Сил не хватаает... Эмоциии Глеба скоро моими станут..
День, принесший столько бед, наконец, перешёл в тёмный, тихий вечер. Вы с Фролом сидели у дверей реанимации и ждали – Моисеев до сих пор не вышел.
Ты всё ещё не осознал, что случилось. Не мог понять почему так слепо попался на уловку случая и оставил Леру одну… Почему?..
Вдруг сжавшая твоё запястье рука Фролова вернула тебя к реальности. Ты взглянул на него и обернулся в ту сторону, куда он смотрел.
У лифта стоял Гордеев.
Словно ничего не изменилось. Всё также: хирургический костюм, белый халат и вечная усмешка во всё лицо. Только вялая какая-то, неживая. И лицо хранит следы твоих кулаков.
- Фрол, всё нормально,- пустым голосом ответил ты и снова устремил взгляд в пол.- Не буду я на него бросаться.
Просто всё перегорело, и недоумевающий Гордеев у лифта уже не казался воплощением мирового зла. А стал просто идиотом, который вздумал силой вернуть расположение жены. Жены…
Мозг снова начинает работать, а разум по-тихоньку подавляет эмоции. Всё возвращается на круги своя.
Жена… Ты поклялся решить этот вопрос раз и навсегда – иначе второй такой выходки Лера не переживёт. А следом не переживёшь и ты…
Наконец, дверь, ведущая в реанимацию, открылась, и на пороге возник врач.
- ИванЛексеич!- подскочил Фролов, а ты посмотрел на подошёдшего Гордеева и…
Собственная беспомощность жгла больнее огня. Он – законный муж, да к тому же заслуженный врач этой больницы. Его без разговоров пустят в реанимацию, а ты… бывший лучший в своей специализации. Тебя давно все позабыли…
- Все к ней?- Моисеев обвёл взглядом трёх мужчин.
- Да,- вы с Гордеевым подошли к Фролову.
- Привет, Саш, Николай,- он пожал руки Гордееву и Фролову, а ты едва было не взвыл. Всё верно.
"Господи, ну почему я никогда не ошибаюсь в таких вещах, а?.."
- Так,- Иван засунул руку в карман.- Она у вас слабовидящая?
- Да нет,- Гордеев пожал плечами, а Коля кивнул.- Хорошее у неё зрение.
А ты поднял больной взгляд на врача и покачал головой:
- Она в аварию попала несколько лет назад.
- Ослепла?- тихо спросил Моисеев.
- Да,- ты на секунду прикрыл глаза, чтобы справиться с головокружением, а заодно хоть немного отгородиться от полных ужаса взглядов Фролова и Гордеева. Николай отошёл и присел на кушетку.
- Муж кто?- голос Моисеева заставил тебя на секунду оглохнуть от ужаса. Всё так, как ты и думал.
- Я,- кашлянул Гордеев.
- Тааак,- Иван оглядел обоих мужчин: одного, с абсолютно серым от горя лицом, и второго, внешне абсолютно спокойного – мастерски скрывающего истерику под маской простого волнения.
- А отец ребёнка кто?
- Я,- тихо ответил ты.
- Ага,- Иван как-то пристально посмотрел на тебя.- Парень, я тебя не могу знать?
- Можете,- устало проронил ты.- Можете, Иван Алексеевич.
- Аааа… Постой-постой. Ты практику у нас проходил… Стоп, неужели это ты!? Лобов Глеб Олегович? Подающий огромные надежды хирург…
- Не важно,- ты покачал головой.- Всё в прошлом. Как Лера?
- Валерия…- Моисеев стянул с себя операционную шапочку.- Всё плохо, ребят, вот что я скажу. Вы врачи – вы поймёте. Видимо, беременность протекала не в самой лучшей обстановке…
- Протекала?- ты был готов убить этого врача за его медлительную речь.
- Ну-ну, не воспринимай всё так трагично. И протекает тоже – ребёнок жив. ПОКА жив. И Валерия тоже… Но поймите, что при таком варианте мы сначала спасаем мать, а уж потом ребёнка, так что если возникнет какое-то осложнение, то…
- Понял,- ты до боли сжал кулак – единственное для тебя средство проявления эмоций.
Почему, Господи, зачем? Какого чёрта ты до сих пор играешь роль бездушной куклы? Не перед кем уже играть! Все зрители разошлись, а ты, как заигравшийся комедиант, продолжаешь играть свою роль.
- Я… могу её увидеть?
Зачем спросил – ты не знаешь. Но заранее ты уже знаешь ответ.
- Нет,- черты лица Моисеева ужесточились.- Вы с ума сошли, что ли? Никаких посещений!
- А мне?- вступил Гордеев.
Иван Алексеевич посмотрел на него, потом подошёл и за плечи увёл его в реанимацию со словами:
- Пойдём, поговорим.
Ты тупо смотрел на закрывшуюся дверь, а потом сполз по стенке и закрыл лицо руками.
Сил больше нет.
Всё.
Пусто.
Ноль.
- Глеб, Глеб!- подлетел Фролов.- Глеб, встань. Тише. Тише, всё хорошо. Успокойся ты.
- Как?- абсолютно спокойно спросил ты, убирая руки от лица и заглядывая в глаза бывшего одногруппника.
А Фрол просто оторопел.
Оторопел от этой давящей пустоты, которая начинает сквозить не только в твоем взгляде, но и в каждом движение.
Движения сковывает маска холодного безразличия, а взгляд... взгляд ты не научился контролировать.
Он выдаёт тебя с головой.
Взгляд, в котором больше нет вечной насмешки, такой пустой и такой злой одновременно...
Ты стоял на лестничной клетке и курил.
Всё. Сорвался.
И, конечно, ты слышал, как буквально за дверью Фролов обзванивал всех: сначала Смертина и Олькович, потом громко кричал, словно пытаясь докричаться без телефона, до Новиковых.
Но ты стоял, и тебе было всё равно…
Ночь ознаменовалась ещё одним прекрасным
Читать далее...