Вторые сутки пошли. Лежит Иваныч на нарах, своя рана болит и других солдатиков раны воздух больничный своим страданием уплотняют. Санитарки сестрички измотались,нелегко сострадание на всех поделить. Не ест Иваныч ничего , вот только жажду терпеть не может. А жажда, та свою обратную сторону имеет.. Ёмкость для таких случаев в организме приспособленную , своим утолением наполняет. Невтерпёж солдатику, сестричку о помощи попросить и того нестерпимее. Да только одна из них догадливая оказалась. Утку принесла .Да только одной утки не хватило вторую пришлось на добавку использовать. И невдомёк солдату, что поневоле процедура такая ох на долгие месяцы востребуется.
Пришёл и хирург обход делать. Подошёл к Иванычу:- Что делать с тобой вредитель будем? А сам хмурится. Щупает, крутит больно так , да не больнее, чем сама рана, надавливает. Резать!
Да не на того напал. Отказывается Иваныч от такого приговора. Я говорит себе свой приговор вынес:-
Или на двух ногах ходить буду, или вовсе от жизни одноногой отказываюсь.,И есть по такому случаю тоже не буду. Что поделаешь с таким строптивцем.? Вызвали комиссара госпиталя..
Иваныч ему свою историю и поведал , почитай с 33 года , когда сиротой круглым остался про бродяжничество , да детский дом , про то что некуда ему на одной ноге деваться ,некому ждать солдата. И обиду свою выложил. Рана то она вот почти ничего была и никакой такой справедливости ,чтоб ногу оттяпать. Не его вина , что так долго до операционного стола добирался.Да и должок у него против фрица имеется, отдавать надобно. А что лампочки разбил, не было такого намерения случайно получилось,в чём и повинился..
Вызывает комиссар хирурга, не того ,что обход делал, другого. Тот другой крепко задумался , еще больнее, больней самой боли ногу ощупывал. И начал сам себя размышлением пытать.
.Жаль мне тебя ,сынок говорит, красоту твою молодую ,а вот ногу не жаль , потому как она уже тебе не принадлежит ,а вот в могилу за собой утащить может . Гангрена.Резать надо...
Меня можете резать, а ногу резать не дам. Я без неё всё одно жить не буду. Отвернулся солдат, губа прикушенная свою боль к душевной приплюсовывает.
Молчит хирург, время драгоценное от которого жизни человеческие зависят ,тратит.
Ну солдат уговорил попытаюсь я ногу твою спасти, но не обещаю , что смогу ,если не получится не обессудь оттяпаю.
Соглашаться надо Иванычу , а только сомнение его берёт. усыпят наркозом , а там глядишь и оттяпают .
Хорошо говорит , Только наркоз на себя применять не позволю.
Хирург на него понимающе смотрит, и говорит:- Осколок в кости застрял , операция долгая и боль не стерпеть человеку.
А жизнь у меня такая , чтоб боль от неё терпеть, и нет у меня другой ,а без ноги и такой не будет не дайте грех совершить руки на себя наложив. . всеми силами , а терпеть буду.
С тем на операционный стол и лёг Иваныч, руками за края стола ухватился, сжал зубы.
Ну солдат я сейчас ногу твою спасать буду ,а ты уж терпи,остановиться я уже не смогу.
Решение твоё уважаю , а местную анестезию для облегчения всё же сделаю.
Местная анестезия против осколка в кости силу не имеет. Больно солдату, в глазах темнеет да зубы скрежетом крошатся. Нет нет, да к и крик из горла от невыносимости просится. Из под ногтей от силы сжатия кровь сочится, Но не даёт солдат воли своему сознанию отключиться, только время торопит , чтоб быстрее бежало.
И тут солдат без того чтобы чего нибудь не сотворить не обошёлся. Сестричка операционная, чтобы тело его как то обездвижить для правильного операционного процесса всей грудью на него легла., да только вот выпуклостью своей невзначай в рот ,для крика открытый слегка втиснулась. В какой другой ситуации оно вроде бы и ничего, а тут рот себя не помнив и решил зубы в очередной раз стиснуть.
Наверное хирургу Иваныч тем самым работы добавил, а себе и чувство вины и чего греха таить повода для
улыбки,(потом в воспоминаниях)
Всё солдат, осколок я тебе вытащил , а теперь с гангреной тебе в тыловом госпитале воевать. А сестричку после войны на танцы пригласи, авось простит.
Через сутки увёз паровозик солдата в тыловой госпиталь в городок Кинешму.
Долгих девять месяцев тамошние врачи ногу солдатику , почитай заново лепили. Оголилась кость, от колена почти до самого низу в две половинки разошлась плоть, несколько раз гипс своим напором порывая
. Шесть из девяти месяцев не вставал солдат с постели. А когда на костыли встал опять не удержался от того чтобы не сотворить чего.
Сейчас расскажу чего там солдатик придумал , а пока еще один эпизодик в рассказ просится.
Как Вы помните Иваныч курящим был. А в госпитале , в отличии от фронта заместо махорки 10 гр. табака выдавали. Так вот сгорал он в цигарке очень быстро и до вечера курильщику заядлому табачку не хватало.
И придумал Иваныч (лежать то без дела скучно ) как папиросное производство открыть.
В госпиталях по тем
Читать далее...