Настроение сейчас - ревуСегодня я покопалась в своём компе и наткнулась на этот рассказик, перечитала, на меня куча-куча эмоций нахлынуло, я минут пять сидела и просто переваривала, а потом как разревелась..... ууууу.....
Часть 1
« На берегу Рио-Пьедра села я и заплакала.
Если верить преданию, всё, что попадает в воды этой реки – листья, насекомые, птичьи перья – со временем превращается в камни, устилающие ее русло.
Пусть же воды её унесут прочь смешавшиеся с ними слёзы, чтобы любовь моя не знала, что однажды я оплакивала её.
На берегах Рио-Пьедра я написала эту историю.
Быть может, это любовь старит нас прежде времени, но она же возвращает давно миновавшую юность. Я и пишу затем, чтобы глухую тоску переплавить в светлую печаль, одиночество в воспоминания. Чтобы, дорассказав самой себе эту историю, швырнуть её в реку. И тогда – вода погасит написанное огнем»…
На берегу Рио-Пьедра…
Хотя я сейчас и сидела на берегу другой реки, всё было то же самое. Финалы у всех историй любви похожи, и немного банальны.
Я сидела и плакала. Только ещё шел дождь. Только было лето.
Вся природа оплакивала меня.
А когда дождь вместе со слезами закончился, я достала из сумки тетрадь и стала писать…
Я была королевой Лойтше. Единственной и неповторимой. Мне принадлежало все.
И это действительно было так – в 10 лет ребенку принадлежит вся жизнь: от начала и до конца. А я была не просто ребенком, а очень красивым ребенком.
Меня хвалили. Моими способностями восторгались. Мальчишки уже спорили между собой, кто пойдет завтра провожать меня до школы, а кто от школы до дома.
Боже, как мне это льстило тогда!
Сейчас, в 18 лет, мне об этом только остается мечтать…Сейчас уже никто и никогда не посмотрит на меня…
А тогда…тогда весь мир принадлежал мне: поля, лес, река – всё! И не было никаких преград, никаких препятствий. Жизнь разыгрывала передо мной свою пьесу, свою волшебную мистерию, в которую я была влюблена по уши. И каждый день был не похож на другой.
Особенно тот день, когда ты приехал. Точнее – вы: ты и Том. Ведь вы же всегда были «мальчики Каулитц». По отдельности вас никто не воспринимал. Разве что я.
…я возвращалась домой от школьной подружки, и думала о том, увидела ли мама, что с утра я выгребла из её кармана всю мелочь без спроса, или нет. Хорошо бы нет. Получать совсем не хотелось. Но и просить деньги у родителей – это так унизительно …Мне всегда было проще украсть.
Когда мой приятель Рихард днем сообщил мне, что соседний дом, наконец-то, продан и туда заехали « каких-то два лоха и фрау», мне было пофигу. Но новости в деревне распространяются с космической быстротой, и уже к вечеру все знали, что дом на углу купила женщина с двумя 9-летними сыновьями. Что мальчишек зовут Том и Билл – довольно редкие для нашего захолустья имена – и, как сказал Рихард, один из них «очень нагло сегодня смотрел, неплохо было бы разобраться».
На следующее утро эти «разборки» начались прямо на школьном дворе.
Это сейчас я представляю, каково это: придти в новый коллектив, и тут же «получить» вот такой вот «горячий» прием. Но тогда – мы были детьми, завистливыми и жестокими, а ты и Том выглядели как-то слишком «гламурно», по сравнению с нами…
…Тома пинали. Я стояла рядом и откровенно наслаждалась «процессом».
Не знаю, встреть я вас одна и где-нибудь в другом месте, мы подружились бы сразу.
Но в толпе всегда просыпаются «стадные инстинкты».
Ксенофобия – один из них. А вы так были непохожи на нас, и это пугало.
Господи, как ты визжал и плакал! Как ты носился около этой кучи-малы и пытался вытащить оттуда Тома! Эта картина до сих пор перед глазами стоит. Потому что до этого, я никогда не видела, что ВОТ ТАК можно любить своего брата.
А когда я схватила тебя за шкирку, чтоб ты не мешал моим приятелям лупить Тома, и уже хотела приложить тебя со всей силы об стену, увидела твой взгляд. В нем была такая тоска и ужас…и горе…и ещё бог-знает-что…Что-то оборвалось внутри, и я не смогла…Просто толкнула тебя в траву.
Но поняла, что с этого момента никогда так больше не сделаю. И никому не дам так сделать. А так как вас с Томом раскидали по разным классам, ты сидел один на самой последней парте. И на следующий день я села рядом с тобой. Чтоб больше никто не посмел обидеть мальчишку с такими ох*енными глазами.
Следующие пять лет своей жизни вспоминаю, как рай. Рай, который больше не повторится.
Мы каждый день проводили втроем: ты, я и Том. А иногда вдвоем. Наверное, это все тогда началось…
Вы были изгоями. Сама фамилия «Каулитц» стала ругательством. Но мне в глаза никто ничего сказать так и не посмел…Но и никто больше не разговаривал.
Мы были «вне закона». Только почему-то было все равно.
Я не знаю, почему я полюбила тебя, а не Тома. С Томом-то мы были больше похожи. Этакие «оторви-ухо-с-глазом».
А ты был совершенной «девчонкой»!
Ты ничего не умел, Билл. Ни лодку у соседа угнать, чтобы покататься, ни с чужой сети рыбу снять, ни сигареты у кого-нибудь из взрослых вытащить…
Мы с Томом всегда
Читать далее...