Наконец-то!!! уже думала, что конца этой главы совсем не будет (.

Глава 7.

Гордеев сел на хвост какой-то неприметной серебряной десятке и так и ехал за ней всю дорогу, не отпуская. Ему было лень напрягаться, мысли были далеко, поэтому он взял себе «маячок». «Если она поедет не туда, куда мне надо, придется думать самому». Он думал о Нине, от которой так постыдно сбежал, едва рассвело. И о Лере, которой он только что звонил. Зачем звонил? Сам не понял. Ответил мужчина. "Глеб. Кто он ей – этот Глеб. Муж, любовник?" Стрелка индикатора топлива стремилась к нулю. Неожиданно, впереди идущая десятка замигала направо и свернула на близлежащую заправку. Гордеев, удивившись, последовал за ней.

Он машинально расплатился в кассе и направился к своему авто. И тут на него налетела какая-то девица. Ему пришлось подхватить, ее, чтобы она не рухнула на землю. «****», раздраженно подумал Гордеев. «Ходить не умеют – а всё туда же, за руль садятся!»
-Извини.., - она подняла на него глаза и... – те…
-ЛЕРА?! – почти закричал он. Лера озиралась по сторонам.
-Саш, ты чего? Люди смотрят!

Он сжал ее плечи. "Пусть. Пусть смотрят." Все, о чем он думал до этой секунды, вдруг стало неважно. Он тонул в ее глазах. Его захлестнуло волной. Он захлебнулся. Его завертело. Александр не понимал, где дно, а где поверхность и спасительный глоток воздуха. Он уже не понимал, что он делает, зачем он это делает, и тем более, не хотел знать, что будет потом. Гордеев сгреб ее в охапку и впился губами в ее губы со всей накопившейся страстью. Время остановилось. Все звуки куда-то исчезли. Люди и машины вокруг перестали перемещаться. Все вокруг замерло. Он слышал только глухие удары своего сердца. И что-то еще. Ее сердце билось в такт. Она ответила на поцелуй. Ее пальцы сжали его руки чуть выше локтя. Сознание возвращалось. Лера смотрела на него широко распахнутыми глазами. Слова, готовые сорваться с губ, замерли и повисли в воздухе.
-С..саш… - выдохнула она. Гордеев смотрел в ее глаза и чувствовал абсолютное счастье. "Разве такое бывает – абсолютное счастье?" Ответ был положительным.

Они стояли прямо напротив кассы, перегораживая доступ остальным желающим, и сейчас оба поняли, что остановившееся время и замершие люди вокруг – вовсе не фигура речи. Лера покраснела. Заметив ее смущение, он отвел ее в сторонку. «Надо что-то объяснять? Что я могу объяснить?! Доктор, Чехова, простите, я окончательно спятил. Звонил вам все утро, вы не брали трубку, позвонил вам домой, напоролся на вашего эээ… Глеба. А теперь я за вами слежу…»
-Лер, как ты здесь оказалась?

Лера не могла поверить в то, что только что произошло. Она крепче вцепилась в его руку. «Он и правда здесь. Живой и вполне осязаемый. Он ее поцеловал. Набросился на нее… Саша… Сашенька… Она смотрела на него и видела, как меняется его лицо. Он счастлив! Он растерян… Он не знает, что сказать…» И тут он выдал:

-Лер, как ты здесь оказалась? – она рассмеялась: «Молодец, Гордеев. Нашел что сказать.» - «Идиот!!!» , обругал себя Гордеев. Но он на самом деле не понимал, как она здесь оказалась, и теперь хотел убедиться, что это не чудо. А все действительно происходит наяву.
- У меня бензин кончился. У тебя тоже? – она улыбалась.

Саша обнял ее, крепко прижав к себе. Он гладил ее волосы и шептал ей на ухо, но не обращаясь к ней, в пространство.
-Господи, спасибо, что у нее кончился бензин. Господи спасибо, что эта десятка повернула именно на эту заправку…
Лера отстранилась.
-Десятка?! Саш, так это ты ехал за мной от самой Москвы и за мной повернул сюда?

Гордеев молчал. Глупая улыбка играла на его губах. Глупая улыбка абсолютно счастливого человека. Его привела сюда сама судьба. Судьба настойчиво делала ему знаки, яростно жестикулируя, практически в отчаянии махала руками. А он, слепец, не обращал на них внимания. Не верил своему счастью. Удар молнии. «Да, понял я, понял!»

Надо было расходиться. У каждого были планы.
-Ты куда сейчас?
-Я… - Лера растерялась. Она совсем забыла где они, и что надо куда-то двигаться. – Я к родителям обещала. И братишку проведать. И к подруге заскочить хотела…
-Семья - это святое… - промямлил Гордеев. - А я к другу на дачу ехал.

Вдруг какая-то очередная безумная мысль посетила его. Нет, просто так он ее не отпустит.
- Лер, может, позвонишь мне как освободишься? День только начался…
Лера улыбнулась.
-Хорошо.
Она достала телефон. Он был отключен.
-У меня батарейка села… - растерянно произнесла она.

* * *
Олег Викторович обнял приемную дочь. Он не скрывал своей радости, ведь Лера не приезжала уже второй месяц. Даже Алла, похоже была рада ее видеть.
-Что-то ты нас совсем не балуешь своими визитами! – улыбнулась она. Искренне улыбнулась. «Чудны дела твои, Господи! Интересно, сегодня весь день такой, или что-то все-таки случится?»
- Алла, ну перестань, смотри, как Лерочка похудела. Зав.отделением наверное, просто зверь? – пробасил Олег Викторович.
-Лер, а Глеб почему не приехал? Читать далее...

[384x288]
Написала на одном дыхании под влиянием собственного настроения. Не знаю, хорошо или плохо, вам судить. Ничего оригинального, но мне самой очень напоминает «Девочку с плеером», которая многим понравилась. Действие происходит первого августа.

Доброе утро! Она лениво открыла глаза. Посмотрела на часы – 11:00. Не обратила никакого внимания на яркое, заливающее весь мир золотом солнце и весело чирикающих воробьёв. Поняла, что одна доме. Все ушли в горсад. Вчера вечером она начала подкашливать, горло болело, нос хлюпал, а семья Лобовых устала говорить – «Будь Здорова!». Причём искренне желали здоровья только Деня и Олег Викторович. Вот ведь смешно, как семья разделилась из-за неё. Семья... Брат почему-то тоже казался Лобовым. Он сумел привыкнуть, приспособиться, стать своим в этом доме... А она не смогла. Всё, Лерка, бросай эти мысли. Прекрати думать только о прошлом. Ну ничего, Чехова, ещё месяц – и начнётся учебный год. Первый год в институте. И вообще, ей категорически противопоказано быть одной. В одиночестве сразу всплывают обрывки из прошлого, мама, папа... Их старая квартира (как больно думать, что там теперь живут чужие люди!). Воспоминания были странными – как папа приходил с работы, как она «помогала», а вернее, мешала маме на кухне... Обычные бытовые мелочи, которые никто и не замечает до поры до времени. И она не замечала. Всё жила какими-то мечтами, иллюзиями, ждала чего-то большого, яркого, какого-то полёта... При воспоминаниях в горле пересохло, стало трудно дышать, слёзы навернулись на глаза. Она подошла к стойке, налила воды из стеклянного графина. Вода прямо в горло не лезла. Абсолютная тишина пустого дома была наилучшим аккомпанементом к её грустному состоянию, из которого она редко выбиралась вот уже четыре года. Иногда Валерии казалось, что она свою жизнь уже прожила – жила каждодневными делами: уроки, возня с братом, встречи со школьными приятельницами, с которыми было невыносимо скучно – они казались ей маленькими глупыми детьми, которые ничего не ценили и никак не изменились с первого класса - только хвастались уже не новыми игрушками или наклейками с диснеевскими принцессами, а модным тряпьём и мобильниками с 64голосой полифонией. Но человек – существо общественное, как ни смешно – никак ему не прожить без этой бессмысленной болтовни. И ещё жила памятью. Домой (ну прямо слово душу царапает!) приходила, и начинала рисовать. Не то чтоб она очень любила водить кисточками по холсту, или была талантливой художницей – нет, просто так она могла спокойно подумать. Если бы она просто сидела на диване – все покрутили бы пальцем у виска (ну прямо вижу выражение лица Глеба!), а так... «Что делаешь?» - «Рисую» - «Ааа», - и отстанут. Хотя, зря она наверное поступила в академию. Наверное, стоило послушаться Олега Викторовича и пойти в медицинский. Там, наверное, нагрузки – огого какие, не было бы времени на меланхолию, да и потом - интересная профессия. Нужная. А звучит-то как: «Доктор Чехова». Но теперь уже поздно. Ладно, Бог с ним... Сейчас в жизни было лишь одно, что держало её на Земле крепко и прочно, кроме младшенького Деньки, конечно. То, чего она ждала всей своей душой. А вернее, тот. Или та. Любовь... Ей ведь всего 17! Она хоть в чём-то была похожа на сверстниц – ждала. Любви - большой, светлой, ей так хотелось встретить кого-то. Сильного. Нежного. А вообще – неважно какого, лишь бы он был её достоин. Того, которому захочется себя подарить. Она ждала ЧУВСТВА. Ждала того, кто поймёт её. Вскоре размышления были прерваны стуком в дверь.
-Лера? Лер, не спишь? Одета?
-Да, Олег Викторович, проходите! А что так рано – то?
-Да у Дениса что-то голова очень разболелась, может стукнулся где-нибудь...

Доброе утро! Она лениво открыла глаза. Посмотрела на часы – 11:00. Поняла, что одна доме. Именно в доме – за задний двор никто не ручался. Улыбнулась яркому, заливающему весь мир золотом солнцу и весело чирикающим воробьям. Подтянулась, услышала стук топора, и поняла, что не страшно, что она проснулась так поздно и весь день будет немного сонной из-за пересыпа – она не любила просыпаться, когда его ещё нет дома. Таак, с дежурства муж явно вернулся голодным. Что бы такое приготовить? Она переоделась, зашла на кухню.
-Маам, доброе утро!
-Доброе утро, зайка!
-Мамуль, а ты что сейчас будешь делать?
-А как ты думаешь, чем будем папу кормить?
-Зайчиком!
-Каким-таким зайчиком?
-Ну, папа сказал – я голодный как волк.
Валерия звонко рассмеялась и обняла дочку.
-Вся в отца!
-А кто сомневался?
Гордеев зашёл на кухню.
-Выспалась?
-Угу. Я бы и ещё поспала. Но надо семейство кормить.
Свою семью. Семью Валерии Гордеевой. Доктора Валерии Гордеевой. А что, звучит?

Я люблю читать фан-фики приближенные к сериалу, поэтому попыталась написать что-то в этом роде, один из возможных вариантов развития сюжета в 26 серии. Я никогда не писала прозу, это дебют.


«Это жизнь. И так бывает. И так тоже бывает. Почему бы и нет» - эту фразу Гордеев где-то когда-то вычитал или услышал, в тот момент она показалась ему абсолютно правильной, в жизни всё бывает: и чёрное, и белое, и чёрного как раз, как правило, гораздо больше, и именно благодаря этому, мы так радуемся белому. Но сейчас, когда как кажется, весь мир рухнул ему на плечи со всеми невзгодами и передрягами, смысл фразы как-то терялся.
Хотелось, как страус, зарыть голову в песок и ничего не слышать и не чувствовать… Но нет он и так позволил себе непозволительную роскошь: позволил личной жизни помешать работе теперь нужно всё расхлебывать… Да ещё и эти студенты! Меньше всего он сейчас хотел кого-либо видеть, а уж тем более кого-либо чему-либо учить, но… Долг завёт!
С этими невесёлыми мыслями Гордеев зашёл в учебную комнату.
Лера сразу заметила, что что-то не так. Она видела Гордеева разным: грозным, упрямым, сосредоточенным и даже нежным, но не безразличным! Когда он вошёл, Лера увидела в его глазах пустыню, выжженную сухую пустыню. Это её даже немного испугало, она невольно поморщилась. Лера никогда не боялась Гордеева, даже когда он свирепствовал перед операцией, тогда он был живой, а сейчас… Казалось от него осталось только тело, механически выполняющее работу, а душа испарилась.
Гордеев вёл занятие чисто автоматически, благо опыт ему это позволял, он задавал вопросы, не слушая на них ответы. Из головы не выходил случай с Березняковой, он никак не мог понять, как он позволил себе совершить такую ошибку… Он никогда не прощал ошибок ни себе, ни окружающим. Вот и сейчас он не мог найти себе оправдание… Как могло получиться так, что приезд его бывшей жены повлиял на него настолько, что он забыл о работе? Или дело не только в этом?
Он поднял глаза на Леру. Она спокойно писала, что-то у себя в тетради. Гордеев знал, что ей сейчас тоже нелегко, «но ей это не мешает работать», - отметил про себя Александр Николаевич. Получается, она в этом его превзошла, она научилась отделять работу от личных проблем, а он получается, что нет. Вот и сейчас он думал о чём угодно, но только не о студентах.
Наконец он не выдержал и задал в слух вопрос, который мучил его уже несколько дней.
- Имеет ли право хирург сомневаться? В представлении большинства – нет. Этакая уверенная в себе на 100 % машина. А на деле…
При этих словах Лера вздрогнула, она вдруг поняла всё, что чувствует сейчас Гордеев. Что его так терзает. Она уже хотела было высказать своё мнение, сказать, что он ни в чём не виноват, как вдруг раздался телефонный звонок.
Гордеев снял трубку. Звонила Нина. Не то чтобы он не хотел её слышать, ему просто было абсолютно всё равно, что она скажет. Нина говорила о каком-то особенном дне, он так её и не понял, даже и не хотел вникать. Но краем глаза он заметил, что Лера нахмурилась. «Она, наверное, думает, что звонит Женя», - подумал Гордеев. «Зачем я так с ней?» - в очередной раз подумал Александр Николаевич. И сомнения начали терзать его с новой силой от чего на душе стало ещё более пакостно…
Наконец-то все ушли… Как хочется побыть одному… Подумать…
Занятия закончились, Лера вышла из учебки вместе со всеми, но пустые глаза Гордеева не выходили у неё из головы… Вика что-то говорила, Лера знала, что та говорит что-то важное, но заставить себя её послушать она не могла…
Лера вернулась в учебную комнату. Гордеев сидел за столом и теребил какую-то бумажку, казалось, он может просидеть так вечность…
- Александр Николаевич, что-то случилось?
Лера попыталась спросить как можно более нейтрально, но её голос предательски дрогнул, выдавая её обеспокоенность.
- Всё в порядке.
Абсолютно безжизненная фраза, не несущая никого смысла. Гордеев всем свом видом пытался показать, что ему всё равно. Он боялся себе признаться, что в глубине души он хотел, чтобы Лера вернулась, чтобы поговорила с ним или хотя бы просто постояла рядом, ему почему-то казалось, что она его понимает.
- А с чего ты взяла?
Не смотря на то, что Лера опять назвала его «на Вы», он не стал принимать правила игры, сейчас ему хотелось поговорить с ней ни как со студенткой…
- Да так по виду…
Лера обрадовалась, что удалось завести разговор. Она обошло стол и встала рядом с Гордеевым.
- Ты это из-за Березняковой, да?
Она уже больше не пыталась придать нейтральность своему тону, скорее наоборот она хотела, чтобы он почувствовал, что не одинок. Кто как не она знала, как это важно в сложной ситуации.
- Что?...
Но мысли Гордеева были сейчас в другом месте… Он не слушал, что сейчас говорил Лера, он просто слушал её голос: мягкий, успокаивающий, дающий надежду и тепло. Гордеев вдруг понял, чего ему не хватало все эти дни… Простого общения с Лерой: её поддержки, её тепла. Он поднял на неё взгляд.
- А, нет. Точнее не только… С Березняковой не такой уж из ряда вон случай…
- Ну Читать далее...

«Приближается Новый год.
В прошлом году он прошел, мягко говоря, не совсем удачно. Надеюсь, в этот раз будет лучше.
Ведь в этот раз ты здесь…
И как перед любым праздником возникает вопрос. Что тебе подарить?
Лучшим подарком, конечно, для тебя было бы выздоровление Дениски. Но я же не волшебник…
Но проблемы иногда имеют свойство разрешаться сами собой. Пока я это писал, пришел Дениска с тем же вопросом. Все тщательно обсудив и взвесив, мы решили купить тебе какой-нибудь золотой браслетик, цепочку, или что-то в этом духе. Скудная мужская фантазия на большее не сподобилась.
Что ж, надо будет над этим подумать. Тем более что недалеко от института есть прекрасный ювелирный…
Зайду при случае. Дениске такое дело лучше не доверять.
Хотя… иногда он бывает умнее меня»

«Зашел сегодня в ювелирный. Там у меня глаза моментально разбежались в разные стороны и долго не могли собраться.
Е-мое, прям рог изобилия какой-то! Вот куда столько добра? У нас и людей-то нет столько в городе!
Но все-таки с помощью продавщицы мои глаза вернулись на законное место и присмотрели кое-что.
Сережки и кулончик. Как будто специально для тебя сделаны. Не задумываясь дальше, я немедленно их купил.
Дома, закрывшись в своей комнате, я долго их рассматривал, представляя на тебе. Представлял, как ты обрадуешься… А потом запрятал их в ящик стола, чтобы никто не нашел.
Новый год всего через несколько дней…
А ведь мое прошлогоднее желание так и не исполнилось. И вряд ли уже исполнится…
Конечно. Глупо уже верить в деда Мороза и надеяться на исполнение желаний.
Пора надеяться только на себя…
Но иногда так хочется вернуться в сказку…
В безмятежное время, когда веришь, что под кроватью сидят монстры, дед Мороз влазит в форточку, а все лягушки – это заколдованные принцессы…
И что все мечты сбываются…
В жизни же все гораздо проще и прозаичнее…
Хотя иногда и происходят чудеса…
И может, правда, где-то живут феи, под землей злобные гномы ищут золото и бриллианты, а злобная ведьма ворует непослушных детей…
Иногда так хочется в это верить…
И я верю. В душе каждого человека есть волшебная страна. Но не все об этом знают…
Ведь именно из этой таинственной страны и приходят ко мне мои стихи и мелодии…

Я хочу подарить тебе небо,
Нежность утра, мерцанье луны,
Для тебя стать и солнцем, и снегом,
Лишь бы знать, что со мной рядом ты…
Разреши мне пожить в твоих чувствах,
И погибнуть в объятьях мечты,
На губах вмиг сгореть поцелуем,
В твоем мире упасть с высоты…
Пусть не будет закатов, рассветов…
Это все мне заменит твой взгляд.
Просто стань на вопросы ответом…
Я влюбился… А кто виноват?..

Кто?.. Да никто. Только я сам…»

«Вчера был Новый год.
Изначально я хотел пойти к друзьям, но отец настоял, что бы полночь я встречал в узком семейном кругу, а потом могу идти на все четыре стороны.
В принципе, я был не против. Тем более что ты встречала Новый год дома.
Весь день мы с Дениской носились по дому, украшая все подряд. Заняться этим на пару дней раньше как-то не пришло никому в голову.
В общем, к вечеру мы сидели на диване, вывалив языки от усталости.
Но стоило тебе попросить меня помочь… всю усталость как рукой сняло. И я активно бегал из кухни в гостиную с тарелками и стаканами.
Наконец мы уселись за стол. А вскоре по телевизору начал выступление президент.
Внимательно его выслушав, мы пожелали ему того же.
А вот и бой курантов…
Отсчитывая про себя удары, я закрыл глаза и загадал желание. Все то же…
Как бы глупо это не было…
И чокнулся с тобой.
Твои глаза на секунду сверкнули словно звезды…
И вот последний удар…
С Новым годом…
Дальше понеслась обычная праздничная канитель. Дениска от нас двоих вручил тебе подарок.
Похоже, тебе действительно понравилось…
Со счастливой улыбкой ты чмокнула сначала Дениску, а потом меня…
И за это я готов был сгореть в аду…
Телевизор начал передавать какой-то концерт.
«Глеб, ну что ты стоишь?» - удивился отец, уже танцующий с мамой. «Ну-ка пригласи Леру танцевать!»
Я посмотрел на тебя. Ты улыбнулась…
И мы пошли танцевать…
Обняв тебя, я понял, что можно лететь даже стоя на земле…
Я лечу…

Лечу я в небе выше солнца,
Но там не вижу я тебя…
Мне ветер шепчет: все напрасно…
Не жди, не лей ты слезы зря…
Но я лечу, я жду, я верю,
Что вдруг полюбишь ты меня…
Ведь я с тобой хочу быть, верь мне…
С тобой я мыслями всегда…
Взлетаю выше, чтоб увидеть…
Но слышать, слышу я тебя…
Нет… ты молчишь, и я не слышу.
Разбито сердце навсегда…
Моя любовь к тебе напрасна…
Ведь я ушел… А ты одна…

Уступив право танцевать с тобой твоему законному брату, я плюхнулся на диван и залпом выпил фужер шампанского. А потом добавил коньяка.
В общем, через час с меня можно было писать картину «Алкаш на привале». И отец отослал меня спать.
Я сидел на кровати, чиркая дорогой зажигалкой – твоим подарком…
Огонь – это очищение…
Как же иной раз хочется сгореть к чертовой матери, чтобы не чувствовать тяжести всякой дряни на плечах…
Превратиться в пыль и летать по воле ветра…
Но, боюсь, это Читать далее...

К вечеру температура пропала, и муза решила вернуться. Вот только явилась не одна а вместе с каким-то музом. Они тут весь вечер веселятся, песни орут. Так что писать они не помогали, а скорее даже наоборот...

Слушаю сердцем молчание,
Прошлое встало со дна,
Прошлое в ясном сиянии —
И тишина, тишина.

Юрий Терапиано

- Ну, здравствуй, Чехова. – за столиком Леру ждал мужчина лет тридцати. Новая черная рубашка, дорогой костюм – все говорило о том, что человек он далеко не бедный, - Что тебе от меня нужно, Чехова. – говоря, он делал ударение на фамилии и как-то растягивал ее. Это не проскочило мимо ушей девушки.
- А ты боишься забыть, как меня зовут, поэтому и повторяешь постоянно мою фамилию? – Валерия ехидно улыбнулась, - Спасибо Вам, Максим Ефимович, за такую высокую честь. Вы снизошли до простых смертных. Этот день нужно объявить государственным праздником. – девушка отвесила шутливый поклон.
- Прекрати кривляться, Чехова. Тебе не идет. – он с презрением посмотрел на нее, - Говори, что надо. У тебя семь минут.
«За что такая честь? Ведь обычно ты даешь собеседнику всего пять», - хотела спросить Лера, но сдержалась. Она и так слишком много себе позволила. Максим ох, как не любил шуточек в свой адрес. А ведь от него сейчас зависит ее будущее…
- Макс, мне нужна работа. – сказала она на едином дыхании.
Мужчина усмехнулся:
- Прости, Чехова, но в нашей фирме нет вакансии нейрохирурга. Так что ничем не могу помочь. Извини.
- Перестань, ты прекрасно понимаешь, о чем я. У тебя много связей, ты можешь поспособствовать моему трудоустройству. – она наклонилась над столом, - Я же знаю, что ты знаком с главврачом какой-то клиники. Неужели у него не найдется одного единственного места для нейрохирурга? – она сверлила Максима глазами.
- Допустим, у меня действительно есть кое-какие связи. – согласился он, - Но почему я должен тебе помогать? Мне нет от этого совершенно никакой выгоды. Еще где-нибудь напортачишь, а свалят на меня.
- Макс, ты же сам знаешь, что это не так. Мы прожили вместе четыре года. Я слишком хорошо знаю тебя, чтобы думать, что ты ни разу не навел справки обо мне. Ты же любишь все контролировать. Я постоянно чувствовала на себе взгляд твоих ищеек. Ты знаешь, как я училась в институте, как прошла интернатуру. Так что можешь не волноваться, врач я хороший… А насчет выгоды… Я же вижу, что ты согласен. А делать что-то без пользы для себя ты не будешь.
- Ладно, Чехова, я подумаю. Когда что-то решу, то позвоню. – по лицу Максима невозможно было понять, что он решил, - Молодец, как раз семь минут. Совершенствуешься. – добавил мужчина.
- Было время для тренировок. – сказала Лера и встала из-за стола.
- И я рад был повидаться. – задумчиво сказал Максим, глядя вслед бывшей жене.


- Женя, что ты хотела? – Гордеев посмотрел на первую жену. Та молчала. Это раздражало Александра Николаевича. Он итак потратил это время на Евгению вместо того, чтобы провести его вместе с Ульяной, так она еще и в молчанку играла, - Все, хватит, я ухожу. Неприятно было повидаться. – Гордеев начал вставать.
- Саш, подожди! Сядь, пожалуйста. – Женя была какая-то странная. Всегда уверенная в себе, даже наглая, сейчас она вела себя как маленький беззащитный ребенок. Это заставило Гордеева остановиться.
- Что случилось, Жень?
- Саш, я хотела спросить у тебя, как Губанов?
- Что? – от такого вопроса врач опешил. Он пытался понять о ком речь. Потом вспомнил, что у них в нейрохирургии есть больной с такой фамилией, - Губанов Тимур Олегович? А тебе это зачем?
- Это мой муж.
Такого поворота Александр Николаевич не ожидал. Сейчас он впервые понял, что у его бывшей жены может быть своя жизнь…
- Так как он? – со страхом спросила Евгения.
- Врать я тебе не буду, состояние у него тяжелое. Но я уверен, что после операции твой Губанов будет как новенький. – добавил он, увидев в глазах Жени слезы. Странно, Гордеев впервые видел, что она плачет. «Значит, действительно любит», - подумал Александр Николаевич. Он сам плакал лишь один раз. Когда расставался с женой. Со второй женой.
- А кто будет оперировать? Саш? – она вопросительно и с мольбой посмотрела на врача. Гордеев не мог ей отказать...
- Я.
Одна буква, последняя в алфавите, но она отразилась надеждой в глазах женщины…


Лера вышла из ресторана. Разговор был закончен, и она могла расслабиться. Девушка очень боялась встречи со вторым мужем и, когда они разводились полгода назад, искренне надеялась, что больше никогда его не увидит. Но судьба-злодейка распорядилась иначе… «Лишь бы ее сегодняшние мученья не оказались бесполезными».


Гордеев проводил взглядом машину, в которой уезжала Евгения. Он пообещал ей, что сделает все возможное для выздоровления Тимура. Александр Николаевич был поражен, увидев сегодня, что эта женщина способна так переживать из-за кого-то. Это лишний раз убедило нейрохирурга в том, что их брак с Женей был одной сплошной ошибкой. К нему жена так никогда не относилась. «Да, - подумал врач, - это надо же. Шесть лет я ничего о ней не знал и тут Читать далее...

Всё, я вернулась))) Вот вам что-то новое. Давно хотела написать КаНонный фик, а то ЧеЛовечные начинают навязать в зубах...

День прошёл как всегда…
Роды, роды, аборт и снова роды. А между ними – скачки по реанимации – проведать своих девочек. Единственное, что жизнь не смогла из тебя выбить – это любовь ко всем и желание помочь каждому.
А потом ты вдруг понимаешь, что день закончился…
Понимание накатывает какой-то липкой, ужасающей волной страха. И нежеланием идти с работы, потому что идти нужно через лабораторию. А там…
Впрочем, это не важно…
Только это «не важно» давило на плечи каким-то тяжёлым ужасом, сжимающим внутренности…
Может, именно поэтому ты нарочито долго переодеваешься, чистишь туфли перед тем, как их одеть, собираешь в сумку всё, что вынула с утра: телефон, записную книжку, ручку, паспорт, гору таблеток и кучу бумаг.
Сумка закрыта.
Ты выходишь, нарочито громко хлопаешь дверью, чтобы очнуться от страхов окончательно и слишком резко поворачиваешь ключ в замке.
Всё.
Ждать – бесполезно.
Да и не нужно.
Чем раньше узнаешь, тем… ты не знаешь, чем закончить эту фразу.
Ты просто тупо идёшь по коридору, слушая стук собственных каблуков и машинально здороваясь со всеми встречными.
Мерзко на душе…
Лифт.
Вниз.
Вниз.
Вниз…
Лаборатория – на цокольном этаже.
Тут всё выложено кафелем, который вечно моют какие-то невнятные уборщицы…
В выдачу лаборатории ты заходишь, осторожно постучавшись. Сердце делает невыразимые кульбиты.
«Ненавижу немецкий»,- мимолётно пронеслась мысль перед тем, как заговорить с лаборанткой – миловидной девушкой с прекрасной европейской, словно приклеенной, улыбкой на лице.
- Добрый вечер, Анна.
- Фрау Новикова,- обернулась девушка с искусственной улыбкой.- Результаты готовы.
Папка с твоими результатами лежит на столе, а не в общем ящике.
Это кажется тебе дурным знаком.
ты поспешно, словно воровка, забираешь папку и спешишь покинуть лабораторию.
Выходишь, прикрыв за собой дверь, и садишься на кушетку.
Дрожащими руками, с трудом сдерживая бешено колотящееся сердце, ты открываешь папку, пролистываешь три страницы подробного, но бесполезного сейчас отчёта и открываешь четвёртый лист…
На секунду тебе кажется, что сердце всё-таки рухнуло куда-то вниз.
Потому что сквозь дымку паникующего сознания ты читаешь: «Патологий нет».

Ты сидишь, неверяще уставившись в листок и перечиываешь раз за разом эти два слова, которые спасли тебя, избавили от самой страшной печати для выросшей в деревни девушке – бесплодна.
Нет, ты могла, ты можешь иметь детей.
И счастье, наконец, коснулось тебя своей ласковой рукой.
Ты захлопываешь папку, прислоняешься затылком к стене и тихонечко смеёшься.
Проходящая мимо австрийка испуганно отшатывается, наверное, приняв тебя за сумасшедшую.
Но тебе всё равно.
«Рудик!- промелькнула в голове спасительная мысль, перекидывая тонкий мостик от истерики до реальности.- Значит, всё хорошо! У нас будет малыш!»
Пальцы сами набирают номер на телефоне…
Стоп.
Другая мысль поражает тебя невероятной болью, отдавшись эхом во всём твоём теле.
Рудик…
Как же так…
Ведь если пара не может завести ребёнка, а женщина здорова, то…
«Господи…»
Дозвон сброшен.
«Не может быть…»
Рука неосознанно тянется к лицу и прикрывает губы – жест из твоей юности, кажущейся сейчас такой далёкой – когда-то ты реагировала так на страх.
А сейчас тебе страшно.
Страшно и больно одновременно.
Рудик…
Как же сказать?..

Ты давно не плакала… Очень давно. Но сегодня силы совсем оставили тебя.
Майская погода, словно чувствуя тебя, разразилась невероятным ветром и дождём. А ты идёшь, потерянно опустив голову по парку. В дождь можно плакать открыто, не прячась. Дождь – это время слёз…
Телефон в руке надрывается какой-то тихой, до омерзения ненавязчивой мелодией…
Ты совершенно точно знаешь, кто это звонит и… не берёшь трубку. Потому что если возьмёшь, возненавидишь себя.
«Как же сказать?..»
Ты знаешь абсолютно точно, что болезненно самолюбивый Рудик… что всё это грозит ему нервным срывом. Он слишком близко принимает к сердцу несовершенство: своё и окружающего мира…
Скамейка.
Дрожь от нервного перенапряжения.
Пальцы, продолжающие судорожно сжимать трезвонящий телефон, и взгляд, устремлённый в пустоту асфальта.
Трель мобильного на время прекратилась, и ты вздыхаешь, испытывая ещё большую боль или небольшое облегчение… Ты пока совсем не разобралась…
Но телефон снова оживился минут через десять, когда ты уже совсем забыла о нём. Оживился всё той же знакомой музыкой, и ты, не задумываясь, отвечаешь.
- Да.
- МАША! Машенька, Господи! Где ты, родная? Что случилось?- из трубки доносится взволнованный крик мужа.
- Я в парке,- ты стираешь катящиеся по лицу слёзы – такие омерзительно непрошенные, и так и не можешь понять, что же это: слёзы или всё-таки дождь.
- Ты только будь там, родная. Будь там,- увещевает Рудик.- Я сейчас подъеду, и мы поговорим. Хорошо?
- Да,- ты всё-таки заревела в трубку…

Ты ещё издали, сквозь слёзы видишь его серую рубашку и рыжие волосы. Читать далее...

Настроение сейчас - Овощное

Думаю все поняли о каком овоще идет речь.
Пришла болезнь, а муза смылась. Написала такую фигню, что самой читать стыдно, но под воздействием температуры выкладываю это сюда. Простите, что вам приходится это читать.
Ты не один, я не одна…

- Гордеев! Ты меня вообще слушаешь? – раздраженный голос женщины вывел его из задумчивости, - Что ты обо всем этом думаешь?
- А?.. Я полностью согласен! – выпалил он первое пришедшее в голову. Видимо с ответом гениальный врач не угадал…
- Что?! Ты издеваешься?! Ты согласен с моим партнером-придурком, что я не подхожу на должность директора фирмы? Спасибо!
- Я согласен, что твой партнер – придурок. – спокойно сказал Александр Николаевич, а про себя добавил: «Потому, что связался с тобой. Явно хочет умереть рано и мучительно».
- Слушай, Гордеев, не надо мне только здесь под дурочка косить. Я же прекрасно видела, что тебе плевать с высокой колокольни на все мои проблемы. Ты меня даже не слушаешь.
- Ульяна, извини, но я в этом ничего не понимаю. Может быть, твой партнер прав, и это действительно не твое место…
Вы когда-нибудь пробовали во время цунами совершить небольшую прогулку или даже устроить пикничок на свежем воздухе? Лично я, нет. А вот наш чудо-хирург, похоже, занимался этим по пять раз на дню. Иначе нельзя объяснить тот факт, что он даже не повел бровью, когда разъяренная женщина в течение десяти минут носилась по кухне, ругая мужчину словами, которых не слышал даже сапожник, замахиваясь на него сковородкой, половником и прочими видами оружия кухонных войск и просто сметая все на своем пути аки бульдозер.
Когда моделирование революции семнадцатого года в масштабах отдельно взятой московской квартиры все же было закончено, а у товарища Ленина в юбке (а если быть совсем точной, в платье кофейного цвета) иссякли все пламенные речи на тему «Да, как ты мог такое сказать? Гордеев – ты свинья. Ты меня должен был поддерживать!» и все в таком духе, Александр Николаевич наконец раскрыл рот. Голос был абсолютно спокоен, как будто бы этого погрома вообще не было.
- Ты закончила? Благодарю. А теперь позволь сказать мне. То, что мы полгода живем вместе, не значит, что я буду во всем тебя защищать. Запомни, со мной такого никогда не будет. Я всегда отделяю личное и работу. – сказал он и опустил глаза. В этот момент память услужливо подсунула образ Леры, а внутренний голос сказал: «Ага. Отделил лучше некуда». Шесть лет назад он тоже так говорил, а в итоге женился на своей студентке. Но Ульяне об этом знать не обязательно. Да и сам он уже давно пытается забыть все, что случилось тогда…
- Сашенька, прости. Я просто сорвалась. Эта работа все соки из меня выжимает. – женщина мгновенно стала как шелковая, - Прости, - повторила она, - а на кухне я все сейчас уберу… Или завтра… - добавила она приблизившись к Гордееву с поцелуем. Врач не долго думая поддержал ее инициативу. Но как водится в таких случаях…
- Черт! И что им неймется! Гордеев слушает! Кто это? – рявкнул он в трубку, - Ты?! – на лице врача отразился полнейший шок, - Вот уж кого-кого, а тебя не ожидал услышать. Что тебе от меня нужно? По-моему мы выяснили все еще несколько лет назад, когда развелись… Да, не вовремя… Хочешь встретиться? Знаешь, а вот я не испытываю ни малейшего желания… Что? Ладно, через час в ресторане. Все! – Александр Николаевич с раздражением отбросил телефон и взглянул на Ульяну. Та была мягко говоря удивлена. За те полгода, что они знакомы, женщина ни разу не видела его таким. И сейчас смотрела на него глазами размером с медные десятки.
- Саша, что случилось? Кто это был? – спросила она с беспокойством.
- Да так, призрак из прошлого. – поймав ее изумленный взгляд, он пояснил, - Это моя бывшая жена.


- Лерочка, спасибо. Все было очень вкусно. А теперь извини, мне нужно продолжить работу. – Митя быстро поцеловал девушку и ушел в соседнюю комнату.
- Иди. – сказала она ему вслед, а сама начала убирать со стола. При этом обдумывая недавние слова мужчины. Может действительно обратиться к бывшему мужу? Расстались они конечно с шумом и дракой, но он реально может помочь найти работу. Хотя ей так не хочется с ним встречаться! Но сидеть дома, вместо того, чтобы помогать людям… Решив, что из двух зол выбирают меньшее, Лера начала набирать знакомый номер. После нескольких гудков, на том конце провода все же ответил раздраженный голос.
Девушка сделала глубокий вдох и сказала:
- Привет, это Валерия… Я не вовремя?.. Извини, но мне нужно с тобой встретиться… Послушай, у меня желание видеться ничуть не больше, чем у тебя. Но для меня это действительно важно… Спасибо. – в трубке послышались гудки, а Лера обессиленная сползла по стене. Этот разговор и предстоящая встреча отнимут у нее полжизни.


- Саш, а зачем она тебе звонила? – настороженно спросила Ульяна.
- Хочет встретиться. – устало произнес Гордеев.
- И ты согласился? – продолжала пытать его женщина.
- Слушай, - Александр Читать далее...

Новая часть, постепенно приближаюсь к финалу. Насколько хорошо это получается судить вам! А я буду ждать любых комментариев))

Открыть глаза не получается первого раза, сладкое томление по всему телу, женщина потягивается под одеялом, словно пантера и внешний шум все-таки вынуждает её окончательно проснуться. Саша снова решил поработать ночью, как всегда, без шума не обошлось. Попытка сварить кофе, проглядел момент закипания и вот он уже слегка покрикивает на плиту, хотя в чём она виновата. Нина встает, завязывает шелковый халат в процессе и идёт на кухню. Не вдаваясь в подробности, просто садится тихонечко напротив и смотрит на него. Его мысли, желания сейчас сосредоточены в одном месте. Иногда она завидует Сашиным больным, столько заботы и внимания он не дарил ей никогда. Его руки скользят по листам бумаги, взгляд сосредоточен на снимках. «Может быть и мне заболеть? Старкова, да ты сходишь с ума! Кто там у нас по части мозгов? Филюрин Ефим Андреевич, завтра же на прием, минуя очередь!». На часах половина третьего, она зевает, проходя мимо, целует его в макушку, он, кажется, не заметил, ложится и на лице её застывает улыбка всё хорошо, он здесь близко.
Проснувшись утром, рядом никого не было. Нина решила, что Гордеев в душе, но и там его не оказалось. Надежды, что он готовит завтрак, было меньше чем, если ждать звонка от Джонни Деппа. Она не спеша, собралась на работу, зная, как Саша любит приходить заранее и держать всё в своих руках, до официального рабочего дня времени было достаточно.
После обеда Нина решила навестить своего мужчину, предупредительный стук в дверь, он один, значит повезло. Саша сидел, уткнувшись в бумаги, уже знакомые. Пара замечаний о прошедшей ночи и он готов податься в бега, - «Хорошо, в следующий раз я пойду греметь посудой домой».
- «Вот фигушки, так легко не отделаешься», - прижимается к его затылку, хитрый взгляд в её сторону. Опасения подтвердились, больше Нины его интересует поджелудочная Митяша. Она не переставала ему удивляться и одновременно восхищаться, такие операции никто не делал в их больнице, а он собирается. Его наглость, самоуверенность и самовлюбленность её поражала. Собственно, за это она его и любила. А ещё эти моменты, когда они были одни. Он откладывал свои бумаги, она склонялась над его головой, гладила по щеке, шептала на ухо, самое главное он был рядом. И здесь появился студент. Продолжения не вышло…

Эту ночь он провел у себя, Нина промаялась одна. Почему-то когда его не было рядом, её мучила страшная бессонница. Она просто закрывала глаза, а сна не было. Ей так хотелось быть рядом с ним, наблюдать, как он спит, слегка посапывая, как младенец. Мысленно водить кончиками пальцев по его лбу, носу, плавно спускаясь к подбородку и останавливаясь на соблазнительной ямочке, которая появляется, когда он морщится. «Почему такое не может быть каждый день? Почему счастье выдается в строго дозированных порциях?». Проходящая мимо мед. сестра подсказала, какой кабинет сегодня облюбовал доктор Гордеев. Поправив белую кофточку, выпрямив спину, она тактично постучала, как будто направлялась на встречу к начальству. Всё та же история болезни, подреберный доступ, ревизия поджелудочной железы, она грациозно усаживается на стол, пытаясь произвести на него впечатления, но и здесь его мысли вращаются не вокруг неё и тем более её внешнего вида. А он, нужно отдать должное, был на высоте. Тогда и случилась их первая встреча, кто же знал, что дальше всё так сложится. Легкий стук в дверь и в проеме стоит она. Молоденькая, хорошенькая, и как выяснится потом, наглая девочка. Спорить с Гордеевым не каждый решится, а она отважилась. Самое противное, что он с ней согласился. Её Гордеев соглашается с тем, что девочка права, хорошо, что не у неё на глазах.
В эту ночь он не пришел. Иногда ей казалось, что пора начинать вести календарь, где можно отмечать его визиты. Вечер спасла Наташа, явилась не весть, откуда и просидела до глубокой ночи. Мартини, оливки, разговоры за жизнь, то есть о мужчинах, конечно, бессонница не решилась зайти на огонек.

«Шикарная машина, вкусный ужин, теплая постель» не казались такими заманчивыми, как «битком набитый автобус, сгоревшая яичница и жесткий диван». В голове один вопрос, «почему»? Встречный вопрос от него: «Зачем тебе такой зануда, как я?». Один ответ на все вопросы «просто я люблю тебя».
И снова эта студентка. Они встретились в предоперационной, Нине тогда очень не понравился её взгляд. Слегка восторженный, такой до добра не доведет. «Интересно, зачем осталась? Хочет понравиться, жаль разочаровывать, но

Читать далее...

«Сегодня Дениску положили в больницу на обследование.
Вообще, жизнь несправедлива. Столько людей воруют, убивают, обманывают и ничего за это им не воздается. А тут – милый мальчишка, который даже кошек никогда не шугал… И за что ему такое?!
Ты бродишь по дому, словно тень отца Гамлета. И глаза у тебя постоянно на мокром месте. Ты боишься… боишься, что в этот раз результаты обследования будут хуже…
Я тоже так этого боюсь… Дениска стал мне не просто настоящим младшим братом... но и настоящим другом. Возможно, единственным НАСТОЯЩИМ другом.
А для тебя он тоже не просто братишка. Он твой единственный родственник на всем свете. Родная кровь…
Но я чувствую, что в этот раз все будет хорошо. Я верю, что все обойдется и сейчас, и вообще.
И тебе желаю того же. Как бы ни было трудно, верь, что все обойдется. Я же верю…
И знай…
Чтобы ни случилось, я с тобой. Хоть ты и не догадываешься об этом, я всегда рядом.
Я стою за твоей спиной, чтобы подхватить тебя, если ты вдруг оступишься.
Помочь, если с тобой что-то случится.
Может, даже хорошо, что ты этого не знаешь.
Может, помощь тебе и не понадобится.
Но если что…
Я здесь»

«Ох, Лера, Лерочка…
Каждый день ты носишься к Дениске в больницу, таскаешь ему всякие вкусности, а потом дома плачешь в подушку от страха.
Сколько раз, стоя под твоей дверью, я слушал тихие всхлипы, но ни разу так и не решился зайти. Утешить, обнять, приласкать…
Да и послушаешь ли ты меня?
Я для тебя никто. Зеро.
А ведь мне тоже тяжело. Но ты не думаешь об этом. Ты страдаешь сама по себе, не подпуская никого и близко.
А ведь мне тоже тяжело…

Вокруг обман, в душе лишь стужа…
Обидно… Никому не нужен.
В кармане денег ни гроша.
Но есть Душа, моя Душа…
Пускай черна и непонятна,
И блики света в ней невнятны…
Но все ж она моя, не чья-то.
Она за все грехи расплата…

Не бойся, милая. Всегда есть то, чего не вырвать ни у кого из сердца.
Всегда есть Надежда…
А если ее и нет… все равно в нее нужно верить. Верить всей душой. И она придет.

Пусть последней умрет надежда.
Так и было всегда от века.
Я хочу, чтоб так же, как прежде,
Не бросала б она человека.
Не бросала бы ни в печали,
Ни в сумятице будней серых.
Уводила б за дальние дали,
И вселяла бы в сердце веру…

Вера, Надежда, Любовь…
Пусть всегда они будут с тобой, милая…»

«Слава Богу, все обошлось.
С Дениской все нормально. Сегодня он вернулся домой, радостный и обиженный, что его забрали прямо перед контрольной по алгебре.
Ты счастлива. Ты просто летаешь по всему дому и всем даришь улыбки. Даже мне перепало…
Всего одна улыбка… Но настроение заметно улучшилось.
А потом упало.
Мы всей группой пошли в клуб. Там неожиданно нарисовался наш бывший одноклассник Игорь Степанов. Коротко бросив мне «Привет, дружище!», он весь вечер обтирался возле тебя, рассыпаясь в комплиментах.
Из-за Дениски ты была в таком радужном настроении, что смогла бы мирно беседовать даже с Гитлером.
Вы болтали, ты смеялась. А потом вы пошли танцевать.
Я наблюдал за вами, постепенно накачиваясь виски.
Почему?! Почему ты можешь быть с кем угодно, только не со мной?! Чем я хуже? Не человек, что ли?
Человек. Но не тот…
И я ушел.
Я брел по темной улице, честно стараясь идти прямо, но получалось почему-то зигзагом… Неужели я столько выпил? Вроде нет… или да?
Хорошо, что я не сел в машину… А то и так смутно помню, где газ, где тормоз…
Кое-как я добрел до дома. Внутрь заходить не хотелось, и я остановился на крыльце, с трудом сохраняя вертикальное положение. С третьей попытки зажег сигарету, но курить не хотелось. Так я и стоял, наблюдая, как она тлеет.
Когда сигарета догорела, я отбросил ее и все-таки вошел в дом.
Конечно, по закону подлости, мама не спала.
Выслушав несколько минут нравоучений, я отодвинул ее с дороги и ушел к себе.
Удивительно, но сегодня мне не хотелось ни петь, ни играть. Мне почему-то хотелось… рисовать.
Пошарив по комнате, я нашел лист бумаги и карандаш.
Усевшись с ногами на кровать и подложив под листок книгу, я провел несколько линий.
Это такое странное чувство… когда хочется рисовать, но абсолютно не знаешь, что именно ты рисуешь.
Задумавшись, я водил карандашом по бумаге. И идея медленно оформлялась, обретала форму…
Длинноволосая девушка, сидящая на камне и опустившая ноги в воду. Для первой попытки довольно неплохо получилось.
Только…
Лица у нее не было…
Сначала это было без умысла. Лицо я хотел нарисовать в последнюю очередь. Но передумал. И так вроде нормально.
Так эта Прекрасная Незнакомка и осталась без лица…
Хотел бы я быть таким же…
Нет лица – нет слез, усмешек, недомолвок…
Все становится проще.
Но нет и улыбок, поцелуев, нежных взглядов…
Хотел бы я быть таким же?
Не знаю…»

Вот продолжение моего фика. Большая просьба- если фик не нравится, скажите, я не обижусь=) События в конце главы(потом поймете, какие) - реальность, но возможно многим покажется, что бред=)В общем, вот прода=)

Спустя час от последних событий...
-Я конечно понимаю, что тебе приходится много времени тратить на то, чтобы привести себя хоть чуть чуть в порядок, но это не значит, что я должен оставаться голодным. - Глеб стоял под дверью в спальню Леры и голосил уже минут пять.- Мой тебе совет - не мучайся и выходи такой, какая есть - а то еще хуже сделаешь...
-Перестань скулить ! Уже надоело...У меня тут проблемы поважнее, чем у тебя...
-Что такое? Не можешь влезть в свое платье? А я тебя предупреждал, что нельзя столько пончиков есть? А?
-Очень смешно! Лучше зайди и помоги...- шелкнул дверной замок и дверь приоткрылась. Посреди комнаты стояла Лера к нему спиной с полузастегнутом платье.
-Ты че, правда не можешь его застегнуть чтоли? - и он согнулся пополам от смеха.
-Да замолчи ты! Там в молнию ткань попала, а я не вижу ничего... Посмотри а?- она с надеждой посмотрела на него.
-Я по платьям не спец вообще-то...
-Ну надо ж когда нибудь учиться? А то дойдет дело до хм..ну ты меня понял..а ты скажешь-снимай сама - я по платьям не спец...Тебе тогда нужна будет очень опытная тетенька, мягко говоря. Ну чего стоишь? Вперед!
-поднимай свою гриву, а то как лев...
-Ой, больно же...-он только что дернул с такой силой, что выдрал наверно клок волос.
-Не вопи ты так... С париком твоим ничего не случится..Зато я молнию твою сделал. - Лера повернулась к нему лицом.
-Ты мой спаситель. - чмокнула его в щеку.
-Это было не обязательно..
-Пойдем есть, а то я такая голодная..
-Значит, когда я хотел...-начал Глеб. Он держался рукой за щеку, в которую его поцеловала Лера.
-Ой, не нуди, а то как дед старый...Бурчишь и бурчишь...-она схватила его за руку и вытищала из номера...

Они зашли на большую террасу с огромным количеством столиков. Вокруг цветы, столы накрыты белыми скатертями, горят свечи, столы ломятся от невероятного количества яств...
-Добрый вечер! Приятного аппетита, проходите, выбирайте любой столик.-сказал мужчина на входе.
-Ты уверен, что это лагерь? -спросила Лера.
-Кажись, отец что-то напутал. О да! Господь услышал мои молитвы!- и он демонстративно рухнул на колени.
-Встань! На нас люди смотрят!- действительно, все вокруг обернулись к этой парочке.
-А что, Чехова, не привыкла, что на тебя люди смотрят, чтоли? - он лихо вскочил с колен. - И че ты такая расстроенная? Неужели надежды побывать в летнем лагере не оправдились?
Но Лера уже подошла к столику и положила на стул свой клатч.
-Ох ох ох ... Какие мы гордые! - он продефилировал за ней. - Пошли еду брать. Если будет сильно много тарелок, меня зови - помогу донести. - он направился в другую сторону....

-Ну наконец-то! Ты че, все по пути сьела что-ли? - после 15-минутного ожидания она появилась на горизонте с крошечной порцией овощного салата. - Или это у тебя своего рода прелюдия?
-Нет, родной,это основное блюдо. - она села напротив него и демонстративно закинула одну ножку на другую.
-Ой, только не надо меня пытаться соблазнить,Чехова, это дохлый номер. Тем болеее, если он в твоем исполнении. - несмотря на сказанное, он продолжал игриво смотреть на нее.
-Больно ты мне нужен. Найдутся другие, которые оценят это по достоинству. - она продолжала поглощать кроличью еду. - Как вкусно...Ммммм - она улыбнулась ему.
-Привет новичкам! Рады вновь прибывшим! - к ним подбежала шумная компания - Меня зовут Дмитрий Иванович... - начал один из наиболее взрослых.
-Не Менделеев случайно?-поинтересовался Глеб
-Почти угадали. А для вас красавица, просто Дима. - он взял ее руку и поцеловал. От неожиданности Глеб даже подавился. Никак не ожидал, что он так сразу “возьмется “ за его сестру.
-Очень приятно, Лера - Она чувствовала себя очень неуверенно, но держалась на высоте. Теряясь в догадках, что же делать дальше, она мельком посмотрела на обалдевшее лицо Глеба и сразу же решение пришло в голову. - Может вы к нам присядите за стол?
-С удовольствием!....
.....
-Совсем с ума сошла? Ты с кем связываешься?- Глеб был вне себя, когда услышал, что Дима пригласил Леру в ночной клуб.
-А я так хочу! И нечего мне тут указывать - как всегда она была непреклонна - кстати, ты тоже приглашен.
-А я не пойду! - Мне там делать нечего! Нашла с кем связаться! С этим недоразвитым... Что, понравилась его напористость? ДА? Или может он внешне ничего? Отвечай давай! - Глеб перешел на крик.
-Больной чтоли? Не смей на меня орать. Понял? - в отличие от брата, она говорила очень тихо, но ее голос был довольно тверд. Вмиг ее лицо переменилось - к ним навстречу шла компания , с которой они только что познакомились....

“Пусть тебя согреет нежность рук другой,
Но услышишь в тишине ты голос мой родной:
Все равно обо мне вспоминай...”
Басы били в голову - не спасал даже заранее припасенный виски... Глеб сидел за столиком прямо напротив танцпола с какой-то Читать далее...

Читать далее...

Ну, вот, ловите четвертую часть. Уверяю вас, их будет ещё много, но пока я в загранпоездке.... Короче, сегодня последний день, когда я смогла выйти в Инет. В ближайший месяц я, к сожалению, это не сделаю(((((((( Ну, в общем, жду кнутов.... и пряников))))))))



А разве так бывает? (часть 4)

- Пап, а как ты маме сделал предложение? – спросил Глеб, трудясь над маминым курником (пирог с куриным филе, рисом, грибами и зеленью, прим. автора).
- О, ну, это было очень романтично…..
- Да, Олег Викторович, расскажите нам, - влез Денис.
- Только я Леру позову, - встал Глеб из-за стола.
- Нет, нет, нет, не надо Леру, она же… спит, я уже говорил, - затараторил Денис.
- Тогда я перенесу её в её комнату. Она же беременна, ей комфорт нужен.
- А почему ты решил, что ей некомфортно на диванчике? – запротестовал было Денис.
- Всё ребята, хватит, - не выдержал Олег. – Глеб,, Леру неси в комнату, а сам возвращайся.
Глеб вышел из комнаты. «Во, блин, влип», подумал Денис, уткнувшись носом в тарелку.
Вернувшись через несколько минут, Глеб взволнованно посмотрел на родителей, потом на Дениса и пробормотал:
- Лера…. Её нет в комнате….
- Как нет? – в один голос воскликнули Олег и Алла, подпрыгнув на стульях.
- Нет и всё, - дрожь в голосе выдавала волнение Глеба.
- А в других комнатах ты посмотрел? – спросила Алла.
- Конечно, посмотрел. Я весь дом оббежал. Но её нигде нет, а входная дверь не заперта изнутри.
- То есть, как не заперта? – не понял Олег. – Я запирал её после вашего прихода.
- Видимо Лера ушла, - сказал Глеб и, повернув к Денису голову, спросил:
- Ну, конспиратор мелкий, скажи мне, когда ушла Лера, и до какого времени ты должен был это скрывать?
Денис кисло улыбнулся.
- Ну…. э-э-э-э-э…..
- Понятно, - Глеб достал из кармана штанов мобильник. Найдя знакомое имя, он нажал на «Вызов». Через какое-то время он резко отдернул трубку от уха.
- Черт!
- Что такое? – испугался Олег.
- Меня вежливо послали фразой «Абонент не отвечает или находится вне зоны действия сети».
- И что это значит?
- Я совсем забыл, - чертыхнулся снова Глеб, - Лера же телефон разбила.
- Как? – воскликнули все трое сразу. – Седьмой за месяц?
- Да, да, да. – раздраженно проворил Глеб. - Послушайте, я поеду к ней домой, чтобы убедиться, что с Лерой всё в порядке и вам позвоню. Хорошо?
- А ты уверен, что это правильно, сынок? – засомневалась Алла. – Она взрослый, самостоятельный человек, у неё своя семья, зачем ты там?
- Мама, я всё понимаю, но я очень беспокоюсь о ней, ты же знаешь Леру, она бы позвонила. Я ненадолго к ней съезжу, а потом вернусь.
И, не обращая внимание на легкие протесты родителей, Глеб вышел из кухни.

«Господи, ну разве так бывает?» спросила себя молодая девушка. Небрежно бросив ключи на комод, стоящий в коридоре, она поддела носком одной пятку другой «балетки», чтоб побыстрее сбросить туфли, и повела носом. В коридоре ужасно пахло спиртным. «В доме не было спиртного уже более полугода», вспомнила она. «Какого черта…?»
Вдруг на кухне что-то упало, вызвав шквал ругательств у находящегося там человека.
- Саша? – крикнула Лера. – Саша, это ты?
И, не дожидаясь ответа, она, не успев сбросить вторую туфлю, прошла на кухню.
Картина, которую она увидела там, была явно не для слабонервных. Все шкафы были вывернуты полностью, посуды вообще не осталось – всё превратилось в осколки. По окну медленно что-то стекало. «Яйцо», догадалась Лера. Сделав робкий шажок, она чуть не поскользнулась на длинном огурце, который, после встречи с её ножкой, покатился под холодильник. Посмотрев себе под ноги, Лера всё же вошла на кухню.
- Это было моё любимое блюдо! – крикнула она, разглядев, наконец, то, что упало, когда она зашла.
И действительно, это блюдо было её самым любимым. Его подарили им Лобовы в день свадьбы.
- Ну и что? – поинтересовался пьяным голосом Гордеев. – Зато мне оно никогда не нравилось. Я его презирал.
- Гордеев, ты пьян, ты что несешь? – с ужасом проговорила Лера.
- Да, я пьян. Я пьян. Видишь ли, я прихожу домой, а дома никого….Тю-тю, понимаешь, да? – сказал он, громко икнув. – Черт, я пьян….
- Саша, меня впервые не было дома только потому, что у Олега Викторовича и Аллы Евгеньевны был праздник. Я обязана была пойти.
- Ага, конечно, щас, знаю я такие праздники…. То у Вики праздник, то Новиковы пригласили, то Пинцет. У любовника была…. Ты что делаешь? – схватился за горевшую от пощечины щеку он.
Лера отошла от мужа на три шага назад. В первый раз за полтора года с момента встречи он получил пощечину.
- Не смей оскорблять меня подобными мерзостями, - едва сдерживаясь, чтоб не закричать, твердо произнесла она. – Ты прекрасно знаешь, что кроме тебя у меня не было и нет никого.
- Да ничего я НЕ ЗНАЮ!!! Может быть и дети, которые скоро появятся, не мои!!!!
Тут уже ничего не могло удержать её.
- Ты можешь делать всё что угодно – бить меня, ругать, обвинять во всех смертных грехах, но НЕ СМЕЙ ОСКАРБЛЯТЬ МОИХ ДЕТЕЙ!!!!
И, резко развернувшись, она чуть ли Читать далее...

Настроение сейчас - Не знаю, почему, но на душе очень темно и грустно

Вот вам и обещанный мини-эпилог. Моей голубой мечте об Италии посвящается... Выкладываю сейчас поскольку планирую хоть ненадолго но оторваться от Интернета. Надеюсь, что когда вернусь вы найдёте пару минут и устроите-таки БОЛЬШООЙ разбор полётов по всему произведению. Мне действительно нужно знать все плюсы и минусы, очень прошу, люди добрые! Наверное, некрасиво требовать больших отзывов, но тут уж сами виноваты – от ваших подробных сочинений (в частности по «Ноябрю») я долго прыгала по комнате с радостными воплями. Сейчас приходится впахивать как лошади на благо родного учебного заведения, а положительных эмоций-то хочется! p/s вступление вышло такого же размера, что и эпилог.Я ваша навеки, Колибри4228.

Венеция... Город любви. Два сердца бьются в унисон в такт плеску воды. Правда, заняты наши дорогие влюблённые далеко не самым романтичным делом – покупкой сувениров.
-Да! Алло! Маш, тебя не слышно! Сейчас выйду на улицу...
Вскоре Пинцет тоже вышел из магазина вслед за Валей.
-Гордеевым?
-Купил!
-Новикову с Машкой?
-Да всем, всем купил. А это тебе – он протянул ей маленькую хрустальную статуэтку.
-Гусь? Мда, романтик из тебя – как из меня ткачиха.
-Ну это, скажем так, с намёком. Это наш талисман!
-Странный выбор.
-О, давай прокатимся напоследок на гондоле? Там всё и расскажу!

Лоренцио возил влюблённых по каналам Венеции ежедневно и любил свою работу. Когда он видел счастливых людей, то словно заряжался их внутренним светом. Иногда после встречи с некоторыми он даже не брал положенное за извоз – считал, что просто приятно провёл время. Потом слушал упрёки жены (тамошние домохозяйки ругаются с неменьшим чувством нежели отечественные. Он любил гадать – надолго ли эти туристы вместе? Искренне ли? И вскоре научился видеть людей как рентген. Сегодня ребята попались забавные – парень что-то увлечённо рассказывал, девушка смеялась во весь голос. Потом они долго сидели молча, прижавшись друг к другу и любуясь прекрасными зданиями. Вскоре Лоренцио стало скучно и он принялся что-то напевать на родном языке.

-Товарищ, а можно текст этой песенки? Нам же нужна своя песня на свадьбу, не так ли?
-На какую свадьбу?
-На ту, которая будет после того, как ты согласишься выйти за меня замуж.
-На кой чёрт мне ты? Вот товарищ и то лучше – да ещё и петь умеет!
Тут Вовка затянул во весь голос «Еееесли ты скажешь «Да!» - паааверь я буду счастлив. Ты прекрасней всех и я с тобой!» - с этими словами он поцеловал Валю в губы и она поняла, что ответа и не требуется.
«У этих всё наверняка надолго.» - улыбнулся гондольер и не взял с Рудаковского денег, опять пообещав себе, что это было в последний раз.

Конец рассказа и начало чьего-то счастья.

Читать далее...

Любовь – одна.
Внимание, внимание! Только сегодня и только у нас совершенно новые бредни вашего сумасшедшего автора. Спешите прочитать! Это только начало. Так сказать, маленький кусочек для затравки.
Название было нагло украдено у Зинаиды Гиппиус, стихотворение которой Вы можете как раз наблюдать в качестве эпиграфа ко всему моему «шудевру». Особо впечатлительных натур, ищущих скрытый смысл в каждом слове, прошу не волноваться, когда они прочитают слова «смерть», «измена». Если на счет последнего я еще не решила, то первого точно не будет (ну кроме уже имеющихся, разумеется). Все-таки из стихотворения, как и из песни слов не выкинешь. На худой конец можно сделать скидку на то, что Гиппиус – идеолог символизма, а у них обычно все так мутно и размыто…
В общем, товарищи, читайте и решайте: жить или не жить моему фику.

Единый раз вскипает пеной
И рассыпается волна.
Не может сердце жить изменой,
Измены нет: любовь – одна.

Мы негодуем, иль играем,
Иль лжем – но в сердце тишина.
Мы никогда не изменяем:
Душа одна – любовь одна.

Однообразно и пустынно,
Однообразием сильна,
Проходит жизнь… И в жизни длинной
Любовь одна, всегда одна.

Лишь в неизменном – бесконечность,
Лишь в постоянном – глубина.
И дальше путь, и ближе вечность,
И все ясней любовь одна.

Любви мы платим нашей кровью,
Но верная душа – верна,
И любим мы одной любовью…
Любовь одна, как смерть одна.

«Ну, слава богу! Я наконец-то дома» - с облегчением подумала Лера, устало облокотившись на входную дверь. Денек сегодня был еще тот! В поисках работы она оббегала пол-Москвы, но так и не нашла себе места. Никто не хотел принимать двадцатисемилетнюю девушку, только окончившую ординатуру. Причины отказа были весьма прозаичны. «Вы слишком молоды. К тому же женщина. Еще родите ребенка, уйдете в декрет. А нам, простите такого счастья не надо», - отговорки примерно такого плана слышала она уже около месяца. К тому же, как на зло, вместе с ней на место всегда претендовал какой-нибудь нейрохирург-мужчина, у которого имелся опыт, причем богатый опыт. В общем, не везло по полной. От досады Валерия чуть не расплакалась, но, вспомнив, что Москва слезам не верит, не позволила себе такой роскоши. «И зачем мы с Гордеевым переехали сюда после свадьбы? Сейчас бы я уже работала у Олега Викторовича, - подумала она, но тут же оборвала сама себя, - А не ты ли, милочка, хотела, чтобы не было никакого блата, чтобы смотрели только на твои профессиональные качества? Теперь расхлебывай, - сказала девушка себе, подумав, что сейчас она уже не так яростно отказывалась бы от помощи по трудоустройству. «Все, хватит! Вон у тебя мужик голодный дома, а ты… Так. Вперед и с песней», - Лера наконец-то отлипла от двери и прошла на кухню. Там ее ждала привычная картина. Мужчина с сигаретой сидит за столом. Лицо сосредоточенное, увлеченное, полностью погружен в какие-то бумаги. Лера подошла и обняла его со спины.
- Привет. Есть хочешь?
В ответ лишь кивок. Мужчина даже не поднял головы. Видно, что он чем-то раздосадован.
- Гений мой. – Лера открыла холодильник в поисках продуктов, - ты же себя так угробишь. Отдыхать нужно.
В ответ вновь не одного слова, только нервный взмах рукой.
- Ладно работай. Не буду мешать.


Гордеев сидел на кухне пытался разобраться в одной истории болезни. Что-то там было не так, но он не мог понять что, поэтому злился. Он с головой ушел в работу и даже не заметил, как сзади кто-то подошел.
- Привет. Есть хочешь? – услышал Александр.
Разговаривать не было ни времени, ни желания. Сейчас у него были более важные занятия, чем нежничать с дамой. Поэтому он просто кивнул.
- Гений мой. – Гордеев услышал, как открывается дверца холодильника, - ты же себя так угробишь. Отдыхать нужно.
Ему некогда было разговаривать, поэтому он только махнул рукой, тем самым показывая, что занят.
- Ладно работай. Не буду мешать.
Александр Николаевич снова погрузился в работу. Он уже в сотый раз пересматривал эту историю. Он не знал, что хотел найти, но был уверен, что что-то там есть. Только что? Его лицо расплылось в улыбке. Вот же оно! Какой он идиот, что сразу не заметил! Гордеев закрыл глаза и откинулся на стуле с видом спортсмена из последних сил совершившего марафонский забег, но все-таки победившего.
- Что, гений, нашел ответ на вопрос, как не испытывать по понедельникам отвращения к будильнику? – донесся до него лукавый голосок.
- Не совсем. - ответил он, улыбнувшись, - Всего лишь качественно сделал свою работу.


Лера решила не отвлекать мужчину. Он занят любимым делом, но судя по всему, что-то не выходит. И, если она не хочет узнать, что такое ядерный взрыв в отдельно взятой квартире, лучше подождать, когда на него снизойдет просветление. А пока можно заняться готовкой. Итак, поехали!..
Валерия услышала позади себя радостный вздох. «Значит, все получилось», - легкая улыбка проскользнула по ее губам, а вслух она спросила:
- Что, гений, нашел ответ на вопрос, как не испытывать по понедельникам отвращения к будильнику?
- Не совсем. – Читать далее...

Не стала долго мариновать читателей с продой. Предпоследняя часть. Называется – «Моя большая греческая свадьба экспромтом». Глава разительно отличается от предыдущих - большая, нудная, карамельная. Посвещается всем ждущим счастья. Жду вашего мнения, которое для меня важнее всего и от которого непосредственно зависит моя дальнейшая карьера фикрайтера.

Пинцет вкратце обрисовал ситуацию.
- Знаешь, я действительно не знаю что делать, -Толик опустил голову, -Собственно именно поэтому я и встречаюсь с Викой, а не с Шосткой. С ней как-то понятнее. О, легка на помине!

Оставим Вовку в раздумьях, а Толика – в объятьях доктора Алькович, и перенесёмся в завтрашний день. Занятия прошли как обычно и все сделали вид, что расходятся по домам. Прошёл час.
-Ну что, Гордеева, присаживайся!- третье слово Александр произнёс с видимым удовольствием.

Девушка в лёгком летнем платье цвета фуксии присела на заботливо отодвинутый новоиспечённым мужем стул и огляделась по сторонам в поисках зеркала. Они с Сашей ещё за неделю до торжества решили отпраздновать свою свадьбу именно так – без свидетелей, гостей, машин с шариками, тостов и так далее... Впрочем, из-за последних событий – болезни Дениса, суда над Анкушевым (Емельянов скончался после полученного ранения), возни с документами при покупке дома (благо Куратов оказался в нужное время в нужном месте, его по даче соседи согласились продать дом буквально за копейки – срочно понадобились деньги, но с одним условием – беготня по юристам, ОВИРам, домоуправлениям, кооперативам и прочим подобным организациям целиком будет возложена на влюблённых). Да уж, какая после всего этого шумная свадьба! Впрочем, была и другая причина – молодожёны и вспомнили-то про сие мероприятие за 7 дней. Свидетелями были гости со свадьбы пары, которая должна была узаконить отношения вслед за ними. Про белое платье пришлось забыть в целях конспирации – регистрация была назначена через полчаса после окончания занятий, не в больнице же переодеваться! Но по восхищённому взгляду Гордеева Лера решила, что так даже лучше. И она в данный момент была на седьмом небе от счастья.

-Ну что, любимая, проголодалась?
-Не-а.
-Ладненько.

Неизвестно, в каком ключе далее продолжалась бы их беседа, поскольку в ресторан с шумом ввалилась толпа «Цыган» и с криками –«Поздравляем!» и прямиком направилась к столику в углу.
В ресторане «Гербера» (кстати, в том самом, в котором отмечалась и помолвка нынешних супругов) сразу стало настолько шумно, что редкие посетители (мало кто будет сидеть в ресторане средь бела дня) не слышали музыки. Впрочем, у них всё вышло по программе «Хлеба и зрелищ» и за происходящим за столиком №17 с десяток человек несколько часов кряду не могли оторвать взгляд. Итог – несколько приятно проведённых одиноких часов, пара успешных деловых переговоров и одно предложение руки и сердца. Но вернёмся к нашему балагану.

-Леерка! Поздравляю! А я-то гадала – кому ж така красота достанется?- Вика с визгом бросилась на шею к подруге.
-Лерочка, Александр Николаевич, поздравляю вас от всей души! Желаю вам счастья, а главное – здоровья. Вот у нас в деревне на свадьбах...
-Маша, стоп! – Рудик остановил явно намеревавшуюся затянуть получасовой монолог «Дядя Ваня или Сцены из деревенской жизни» Капустину, - А вообще – Маша всё правильно сказала (благодарный взгляд Капустиной). И ещё желаю денег! Много!
-О, как наш Рудик заговорил!- прокомментировал Толик
-Лера, - начал Пинцет, но поскольку все вышеописанные реплики были произнесены практически одновременно, Гордеев не выдержал:
-Так, народ, в порядке очереди! Но первый вопрос за мной – откуда пронюхали?
-Это всё Глеб! Он слышал, как Лера по телефону разговаривала!
Все покосились на проболтавшуюся Машку.
-Да, шпион из тебя фиговый вышел бы.
-Кстати, а где Глеб-то?
-Народ, да что мы стоим как дураки?- подал голос Фролов
-Почему? – ему в ответ были отправлены десять вопросительных взглядов, в том числе и от собственной супруги, но вслух спросила только Валя.
-Как это почему? Горько! Горько!

Вся толпа подхватила инициативу самого опытного в брачных делах Коли и вскоре Лера и Гордеев (не без смущения первой и чертыханий последнего) уже целовались на глазах у студентов и изумлённого обслуживающего персонала. Вскоре все посетители дружно поставили мобильные в режим «Фотосъёмка», ещё бы, не каждый день увидишь рядом 4 целующиеся парочки.

-Ребят, а вы чего стесняетесь? – Маша отвернулась от стирающего губную помаду Рудика к Вале и Вовке.
«Валя, неужели это всё? Валечка, солнышко, ну прости меня. Ну я же тебя люблю!»
«Может плюнуть на всё и забыть? Нет, нет, нельзя, Шостко, нельзя, стоп!»
Но ответа Капустина так и не получила, поскольку в кафе вошли трое запоздавших гостей – двое Лобовых и один Чехов.
-О, вы тут, гляжу, показательные выступления устроили!
-Дети мои, поздравляю вас! – Олег Викторович держал в руках большой круглый пирог, испечённый накануне лично великой кулинаркой Капустиной.
-Олег Викторович, ну зачем уж так-то? – улыбнулся Читать далее...

«Я долго не мог заставить себя выйти из комнаты. Ведь мою вчерашнюю истерику надо как-то оправдывать. До последнего я сидел под замком, но все же вышел.
Ну естественно, первым встреченным членом семьи была ты.
Ты сидела на кухне, но, увидев меня, вскочила.
«Глеб…» - твой голос эхом отозвался во мне.
Не отвечая, я сел за стол.
«Глеб, может, тебе помощь нужна?»
«Ничего мне не надо» - сам по себе отозвался мой голос. «И вообще, забудь этот случай. Я вот уже забыл, чего и тебе желаю»
Ты сказала еще что-то. А я, как всегда, отозвался одной из своих кретинских шуточек. Фыркнув, ты ушла с кухни.
А я остался…
Господи, какой же я осел…
Это был шанс все сказать. А я его снова упустил…
Стоп.
Упустил или отпустил?
Словно я сам не хочу, чтобы ты все поняла…
Как же все сложно…»


«И вот началась мутотень под названием Второй курс…
Кстати, физику я кое-как сдал. Упырь долго меня пилил и поставил мне тройку со словами «Лучше бы я выпил яду». Ничего, это мы ему устроим. Рано или поздно.
Я честно пытаюсь учиться лучше. И даже начал кое-что понимать. Гениального врача из меня, конечно, не выйдет, но и в патологоанатомы переквалифицироваться рано. Буду так… серой посредственностью.
А вот ты…
Ты подаешь большие надежды. Отец доволен. Да и я рад за тебя. Хоть и упорно это скрываю.
После того случая мне все еще трудно смотреть тебе в глаза. Мальчишка я, наверно…

Хочу сбежать, куда бежать не знаю.
Бежать, гореть, лететь куда-нибудь,
Как будто я песчинка в этом море-океане,
В котором нет ни счастья, ни взаимных чувств.
В котором нет любви, надежды, дружбы,
Нет красоты, терпенья, доброты…
Ну и кому, кому все это нужно?
Кому по нраву жить в свободе, без мечты?
Кому по нраву жить, как вольной птице в клетке,
Пусть клетка высока, пусть клетка широка…
Кому по нраву жить в малюсенькой беседке,
Которая дает так мало мне тепла....

Как все-таки трудно жить среди людей, которые тебя не понимают… Или хотят понять, но не могут…
Слишком сложна философия Глеба Лобова… Слишком трудно понять мой характер.
Слишком уж я трудный человек.
А не слишком ли много этих «слишком»?

Скажите мне, ну в чем я виноват?!
В том, что живу без фальши и без грязи?
А может, в том, что я не прячу взгляд,
Когда смотрю в глаза обычной мрази…
И что плохого в том, что я твержу?
Чем грешен я, коль мне сейчас так плохо?
А может быть, я просто устаю…
А может быть, мне просто одиноко?
И как же жить, в душе любовь храня,
Устав от всех уловок и полемик?
Скажу вам честно – это для меня
Пустая трата времени и денег.
Я вроде бы веселый паренек…
Откуда же такие мысли взялись?
Я вам отвечу! Дело просто в том,
Что над душою сильно надругались!»

«Сегодня я решил вспомнить…
И перечитал с начала этот дневник.
И как на ладони передо мной раскрылся цветок моей любви…
Поразительно, и откуда в моей темной душе цветы?
Да очень просто.
Они там, где ты…
Сегодня мой хороший друг принес мне свою песню. Так сказать, непристрастному судие…
Включив ее, я замер у компьютера.

«Помню, все помню,
Знайте – не летайте,
Не войте на луну, как волки…
Так было, так будет.
Вы люди - я ветер,
Вы судьи…»

И девичий голос:

«Я была с тобою только в твоих снах…
А в твоих глазах я вижу слезы каждый раз…
Ведь я же не люблю тебя, пойми!..»

Словно ток прошел по венам…
Это же просто про меня…
И тебя…
И снова слезы по щекам…
Вдруг удар грома за окном. Компьютер, обиженно пискнув, отключился. Погас свет.
Я стоял в полной темноте посредине комнаты. За окном вдруг громко забарабанил дождь.
Плюнув на все законы физики, я вышел на улицу.
Сидя на мокром крыльце, освещаемый вспышками молнии, я думал о тебе.
Я вымок до нитки, но меня это не волновало.
Заболею, умру… так мне и надо.

В отчаянии готов я вырвать сердце!
И душу вмиг лукавому продать!
Лишь только бы твоя открылась дверца…
И ты смогла пропащего принять…

А в ушах все так же эта песня…
«А я не плачу, только дышать больно…
Спокойно, все уже! Порабощен, но вольный…
Печальный, отчаянный пленник снов,
Спящий, летящий за запахом твоих духов…»

Лера, Лерочка… ведь ты меня не любишь…
Так я и сидел под жуткой грозой, которую небо обрушило на мою голову»

сорри, что прода короткая, у нас тут жуткая гроза началась, так что выключу-ка комп от греха подальше.
P.S. если кому интересно послушать эту песню, вот вам ссылочка http://www.liveinternet.ru/users/enotta/post81484934/

Наконец-то я услышала первую критику в свой адрес,хотя и не здесь ,но всё же,эта часть вызвала противоречивые чувства.Очень жду ваших мнений..

На место очень холодной зиме снова пришла весна, которая в этом году получилась ранней. Нина застегнула последнюю пуговицу на пальто, слегка поправив волосы, собралась выходить из больницы, дверь перед её носом учтиво открыл небезызвестный Александр Гордеев,  который уже успел прославиться на всю больницу. Ей порой казалось, что о нём не говорят лишь больничные крысы, если такие имелись и только потому, что они не могут говорить. Она и сама не понимала, почему так напрягается, когда слышит фамилию Гордеев. Сердце начинает учащенно биться, красивые большие руки всплывают в её сознании, так стоп…двери помогли открыться, Нина, отвесив приветливый кивок, вышла на крыльцо.

- «Замечательный воздух», - на это раз она заговорила первая.

- «Не те слова», - сказал он, доставая из пачки сигарету.

В этот момент к крыльцу подъехала шикарная машина, цвета мокрого асфальта и женщина наспех попрощавшись, пошла в её сторону.

Гордеев поморщился и снова затянулся, проводив Нину взглядом.

Филипп пристально смотрел, как женщина идёт ему на встречу, и обратил внимание на мужчину, курящего на крыльце, но не придал этому большого значения.

 

Сняв себя небольшой груз ответственности, после того как появился новый терапевт, женщина позволила себе провести законный обеденный перерыв в приятном месте. А компания сама себя обнаружила по пути к назначенному месту. Обед коротался в обществе Александра Николаевича Гордеева. Говорили обо всём и сразу, Нина что-то о больнице, мужчина внимательно слушал, ей было приятно, что он её понимает.

Ближе к вечеру они пересеклись у одного кофейного аппарата, т.к. в Сашином отделении он вышел из строя, пришлось навестить терапию этажом выше. Он мог вынести отсутствие воды, света, три внеплановые и ещё столько же операций по плану, но отсутствие кофе, причем любого качества, выводило его из себя с полпинка.

- «Сначала вы», - он обратился к женщине, которую чуть не сбил с ног.

- «Да нет, вам, похоже, нужнее», - она как-то одобрительно кивнула в его сторону.

- «Что так заметно?», - его брови сделали прыжок вверх.

- «На лице переутомление, круги под глазами, напряженность излишняя, сколько вы спали?», - в Нине проснулся терапевт.

- «Достаточно для того, чтобы пропустить вас вперед, а получив заветный стакан удалиться восвояси», - мужчина слегка походил на ежа. Было в нём что-то такое, что притягивало внимание, даже, несмотря на эти шуточки, которые ей совсем не нравились.

- «Очень мило, но я как терапевт, настоятельно рекомендую вам давать организму отдохнуть», - она забрала свой кофе и удалилась.

Ночью ситуация повторилась, только этот раз её путь просто лежал через популярный аппарат, когда она услышала вопли разгневанного врача, он склонял этот мир так, что мало никому не покажется. Оказывается, что всеми любимый доктор Степанюга, «отфутболил» больного в гастроэнтерологию, даже не удосужившись уточнить его диагноз.

- «Александр Николаевич, если вы бодрствуете, то это не значит, что все отделения, в которых вы были замечены, тоже должны вам соответствовать», - Нина была недовольна его поведением.

Он снова повторил этот трюк, выдохнул так, как будто выпустил пар, - «Во всём виноват автомат, если бы он работал, бодрствовала лишь одна хирургия».

- «Пойдёмте, я

Читать далее...

Настроение сейчас - Жду

Автор ну просто на коленях умоляет – отпишитесь после прочтения, скажите, что понравилось, что нет, мечтаю о подробном разборе полётов и вообще – писать ли дальше? Просьба простить некоторые пунтакционные ошибки, меня домочадцы сгоняют из-за компьютера, нет времени проверить. И ещё – свадьбу Леры и Саши описать (просто она выйдет не особливо оригинальной)?

Валентина не могла дать однозначного ответа. Да, она знает, что в жизни всё не как в кино, с другой стороны... Да что далеко ходить? Лера с Гордеевым – да они друг за друга кому хочешь горло перегрызут! Да они же жить друг без друга не могут! Да, у них же свадьба завтра чёрт возьми! Придётся самой выбирать подарок. И деньги собрала, и всем всё подробно объяснила, всё сделала, оставалось-то... Ну удружил, любимый! Валя в сердцах топнула ногой. Каблуки явно не были рассчитаны на подобный экстрим, девушка пошатнулась и едва не растянулась на мостовой, но по счастью успела уцепиться за столб. Оглянулась – никто даже не обратил внимания, и Вальке вдруг так стало жалко себя, она почувствовала себя настолько одинокой, маленькой, никем не пригретой, и главное – не на кого опереться. А если однажды не справлюсь и упаду? И разобьюсь вдребезги. Примерно как моё сердце пару минут назад. Внутренний голос пробурчал – «Вах, как нас пробило на поэзию. Пинцетик то твой даже не знает, какие пробудил в даме шекспировские чувства! Всё, успокойся.» Студентка подошла к мосту и посмотрела вниз, на тёмную гладь воды. Неясный порыв – «а может покончить со всем этим?» мелькнул в её душе (но, согласитесь, каждого в жизни посещали подобные мысли), но даже толком не успев оформиться был заглушен здравым смыслом. Нет, это не выход. Ничего страшного ведь не случилось. Ничего особенного. «Она хотела даже повеситься, но – институт, экзамены, сессия» - услышала фразу в наушниках, усмехнулась. «Шостко, надо бы тебе проветриться!» - улыбнулась сама себе и неожиданно... побежала. Только вперёд! Разрезая воздух, наслаждаясь ветром, от которого закладывало уши, набирая скорость. И дышать становилось всё легче, легче, легче! Через минутку выдохлась – по физкультуре всегда была тройка, тем более она не в кедах. Остановилась, восстановила дыхание и попробовала вернуться к привычным раздумьям. Мысленно представила себе Вовку – но ни равнодушия, ни злобы, ни ненависти его образ в голове не вызывал. Только нежность. Попробовала вспомнить их ссоры, обиды – а виделось совсем другое. Как он бросился спасать жизнь человека, как они с Толиком помогали вернуть веру в себя после истории с Настей Пермяковой. Толик, хм... Мысленно сравнила его с Рудаковским (как-никак в своё время была в числе 60% курса, влюблённых в Толика по уши. Всего недельку, но всё-таки была!) и, как ни странно, победа осталась за Пинцетом. Не таким красивым, не таким уверенным в себе, не таким юмористом. Вот уж поистине – любовь зла. А ведь не козла я полюбила! Ну почему, ну почему он со мной не такой как с... Да, госпожа Шостко, не бойся, говори, признай, ты по-прежнему считаешь Леру своей конкуренткой? Смех да и только! Валька, да не нужен он ей совсем, он вообще никому кроме тебя не нужен! Ну почему же он так себя ведёт? Ну что ему мешает? С этими мыслями она вошла в магазин «Подарки». И что дарить этим двум брачующимся? Главное у них уже есть – это их любовь. А у меня? Чем я хуже? Ладно, как говорила Скарлетт ОХара – «я подумаю об этом завтра!». А пока... ну чего им для счастья не хватает? Да им достаточно просто быть вместе! А кто даст? То срочные больные, то бывшие жёны, то начальство, да ещё и младший брат, которого опасаешься надолго оставлять в одиночестве... Кажется, выход найден! Дорого, конечно, но да ладно, денег хватит! Ха, ребята наверняка ждут от меня чайного сервиза или настенных часов. Не дождётесь! Она решительно свернула в другую сторону...

А мы вернёмся к нашему Вольдемару то бишь к Рудаковскому. Он проводил Валю взглядом до конца улицы, и только когда знакомый силуэт скрылся за поворотом понял, что произошло. А ведь она права... Блин, почему вот так всегда выходит! Я правда хотел помочь, сам попросил дать мне какое-нибудь поручение. Она дала, а я - спасовал. Зашёл в магазин, часа полтора бродил, но... Это банально, это дорого, то она совершенно явно не одобрит. Как будто он не Гордееву с Лерочкой подарок выбирал, а президенту, или того хуже – самой Вале. Надо было позвонить, проконсультироваться, она бы чего подсказала. Да даже не ей – Толе, Новикову, Глебу, да хоть Капустиной! Вот уж кто дал бы море советов! А ты – постеснялся. Позорище! Тоже мне комплекс ходячий! А теперь что делать? Бедная Валя. Ну почему всё так паршиво вышло, и ведь в который раз! Что теперь делать? Валюш, ну что мне сделать чтобы ты простила? В этот раз всё серьёзно. Даже слишком. Но с другой стороны – если бы мы не ссорились, то даже не обратили друг на друга внимания. Затем он заставил изрядно поикать Семёна Аркадьевича, вспоминая историю с «искусственным дыханием». Валька! Читать далее...