Простите что так долго не было новой серии...вообще думала что не буду дальше писать...скоро отпуск, уезжаю на море!!! Мысли только об этом...но вот что то написалось))) не знаю понравится ли, но очень хочется верить что да...

20 СЕРИЯ

Вот и наступил долгожданный день. Все экзамены сданы. В деканате пошли на встречу странной группе студентов, сессия для них закончилась досрочно, теперь они на 4 курсе. Эйфория от удачно сданной сессии еще не успела выветриться из их голов, а тут еще одно, нет два счастливых события. СВАДЬБА. Сегодня Вика и Толик, Маша с Рудиком станут наконец по-настоящему взрослыми, для них сегодня самый важный день…

Утро началось с телефонного звонка. Трубка пронзительно звенела, трели ввинчивались в самую середину больной головы.
- Да! – Толик не разлепив глаз наконец нащупал телефон. Звонил отец.
- Ты где?! Надеюсь ты не забыл какой сегодня день?
Смертин бросил взгляд на часы и тут его подкинуло так, что если бы он спал на кровати то точно упал. Но спал он на полу, падать было некуда.
- Дааа…мальчишник, последний холостяцкий мальчишник удался… - возникли мысли в затуманенной голове – Пап не волнуйся…я скоро буду… - вспомнил он про орущего в трубку отца и тут же отключился. Голова трещала.
- И зачем было столько пить… - он оглядел комнату. Зрелище было убийственное. В разных позах, кто где уснул сопели его товарищи, даже телефон не смог их разбудить. Рудаковский спал на кровати вольтом с Фролом.
- И как его жена отпустила? – пронеслось в голове.
Новиков. Тихоня и зануда новиков калачиком свернулся под столом в обнимку с недопитой бутылкой, Глеб спал в кресле.
- Даааа….
Смертин встал. Каждое движение отдавалось тупой болью в висках. Медленно без резких движений добрался до ванной…Взгляд в зеркало его не порадовал
- Жених! Ничего не скажешь! Вика меня убьет…
Холодный душ немного привел его в чувство, теперь можно и друзей будить…Новикова уж точно! Ему сегодня тоже никак нельзя опаздывать.
- Подъем! – Зашел он в комнату и включил музыкальный центр на всю катушку.
- ТЫ офанарел?! – первым пришел в себя Глеб.
- И тебе доброе утро! – Смертин понимал сейчас его состояние, минут 15 назад он чувствовал себя примерно так же
Из под стола потирая макушку выбрался Рудольф.
- Смертин ты хоть понимаешь что подобные твои шутки когда-нибудь закончатся трагично? Нельзя так людей пугать!
- О узнаю старину Новикова! Ну извини! В следующий раз дам тебе возможность поспать! Но сегодня, раз уж ты все равно проснулся, постарайся не опаздывать на роспись…

Вика долго не могла уснуть, сон пришел только под утро, но наглый будильник поднял с кровати. Сегодня много дел. Прическа, макияж…так много нужно успеть еще до…Девушка прошлепала в ванную, вдруг ужасно захотелось чтобы кто то принес кофе. Но…но Толика нет, она сама его выгнала вчера…не без помощи Шостко конечно, но за это ей большое спасибо. Девушка улыбнулась вспомнив вчерашний вечер и лицо выталкиваемого за дверь Смертина
- Давай-давай, переночуешь у отца! Ничего с тобой не случится! Так надо! – с этими словами Валя захлопнула входную дверь. – Вик я наверное тоже пойду, тебе выспаться нужно, завтра такой день…
- Валь может останешься? Время то еще детское…
- Нет…дел много, у меня еще даже платье не готово…нужно идти – снова хлопнула дверь.
Телефонный звонок выел девушку из ступора, она вздрогнула и посмотрела на дисплей.
- Толик? – пронеслась мысль – неужели почувствовал?
Но нет звонила Лера.
- Привет подруга1 ну как спалось? Уже почувствовала какой сегодня день? – Лерин голос звенел счастливым колокольчиком.
- Привет! Если честно то еще не почувствовала ничего…ну только то что ужасно не выспалась…А ты где?
- К тебе подъезжаю! Встречай! Толику уже звонила? Как он там?
- Неа…держусь пока…не хочу первой, пусть лучше он…

- Маш ты такая красавица…и достанется же Новикову такое сокровище…Кому ты там звонишь? Маш? КАПУСТИНА! Ты вообще меня слышишь? Я 15 минут с тобой разговариваю…
- А? Прости…Что то Рудя трубку не берет…может случилось что? Раньше такого никогда не было… - девушка нервно теребила платок.
- Да спит твой РУДЯ…не переживай! У них вчера мальчишник был, похоже сильно затянулся…мне Глеб вчера позвонил и предупредил, чтобы не волновались.
- Нет ты что, Рудольф не пьет…пьет но совсем чуть-чуть – принялась оправдывать его Маша – он наверное дома, просто звонка не слышит – она снова приложила трубку к уху.
- Маш да говорю тебе они дрыхнут все у Рудаковского…все когда то в первый раз бывает…вот и твой Рудик первый раз пропал. Найдется он, к загсу точно найдется! Не переживай! – Олеся пыталась хоть как-то успокоить девушку. – Маш убери трубку! Она мешает мне! Я не могу все волосы собрать! Пойдешь лохматая! – Капустина отключилась, но через минуту снова набирала номер, гудки летели в пустоту.
- Ну хочешь я Глебу позвоню? – предложила Олеся – Он там с ними..
- Позвони а? вдруг случилось что? Рудик он всегда такой…на него совсем не похоже – прочитав в глазах подруги мольбу Олеся взяла ее телефон и набрала номер Читать далее...

Эпилог.

Всё, последний выброс творчества в пустоту!

[показать]


Утро начиналось бурно, что против вашего спокойного, размеренного темпа жизни было несколько… непривычно.
Может, виной тому отец, который приехал с мамой вчера? Да, конечно, отец, в принципе, не может сохранять возле себя тишину, но когда он объединяется с Алиской…
В такие минуты ты понимаешь, как хорошо, что комната Алисы и гостевые на первом этаже.
Рядом заворочалась Лера, придерживая наушник радионяни у уха:
- Глеб…- слишком тихо.
- Привет,- ты наклоняешься над ней и нежно целуешь.
- Привет. Я думала ты спишь.
- Уже нет.
- Халат подай, пожалуйста.
- Сейчас.
Пока ты идёшь за её халатом, Лера быстро проводит рукой по циферблату, чтобы узнать время:
- Алиска спит?
В это время на кухне что-то с грохотом разбивается, и ты оборачиваешься к жене:
- Ответ ещё актуален?
Лера улыбается.
Ты достаёшь из шкафа халатик и возвращаешься.
Лера сидит на постели, делая хвостик. Она выглядит так… невинно, по-детски, что ты в который раз невольно залюбовался своей, вот почти полгода как, женой.
Всё та же, как и раньше, почти хрупкая, тоненькая фигурка, облачённая в атласную сорочку, изящные ручки, выверенные движения. И солнечный свет, льющийся из окна, словно обнимает её…
Она встала, и ты накинул ей на плечи халатик.
- Спасибо,- улыбнулась она, ласково поцеловала тебя в щёку и, взяв трость, вышла из комнаты.
А ты счастливо улыбнулся и начал собирать постель.
Потом принял холодный душ - сын, конечно, это огромное счастье, но то, что приходилось ночью вставать несчётное количество раз…
От этого страдали, конечно, твои ученики, т.к. ты и в выспавшемся состоянии был не подарок.
А уж сонный…
Душ лишь немного тебя взбодрил, и ты, уложив волосы, стал одеваться…
- Глеб?- дверь открылась, и в комнату заглянула Алиса.
- Что?- улыбнулся ты, подхватывая её на руки – слава Богу, джинсы успел одеть.
- А… папа приедет?- тихо спросила девочка, теребя шнурок, на котором висят твои крестик и образок.
- Куда он денется,- улыбнулся ты, осторожно обнимая девочку. А она вдруг сильно прижалась к твоему плечу и тяжело вздохнула.
- Ты чего, малыш?- ты попытался заглянуть ей в глаза.
В этот момент дверь в спальню приоткрылась, и заглянул отец:
- О! Лис, ты здесь?
- Дядя Олег!
Он взял у тебя девочку и, пощекотав её, добродушно пробурчал:
- Идём, а то тётя Алла ругается. Мы, кажется, разбили какую-то её любимую тарелку.
Алиса хихикнула, прикрыв ротик ладошкой. А Олег Викторович оглядел комнату:
- А Лерка-то где?
- В детской.
- Угу,- наигранно задумался Олег Викторович, а потом резко наклонил Алису и понёс её из комнаты. По дому разносился её переливчатый смех…
Ты снова раскрыл гардероб и наконец-то одел рубашку. И взгляд случайно упал на комбинезон, в котором была Лера, когда ты забирал её из роддома.
В памяти тут же всплыли самые тёплые воспоминания – как впервые увидел малыша. И Леру – впервые, после родов. Счастливую-счастливую. И словно ещё больше похорошевшую.
Как именно у роддома Вика обняла тебя и извиняющимся тоном сказала, что была не права, что ты, оказывается, действительно любишь Леру и что ты не такой уж и подонок.
Как радостно бегала возле вас с Лерой Алиса, а потом ты подхватил её на руки и дал посмотреть на братика…
- Глеб? – отвлёк тебя от воспоминаний женский голос.
- Да?- ты закрыл шкаф и обернулся к двери. На пороге стояла мама.
После той аварии, 5 лет назад, оправилась она не до конца и теперь ходила с тростью.
- Доброе утро.
- Привет, мам,- ты поцеловал её в щёку, а она ласково погладила тебя по плечу.- Ты как?
- Всё хорошо. Только папа с Алисой разбудили,- какой-то медленной улыбкой улыбнулась она.- К тебе там пришли. Говорят, что твои ученики.
- А время-то сколько,- нисколько не сомневаясь, что проспал, спросил ты.
- Десять тридцать две.
- Чудесно. Сейчас спущусь.
- А Лера где?
- Марка кормит.
- Пойду к ней. Помогу,- и, видя, что ты хочешь возразить, коснулась твоих губ пальцем, прося помолчать.- Никаких возражений. Иди, принимай своих учеников.
- Мам…
- Идиии!
Ты чмокнул мать в щёку и вышел.

- Здравствуйте,- хором поприветствовали тебя Йозеф, Визеслав, Альхен и Ида.
- Доброе утро,- снова пришлось перейти на чешский, но тебя это будто… радовало? Словно всё снова возвращается на круги своя: работа, дом, ученики… только к этому всему прибавилось ещё одно слово, которое затмевало все остальные.
Семья.
- Мы вот… От нас…- замялись молодые люди.
Ты, конечно, понял, что они прячут за спинами. И понял их смущение – в Европе не принято делать подарки учителям.
- И долго вы ещё тут мяться собираетесь?- ты скептически выгнул бровь.
- Пан Лобов…
- Глеб, прекрати над детьми издеваться,- с лестницы, на которой ты стоял, спустилась мама. Чешский она не знала – говорила по-русски.
- Над ними поиздеваешься, пожалуй,- пробурчал ты тоже по-русски и снова перешёл на чешский.- Рассаживайтесь…

Позже пришли Толик и Вика – сразу из аэропорта. Они шумно Читать далее...

2 часть.
-Ты чего позеленел? Совсем плохо стало? Может все - таки дать аспирин? - Лера внимательно осмотрела лицо брата - оно уже полчаса было зеленовато - землистого оттенка.-Или это от злости?
-Слушай, помолчала бы хоть минуту - а то как граммофон.
-Вот ты свинья, Глеб! Я хочу тебе помочь, а ты... Вот и стой тут один!-она уже развернулась, чтобы уйти.
-Если хочешь помочь, то помолчи хотя бы пару минут! Да стой ты, ну что там у нас в аптечке есть? Доставай!- он осторожно положил свою голову ей на плечо.
-Вот сам и доставай! - она резко встала и направилась в сторону комнаты неизвестного архитектора.
-Да больно же! вот ведь человек!...-он достал пару таблеток из упаковки и щедро залил их водой.
Спустя полчаса они уже сидели в самолете на своих местах....
-Сестренка, скажи, а моя болезнь случайно не передается воздушно - капельным путем?А? Или это ты такая злая?
-Заткнулся бы лучше!
-Тогда я все понял! Мы поменялись ролями. - он ехидно улыбнулся и затянул - “Я- это ты, ты- это я! и никого не надо нам.. Все, что сейчас есть у меня, я лишь тебе одной отдам”...Хотя ты знаешь, последняя строчка явно не про нас...
-Надо же! Какой талант погибает! Ты еще и петь умеешь? А может еще и играешь на чем нибудь?
-Конечно! На твоих нервах!- в это время стюардесса произносила свою речь про то, что они сделают все возможное, чтобы полет прошел приятно...
-Логично! - хмыкнула Лера. А самолет тем временем подьезжал непосредственно к взлетной полосе...
-А знаешь анекдот про логику? - и не дожидаясь ответа он начал свой рассказ - Идет как-то заяц по лесу и на шее у него висит табличка “ЛОГИКА”, тут подходит медведь и спрашивает... - в один момент произошло сразу несколько событий - двигатель самолета резко загудел, придав ему большую скорость, а Лера, округлив глаза, закрыла иллюминатор и схватилась за первое попавшееся ей под руку. И этим предметом оказалась рука Глеба. Он непонимающе посмотрел на это движение, потом на Леру и на него снизошло таки озарение...Он придвинулся поближе к ней...его губы,....Его губы коснулись ее волос....Они были слишком близко....Он не удержался...Не мог сдержать желания... Искушение взяло верх.... почти коснувшись уха Леры, губы зашептали:
-Боишься ли ты девица? Боишься ли ты красная?- она открыла глаза и тут Глеб не выдежал:
-Чехова! Твои глаза....Они....Они...-он снова приблизился к ней на минимальное расстояние - В общем, тебе не стоит так их выпучивать, а то ты становишься похожа на эльфа с глазами - блюдцами.
-Какой же ты дурак! Ну нельзя быть таким жестоким, Глеб. - она почти шептала это.
-Да ладно тебе, Я пытался отвлечь тебя от самолета... А теперь - посмотри в окно!- и он открыл иллюминатор.
Их взору предстала необычайно красивая картина – где-то далеко внизу еще виднелись поля и леса в форме зеленых прямоугольников, а крылья самолета постепенно погружались в дымку облаков...
-Красиво то как! А какие облака! Они похожи на сливки - Хоть открывай и ложкой ешь! Не хватае клубники...- впервые за сегодняшний день она искренне улыбнулась...
-Ну так в чем проблема? Я могу открыть!-и он протянул руки к окну.
- Я конечно в самолетах не особо разбиваюсь, но точно знаю, что от удара это стекло врятли разобьется... Тем более от твоего...- она вновь одарила братца своей незабываемой улыбкой.
-И что ты этим хочешь сказать? Что я - слабак ? Я вообще не понял, что за наезд, причем без доказательств.!
-Даже так? А ты не забыл тот случай, когда ты хотел всем продемонстрировать свою силу и попытался меня поднять на руки?
-Ну так я тебя и поднял!- он по-прежнему говорил с ноткой претензии, хотя уверенности в его голосе становилось все меньше и меньше.
-Поднял он....Ага, конечно...На 2 секунды, а потом я полетела бы с лестницы, если бы не схватилась за тебя..
-Своими ногтями мне всю шею исцарапала...
-И ты надеюсь помнишь свою коронную фразу?
-Какую? - его голос стал совсем шелковым.
-Ах забыл? Ну ладно, напомним! После того, как чуть меня не угробил, ты заявил родителям, что у тебя очень тонкие ножки!
- Нет, я не так сказал! Это звучало примерно так -”Да вы посмотрите на нее и на меня-она вот какая здоровая а у меня ножки вон какие тоненькие!
-Дурак ты, Глеб!
-Исправлюсь!
-Спешу тебя обрадовать- идиотизм не лечится!
-А я про другое! И скоро я тебе это докажу!
-Что вы предпочитаете? Сок, минеральную воду, шампанское, вино, водку?-спросил сладкий госок молоденькой стюардессы.
-Два вина пожулайста.- Глеба явно не интересовало, что хотела заказать Лера. Но он все же прибавил- И 2 кофе пожалуйста.
-Ты только очухался от вчерашней гулянки, как уже двойную порцию собираешься пить? Мы вообще- то летим в жаркую страну и твое вино стукнет тебе в голову, да так, что мало не покажется...
-Ой, без сопливых разберемся! И с чего ты взяла, что я буду пить двойную порцию - я по-братски - с тобой поделюсь.
-Да нет, спасибо, я не собираюсь ЭТО пить.
-А ты что, боишься?
-Да боюсь, за свое здоровье!
- Ну и глупо, лучше умереть больным, чем здоровым. А то всю Читать далее...

Настроение сейчас - Лирик медленно уступает место сатирику.

А вот и я с новой частью. Прошу прощения, что запорола предыдущую. Но чего вы от меня хотите? Мне шестнадцать лет и захотелось немного романтики. Видимо у меня такое специфическое представление о ней. К тому же моей целью было показать только то, что Гордеев действительно Любит леру, а остальное... Ну, так вот мне все представилось. надеюсь все же, что вы не очень жалели о потраченном времени. к тому же осталось совсем немного ждать до конца. Сейчас я выкладываю, по моему плану, предпоследнюю часть. Заключительная будет только через два-три дня, так как на это время мне придется уехать. надеюсь все же, что мой финал не очень обманет ваши ожидания. За сим затыкаюсь, "а то по морде получу и подвиг свой не совершу".

Наступил день выписки. Обычно для людей он означал праздник, долгожданное возвращение домой. Но туда-то Лере как раз и не хотелось. «Кстати, Я даже не знаю, где живу,» - девушка осознала, что понятия не имеет, куда ей идти. В той жизни ее домом была Сашина квартира, но сейчас ей явно было не туда… «Стоп! Здесь же должен быть мой паспорт, а в нем прописка. Надеюсь, что живу я по тому же адресу, что значиться в документе», - эта мысль слегка успокоила Чехову. Хотя у нее и не было жгучего желания идти к Смертину, но ночевать на улице как-то тоже не улыбалось…
После их разговора Гордеев больше не появлялся. «Возобновленная рана много хуже противу новой,» - вспомнилась Лере фраза из Козьмы Пруткова, и она мысленно с ней согласилась. Как же ей хотелось бросить все и снова стать счастливой! Но это дурацкое чувство вины перед всеми на свете…. Ну почему она не может жить просто для себя?!
- Здравствуйте, Галина Алексеевна. Мои вещи у Вас? – Чехова подошла к посту медсестры.
- Ой, Лерочка! Уже выписываешься? Наверное по мужу соскучилась?
- Соскучилась. – ответила девушка. Правда подумала не совсем о том муже, о котором спрашивала Тертель.
- Галина Алексеевна, мне нужно уйти. Не могли бы Вы передать… А, Смертина, Вы здесь. - к ним подлетел тот, о ком только что думала Валерия. Лицо у него было мрачнее тучи, - Что ж тогда отдам Вам лично в руки, - Гордеев протянул Лере какую-то бумажку. Она попыталась забрать ее, но Саша не разжимал ладонь, - Это ваша выписка, - пару секунд они оба держались за листок, как за соломинку. Наконец Александр Николаевич отдернул руку, будто его ударило током, - Прощайте, Смертина . Впредь будьте осторожнее, когда переходите дорогу… Привет мужу, - и он развернулся на сто восемьдесят градусов и умчался так же стремительно, как и подошел.
- Странный он сегодня какой-то, – сказала Тертель, провожая врача взглядом, - Хотя его можно понять. Все-таки не каждый день на развод подают, - добавила она.
- На развод? – задумчивость девушки как рукой сняло.
- Ну да. А ты не знала? Они с Валентиной вконец разругались. Говорят, - Галина Алексеевна понизила голос, - что она его с какой-то пациенткой застукала. Хотя, - продолжила она уже обычным тоном, - с самого начала было понятно, что из этого брака ничего путного не выйдет.
- Почему это? – любопытство Леры взяло верх.
- Да не любил он ее никогда. Так интрижка. Удивительно только одно. Зачем он на ней женился? До этого еще ни разу не доходило… Кстати, ты же у меня вещи свои просила. Держи.
- Что? Ах, да. – Чехова не сразу опомнилась.
- Лерка, - Тертель заулыбалась, - Ну чего это ты такая загруженная. Пусть Гордеевы сами разбираются. Тебе-то это зачем. У тебя вон свой муж, к нему бы лучше поспешила.
- Конечно, Галина Алексеевна. Спасибо.

Лера вышла за стены больницы. Весна! Так одним словом можно было охарактеризовать все, что она увидела. Во-первых, календари действительно были открыты на месяце мае, во-вторых, природа сама подтверждала, что сейчас именно это время года и никакое другое, в-третьих, все как нарочно ходили исключительно парочками. «Какие они счастливые», - с завистью подумала Валерия, глядя, как рыжеволосая девушка, которая тоже только что выскочила из здания хирургического центра, бросилась на шею к парню, и они начали целоваться, вызывая улыбки прохожих. А Леру никто не встречал. Нет, Толик не оказался приходить, просто она сама решила ему ничего не сообщать.
«Пора домой», - решила Чехова. Теперь она хотя бы знала, куда ей идти. В паспорте местом прописки значилась квартира ее родителей, и в кармане своих брюк она нашла ключ от нее. Так что все сходилось.

Валерия подошла к двери. «Как странно, - подумала она, - спустя столько лет снова возвращаться сюда, как домой». Она тихо вошла в квартиру. Из спальни доносились какие-то голоса. Она направилась туда. Дальнейшее напоминало ситуацию из анекдота: муж вернулся из командировки, а жена…. Только в данном случае вернулась как раз супруга. И не из командировки, а из больницы. Ее глазам предстали целующиеся Толик и Вика. Последняя сейчас отдаленно напоминала ту, другую Вику, которую и знала Лера. У Чеховой как будто камень с души упал. Ей стало так легко, и казалось, что еще Читать далее...

«М-дааа… Не вовремя, конечно, я расхворался. Завалил к едрене фене всю сессию. Если бы не пришедший в институт отец, меня вышибли бы с громким треском. Но фамилия Лобов открыла даже двери деканата…
Хотя, если бы меня выгнали, я бы не очень расстроился. Не мое это. Не мое.
А вот ты…
Ты, похоже, нашла свое призвание. У тебя прекрасно все получается. Экзамены ты сдала отлично. Я рад за тебя.
Ты действительно станешь прекрасным врачом и сможешь помочь Дениске. Я верю в тебя, хоть ты об этом и не догадываешься. И не догадываешься еще кое о чем…
Милая моя девочка...
Я, наверно, скоро смогу издать сборник стихов, которые написал тебе. Причем ни один стих ты не видела… В чем тогда их смысл?
Но не могу по-другому. Слова сами ложатся на бумагу и складываются в строчки. А я только их записываю…
Не знаю зачем.
Ведь я никогда не наберусь смелости или наглости показать их тебе. Наверно, умру скорее.
Господи, как же я устал!
Устал скрывать, прятать свои чувства! Не могу так больше!
А что делать?
Ни-че-го.
Ничего тут не сделаешь. Ничего»

«Вот и окончен наш первый курс.
Экстрасенс из меня вышел неплохой – несколько человек действительно отчислили. Я почти попал в их число, но отец меня выловил. Все, надо будет стать серьезней. Он, похоже, надеется вырастить из меня светило медицины и достойное продолжение рода. Вряд ли, конечно, получится, но попытаться стоит.
Ну а ты просто молодец. Если бы не четверка по физике, которую тебе со скрипом поставил этот гадский Упырь, была бы круглой отличницей. А мне еще придется встретиться с его мерзкой рожей…
Отец решил тебя порадовать и купил тебе путевку в Крым. Тебе и Дениске. А меня оставил дома учить физику.
Вчера вы уехали…
Провожали вас всей семьей.
Когда тронулся поезд, я почувствовал, как мое сердце рванулось вслед за ним. Почти месяц без тебя… интересно, как я это вынесу?
И вынесу ли вообще?..

Хожу по битому стеклу,
Ругаюсь молча на луну,
Кричу во сне, совсем не сплю,
А лишь с тобою говорю…
Но почему ты не со мной…
Я ночью вижу образ твой,
Тебе безвольно улыбаюсь,
Тебя забыть я не стараюсь,
Хотя наверно должен я…
Тебя уж нет, ты сон вчерашний,
Уже не столько настоящий,
Но всё же яркий и живой…
Ну что со мной, я задыхаюсь,
И жить совсем я не стараюсь,
А только на луну смотрю,
С тобою тихо говорю:
Как ты? Насколько далеко?
Тебе наверно нелегко…»

«Как же я по тебе соскучился…
А ведь только неделя прошла…
Я думал, мне будет легче не видеть тебя каждый день, не слышать твой голос… Но от этого тоска только крепче впивается мне в сердце. Так, наверно, чувствует себя человек, у которого пьют кровь – медленно, тягуче, из него высасывает все силы, мысли, желания…
Остается только любовь.
Потому что она в сердце, и ее не вытащить даже при вскрытии.
Как же мне трудно без тебя…
Отец наслаждается покоем – наконец-то мы не спорим, и в доме тишина.
А мне хочется выть от этой тишины.
Поэтому вечером я просто сбегаю из дома. Иду в какой-нибудь клуб, почти всегда встречаю кого-нибудь знакомого.
А сегодня пошел бродить по парку. Приключений искать.
Нашел.
Подрался с какой-то малолетней шпаной. Попортил пару челюстей, правда и сам схлопотал, но это неважно. Хотел отвлечься – отвлекся.
Правда, ненадолго.
Дома, выслушав мамины стоны и папины вопли, я внаглую закрылся в своей комнате. Не хотелось никого ни видеть, ни слышать.
Я снова искал утешения в музыке…
И снова находил…
Я пытался представить, как вы там. Что ты делаешь, с кем общаешься… Может, ты нашла себе нового Макса? Хотя ты еще не до конца забыла старого…
А я…

Я всегда тебя буду любить,
Даже если ты тихо уйдешь…
Я смогу все на свете простить,
Даже если ты больно соврешь…
Ты всегда будешь в сердце моем,
Даже если не любишь меня…
Мою боль смоет только дождем…
Но с тобой не боюсь и огня…»

Часть 19.
- Глеб…
- Ты… ты… - Глеб, похоже, лишился дара речи. – Ты… как меня нашла?
- Иван сказал…
- Друг называется…
- Глеб… Нам надо поговорить.
- О чем?
- О нас…
- А есть мы? – по губам Глеба скользнула так хорошо знакомая Лере ядовитая усмешка. – А я-то думал, есть вы… и есть я.
- Кто – мы?
- Ты и Гордеев.
- Глеб, ну с чего ты это взял?
- Ну как с чего… скажешь, не было причины? Да нет, я все понимаю. Ты его любишь. А я… неожиданно воскресший родственник. Радость, и только. Зачем ты приехала?
- Просто… просто я развожусь.
- Что?..
- Я развожусь, - повторила Лера. – Я не могу больше жить с Сашей. Мне нужен ты…
- Опять на одну ночь нужен? – Глеб тяжело усмехнулся. – Лер… еще одного обмана я не вынесу…
- Какого обмана, Глеб?! – Лера шагнула к нему. – Какого обмана?
- Я больше не хочу верить в любовь на одни сутки. Каким бы скотом я не был… но я тоже чувствую боль.
Лера молчала, не в силах подобрать слова.
- Я пойду, - Глеб хотел пройти мимо нее, но она поймала его за руку.
- Глеб, подожди… Я еще не все сказала…
- А я – все…
- Я люблю тебя…
Глеб замер. Эти слова острым ножом вонзились ему в сердце.
- Лер… - он повернулся к ней, но она не дала ему договорить, а просто поцеловала.
Мысли разлетелись. Осталась только она… и ее губы на его губах…
Прижав ее к себе, Глеб целовал ее, забыв и про свое намерение опять куда-нибудь уехать, и про обиду… Главное, что она была рядом, здесь…
- Лер… - шепнул он, наконец оторвавшись от ее губ. – Ну зачем ты это делаешь?.. Я же потом не смогу без тебя…
- А я этого и хочу… Чтобы ты был со мной… - она хитро улыбнулась. – Точней, с нами.
- Не понял… А с кем еще?..
- Я беременна…
Глеб замер. Ее слова медленно достигали его сознания и осмысливались.
«Беременна… Лерка… Это что же получается?.. Я… стану отцом?..»
- Лерка… - сорвалось с пересохших губ.
В следующую секунду Глеб упал на колени и уткнулся лицом в ее живот.
- Глеб… - улыбнулась Лера, гладя его по волосам.
- Прости меня… Прости, что я такой идиот… Прости за все…
Он поднял голову и посмотрел на нее.
- Прости…
- Ну встань, - попросила Лера.
Глеб поднялся с колен. Лера обняла его за шею.
- Забудь про все это, - шепнула она. – Просто будь рядом…
Глеб прижался к ее губам.
- Лерка… я так люблю тебя… все-таки Ванька молодец…
- Ну зачем ты так исчез?.. Мы с Викой голову сломали…
- Ах, тут еще и Вика поучаствовала… Ну где Вика, там и Смертин… И еще Машка… Сколько ж я народу взбаламутил…
- Больше никогда, никогда не вытворяй ничего подобного…
- Ни за что… Я теперь от вас под угрозой смерти не отойду…
Он положил ладонь на ее живот.
- Я вас так люблю…
- И мы тебя…
- Пойдем?
- Куда? – удивилась Лера.
- Домой…
* * *
И вот снова старый дом семьи Лобовых.
Дом старый… а семья новая.
В комнату Глеб внес свою любимую на руках.
- Глеб, я пока еще в состоянии сама передвигаться…
- Ну уж нет. После всего, что ты мне рассказала, мне вообще тебя с рук отпускать не хочется…
- Глеб, ну не выдумывай.
Глеб посадил ее на диван и сел рядом.
- Ты нормально себя чувствуешь?
Лера усмехнулась.
- Да все со мной в порядке, не волнуйся. Ведь ты же рядом…
Лера прижалась к его плечу. Глеб крепко обнял ее.
- Сколько же глупостей-то понаделал… я думал, что мне некуда бежать… а оказалось, что надо было просто вернуться назад… И быть счастливым…
- Ну теперь просто нужно все исправить…
- Ты думаешь, это возможно?
- Конечно. Все исправить можно. Для начала, я думаю, надо все сказать твоим родителям… Они ведь так и не знают, что ты жив…
- Да уж… Только, боюсь, получится «сюрприз-инфаркт».
Лера улыбнулась.
- Ну я сама им позвоню. А то действительно, услышат твой голос в трубке, и с ума посходят…
- Хорошо… Только давай все признания и воскрешения оставим на завтра. А сегодня… Сегодня побудем только вдвоем.
- Втроем, - улыбнувшись, поправила Лера.
- Ну, я думаю, малыш не будет мешать родителям, - Глеб погладил ее живот. – Да, ребенок? Не будешь мешать маме и папе? – сказав это, Глеб неожиданно засмеялся.
- Ты чего? – удивилась Лера.
- Просто представил, что через некоторое время это чудо скажет мне «папа»… Я – папа!
Лера тоже засмеялась.
- Это же прекрасно!
- Я знаю. И я так тебя люблю… мамочка.
Лера с улыбкой прижалась к нему.
* * *
Ночью они лежали, прижавшись друг к другу.
Глеб осторожно гладил по волосам свою любимую, которая подарила ему самый лучший подарок – счастье… Счастье любить и быть любимым… Счастье быть отцом…
Лера лежала, положив голову не его плечо, и тихо благодарила небо, за то, что Иван так вовремя позвонил ей. Ведь Глеб мог уехать, и тогда… Страшно подумать, что было бы…
Но теперь все позади. Теперь они вместе, и смогут преодолеть все на свете.
Конечно, впереди еще много сложного… Но все это будет завтра. И они пойдут, держась за руки, навстречу любой беде.
Вместе…

Ведь от счастья некуда бежать…

КОНЕЦ

Настроение сейчас - так себе

Прошу прощения за долгое молчание. Часть получилась, на мой взгляд, сумбурной. Но никакое переделывание не сделало ее лучше. Я смирилась и жду метких тапок.
Прошу любить и жаловать.


Неглянцевая история. Часть 5.
Глеб быстрыми шагами преодолел расстояние от парковки до причудливо украшенного входа в ресторан. Едва пройдя в зал, он увидел ее. Девушка сильно выделялась на фоне одетых в классические костюмы и платья посетителей славного ресторана «Ретро». Хотя она явно переоделась перед встречей с ним. Черные, как уголь, джинсы сменили голубые. Комплект им составляла изящная черная же закрытая блузка, охватывающая нежную шейку блестящим воротничком. У таких фасонов обычно сильно открыта спина, - подумал Глеб. И словно, желая подтвердить его слова, Лера слегка развернулась в сторону сцены. Ее гибкую спину охватывали три широкие черные ленты. И все. У Глеба перехватило дыхание. Черт, насколько же она успела измениться. Он тряхнул головой и решительно направился к столику, за которым сидела новая Лера Чехова… Точнее, Гордеева. Едва он открыл рот, чтобы поприветствовать девушку, как на столе завибрировал пронзительно серебристый мобильник. Лера быстро прижала телефон к уху:
- Гордеева… Да, я поняла… Что???... Послушай, Рома, - ее голос был по-прежнему тих, но в нем звучала неприкрытая сталь. Даже у многоопытного Глеба по коже побежали мурашки. – Нет, ТЫ послушай! Мне. Нужны. Эти. Документы. Ты знаешь, ЧТО я могу сделать?... Вот и замечательно. Жду тебя завтра с бумагами. Разговор окончен. – Она ткнула наманикюренным пальчиком в невидимую Глебу кнопку и раздраженно бросила телефон на стол, покрытый белой, накрахмаленной до хруста скатертью.
- Здравствуй, Лера! – Глеб решил ограничиться нейтральным приветствием. После нечаянно подслушанного разговора попадать Чеховой…то есть Гордеевой под горячую руку совсем не хотелось.
Лера подняла на парня глаза. – Глеб? – по лицу скользнула рассеянная улыбка. Мыслями она еще была там. С неведомым Ромой.- Присаживайся.
- Спасибо за милостивое разрешение, Ваше Величество. – Улыбнулся Глеб.
- Пожалуйста, - не осталась в долгу Лера. – Мы, Валерия Гордеева, готовы разделить с вами трапезу.
- Пять баллов, Чехова. – расхохотался Глеб.
- Чехова? – Лера приподняла брови.
- Факт, что ты уже пять лет, как Гордеева, с завидной регулярностью ускользает из моей памяти,- патетически всплеснул руками Глеб. – Ума не приложу, что с этим поделать.
- Попробуй сляпать статейку. Авось запомнится.
В этот момент к столику подошел официант, и обмен колкостями автоматически сошел на нет. Они сделали заказ.
- Ну что, дорогая? Расскажи мне, чем живет провинция? – Издалека начал разговор Глеб.
Беззлобно усмехнувшись, Лера начала пересказывать новости, уже слышанные Глебом от болтливой Вики. Через некоторое время он мягко прервал девушку:
- Что это ты все о других? А о себе?
- Я счастлива с мужем. Очень. – На лице Леры застыла непроницаемая маска.
- Я рад за тебя. Очень. – улыбнулся Глеб. Повод был найден. – За твое счастье, милая, нужно выпить. Принесите, пожалуйста, вина. – Обратился он к проходившему мимо официанту. Глеб хорошо запомнил тот факт, что Лера быстро и очень «качественно» пьянела. Посмотрим, сохранилась ли за ней эта очаровательная черта? Привыкший к обильным возлияниям Глеб спокойно потягивал вино из бокала, а вот Лера быстро захмелела.
- Вот скажи мне, Глеб, тебе когда-нибудь хотелось отомстить кому-нибудь? – Она сама затронула животрепещущую тему.
«Конечно, хотелось,» - подумал Глеб. - « Твоего мужа».
- Ну было такое, а что?
- Да ладно тебе, - махнула рукой Лера. – Наверняка и Алла Евгеньевна, и Олег Викторович все тебе рассказали.
- Допустим. – Кивнул Глеб. – Но я, знаешь ли, хочу услышать твою версию, прежде чем составлять свое окончательное мнение.
- Правда? – В голосе Леры мелькнула теплая нотка. – Я расскажу. Только давай уйдем из этого места. Слишком много пафоса. Не терплю.
Глеб молча махнул рукой, подзывая официанта.
- Понимаешь, Глеб, - они неторопливо шли по темной пустынной улице. Хмель быстро выветривался из головы девушки, но остановить себя она уже не могла. – Твоя мать мне рассказала о многом. О своих махинациях, о том, как она запуталась, как боялась, что ее «черные» доходы выплывут в налоговой. Она была очень напугана. Предложение Емельянова поступило очень вовремя. Думаю, она, действительно, не подозревала, на что посылает мою семью. Она просила прощения… - Лера глубоко вздохнула и сунула руки в карманы все той же байкерской куртки. – Я простила. Она ответила за все. Но эта мразь… этот ублюдок. Я его ненавижу. Понимаешь… - слова наскакивали друг на друга. Казалось, Лера боится не успеть высказать все, что долгих пять лет копилось в ее душе. – Понимаешь, я хочу, чтобы он понес наказание. Нет… не за смерть моих родителей. Слишком поздно. Но за сегодняшние его делишки. Черт! Если бы ты знал, что он творит. Для него… для него ничего не стоит убить человека, который стоит у Читать далее...

10 лет спустя.

* * *
Лера смотрела в окно, не отрываясь уже несколько часов. За окном шли люди, кто-то куда-то спешил. Приезжали и отъезжали скорые. Впервые за много лет, ей пришло в голову слово «конвейер». Ужасно, подумала она, ведь он никогда не останавливается. Человек умер, а люди за окном будут все также ходить, машины все также будут ездить. Дежурство давно закончилось, а она все стояла у окна и смотрела сквозь стекло. Солнце слепило глаза, странно яркое, пронзительное солнце. Почему на небе ни тучки? Это такая специальная пытка? За окном даже слышно пение птиц. На скамейке в скверике целующаяся парочка, вот молодые родители с ребенком, вот кого-то выписали. Кто-то в эту минуту счастлив. Почему так? Почему когда кто-то счастлив, совсем рядом кто-то убит горем? Господи, ну почему??? Почему такой погожий солнечный день должен был превратиться в самый ужасный день в ее жизни? Лера не была к этому готова. Она много раз видела, как люди умирали. И пережила много горя. Но такого никогда не случалось с ней. И как с этим справиться она не знала. У нее на столе умер ребенок. Чудесный 8-ми летний мальчишка. Ровесник ее сыну.
Лера не могла дышать. У нее даже не было слез. Лучше бы она рыдала, но она не могла проронить ни одной слезинки. Лера словно окаменела. До сих пор перед глазами были эти проклятые часы, и в ушах звенел ее собственный чужой голос: время смерти 12 часов 43 минуты. Вот так. 12 часов 43 минуты. Наверное, эти цифры будут до конца жизни преследовать ее. Сможет ли она когда-нибудь забыть глаза его матери и ее отчаянный крик? В институте этому не учат. Как сказать матери, что ее ребенка больше нет?.. Как вообще такое можно сказать матери?

Она смотрела сквозь стекло. За окном по-прежнему шли люди, отъезжали машины, менялись парочки на скамейках, а у нее словно вырвали сердце. Теперь уже никогда не будет как прежде. Ведь сердца у нее больше нет…
Когда стемнело, она словно тень, вышла из больницы. Лера шла по улицам куда глаза глядят. Ноги сами привели ее к дому. У дери она поняла, что сумка с ключами, документами и телефоном - все это осталось в больнице. Она нажала на кнопку звонка.

* * *

Гордеев ходил взад-вперед уже несколько часов и курил одну сигарету за другой. Дети давно спали. А Леры до сих пор не было. Мобильный не отвечал. В больнице сказали, что дежурство у доктора Гордеевой давно закончилось. Если бы он сам не был хирургом, он бы уже начал обзванивать больницы и морги. И вдруг тишину прорезал пронзительный звонок в дверь. Он распахнул ее:
- Лера! Лерочка!!! – Саша снял ее руку с кнопки звонка. – Лер, звонок отпусти… Что с тобой?..
Лера прислонилась спиной к дверному косяку и сползла вниз.
- Я не могу быть врачом, Саш… Я не могу лечить людей!..

* * *

Мужчина поднял жену с пола, раздел и отвел на кухню. Усадив за стол он поставил перед ней стакан и налил водки до краев . Предусмотрительно закрыл дверь.
- Пей!
Как только он увидел ее, он сразу все понял.
Она, не сопротивляясь, выпила. Ей было все равно. Он снова наполнил стакан.
- Еще.
Лера послушно выпила второй стакан и закашлялась.
- Вот так. Теперь будем разговаривать.
Она беспомощно посмотрела на него.
- Я не хочу разговаривать, Саш. Я не могу.- Ее голос звучал, как из склепа, - Я не могу лечить людей. - Я –убийца! Ты понимаешь, что я убила ребенка!!!? – впервые за эти долгие часы она сорвалась на крик и наконец, разрыдалась, уронив голову на руки. Гордеев погладил ее по голове…
- Ну… тихо…тихо…
- Я не могу , Саш! Меня нельзя подпускать к больным, меня нельзя подпускать к детям!.. Я… я… - рыдания душили ее.
- Лер. Послушай меня… -он расцепил ее руки, которыми она с усилием затыкала себе уши, шепча «не хочу, не хочу слушать».- Я знаю, каково тебе. Я сам это пережил.
Лера упрямо качала головой.
- Пойми, после смерти пациента, врач начинает думать – все ли он сделал правильно? И думает, что все могло быть по-другому. А что, если он совершил ошибку? А если нет? Если он не совершал никакой ошибки?
- Я убила его… - шептала она. Гордеев сжал ее руки.
- Лера, мы не боги. Мы всего лишь врачи. Мы иногда можем творить, казалось бы, чудеса. Но это именно чудеса. Мы не боги. И все хирурги рано или поздно через это проходят. Те, кто это переживает, остаются. А многие ломаются и уходят. Ты ведь не сломаешься, правда?
- Я уже сломалась, - прошептала она.
Он покачал головой.
- Это неправда.
Господи, что он говорит!!! Какие такие чудеса? Спасти ребенка – это чудо? Не сломаешься. ..Я уже сломалась. Меня уже нет. Как смотреть в глаза собственным детям? Понимая, что у меня есть дети, а у той женщины больше нет сына?!! Что бы было со мной, если бы у меня отняли ребенка? Вот так, кто-то взял и убил моего ребенка?
Гордеев наблюдал за тем, как менялось лицо жены, и, казалось, читал ее мысли.
- Лера. Тебе надо понять, что ты не убила этого ребенка. Ты не смогла его спасти. Это разные вещи. Недаром, вину врача может доказать только суд. А то так знаешь, Читать далее...

Этот небольшой рассказ давно хранился в дебрях моего сознания. Посвящен он прошлому Глеба и Леры- это видно из названия. Это небольшие зарисовки, охватывающие некоторые события в жизни героев. Возможно, что тема слегка банальна. Но я постараюсь Вас удивить чем-нибудь эдаким... Рассказ ведется от своего рода вездесущего наблюдателя, поэтому некоторые моменты могут показаться странными, но я постараюсь выражаться четко...
Буду очень рада комментариям и критике...
Итак, небольшая часть воспоминаний. Поехали...


Отрывки прошлого. Часть первая.
Город походил на огромное огнедышащее чудище, которое пыталось ошпарить своим воздухом каждого, кто осмеливался выйти на улицу. Асфальт прилипал к обуви, а горячий ветер обжигал оголенные донельзя тела горожан. Лишь под вечер самые смелые выползали на улицу... Но этого никак нельзя было сказать о ней...
Полдень, на солнце +40, а она бежит по улице без намека на тень в припрыжку и размахивает листом бумаги....
Ворвавшись в дом, она забегает на кухню и начинает кричать:
Я ПОСТУПИЛА! АААААА! Олег Викторович, вы представляете? Я с первого экзамена поступила!-И девушка бросилась на шею к своему «отцу».По ее щечкам текли алмазные капельки- слезы радости и счастья.
-Моя ж ты умница! Лерочка, я ...нет, мы с Аллой, тобой очень гордимся!-от радости щеки главы семейства загорелись розовым огнем.
-А где Глебушка?-только и вымолвила Алла.
-А он ... по делам уехал, я не знаю точно... Но он тоже поступил...- Заверила ее Лера.
-Ну я в своем сыне не сомневалась. А в тебе -тем более...-она добавила эту фразу после многозначительного взгляда мужа.
Спустя 2 часа...
-Эй, студенты! А ну за стол! У нас сегодня пир!- Алла подносила к столу запеченую рыбу , а Олег Викторович жарил сырные палочки и одновременно пытался делать соус...
-Ну чтож, мои дорогие детишечки! Вы сделали большое дело - поступили в университет, вы уже взрослые совсем, и Я очень рад за вас, в нашей семье сегодя большой праздник- я бы сказал двойной - Глеб лишь усмехнулся в ответ - Вы нас порадовали, а теперь наша очередь радовать вас.
-Так Так так....с этого места поподробнее- физиономия Глеба сменилась с глуповато-наглой на заинтересованно-услужливую.
-А вот и сюрприз!- и Олег Викторович протянул своим старшеньким по бумажке.
-Дом отдыха для молодежи....Золотые пески...Программа развлечений...Шведский стол... 2недели...море...аквапарк...дискотеки.....студенты...- это все, что смогла прочитать Лера из маленького проспекта. - Спасибо большое! Я так хотела туда!-она подбежала к «отцу» и начала его обнимать.
-Это же Болгария?- поинтересовался Глеб.- Вы предлагаете нам освободить жилплощадь на две недели? Если вы собрались сдавать мою комнату, а мне уехать в детский лагерь что-ли? Да вы шутите ?
-Нет сын, это молодежный курорт в Болгарии. Просто там все будут вашего возраста, вам будет очень весело и языки подучите, поэтому мы и купили туда вам путевки.
-Понятно... Ну спасибо за такой подарок, родители....И когда у нас вылет?-Хотя Глеб уже догадывался, какой будет ответ.
-Послезавтра.- оба родителя заулыбались- видимо перспектива избавиться от 75% своих детей на короткий срок их очень бодрила...

-Глебушка! Ну я же сказала тебе собрать все вещи с вечера - нам через 2 часа выезжать, а у тебя чемодан пустой! Сынок! Открой дверь,! - Алла пыталась достучаться до своего сына.
-Мам, отстань от меня! Я одеваюсь - послышалось мурлыканье нежным басом из-за двери.
Прохидившая мимо двери Лера лишь улыбнулась и пробормотала себе под нос что-то вроде “нагулялся...”
....
-Ох, как же плохо....-Они сидели в зале ожидания. Глеб мирно потягивал пиво из Duty free, Лера же молча читала книжку и жевала мармеладки...-Я пошел под кондиционер. Я больше не могу-мне плохо.
- Глеб, не дури! Продует - лечить не буду, даже не потому, что не хочу, а потому что не умею...- Она не отрывалась от книжки ни на секунду...
-А ты сестренка, никак заботиться обо мне решила? Или это наставления отца? -он оперся спиной на стену под кондиционером и блаженно закрыл глаза.
-Еще чего, больно надо...- Лера продолжала бормотать себе под нос...
-Выкинь свою дурацкую книжку! Сколько можно читать одно и тоже? Романчики, интрижки, сюси-пуси тра-ля-ля... противно даже...- он демонстративно поморщился.
-Хм...интересно, не потому ли тебе противно, что сам об этом ничего не знаешь?-она с ухмылкой посмотрела на Братца.
-В смысле про сюси-пуси? Или все таки про тра-ля-ля?-он подмигнул ей.
-Очень смешно, обхахочешься прям... Я говорю про отношения с девушками, про чувства, про любовь в конце концов....
-Любовь - это бред, я в нее не верю! Мы- парни, любим красивых девочек, и стараемся сделать все, чтобы таковая имелась в запасе. Поэтому и приходится делать вид, что веришь в любовь-морковь, смотреть Секс в большом городе и выбирать лак под цвет сумочки, которую она хочет купить в следующем сезоне и прочую чушь, которой у вас полная голова. Ну а вы покупаетесь на нашу лапшу...
-Дааа, братик, не думала, что все так запущено....-Лера Читать далее...

Читать далее...

Прямо обожаю эту мелодию. Все-таки Свиридов, действительно, - Гений. Простите уважаемые читатели, не смогла удержаться и вклинила его музыку в свой рассказ. И наверное под впечатлением от нее у меня сегодня получился какой-то любовный роман. Эх, пыталась я этого избежать, да видно от судьбы не уйдешь. Но я честно пыталась, чтобы вышло не совсем безвкусно и пошло.

Весь день Лера провела в твердой решимости поговорить с Сашей. Но сегодня ей такой возможности не представилось: Гордеев больше не заходил, а у Чеховой при попытке встать закружилась голова. «Лучше я подожду до завтра,» - решила она…
Утро пришло к ней в палату вместе с двумя солнечными зайчиками. Лера смотрела, как они танцуют по стене, а сама вспоминала, как вот так же они с Сашей кружились в своем свадебном вальсе. Ее лицо невольно расплылось в улыбке, когда она вспомнила огромный зал, божественную мелодию и их, ставших одним целым и повинующихся только музыке. «Пам. Пам-пададам-пададам-падам…» - напевало сердце, все дальше унося от действительности. Как же прекрасно это было!..
Скрип двери вернул ее к реальности. В палату зашел Гордеев. Для обхода было еще слишком рано, поэтому Валерия растерялась. Она-то надеялась, что у нее еще есть время, чтобы обдумать предстоящий разговор. Но Александр Николаевич не дал опомниться девушке.
- Валерия, мне нужно задать Вам один вопрос. – сказал он вместо приветствия. Его лицо выражало решимость. Это не укрылось от взгляда Леры. Внутри что-то екнуло.
- Какой? – с замиранием сердца спросила она. Похоже, разговор, к которому готовилась девушка, уже начался.
- Валерия, - Гордеев нервно провел кончиком языка по своим губам, - прошу, скажите честно, Вы любите своего мужа? - он выжидающе и со страхом посмотрел ей в глаза. Лера встала с кровати. Александр Николаевич не сделал попыток ей помешать, он ждал.
«Господи, оказывается, мы так похожи. Даже спрашиваем друг у друга одно и то же. Что тебе ответить? Что вопрос в корне неверный? Или спросить, какого мужа ты имеешь в виду?» - Чехова горько усмехнулась про себя.
- Я не люблю Смертина, - наконец-то она нашлась, что ответить и неизвестно зачем добавила, - Я тебя люблю.
Наступила секундная пауза, после которой Гордеев медленно и спокойно стал приближаться к девушке.
- Спасибо, - тихо сказал он, приблизившись, и уткнулся лбом в ее голову, - Спасибо.
- За что? – удивилась она.
- За правду. Я впервые счастлив за очень долгое время.
- Не понимаю.
- Я столько мучался, любя тебя, а теперь… Господи, вот уж не думал, что буду вести себя, как герой бульварного романа. – он усмехнулся.
- Но Валя..? – сейчас Чехова действительно не понимала ничего. В голове стучала лишь одна мысль: «Не ошиблась! Не показалось!»
- Что Валя? – Гордеев по-прежнему говорил тихо-тихо.
- Вы же с ней женаты.
- А..? Сам не понимаю, зачем это сделал. Наверное, от безысходности. Все надоедали: женись-женись. А я-то в тебя уже влюбился, как мальчишка. Но ты на меня внимания не обращала, всюду со Смертиным. Да, оно и верно, к чему тебе такой старик. Только зачем душу мне бередила? Постоянно подходила с просьбами, что-то спрашивала. А я терпел. Даже за Шостко приударил, а когда ваша практика кончилась, предложение ей сделал. Все, чтобы быть ближе к тебе…
Я ведь уже почти смирился с тем, что у тебя муж, почти забылся. Но эти последние дни все снова перевернули. Я не понимал, что происходит, но от твоих взглядов хотелось лезть на стену. Не в силах этого терпеть я решился на разговор.
- Я тоже хотела поговорить. – сказала она, продолжая стоять в том же положении. Так прошло минуть пять.
- И что мы теперь будем делать? – голос Саши.
- Не знаю. – нехотя ответила Лера. Ей так надоело думать.
- Послушай. – Гордеев посмотрел ей в глаза, - Может…
Он не стал договаривать. Зачем? Валерия и так поняла, что он хотел сказать. Первым порывом было желание согласиться… Но, уже открыв рот, она осеклась. Перед глазами всплыло лицо Смертина. Нет, она его не любила, но, сколько Толику пришлось пережить из-за нее. Он же стал совершенно другим человеком. Она не могла поступить с ним так. И Лера сказала Гордееву уже до боли знакомую фразу:
- Я не могу. Это было бы предательство по отношению к Толе.
Александр Николаевич отстранился. Несколько минут счастья закончились, и даже в воздухе не осталось их следа. Поборов в себе что-то он сказал:
- Я понял. Что ж извините, что потревожил и отнял у Вас время.
Уже в дверях, окончательно овладев собой, Гордеев обернулся и сообщил:
- Кстати, думаю, завтра мы Вас выпишем… Смертина. – последнее слово все же далось ему с трудом. Выполнив свою роль врача он вышел.

«…Бывают такие минуты,
Что вовсе не хочется жить…
А хочется плакать и плакать…
И сильно кого-то любить…

Как бы мне хотелось знать, что с тобой произошло… Но ты мне ничего не расскажешь, я знаю тебя… А ведь может быть, я смог бы тебе помочь. Но ты никогда не примешь моей помощи.
Потому что я и помощь – вещи для тебя несовместимые.
Я сам поставил себя так, пытаясь показать, что я весь такой крутой, независимый…
Гордый…
А зачем? Зачем я все это делал?
Если затем, чтобы отдалить тебя от себя, у меня все прекрасно получилось…
Но ведь я хотел, чтобы ты заметила и поняла…
Но, по-видимому, я только усугубил положение…
Я не знаю, что мне делать. Просто не знаю, как жить дальше.
А ты страдаешь… Не зная, что я страдаю вместе с тобой.
Ведь я…
«Твой, твой, твой, принадлежу тебе я, ангел мой…
Принадлежу тебе… принадлежу тебе… принадлежу тебе я, ангел мой…
Твой, твой, твой, принадлежу тебе я, ангел мой…
Принадлежу тебе… принадлежу тебе… только тебе…»
Только тебе… только твой…

«Твой взгляд поглощает всю энергию мою,
Он заставляет меня стоять все время на краю…
На краю бездны, где обитает любовь,
Там, где закипает моя кровь…»

Какая все-таки правильная песня…»

«И все-таки я узнал причину твоей грусти и столь раннего возвращения. Оказывается, в Питере ты узнала, что Макс вовсе не живет затворником, храня тебе верность…
Первым желанием было немедленно умчаться в Питер и скрутить его в бараний рог, так, чтоб пощады запросил…
Но потом я остыл. Что ж, это его жизнь, и он имеет право жить как хочет. Только от этого страдаешь ты…

Не грусти о том, что было,
Об ушедшем не грусти.
Даже если разлюбил он,
Если вам не по пути.
На извилистой дороге
Еще будешь не одна.
Ну скажи ты, ради Бога:
«Значит, просто не судьба…»

Когда мне в голову пришли эти строчки, я записал их на каком-то обрывке бумаги. А потом перечитал.
Долго сидел, уставившись в этот клочок. А потом решился на отчаянный поступок.
Дома тебя не было. И я прокрался в твою комнату.
Положив этот листок на стол, я стоял рядом. Я пытался понять, правильно ли я делаю.
«А, будь что будет!» - мелькнуло в голове.
Забрав листок со стола, я подошел к твоей кровати и пристроил его в лапы твоему медведю. А потом быстро вышел из комнаты, боясь передумать.
Когда ты пришла, я забился в угол своей комнаты, словно нашкодивший щенок. Я боялся увидеть тебя и посмотреть в твои глаза…
И снова принялся искать утешения в музыке.
Наигрывая какую-то популярную песенку, я увлекся, и не заметил, что ты стоишь в дверях.
А когда заметил…
Рука соскользнула со струн, сердце сделало сальто.
Ты смотрела на меня своими красивыми глазами, сжимая в руке тот самый обрывок бумаги…
«Глеб, я… Я хотела сказать спасибо. Не ожидала» - твой голос словно трубой Иерихона по ушам…
Не помню, что я ответил. Наверно, как всегда, что-то наглое, колкое и самоуверенное, потому что ты покраснела, что-то буркнула и вышла из моей комнаты.
А я схватился за голову.
Ну почему, почему, ПОЧЕМУ я такой идиот?! Почему не могу нормально говорить с тобой?! Ведь это был шанс! Шанс начать другие отношения между нами, которые и закончиться могли бы по-другому!
А я все разрушил своими руками…

И пусть мне вечер зажигает свечи,
И образ твой окуривает дым…
Я не желаю знать, что время лечит.
И то, что все проходит вместе с ним…»

«Почему нельзя просто любить?! Неужели это так сложно?
Неужели нельзя просто сказать три слова человеку и быть счастливым?
Очевидно, нет.
Любовь нужно заслужить.
А если судьба дарит ее тебе просто так – значит, ты еще наплачешься…
Раньше мне казалось, что любви нет. Есть просто привычка быть вместе.

Любовь искали и не находили…
Любовь теряли и не берегли…
«Любви не существует!» - люди говорили,
А сами… умирали от любви…

Сегодня я наконец вышел из дома, сопровождаемый криками мамы. Сел в машину, отъехал на пару кварталов и остановился. Оставив машину, дальше я побрел пешком.
Я ходил по улицам, вглядываясь в лица людей, и пытаясь угадать, кто из них влюблен…
Иногда это было видно так ясно… Иногда требовалось приглядеться…
Интересно, а по мне видно?
Вряд ли. Любовь видна, когда она вкупе со счастьем, а не с болью.
Остановившись возле какого-то дома, я закурил.
Как быстро день кончается… Уже темнеет…
А я один брожу по темным улицам.
Все-таки в зимней ночи есть свое очарование.
Зайдя в какой-то двор, я смахнул с качели снег и сел, легко раскачиваясь.
Когда-то я так любил качаться на качелях…
Но все проходит.
И вот сейчас мне снова вспомнилось детство.
И ты…
Когда я впервые тебя увидел…
Лера, Лерочка, ну почему ты не видишь столь очевидного? Что я так тебя люблю…

Всегда так было, есть и будет.
И для того мы рождены:
Когда нас любят – мы не любим,
Когда не любят – любим мы…»

Как вы помните, закинула я как-то идейку создания топ-списков, из которых хотела вычислить лучшие работы сообщества, многие отписались, но – кто как. Кто-то указал только авторов, кто-то – наоборот только название произведения, и как теперь подводить итоги, учитывая, что в нашем сообществе около 200 произведений? Поэтому, в комменте к этому посту выкладываю ВСЕ мнения дословно. Если кто ещё хочет высказать своё мнение – отписывайтесь, а так – читайте, ищите себя в списках лауреатов. P.S. Искренне надеюсь, что у PNTR сегодня хорошее настроение и она не посчитает мой пост неполлиткорректным.

Глава 3 (часть 2)

Выкладываю еще одну часть, хотя складывается ощущение, что фик читают всего 2-3 человека. Оставляйте, пожалуйста, комментарии. Мне это очень важно!...

Я не знаю, кто поможет мне понять

Не пора ли мне судьбу свою менять

И долго ль я буду

Жить на земле в ожидании чуда?

(песня «Обратный путь к любви»)

 

 

Лера взяла карандаш и быстро дописала последние строчки своего стихотворения:

 

 

И снова понеслись минуты ожиданья,

Минуты, дни, теперь уже года.

Как в зеркале ищу я оправданья

В своих мечтах, они – моя беда.

 

 

И каждый день всегда одно и то же

Перелистнуть бы жизни календарь,

Начать с нуля… Ты помоги мне, Боже,

Найти любовь и отпустить печаль

 

 

Текут минуты призрачным виденьем

Проходят мимо, будто их и нет

Водой сквозь пальцы, жизни мгновенья

Уходят в бездну, не пролив свой свет.

 

 

А мы живем и тихо убиваем время,

Чего-то ждем, а дни пусты

Порою жизнь свою несем, как бремя,

А свет в окне – надежды и мечты.

 

 

Но жизни путь отнюдь не бесконечен

Мы можем ждать и солнца, и весны,

Но век наш строго рамками очерчен,

И рамки эти строги и тесны.

 

 

Но что ж страшнее: смерть иль ожиданье,

И горечи несбывшейся мечты?

К чему теперь искать то оправданье?

Читать далее...

Часть 18.
Леру разбудил телефонный звонок. Потягиваясь, она посмотрела на часы – половина двенадцатого.
«Интересно, кому там не спится?» - подумала она и взяла трубку.
- Да?..
- Лера, здравствуйте! Это Иван, брат Маши Капу… э-э, Новиковой, помните?
- Да, помню, здравствуйте, Иван… А откуда у вас мой телефон?
- Машка дала. Пришлось ее разбудить, но дело того стоит. У меня к вам очень важный разговор. Это касается Же… то есть Глеба.
У Леры екнуло сердце.
- Да, я вас слушаю…
- Он здесь, в деревне. Он просил никому не говорить, но я не могу так. Я вижу, что он от этого мучается. Это ведь вы просили Машку узнать, где он?
- Да, я…
- Ну значит, я все правильно угадал. В общем, вы хотели узнать где он – он здесь. Жив, здоров и невредим.
Лера буквально почувствовала, как огромная тяжесть неизвестности упала с ее души и разбилась вдребезги. С Глебом все в порядке!
- Иван, спасибо вам большое! Вы… вы просто не представляете, что вы для меня сделали! Спасибо!
Иван, похоже, смутился.
- Ну что вы… Просто я вижу, что он сам страдает и других заставляет. Только он же упертый, сам ничего не сделает, вот и пришлось мне…
- Да, я знаю, какой он бывает… Я приеду завтра, хорошо?
- Конечно, приезжайте! Я для этого и звонил…
- А во сколько первый автобус?
- Первый автобус, кажется, в полседьмого…
- Отлично! Спасибо вам еще раз!
- Да не за что… Ну мы вас ждем.
- До свиданья!
- До встречи.
Повесив трубку, Лера не удержалась и несколько раз подпрыгнула на диване, как маленькая девочка.
Глеб нашелся! С ним все в порядке! Вика была права – он действительно в деревне.
Вика…
Лера снова схватила трубку и принялась набирать номер.
- Лер, что-то случилось? – донесся из трубки сонный голос подруги.
- Да, случилось!
- Что? С тобой что-то?
- Да нет! Вик, Глеб нашелся!
- Блин, напугала! Я же тебе сразу сказала, что он найдется! Ну и где он?
- Ты была права, он в деревне! Мне Машкин брат позвонил. Я завтра туда поеду.
- Ну вот, подруга, а ты переживала! Слушай меня, и все будет хорошо…
- Вик, спасибо тебе за все.
- Да ладно, мы ж подруги… А теперь ложись спать, а то завтра проспишь. Спокойной ночи…
- Спокойной ночи.
Лера повесила трубку и легла на диван. Но заснуть она не могла.
Снова взяв со стола фотографию Глеба, она посмотрела в его теплые глаза. Завтра она увидит их… Скажет ему, что любит и разводится… И еще кое-что…
Обняв подушку, она смотрела в окно, дожидаясь рассвета…
* * *
Глеб всю ночь так и просидел на берегу реки, размышляя о своей жизни, и пришел к единственному, как ему казалось, правильному выходу.
«Зря я не уехал… Здесь мы встретились один раз, можем встретиться и второй. А еще одного раза я не выдержу… Надо уезжать отсюда, и чем быстрее, тем лучше. Бежать, поджав хвост от своей любви… Как последний трус…»
Глеб посмотрел на часы. Половина шестого.
«Еще рано…еще можно посидеть, вспоминая ее…»
Тяжело вздохнув, Глеб снова посмотрел на воду. Она тихо розовела, отражая поднимающееся солнце.
* * *
Лере казалось, что автобус едет чересчур медленно, а время тянется слишком долго.
«Боже, ну когда же мы наконец приедем! Я скоро с ума сойду, наверно…»
Но рано или поздно все кончается. Закончилась и эта поездка.
Буквально выбежав из автобуса, Лера вдруг остановилась. Она вдруг поняла, что абсолютно не помнит, куда они с Машкой шли в тот раз…
Но не успела она даже испугаться, как за спиной у нее послышалось:
- Лера!
Она повернулась. Это был Иван.
- Здравствуйте…
- А я вот вас встретить решил… А то вдруг вы еще заблудитесь. Пойдемте?
- Да, конечно… А как Глеб?
- Не знаю, он дома не ночевал. Да вы не пугайтесь, бродит где-то… Я даже догадываюсь, где. Он чуть что, сразу к реке идет. И сидит там.
Дальше они шли в молчанье.
Лера могла думать только об одном – сейчас она наконец увидит Глеба… Она не думала, какие слова будет говорить… Просто увидеть…
Наконец на горизонте появился дом. Сердце Леры учащенно забилось.
Вот и дверь…
- Жень! Ой, то есть Глеб! Эй, дома ты? – крикнул Иван с порога.
Глеб не отозвался.
- Ну-ка… - Иван сунулся в его комнату. – Так, он еще не вернулся. Будем его ждать или пойдем навстречу?
Ждать…
«Я не могу больше ждать!»
- Пойдем…
- Ну пошли.
Они вышли из дома и пошли по проселочной дороге.
Доведя Леру до тропинки, Иван сказал:
- Ну, вы идите, а я вернусь, пожалуй. Тут не заблудитесь, а при вашем разговоре я явно буду третий лишний.
У Леры пересохло в горле.
- Спасибо… - выдавила она.
- Вы меня уже двадцатый раз благодарите! Зазнаюсь.
Лера улыбнулась.
- Нет, не зазнаетесь.
- Точно?
Она кивнула.
- Ну тогда ладно. Ну я пошел.
Улыбнувшись, Иван развернулся и пошел по дороге обратно.
А Лера двинулась вперед.
Она дошла почти до самой реки и остановилась.
Глеб сидел на берегу, задумчиво глядя на воду.
Такой родной…
Сердце застучало с утроенной силой.
Она подошла ближе.
Услышав за спиной шаги, Глеб повернулся. Увидев ее, он вскочил на ноги.
- Лера?..

Мне кажется на это продолжение критики должны себя проявить.

Читать далее...

«Я тебя ненавижу-вижу, но ко мне ты все ближе-ближе. Ты меня ненавидишь, но-но-но, но ко мне ты все ближе все равно». Уже третий раз подряд слушаю эту песню И вот итог. Написала что-то, сама не пойму что. Как говорит моя знакомая, меня «не в ту степь понесло». Но, как конченый мазохист, зачем-то это не пойми что выкладываю здесь. Кидайтесь, чем хотите. И опять же, если совсем жутко, скажите. Я может переписать попробую. И почему меня постоянно на маразм тянет? Эх, жизнь моя жестянка…

Грань между сном и явью начала разрушаться. Лера открыла глаза и первым делом осмотрелась вокруг. Никаких изменений: все те же больничные стены. А она-то бедная надеялась, что это был только сон. «Со вторым днем новой жизни тебя,… Смертина, - с горькой усмешкой подумала она, - Кошмар продолжается».
Через час к ней в палату зашел Гордеев.
- Ну, как Вы себя сегодня чувствуете? – голос звучал как обычно, но он почему-то прятал глаза, - Голова не кружится?
- Нет. Я в полном порядке.
- А вот в порядке Вы или нет решать мне. Так, проверим пульс. – Александр Николаевич по-прежнему избегал смотреть в глаза девушке. Валерия не понимала поведения врача. «Может быть, это из-за вчерашнего, - в ее уже смирившуюся душу подло закралась надежда, - Бред! – тут же попыталась она отогнать от себя эти мысли, - Что такого собственно произошло? Я падала, а он меня поймал. Не смотреть же ему было в самом деле на мой полет. А то, что мне показалось… Как говорится, крестись, если кажется».
- Отлично. Сегодня пульс уже не такой слабый, как вчера. – Гордеев по-прежнему смотрел куда угодно, но только не на нее, - Поздравляю, идете на поправку.
- Александр Николаевич, - Лере надоело играть в кошки-мышки со взглядом врача, - я что на полу лежу?
- Что за странный вопрос, Валерия? – Гордеев понял, куда клонит девушка, но решил играть «дурачка» до конца.
- Почему тогда Вы смотрите не на меня, а вниз. Или в этой комнате есть еще кто-то, кого я не вижу?
- Нет. Мы здесь одни. – врач подтвердил то, что и так было очевидно, но Лера все равно подумала: «Слава богу. Значит, я еще не окончательно рехнулась», а вслух сказала:
- А раз мы одни, и Вы разговариваете со мной, то может быть, я заслуживаю, чтобы собеседник обратил внимание на меня. – девушка выжидающе посмотрела на него.
Что оставалось делать Гордееву? Он был вынужден повиноваться и, собравшись с духом, посмотрел прямо в глаза Чеховой. Боль, надежда, облегчение, сомнения… Сколько всего Лера увидела в этом взгляде! Может быть она и ошибалась, но ей так хотелось верить, что это правда! Это длилось мгновение. Гордеев быстро отвел глаза в сторону. Наступило неловкое молчание. Наконец Лера спросила первое, что пришло в голову:
- А как там Валя? Вам удалось ей все объяснить?
Гордеев махнул рукой:
- Поговоришь с ней, как же! Как в анекдоте: собрала вещи и к маме. А может оно и к лучшему. – обронил Александр Николаевич. И тут же на его лице отразилась досада на самого себя за то, что сболтнул лишнее.
- Александр Николаевич! Кардашуку стало плохо! – в палату влетела медсестра.
- Уже иду! Извините, Валерия. – Гордеев пулей умчался к больному, оставив Леру одну переваривать все, что произошло.
« Может оно и к лучшему», - эхом пронеслось в ее голове, - Что он имел в виду? Неужели?.. Нет нельзя позволять себе даже мечтать об этом, - она всеми силами пыталась бежать от таких мыслей, но подсознание заставляло возвращаться к ним снова и снова, - Когда он говорил эти слова, в его глазах было то самое облегчение, которое мне померещилось вначале. Может показалось? Два раза подряд? Нет, такого не бывает! Но что тогда все это значит? Неужели он меня…» - девушка даже боялась подумать об этом, хотя сердце учащенно забилось. «Но как же Валя?» - попыталась она воззвать к своему разуму. Но он не отвечал. Вместо него говорило сердце: «Ты же сама видела, что они друг друга не любят». «Но…» - Чехова по привычке пыталась найти новые аргументы, однако их не было. «Ты же прекрасно все сама понимаешь,» - сердце продолжало атаку. «Но я же не знаю, что он чувствует на самом деле. Может быть, мне все это только показалось!» - она наконец-то нашла, что возразить этому противно органу, который никак не хотел смириться с тем, что Саша чужой. «А что тебе мешает спросить?» - не вовремя спросил разум. И тут Лера сдалась. Не в силах больше бороться сама с собой она решила, что непременно поговорит с Гордеевым. Правда, как это будет происходить, она понятия не имела.

Читать далее...

«Завтра Новый год.
Весь декабрь ты упрашивала отца, чтобы он разрешил тебе уехать встречать этот праздник в Питер к Максу. Я до последнего надеялся, что он не разрешит…
Но эта надежда разбилась.
И конечно, именно мне было велено доставить тебя на вокзал.
Я доставил. В целости и сохранности. Неужели я бы допустил, чтобы с тобой что-то произошло?
Запрыгнув в вагон, ты помахала мне рукой и скрылась. Поезд тронулся. А я остался.
Точно так же, как ты, когда провожала Макса. И с точно такими же ощущениями… Только без слез на глазах.
Но с такими же рубцами на сердце…
Да, я знаю, что через несколько дней ты вернешься. Но мне от этого не легче. Ведь там ты будешь с ним…
А я буду здесь. Один…
Ну, конечно, не один. Новый год я буду встречать с друзьями в каком-то то ли баре, то ли ресторане.
Один я не буду. Но буду одинок…»

«Любимый праздник всех детей я запомнил смутно.
Придя в этот кабак, я преследовал только одну цель – напиться так, чтобы забыть не только свой адрес, но и имя.
Я и напился. И забыл. Свое имя. Но не твое…
Я мог думать только о том, что делаешь ты в этот момент. И от этих мыслей только сильнее хотелось ужраться…
В полночь по старой детской привычке я загадал желание. А загадав, рассмеялся своей наивности. Скорее небо упадет на землю, чем оно сбудется… и я запил свою мечту бокалом коньяка. А потом еще и еще…
А потом появилась ты…
Нет, конечно, не ты. Но она была так похожа на тебя… Я не помню ее имени. Я называл ее Лерой…
Дальше провал моей памяти. Вроде мы целовались где-то на задворках, куда-то ехали в битком забитой машине… все затянуто серым туманом.
Проснулся я в какой-то квартире, в обнимку с какой-то девушкой. Очевидно, с той самой. Но теперь она абсолютно не была похожа на тебя…
Тихо встав, я подобрал с пола свою одежду, оделся, вышел из комнаты, перешагнул через спящих на полу приятелей и незнакомцев, накинул куртку и вышел на улицу.
Было холодно, но я не чувствовал мороза. Довольно светло, но улица пуста. Именно это мне и было нужно…
Найдя в кармане сигареты, я закурил и медленно побрел по улице в сторону своего дома. Ветер дул мне в лицо, но я не замечал его до тех пор, пока резким порывом он не погасил мою сигарету. Я отбросил ее и подставил лицо холодным течениям.
Взлохматив мне волосы, ветер кинул в меня пригоршней снега. Он был еще совсем молодой, этот первый ветер года, и ему хотелось играть.
Слепив снежок, я кинул его вперед. Ветер радостно подхватил его и залепил им в стену дома.
Усмехнувшись, я застегнул куртку и пошел домой.
Дома никого не было. Родители встречали Новый год с друзьями на даче, и прихватили с собой Дениса.
Весь дом в моем распоряжении.
Но я ушел в свою комнату.
Сев на подоконник, я взял гитару и принялся наигрывать какую-то мелодию.
Я долго играл, часа три, наверно. Потом внизу хлопнула дверь – вернулись.
Я бросил гитару и лег на кровать, закрыв глаза.
И точно – мать засунулась с инспекцией. Увидев, что я дома и сплю, она тихо вышла, закрыв дверь.
А я посмотрел в окно. Там весело кружил снежинки мой новый знакомый.
Улыбнувшись ему, я накрылся одеялом и действительно заснул»

«Зря, конечно, я шастал в расстегнутой куртке. Заработал воспаление легких. Теперь лежу в кровати, то и дело проваливаясь в забытье. Сейчас один из редких моментов, когда я что-то соображаю.
Ты вернулась. Я, правда, этого не помню. Просто вдруг ты появилась возле моей кровати. Сначала мне казалось, что это сон, ведь ты так часто мне снишься… Но ты не исчезала, а если и исчезала, то ненадолго…
А потом приходила тьма и обволакивала меня своими липкими щупальцами. И я проваливался куда-то в пустоту, крича твое имя, но не слыша своего голоса…
А потом я снова просыпался в своей кровати, в холодном липком поту. И чаще у кровати сидела мама.
А мне-то хотелось тебя…
И иногда ты появлялась…
Я снова куда-то падаю… допишу потом»

«Ну что ж, кажется, я выжил. И пережил.
Оказывается, мать хотела положить меня в больницу, но отец уперся.
И слава Богу, ведь здесь я ближе к тебе.
Сегодня ты пришла ко мне в комнату. Сидела, рассказывая мне о всякой ерунде, но я заметил, что где-то в твоих глазах притаились слезы.
«Какое сегодня число?» - зачем-то спросил я.
«Седьмое…»
«Рождество…» - тихо пробормотал я, хотя на языке вертелось другое.
Ведь я помню, что вернуться ты должна была десятого… Как раз перед сессией…
Значит, что-то у вас там не заладилось. Не из-за меня же ты примчалась!

Любовь – это счастье,
А счастье – стекло…
Стеклянному счастью
Разбиться легко!

Конечно, сама ты мне ничего не расскажешь. Но я узнаю, что с тобой случилось. Или хотя бы попытаюсь. Ведь вся твоя боль отдачей проходит через меня. Можно подумать, что я мазохист какой-то.
Но я просто не могу по-другому…
Потому что ты – это уже часть меня…
Потому что я не могу без тебя…
Потому что я люблю тебя…

Пока живу на этом свете,
Пока дышу одной тобой,
Пока меняются рассветы,
Моя душа всегда с тобой.
Пока есть свет, пока есть ветер,
Пока есть грозы и дожди,
Пока весну Читать далее...

Выкладываю еще одну главу. Мне она не очень нравится, но она нужна, чтобы двигаться дальше. Я постараюсь поскорее выложить продолжение)))

Глава 2

 

Шли годы. Мы общались уже реже. Встречались только по праздникам и летом, на даче.

Я закончила начальную школу. Родители настаивали на моем переходе в лицей.

Пятый класс… Время, о котором я предпочитаю не вспоминать.

Я четыре года была отличницей, звездой школы, надеждой класса. Но у меня не было ни близких друзей, ни какой-то другой жизни, помимо школьной. Мне хотелось дружбы, понимания… не знаю, возможно, у меня есть качества, черты, которые отталкивают от меня людей, возможно причины в моей закрытости, но класс меня не принял.

Насмешки, злые шутки и бумажные шарики – мои вечные спутники в те нелегкие ля меня годы.

Ты учился в параллельном классе. Мы мало общались тогда, по этому, я думаю, ты даже не подозревал о моих проблемах.

В пятом классе я познакомилась с Мариной, твоей двоюродной сестрой (этот факт я узнала значительно позже). Мы стали лучшими подругами. Она во всем поддерживала меня, а я, в свою очередь, старалась отвечать ей тем же.

Наверное, наша с ней дружба помогла мне пережить те годы сохранив в себе себя.

***

Эти воспоминания всегда вызывали у Леры ощущение некой опустошенности. Сейчас она сидела на диване, обхватив руками подушку, и думала. Вспомнилось стихотворение Эдуарда Асадова «Чудачка»:

 

     Одни называют ее чудачкой

     И пальцем на лоб - за спиной, тайком.

     Другие - принцессою и гордячкой,

     А третьи просто синим чулком.

 

     Птицы и те попарно летают,

     Душа стремится к душе живой.

     Ребята подруг из кино провожают,

     А эта одна убегает домой.

 

Читать далее...