусно кормят.
Дорогущий и пафосный ресторан в центре, где с нас почти вымогали чаевые (поэтому я их и не дала) но надо отдать должное, накормили вкусным штруделем.

Морские звезды на березе, собака которая смотрит из окна на прохожих, множество кондитерских, прячущиеся нормальные бары, цветущая магнолия, уточка с книжкой, поиски айпода и магазина. Русские магазины Буратино и азиатские ювелирные, засилье итальянских ресторанов, баров и пиццерии, очень вкусное пиво и лазанья, пушистые черные белки, наступающая весна и цветение всего-чего-только-можно.

И многие километры улиц и мостовых, где остались мои следы. На моих кроссовках осела пыль еще одного города...

Тяжелая сумка оттягивает руку. Бутылка сока неудобно устроилась у локтя. Навстречу - соседи по общежитию. Я не просила помощи, мне нравится - самой. Ответить на глупый русский вопрос "Как дела" пусть думают сами, что я им сказала. Нефиг спрашивать. А солнышко собирается спать, но как ребенок ещё не хочет ложиться. Красит озеро в серебристый цвет, оттеняет деревья, на ветвях которых уже проглядывает листва. Быстрее, закинуть сумку в комнату, флейту в рукав, ножик в карман под телефон, кусочек колбасного сыра и светлое австрийское пиво в сумку, заполнить холодильник и на озеро, на остров, где хорошо быть одной.

Музыку в наушниках - громко. Плащ развивает встречный ветер. Прядь волос на лицо. Сжать флейту, обойти здание, ногой ступить на траву. Вот они, сумерки. Вот он, закат. Три кошки по пути, наперегонки с уткой. Мост отделяет островок от всего остального мира. парочка на скамейке, не важно.

Спиной к иве, лицом к солнцу, глазами к небу. Стая белых лебедей, летящая в закатном небе, где нет ни одного красного оттенка. Закат сегодня такой - холодный, светлый, как ветер, блестящий как озерная гладь. Тихий и наполненный звуками музыки - живыми и в записи.
Одинокий. Подыграете мне? Откинуться и не слышать ничего, кроме музыки, ветра, велосипедных звонков, лая собак. Сигнал долетит до далеких квартир и может где-то вдалеке, в трёх разных точках мира пропоёт печальную тихую мелодию флейта.

Уходить. Пора. Тихо, не слышно, по траве, через три моста. И Понять, что всё не зря. Что есть старый мельничный ров, невысокая каменная стена, увитая плющом, рыжий закат, линии самолетов и далёкая флейта. И ещё одна. Близко. В кармане плаща.
Я играла по настоящему. От души. Всему вокруг, изнутри, никому, себе, ему, им, всем, за всё, просто так, потому что обида уе не душит, тоска не ест, а есть - музыка. И три летучие мышки. Egy, ketto, harom. Это ребенок, мальчик, для него стена высока и не залезть. Протягиваю руку. Он, сопя, залезает, мама улыбается и подсаживает его. Я не понимаю ни слова. Кроме этого раз, два, три. Три черных быстрокрылых зверька на фоне полос ярких, как угли. Сидим и улыбаемся. Болтаем ногами. Изучаем горизонт. Тщательно. Мы знаем ответ на самый главный вопрос. Но его так никто и не задал, и мы его забудем. Совсем. Играю весёлый марш. Смеемся. Он знает больше меня. Ему интересно. Он слушает и его глаза - два каштана. Мне смешно и легко. Улыбаясь, спрыгиваю. Прощаюсь. Мы уходим в разные стороны. Я смеюсь и думаю "я хулюганка" а за спиной раздается "трррю-трру-труу-ппрру-прум" Почти мой марш. Почти похоже)
Как же здорово быть ... мной )

И демон шепчет тебе... Придет час, и твои мечты сбудутся.

Ты, как я. У тебя тоже нет одного места, одного пристрастия, тебе нужно все. Но самое важное для тебя - это твой путь, интерес, что будет дальше. Именно так ты и живешь, впечатления, люди, все они сменяются, остаются частью твоей дороги, а ты идешь дальше. Ты никогда и никому не сможешь принадлежать. Только себе. Твоя любовь всегда бывала разной, никогда она не имела одного облика или шаблона, но в одном она имела что-то общее - она сметала все преграды и придавала сил. Тебя держало терпение, но в один миг все могло исчезнуть. Однажды наши пути вновь пересекутся, и я завладею твоими чувствами... А пока не настал тот час, я буду помогать тебе - я дам тебе бурные эмоции и раскрашу мир вокруг красками. [показать]

Пройти тест

Настроение сейчас - подумать



Мы живем не в степи и не в лесу, хотя многие бы хотели. Не среди домов, улиц, Городов, перекрестков, не в каменных джунглях – возрадуйтесь, а в мире выстроенном на шатком и нерушимом, как дачи построенные в сороковые из фанерных ящиков, основании из слов, сказанных фраз, высказанных предположений, нерушимых клятв, сиюминутных желаний и опрометчивых обещаний. Бредем по колено в шелухе пустых слово, бессвязных предложений, в бое из затасканных словосочетаний и избитых конструкций. Продираемся сквозь кипы воды, разгребаем горы ненужной информации и пытаемся зачем-то в этом хаосе цепляться за островки «аксиом» «утверждений», доверяем «нерушимым истинам» которые меняются раз в полстолетия.

Мы оправдываемся, предполагаем, надеемся, доказываем, спорим, наполняя мир новыми наваждениями, иллюзиями, обманами, изобретаем новые слова и понятия, при этом с мудростью нескольких поколений авторитетно заявляем, что все уже написано давно, до нас, и мы просто читаем по Книге, черпаем оттуда идеи.

Слова, слова, слова. Фразы. Лекции. Смогли бы мы жить в мире Тишины? Не зря же нас порой тянет в лес, побродить среди деревьев… Которые, конечно, разговаривают, но иначе, не словами, а так, что сразу понятно. И заводим молчаливых зверушек, досадуя, что мол, все понимают, но не говорят, а подсознательно хотим чтобы так оно все и оставалось и их недовольство выражалось не в нытье и гневных речах, а в укоризненном или просящем взгляде.

И крайне неудобно жить в мире, переполненном этой словесной составляющей, и быть сильно подверженной ее влиянию. Правда, взамен ты получаешь Власть посредствам слова, и можешь влиять на события, читать между строк, фраз, отличать пустую фразу от полной смысла и Внутренней Силы… Но не можешь не подчиниться Слову, несущему приказ, равнодушно отреагировать на наполненный болью крик, пропустить мимо ушей просьбу о помощи или же не услышать счастья в шепоте другого…равно как и не узнать страсти в своем.

Мы пленники этого мира, его жители,…его служители и жрецы, рыцари, целители, шуты, палачи, вершители и балагуры. Поэтому мы так любим инструментальную музыку без слов, картины и фотографии, запечатлевшие мгновение мира, походы, уголки природы, пустынные поляны, журчащие ручейки. А также хорошо сложенные рассказы, ценим притчи, обожаем сказки и дивно-мелодично звучащие стихи. Нас можно поймать на мечтаниях о том, чтобы стать птицей или зверем, встретить в грёзах на Вечной Дороге, застать за придумыванием небылиц и Волшебных слов.

А так же мы умеем дарить надежду и посылать лесом, утешать, освещать, смешить… Это, скажут, умеет делать каждый, немудрёная наука… Пусть. Просто утешение утешению рознь. Уже проверяли.

Не знаю, к чему все это написалось, но точно знаю одно: есть бабушки и тётеньки, безошибочно выцепляющие в толпе таких вот Чувствующих Слова, чтобы спросить у них самую Правильную дорогу до почты, улицы или ближайшего дома 34/1 корп 5 стр 4… Мда. Вот такая вот возвышенная польза от практического применения нас на практике. Но, с другой стороны, так мы понимаем, что это работает. Так и живём.

Настроение сейчас - переждать

"что бы в тебя поверить надо тебя узнать и увидеть"

Парадоксально звучит, но примем за рабочую версию, так как жизнь пока упорно не желает доказывать обратное. Неужели я настолько редкий зверек?...

Хочется общения и одиночества, праздника и тихих прогулок. Хочется никого чужого и грубого не пускать в сотканный из волшебных нитей мир, и одновременно толкает показать его всем, встречать и стараться сделать лучше людей, которые хоть как-то готовы воспринимать новое и меняться. Но как мне сказали сегодня,

"большинство людей можно сделать лучше только при помощи огнемета, удобрение из пепла хорошее получается". Никогда так не подходила к вопросу, забавный ракурс. Можно поспорить, но суть не в этом. Меня успокоили, стало легче.

Скучаю по близким, по детям, и еще чему-то неуловимо родному.

Дожди будут до понедельника, занятия будут только во вторник.

Самостоятельное совершенствование - наш девиз.

Настроение сейчас - 4 градуса до мороженки

Солнечно-рыжей Сказочнице, Ангелу-Хранителю и очень доброй волшебнице))

Котелок, издав победное «бздэмммм» полетел на пол, прокатился колесом и замер под столом, похоронив под собой взбитый крем. Остатки крема веселыми кляксами украсили стул, ножку стула и пол. «Вот я растяпа…» растеряно сказала Ольди, покосилась на то место, где ещё минуту назад стоял котелок, уперла руки в бока и решительно изрекла: «Я как чувствовала, что с этим кремом у меня не сложится!»

«Мдау» согласно подтвердила Каэри, большой пушистый Мэйн кун, а если по простому – наглый огромный котяра, доставшийся Ольди в подарок, весенней шуткой судьбы, не иначе. А как прикажете величать такой вот экзотический подарок на 1 апреля? Конечно, когда неугомонный дядя ворвался в дом, принеся с собой запах табака, австралийских танцев, турецкого кофе и чилийской жары, котёнок помещался у него за пазухой. А через полгода это облако шерсти потребовало собственную кровать и добрых 5 квадратных метров жилого места. Но надо признать, более сговорчивого и понятливого компаньона у Ольди до этого дня не было.

-Ну что смотришь? Тебе убирать. А потом – топать в магазин за новой порцией. И ты в этот раз не отвертишься. Со мной пойдешь. Вот. А то давно у нас продавщицы не пуганные…

После этих слов Каэри одним прыжком пересекла комнату и с усердием, достойным похвалы, принялась за уборку. Крем был вкусный, язык – розовый и длинный, а завистливые взгляды хозяйки превращали еду в настоящее пиршество. Не выдержав, Ольди макнула палец в крем.
-Я осторожно, он ведь только с низу грязный, а сверху – самое то! Вдвоем дело пошло быстрее, и через каких-то пять минут полы сияли чистотой, Каэри поправляла лапой сплетенный из кожи и цветных лент ошейник, а Ольди подпрыгивала на месте от нетерпения и ожидания очередного приключения.

Сказать, что Каэри производила впечатление, это ничего не сказать. Когда на балкон второго этажа выходила Ольди, в цветной легкой юбке, розовых очках и с улыбкой от уха до уха – любо-дорого посмотреть – в каждом окрестном окне появлялось по лицу любопытной старушки, мальчишки бросали свои дела и горстью стеклянных шариков рассыпались по улице, занимая строго отведенные позиции, готовясь смотреть запоминать и заливисто хохотать, потому что прогулка Ольди и Каэри стало любимым развлечением жителей городка города М.

Тут стоит пояснить, что городок М был небольшим, состоял он в основном из приземистых двухэтажных домишек, с черепичными треугольными крышами всех мастей, уютными чердачками и мансардами, с ухоженными садами, где росли высокие деревья, увешанными забавными шариками. Каждый дом, чьи окна выходили на улицу, имел балкончик – в цветах и с цветными скульптурами: гномы, кошки, русалки, лягушки, поварята, улитки и иногда цветные вертушки. Конечно, были тут и Новостройки – район, выросший меньше чем за год на месте кукурузного поля, и Старый Город, место обитание лоточников, булочных и туристов.

Вот их то и ходила «удивлять» Ольди, и, по мнению доброй половины города, Каэри можно было по праву считать ещё одним туристским аттракционом. Она не давала скучать никому, а её проказы всегда были смешными, но никогда – грубыми или обидными. Она любила залезть на крышу и изображать флюгер, вскочить в седло к бронзовому рыцарю на коне и дополнять гордым видом скульптурную композицию, а потом мягкой каплей стечь вниз под ноги или белкой вспрыгнуть на ближайшее дерево, откуда с детским невинным, но настырным видом, выклянчивать шарик мороженого. А потом благодарить поцелуем в нос. Поверьте, когда кошка кладет вам лапы на плечи, томно смотрит в глаза а потом лижет в нос, в вас закрадываются смутные сомнения, касательно её происхождения. Детям нравиться, они визжат, взрослые пугаются, они кричат, камеры щелкают, звучат проклятья и возгласы на иностранных языках, собак раздирают противоречия – не то влюбиться, не то погнаться, но и то и другое страшно, а Ольди знай гуляет себе по площади с независимым видом, и смотрит, смотрит, смотрит.

Она и сама не знает, чего ищет, раз за разом приходя на площадь с ленточкой, сумкой абрикосов, в розовых очках, бесенятами в глазах и загадочной улыбкой на лице. Абрикосами можно весело жонглировать, угощать малышей или кормить воронов. С Каэри невозможно скучать, с ней можно…с ней можно всё, с этой огромной каштановой проказницей, с медовыми глазами и очень добрым сердцем. Они бродят по Старому городу до сумерек, пугают и удивляют прохожих, едят мороженное и взбитые сливки в небольших кафе, где у Каэри всегда есть своя мисочка и бесплатный стакан молока, а потом, следуя по светлой стороне улицы, по тем местам, куда еще не добралась тень от домов, они идут в парк. Это очень важно – дойти по солнцу. Впитать в себя закатный свет, намотать на руку солнечный ветерок и улыбнуться последнему лучику, который уходя, погладит тебя по макушке.

Каэри и Ольди идут в парк. По крышам и заборам, по чужим садам и проулкам. По Читать далее...

Сначала мечта поселяется в твоей голове, смирно сидит в сторонке и лишь изредка напоминает о себе. И вот если ты копаешься в ворохе мыслей, вспоминаешь о ней, грезишь, развлекаешь обещаниями, она остается. Сидит себе, смотрит выжидает удобный момент... Ведь у нее есть только один шанс - возникнуть, воплотиться и триумфально прошествовать, и от правильно выбранного момента зависит, как долог будет ее путь, насколько прекрасен, ярок и неповторим. А потом, в лучах счастья и радости, она уходит, незаметно, перестает быть мечтой, Исполнившейся мечтой, становится воспоминанием и затухает, тает, меркнет... И нет её.

"...от нашего города ходят автобусы и поезда, до Братиславы, Вены, Загреба, Любляны, Венеции..." Не сила и не деньги, не счастливый билет, а лишь услышанная фраза. Даша потом сказала: "По твоим глазам я поняла: мы едем. Потому что нет ничего невозможного"

Дальше были маски. Они тоже начались всего лишь с идеи. И замеченной на полке в магазине золотой и серебристой гофрированной бумаги. Потом докупались ленты, блестки, краски, резиночки, украшения... добывалась венгерская газета, правильная мука, варился клей, лепились глиняные полу лица... Две маски, прекрасные, так подходящие их владельцам, когда нет зависти, что у нее получилось лучше, или ещё что-то. Мы были довольны и веселы. Нам показали вокзал, для нас нашелся отель.

...От приготовлений осталась серия фотографий:

Украшения для масок. 560 форинтов по карте Master Card.
Двухместный номер в отеле 3* на одну ночь. 90 евро по карте Master Card.
Билеты на поезд. 45 евро по карте Master Card.
Провести День Рождения в Венеции - бесценно.
Для всего остального есть Master Card.

Мы ехали налегке, взяли только самое важное. Пакет еды, рюкзак с ноутом, куда влезла еще и всякая мелочевка, чехол с фотоаппаратом, сумку с масками (чтобы не помялись) и ожиданием чуда.

Судьба совершила настоящий акробатический трюк, чтобы слегка подкорректировать наш маршрут и организовать Значимую Встречу.
Ночь. Чужой город. Полупустой перрон на котором стоять еще 40 минут до поезда. Понимаешь лишь, что это Любляна. Словения. Дрожишь на холодном ветру. Ждешь поезда, как самого большого чуда на данный момент.
Вдруг откуда не возьмись... Да, вот именно, вдруг откуда ни возьмись, прямо из под земли возникают четыре яркие, одетые в красно- черные бархатные камзолы фигуры, с лентами на плащах, зачехленными гитарами в руках и с неповторимым и невозможным здесь, ночью, в Словении, андалусским акцентом. Мы не верили своим глазам, но фигуры говорили на англо-испанском ,мы понимали их, а они нас. Ах да, еще они улыбались. Они были... да, были, это точно, а вот кто они - не важно, ведь правда? Потому что когда на ночном перроне раздаются звуки музыки и песня звучит только для тебя, хотя слушают ее все. И это такое невероятное для этого города, испанское поздравление с Днём рождения, и вот тут ты с улыбкой и и безудержным счастьем, что рвется наружу понимаешь, что всё было не зря.

Поезд, вопреки опасениям, довез нас с континента на остров, через полосу моря, рассвет, мимо чаек и обгоняющих нас автобусов. Первые 30 минут мы блуждали в прострации от мысли, что таки попали сюда, доехали, добрались, а здесь - поток людей, пестрой речи, холодного ветра, высокое серое небо, большие мосты, оживленное речное движение, 7 утра и абсолютно не ясно, что делать.
Для начала, мы зашагали в сторону потенциального места, где нет ветра, чтобы все обдумать, а потом, забив на трамвайчики, двинулись пешком в сторону площади Сан Марко. На деле же мы перешли Гран Канал и пошли куда глаза глядят и ноги идут.

Из прострации и неверия нас вывела чайка. Эта невозмутимая птица уплетала здоровенную рыбину прямо на мостовой. Именно из-за нее мы нехотя стянули перчатки и расчехлили фотоаппараты. А там... Понеслась. Понеслась душа по коротким узким улочкам, где не протиснуться влюбленным, идущим под руку, где надо убегать от дяденек с тележками, угадывая, в какой проулок свернуть, чтобы с ним разминуться. Там, где балкончики и окна со ставенками, подоконники с бабушками и вертушками, необычные таблички со звонками и полнейшее отсутствие таких понятий как: номер дома, название улицы, подъезд, проезжая часть, тротуар машины, логика указателей, чувство направления... Мы шли, куда нам вздумается, руководствуясь чутьем, инстинктом или же мыслями в стиле "ой, какая штука, пойдем посмотрим" "тот поворот нравится мне определенно больше" "вот мы опять вышли к каналу, давай посмотрим по карте трамвайных путей, где мы находимся". Иногда мы заходили погреться в сувенирные магазины, благо ближе к 9 утра они стали открываться. А в 10 мы уже с радостно-глупыми лицами, промерзшие и озябшие нашли свой отель и решили, что пока не отогреемся, шагу не сделаем из этих полукруглых кожаных кресел. Разве что в номер дойдем Конфетки-леденцы были вкусными, лилии в вазе оранжевые и настоящие, номер нам дали раньше срока, и жизнь стала вовсе прекрасной. Пикник мы устроили прямо на желто-золотых покрывалах Читать далее...