В последнее время, да, почти гимн.
---
Дай мне совет, кyда мне идти.
Открой мне глаза, не застилай мне свет.
Дай мне совет пока мы в пyти.
Кто заплатит за дым звоном монет?
Слyховое окно, а за ним чердак,
Кто же знает, что еще бyдет со мной?
В этом мире и так как всегда
Все не так как всегда - бардак
И шепот мyз за спиной.
Если некyда идти, иди на свет.
Если нечего ждать, жди перемен.
Если перемен по-прежнемy нет,
Значит, встань с колен, встань с колен.
Если нечего скрывать, заметай следы.
Если не во что стрелять, стреляй в тишинy.
Если нечего сжигать, поджигай костры.
А если некyда плыть, то иди ко днy.
Дай мне совет, как быть мне теперь,
Когда эта дверь заперта на обед.
Дай мне совет мой ласковый зверь,
Мой неласковый май, мое кино, мой секрет.
Только с ноты до и yже не в такт.
Кто же знает что еще бyдет потом.
Я не знаю что, но я знаю как.
Как хотелось бы мне, а там хоть потоп.
Если нечего читать, читай слова
Если некогда спать, спи по ночам.
Если по ночам болит голова,
Значит крепкий чай или палача.
Если нечего делать, сходи с yма.
Если любишь день, доживи до дня.
Если нечего терять, теряйся сама.
А если некого звать, позови меня.
И дай мне совет...
Просто. ^^
---
«В одном чудесном саду росла Вишня. У этой вишни была замечательная особенность: если ты к ней прикоснешься зимой, то согреешься на несколько зим вперед. Ты будешь загораться безумными огоньками, и ничто не будет тебя страшить (ведь безумных огоньков обычно страшатся, те, что боятся огня), перед тобою откроется тропинка, по которой можно смело шагать вперед, ни в чем не сомневаясь. Прекрасная особенность, не правда ли? Но кто же будет обращать внимание на вишни зимой? Зимой деревья должны спать, это только эта, непоседа! Да и что, в конце концов, подумают остальные люди!?
Дерево стояло, устремившись в небо, и наблюдало за людьми. Ей было немного одиноко и немного скучно, и поэтому она старалась разглядеть людей как можно лучше. Если бы деревья несколько столетий назад не разучились говорить по-человечески, обидевшись на пугливость людей с вечной занятостью неподалеку, то тогда бы и Вишня научилась этому. И тогда бы она кричала вслед особенно грустным прохожим: «Вы проваливаетесь в свои несчастья как во-он в тот сугроб! Ну же! Вытаскивайте, выдергивайте себя из этой пучины! Посмотрите только на небо. Была бы я человеком, так задыхалась бы от счастья, глядя в такую прекрасную синь-серь-бель (а иногда даже серень, красень, желтень и фиолень)!» Но, к сожалению, говорить она не умела. Ей оставалось только стоять и смотреть. Оставлять свои мысли внутри себя.»
На другом конце города жил один чудаковый юноша. Когда хотелось идти вперед, и он чувствовал всем сердцем, что этот путь предназначен для него, все начинали его отговаривать, и просили подумать, продумать все до последних мелочей. Тогда в нем, конечно же, зарождались сомнения. Но он умел смахнуть лишние мысли и сомнения, словно крошки со стола, и осуществлять то, что задумал. Например, улыбнувшись, отправиться расцвечивать мир миллионами ярких радуг и красок. Такое уж у него призвание. «Город, улыбнись!» - так и хотелось воскликнуть. Он иногда даже пробовал, и, иногда, город даже слушался его.
У этого молодого человека на другом конце города, конечно же, время от времени появлялись Проблемы. Он смеялся над ними, что-нибудь придумывая на ходу, и они исчезали, будто бы испугавшись. Понимали это далеко не все. Вот, например, серьезная и умная, какая-нибудь Д. совершенно не понимала.
- И что ты будешь делать? – озабоченно спрашивала она, когда Проблема посмеивалась над ним.
- Ну, для начала я допью этот чай, затем возьму палитру с краской и отправлюсь расцвечивать город…
- То есть, ты ничего не будешь делать?
- Ты о чем?
- О Проблеме.
- А…Проблемы боятся таких как я. Понимаешь, все дело в том, что я не отношусь к ним должным образом. Не откликаюсь на них. Ну, знаешь, это как в детстве на обидные прозвища.
- Чудо! – вздыхала все та же какая-нибудь Д.
Однажды зимой, Чудо забрел в чудесный сад. Дело в том, что какая-нибудь Д. так и не научилась его понимать. Она твердила ему «Посмотри правде в глаза!». А он отвечал ей: «Правда сама прячет от меня свои глаза. Я не виноват. Стесняется должно быть…» «Не глупи. Такое ощущение, будто бы ты не знаешь что такое правда!» « А ты будто бы знаешь?» Какая-нибудь Д. не смогла ответить. И, конечно же, обиделась.
А у него начался его рабочий день, а точнее, вечер. Обычный вечер обычного расцвечивателя города.
В тот вечер ему как-то не расцвечивалось.
Он бродил по городу, забрел в чудесный сад и увидел Вишню. Внезапно он понял, что это та самая Вишня, о которой он когда-то рассказывал непонимающей какой-нибудь Д. Он сел напротив дерево и начал рассказывать о своей жизни, играя словами и эмоциями. Ведь какая-нибудь Д. не хотела слушать его истории. Она ведь не верила. Вишня верила и улыбалась вместе с ним (не улыбалась, конечно, вишни и этого не умеют делать, но если бы могла, то обязательно.) Это стало такой странной привычкой иногда приходить к Вишне и мечтать, сидя напротив.
«Расцвечивать город – это чудесно! Но как бы мне еще хотелось расцвечивать мир или даже миры! Но я не могу оставить какую-нибудь Д., а она со мной не отправится. Ах, вылезти бы за пределы нашей круглой Земли!»- мечтал он однажды.
Но на самом деле вовсе не только какая-нибудь Д. не
Это цитата сообщения -Янтарь- Оригинальное сообщение
Зеленая кошка, с просторов сети
Детям, которые мечтают стать взрослыми
и
взрослым, которые не хотят ими быть.
"Сундук - старый ящик с крышкой окованый металлическими полосками. Для хранения всякой всячины."
Сундук всегда приковывал мое внимание в детстве. Поднимая крышку, я погружался в другой мир, где вещами перемешано время. Кран от самовара моей прабабушки, фантик от конфеты "Медведи на лесозаготовках" (в честь одноименной картины Шишкина), письмо с фронта, фотографии с юга, записки неизвестно кого и неизвестно откуда. Все это нужно. Нужно для того, чтобы не потерять связь времен в доме, в семье; для того, чтобы помнить; для обретения стержня, который не дает нам сломаться со времен хордовых.
Сундук - волшебный ящик, из которого и взрослые , и дети достают что-то для себя. И дети взрослеют, и взрослые становятся детьми...
..........................................................
- Почитай мне сказку.
- Ты уже большая, сама можешь читать. Достань там в сундуке несколько листочков.
- Эти?, посвященные Н.А.Талии? А кто это?
- Ты вырастешь, и я расскажу тебе об этом. Не мешай, у меня поднимается тесто, - говорит мне мама и я ухожу читать куклам Сказку.
*******************************************************************************************************
Все персонажи, упомянутые в этих историях - невыдуманные.
Не ожидайте от сказочника реалий. Он пообещает, свято веря в свои обещания, но это будет очередная Сказка.
Ему вечно не хватало тепла. Пушистая змея любила обернуться вокруг его шеи. При этом она вырастала в своих глазах до размеров анаконды, холя на самом деле больше походила на мягкий живой шарф.
Зеленая Кошка, так же как и он, тоже любила погреться. Пока он читал или писал очередную не придуманную историю, Кошка лежала у него на коленях, натянув не себя его свитер и уютно дремала, иногда, во сне высовывая коготки и нечаянно царапаясь.
Во время бодрствования она всячески демонстрировала свою самостоятельность - потягивалась, показательно приводила себя в порядок, многозначительно молчала и смотрела "не на него".
Они пришли к Нему давно. А познакомившись с ними через свою знакомую, он как-то пригласил их к себе, не выдержав одиночества. Они пришли... и остались.
Иногда он читал им вслух какую-нибудь волшебно-земную историю про Талию. Пушистая Змея и Зеленая Кошка слушали сказку не понимая и привыкая к этому необычному имени. Его чтение им не мешало. А он был рад, что рядом есть живое тепло.
**********************************************************************************************************
Зеленая Кошка долго ходила по краю блюдца с молоком, нарочито демонстрируя свою самостоятельность. Наконец Он не выдержал и строго предупредил: "Слезай с блюдца, а то упадешь в молоко. Это пьют, а не купаются в нем". Кошка посмотрела не него удивленно и спросила:"А почего?" "Что почего?", не понял Он. "Почего слезай?, почего пьют?, почего не купаются?", - пояснила Кошка, ожидая ответа. И тут Он понял, что не может ответить на самые простые вопросы - "А Почего?", но показывать свою растерянность ему не хотелось и Он ринулся в атаку с ее же оружием:"А почего ты зеленая?" Уверенный, что поставил Зеленую Кошку в тупик своим вопросом, Он, вдруг, услышал недоуменное:"А разве бывают другие?"
И Он сдался. Он понял, что не сможет ответить ни на один вопрос, даже хорошо зная ответ. Он не сможет ответить, потому что вопрос задает Зеленая Кошка.
******************************************************************************************************
"Расскажите мне что-нибудь о себе",- попросил Он как-то Зеленую Кошку и Пушистую Змею. Пушистая Змея сделала вид, что не расслышала просьбы. Она всегда могла сказать, что без ушей плохо слышит. А Зеленая Кошка нахмурилась, у нее в родословной были обычные кошки-МУРки и хМУРиться она хорошо умела, впрочем так же , как и МУРлыкать. Вообще Зеленая Кошка не любила, когда ей лезли в душу с вопросами, она даже спала свернувшись клубочком. Но здесь не было вопроса - была обычная просьба. Не усмотрев ничего плохого в интересе к себе, Кошка начала рассказывать.
Пушистая Змея, забыв, что у нее нет ушей, тоже стала слушать.
************************************************************************************************************
Зеленая Кошка рассказывала о себе и не переставала удивляться тому, что она вообще это делает. Самостоятельная и осторожная она, вдруг, захотела раскрыться, довериться кому-то. Он подходил для этого. Во-первых, он умел слушать. Он не просто вежливо молчал, ему на самом деле было интересно.
Ей было немного страшно оттого, что она, рассказывая становится беззащитной и совсем не такой самостоятельной, какой хотела казаться. И в то же время Зеленая Кошка чувствовала легкость, как будто освобождалась от чего-то ненужного.
Это цитата сообщения Celt Оригинальное сообщение
...
...Несите чушь бережно, стараясь не расплескать.
Хороша только полная чушь.
Я изгнал неприятных демонов из своей головушки, оставил только самых любимых, и теперь мне хорошо и тепло, а все что я пишу можно охарактеризовать как "Он переслушал The Dartz". Но в любом случае, демоны, которые заставляют меня писать, делать глупости и, опять же по глупости, вперед - в авантюры, почти на "а я так смогу", мне определенно нравятся.
О боли, несчастностях и прочих милых вещах, к которым, по идее, можно привыкнуть, думать не умею. Да и писать. И уж тем более рассказывать. Еще одно маленькое правило (в добавление к тому, что ни в коем случае не стоит путать любовь с восхищением): никогда нельзя разрешать себе чувствовать себя несчастным, ибо, черт, на крайний случай у меня есть выдуманные миры. И талисман. И "поцелуй" от Венди. хд) И вообще. Нет повода обижаться на жизнь и произносить страшшные слова вроде "Я неудачник", ведь Удача может обидиться и больше не вернуться.
Заветный талисман, которого я так долго ждал, к слову, внезапно был обнаружен в сумке. Откуда он появился - неведомо. Но точно уж не из нашего драгоценного мирка (уж прости, драгоценный). И точно уж будет оберегать.
Только сейчас будто бы очнулся. И понял, что боль можно терпеть (как доктор Хаус, в ноге!^^) и что мысли вроде " Ах, вернуть бы человека из Смерти в Жизнь" - очень эгоистичны, как бы воспоминания о тебе и кастрюлях не тревожили.
И очень часто в голове прокручивается "Мы будем цветными нитками в строгом черном пальто!" И даже немного стыдно вставлять это в какую-нибудь сказку, ведь это наша фраза.
Лови-лови-лови эту волшебную пыль. Продолжай улыбаться. Давай-давай-вперед. Твое море тебя позовет.
Как забавно, должно быть, рушился и восстанавливался мир. Менялся так, что не успевалось уследить (На деле, конечно же, менялся я и мое отношению к миру, но "мир" звучит определенно серьезней, да. И еще появляется ощущение собственной важности немного.).
Закрывалось от новостей сердце мое непонятное и разум немного, и вперед - не в небыль, не в волшебство, а в глубины сознания, в закрытые миры и странные узоры. Внешне - пофигизм. Внезапно, затем, звонкая, вполне ощутимая, пощечина одной милой особы и возглас: "Иди и делай! Живо! Иди и делай! Все хорошо, ты ли это!?". И в результате разбудили. Вторая пощечина в жизни и первая, за которую хочется сказать "Спасибо". Полет и поразительная вера в себя. И строчка "Этот вечер пахнет травяным чаем, Я сегодня снова веру в себя потерял" ломается и теряется среди слов о том, что это вздор, а затем рвется и отпускается на волю, спархивая с тетради.
Подготовка к зачетам - это редкие странные разговоры с хорошими людьми и похлопывания по плечу персонально от Т.-1, а вовсе не подготовка к зачетам.
Т-1: Родиной может быть все. Блокнот Криса - то, что не читает почти никто, ибо это, как утверждает он сам и некоторые пострадавшие, "страшшно почти как Мини Хельг" - возможно, тоже Родина. Музыка некого А., как он утверждает, тоже очень страшшная, и поэтому это его Родина. Это я тебе так тонко намекаю на то, чтобы ты убрал локоть с моей парты, которая на данный отрезок времени является чем-то сокровенным для меня, настоящей Родиной. И здесь тоже страашшно. Еще вопросы?
- Выходит, что Родина - это вовсе не Родина, а нечто сокровенное и страшшное?
Т-1: На моем особом языке, да.
*Бедный, положивший локоть, поспешно его убрал*
*Т-1, гордо* : Эффект неожиданности.
----
- Вот уйду от вас! Буду писать яойные фанфики пейринга колбаса и тарелка!
- Оо Может, юрийные?
----
Также, окончательно установилось, что "Грязные сапоги - это очень важное орудие литературной критики.", и что "Проспекты - очень важные аспекты нашей жизни", и что "Поразительно вешать лапшу на уши ты не можешь, находясь немного не в себе" и, конечно же, что ничего никуда не катится и не рушится. Даже если бы мечталось.
Предсказания Ю. сбываются, а мы делаем все так, как когда-то над ними посмеялись.
Кто говорил, что, шутя, нельзя идти по жизни. Что это шатко, и опасно, и последствия. Ох уж этот "Кто". Фи. Это интересно. Сквозь интерес не видно остального.
P.S. Ах, и да. Четверг провозглашен Днем Жвачки. Если, вдруг, вы сели в четверг на жвачку и она намертво прилипла к вашим штанам/юбке, то будет вам счастье.
Избито, но так уж рассказывалось субботним вечером с тремя северными, и одной кофейной, свечками.
----
Путешествуя в никуда, по мирам, странам и городам, можно забрести случайно в чью-то жизнь. Или же оказаться ее наблюдателем. Или же просто слушателем. Так и коллекционируются истории. Так я и забрел в этот город, верно, по велению ветров.
Ох уж эти портовые города! Моя любовь к ним бесконечна. Навсегда. Такой непередаваемой атмосферы больше нет нигде. Каждой частичкой своего тела, каждой извилиной своего мозга, каждым закуточком своей души ты чувствуешь, что где-то рядом – море. У каждого города есть свой запах, цвет, звук. Здесь все заглушало море. Если запах, то рыбы, если цвет, то морской волны, если звук, то шум прибоя. И не спрячешься от этих ощущений. Легче уехать. Прошептать, тяжело вздохнув, «Это не для меня». Но даже если у тебя есть тысячи причин сделать это, то выйдет с трудом. У меня причин не было. Разве что опять - в никуда.
Здорово, когда ты можешь проснуться, пробежать по каменным мостовым, улыбаясь солнцу, вдыхая запах рыбы, и к морю, к морю, к причалу. Подслушивать их перешептывания с ветром, наблюдая за медузами, толстым слоем покрывающими водную гладь. Бесконечно свободное море, иногда принимающее людей, иногда подпускающее их к себе, так не похоже на бесконечно свободный ветер. Быть может, не только людям нужно море, но и морю люди? Ветер одинок. Ему-то люди точно не нужны. Или все же нужны? Хотя бы для того, чтобы играть ими, побуждая забрести кого-нибудь к кому-нибудь, например, в жизнь или в историю.
А в городе – шум, гам и какая-то непередаваемая усталость. Моряки с обветренными лицами, цыганки в цветных юбках, торговцы...
- Ты знаешь, мальчик… - услышал я хриплый голос за своей спиной.
Обернувшись, я увидел старика, по всей видимости, бывшего моряка. Старик торговал рыбой. Вид у него был измученный и усталый. Он обращался ко мне, или к Миру, или к самому себе…это совершенно неважно. Я просто молча слушал, боясь вставить хоть слово.
- Ты знаешь, мальчик, - начал он, - Когда-то давным-давно я был моряком. Я совсем не хотел туда ехать, я хотел стать художником, но так было надо. Начиналась война. Все мои друзья уходили в море. Я попрощался с родителями, попрощался с возлюбленной и устроился юнгой на корабле. Сначала я ненавидел море. Я рвался домой. Мне было холодно, солоно и тоскливо. Но я прогонял эти мысли. И возвращался. «Просто так надо» - говорил я себе, - «Скоро вернусь». Но потом я совсем не заметил, как влюбился в него без памяти. Я был моряком. Я бороздил моря и океаны, я видел морских чудовищ, я тонул и вновь выплывал на поверхность. Какая это была жизнь! Ты и представить этого не сможешь! Этого словами-то не передать. Спустя лет десять я вернулся домой. Возлюбленная устала меня ждать. Ждали лишь старики. Я вернулся. Я мог бы стать рыбаком, как мой отец, если бы однажды ко мне не подошла бы какая-то цыганка, со странным вопросом. «Ты болен?» - спросила она. Как будто бы не я ответил: « Я болен. Морем.» «Лечись, дорогОй.» - засмеялась она, а затем добавила: «Лечись, дорОгой.» «Какой дорогой?». Цыганки и след простыл. Дорогой. Вдруг стало ясно, что здесь мне делать нечего. Я снова отправился в путь, попрощавшись со стариками. Я стал капитаном команды. Я даже стал верить в то, что море – смысл жизни, что моряк – мое призвание. Может, так оно и было. Кто знает. Когда я вернулся во второй раз, оказалось, что старики погибли. Я, конечно же, навестив их могилы, вновь вернулся в морю. Когда я вернулся домой в третий раз, оказалось, что и я уже стар. Стар и одинок. Я ненавидел море. Оно отняло у меня все. Но знаешь, теперь я сижу здесь, торгую рыбой, смотрю на волны и безумно хочу обратно, туда.
- Что же случилось? Старость? – робко спросил я.
- Оно звало. Больше не зовет. Спасибо, парень! – воскликнул он, хлопнув меня по плечу.
- За что?
- Черт возьми, я понял. Старый дурак! Оно звало. Я прожил жизнь не зря! Я понимаю, что нет, я не хочу забывать! Оно просто меня позвало. Вот в чем дело! А сердце с разумом не может договориться.
- А что если позваться самому?
- Нет. Так не случится. Если оно позовет, ты обязательно почувствуешь.
Я обязательно почувствую. Если это для меня. Значит, в никуда?
Забрести на несколько минут в чью-то жизнь, лишь для того, чтобы этот
Может гномы и забыли, но мы, барсуки, помним. (с.)
Например, мы помним о том, что сегодня все же 22 января *Тольк чтопосмотрелнакалендарик*. А 22 января – день особенный. Сегодня день рождения М.-М. Я, конечно, знаю, что ты, М.-М., этого не увидишь. Что я полнейший идиот, писать тебе здесь, в моей родной мусорной корзине, поздравления. У меня нет точного адреса, у меня нет твоего телефона, у меня уже не осталось друзей знакомых знакомых, у которых все это есть. Помню я лишь то, что ты живешь на волшебной рыжей ветке, где-то на м. Бабушкинская, где мне так и не удалось побывать. Да и, говоря по чести, я тебе просто ненавижу, но… привычка есть привычка. А вдруг ты увидишь или же друзья знакомых знакомых? Конечно же, поморщишься, дорогой мой ненавистный друг, вздохнешь и подумаешь «Какой же он дурак. Это у него ничуть не меняется!», может быть, отыщешь мой каштан, хотя, должно быть, ты его давно уж выбросил, и вспомнишь хотя бы совсем ненадолго… Впрочем, если такое случится, то мне подумается, что небо падает. Я не знаю кто ты сейчас, я не знаю есть ли ты еще, просто не имею ни малейшего понятия. Но… с днем рождения! Конечно же, я для тебя великого-умного-пафосного, всего лишь некое недоразумение, когда-то жутко мешавшее жить своими чудесами, но все же.
Мы, барсуки, не вспоминаем о таких как ты с горечью. Мы, барсуки, только лишь помним. Что поделать. У нас хорошая память. Ни за что не забудем.)
Янехочустрелятьсянетнетвовсенет.
Прочитай, а?
Когда я сижу на полу в этом прекрасном месте и слушаю все перепалки и разговоры этих людей, периодически вставляя что-то свое, мне становится невероятно хорошо и тепло. Это, конечно, не совсем то, что в мечтах. Это, конечно, на пару часов. Но привязываешься к этому месту, к этим людям, и к этим глупым шуткам. К распеванию "На Север", забив на то, что у нас какбэ творческий семинар и если петь, то петь свое. К репликам о бросании тапог и сапог.) К мечтам заказать футболки с надписью "Я не буду это читать!!!" или " Предупреждаю, это отвратительно!". К постоялкам у вечного огня и периодическим моим перешептываниям с ним. К имени "Дмитрий", произносящимся как можно пафосней. К репликам "Матушкаа!". К коллективному купанию в снегу. К рыжему взгляду передо мной и песням. К Сане-Хагриду. К всеобщей невменяемости. К Мини-Хельгу-Офелии. К шоколадке "Несквик", в которую явно что-то добавляют. К дерганию за волосы и щелчкам по носу. К "Удачи, чувак".
А тут еще и вслепую до метро доводят. Почти учат доверять. ^^
И еще много-много.
Словом, люблю свою "семью". =p
Кто-то наступает на фигурки, они крошатся под ногами этого кого-то. А я не могу закрыть глаза, не могу уйти, не могу отвернуться, я должен смотреть. Смотреть на эти осколки-остатки, следить за процессом. Я не в силах это остановить. Я могу лишь стоять с фальшивой ухмылкой на лице. Стоять, не проронив ни одной слезинки, не выкрикнув ни одного проклятия. Это так..глупо? И ощущаешь себя беспомощным. Совершенно. И слова не складываются. Отражение мыслей пугает. А вообще, пора привыкнуть. Все просто.
От этого отвлекают люди, конечно. Они заслоняют ненадолго эту картину, эту почти иллюзию и почти правду. А слова дают вдохнуть побольше воздуха. Побольше чистого воздуха. Его и без того мало.
Как сегодня, вечер ностальгии.
- А я помню этот подоконник...
-И я его помню...Черт, я не могу его не помнить, я здесь живу!
-А вон ту песню споем?
- С тех пор я ее и не пел...
- Тогда это будет наша песня. Текст, музыка, вообще содержание - мишура. Не имеет значения. Когда мы все так же соберемся, ты ее споешь. Обязательно. Наша_песня.
- Мы? Все? Так же? Соберемся?
- А если не соберемся, то тогда вдвоем. Вдвоем-то точно выйдет.
А еще мы нашли касету с детскими песенками в старом магнитофоне. Забавно, она пролежала там шесть лет. Разобрались как включать и поехало: " В голове моей опилки, да-да-да!.." или "Я водяной, я водяной. Никто не водится со мной..." или "Я на солнышке лежу...". В связи с последним, вспомнили Сергея Козлова, который вроде бы как недавно умер.
И пересмотр фильма. А еще, я как всегда не всех вспомнил с новогодними подарками. Стыдно.
Этот удручающий пост уставшего человека, хотел сказать всем-всем, что все чудесно, это Крис страдает ерундой.
Мы танцуем снежный вальс
На перроне.
Пропускаем поезда.
В том вагоне
Слишком тесно для нас
Двоих.
Лишь улыбка на губах
Твоих.
Мы не спим, мы лишь играем
В себя,
Убивая, умирая,
Любя.
Ты смеешься, так смеется
Она,
Персонаж какой-то книги.
От сна
Не очнуться. Мы играем
Всегда.
Это мы. Всего лишь мы.
Навсегда?
Это цитата сообщения Литвен Оригинальное сообщение
Без заголовка
-хм, а эта карта что значит?
-а это значит, что мы мертвы. Но никто не знает, что мы мертвы и даже мы сами не знаем, что мы мертвы.
(с) разговоры магов среднего школьного возраста
Никто из них не знает: мы мертвы. Никто из них не знает: мы им снимся.
У нашей смерти запах мяты и аниса, у нашей смерти пьяный запах сон-травы.
Они нам говорят: вы странно далеко. Вы словно за стеною снегопада.
Мы очень близко, мы на расстоянье взгляда, какие-то шесть футов под землей…
Никто из них не знает, как легко играть нам одного из них, живого, злого,
Курить ночами, верить в силу слова, и думать: до финала далеко.
Никто из них не знает, как ночами мы плачем, мучаясь бессонницей бессмертных.
Мы открываем недоступные вам двери, любимцы мертвой и бессмысленной удачи,
Мы не пьянеем ни от счастья, ни от спирта, мы не влюбляемся – помолвлены со смертью.
Спроси нас – вы мертвы? Мы не ответим. Какая разница? Ты спишь, да все вы спите,
А мы вам снимся ожиданьем злого чуда, как сиды на Самайн, как дождь в Макондо,
Вы ожидаете от нас – чего? Чего-то. Но вы, увы, туда, а мы – оттуда.
Это цитата сообщения Литвен Оригинальное сообщение
про любовь.
*тихо подвывает*
Да-да, я помню, что завтра литвед.
Я пытался себя заставить перестать верить во все чудастости, перечеркнуть весь этот бред, что в тетрадях, разорвать, сжечь и забыть. Закрыться в квартире и ни за что не выходить. Сидеть, страдать, пить горький чай и питаться книгами. Не книжками о других мирах. Вовсе нет. Оборвать последние соединения с другими мирами и переносами туда со спичками, свечой и словами-выдумками. Читать энциклопедии, да, точно… Хотя нет, пришлось бы обойтись и без энциклопедий, а то мне уже хочется подумать над тем, не связано ли слово «энциклопедия» с клопами или циклопами. Но мысли и исписанные листы, там, внутри, где-то рядом с сердцем, которое отказывается изъясняться так, чтобы мне было понятно, снова зашелестели, Муз сказал, что обидится и покинет навсегда и перестал служить мне лампой, а домашние духи внезапно затихли и попрятались по углам, у краказябры сделался грустный взгляд, луна слетела с окна. Все отвернулось. И тут уж мне пришла в голову мысль, что я жутко одинок. Что теперь мой мир разбился на осколочки. Что скоро и я рассыплюсь-раскрошусь. И более того, я даже расстроился из-за этого, что уж совсем удивительно. Даже подумал о том, не повеситься ли. В результате, разозлился, хлопнул дверью и выбежал на улицу. В одном тонком свитере. Этой снежной холодной зимой.
Что-то холодное стукнуло по голове. Какая-то рыжая девчонка случайно попала по мне… снежком? И тут я огляделся вокруг. И увидел это. Зиму. Настоящую зиму. Заснеженный двор, дети, играющие в снежки, белый, только что выпавший снег и…тут я понял, что вешаться мне рано, это уж точно.
- Не откликаетесь, господин Мегхен?! Задумался? – притворно возмутилась девчонка.
- Откуда ты…? – попытался перебить ее я.
- Над чем, Кристофер?
- И имя? – тут уж настала моя очередь возмущаться. Не очень это приятно, когда кто-то знает о тебе слишком много.
- Знаю. Просто знаю. Вижу и слышу. А ты истории пишешь. – она снова засмеялась.
- Иногда…Лишь пишу. Глупые.
- Не-а. Живешь этим. Не скроешь. Так о чем ты, говоришь, задумался?
Тут, вдруг, внезапно захотелось рассказать ей о том, как я глубоко несчастен. Но только подумав об этом, мне стало смешно. Несчастен? Действительно ли? Вместо этого я спросил:
- Ты видишь облака на небе?
- Не-а.
- И я не вижу. В том то вся и проблема. Я их представляю. Почему они плывут?
- О, они не плывут вовсе, это наша голубая планета вертится! Разве проблема?
- А сколько тебе лет?
- Много. А так... пусть будет, скажем, восемь. Ты знаешь, я поспорила как-то с демонами…Но это длинная история… Расскажешь мне свои истории?
- А ты мне свои? – уже смеясь.
- И не расстраивайся ты так. Она вернется.
На миг стало невыносимо больно и все потеряло свой, вернувшийся было цвет.
- Ее нет.
- Вернется. Но другой.
- А так откуда ты…
- Напоишь меня чаем? – снова этот беззаботный смех и звон бубенцов на сумке. Цвета, кажется, снова появились.
Стало так холодно, что тепло и так тепло, что холодно.
Так мы проговорили весь вечер и немного ночи. Уже сидя в более и менее теплом подъезде на огромном подоконнике, с пакетным чаем, теплыми словами и улыбками. Расходясь в разные стороны, случайно спросилось:
- Скажи имя.
- Зачем?
- Вдруг исчезнешь.
- А вдруг исчезнешь ты? – хитрый взгляд, - Эли.
Я вернулся домой. А на утро, когда, на удивление счастливый, лежал с простудой (вот и злись теперь, ха!), я увидел, что Муз мирно спит на столе (как всегда днем). И вообще, все по-прежнему. На своих местах. Даже луна, каким-то образом, обратно вернулась на окно. Что же это? Хорошо, что я не забыл обо всем этом…Хотя, ведь так хотелось.
«Му-уз…» - позвал я.
Он тут же проснулся и, для порядку, как всегда, сердито заявил: « Явился. Не запылился. Как и следовало ожидать.»
« Что же это так?
Это цитата сообщения Кусок_неба Оригинальное сообщение
- Единственные объекты в нашем краю, от которых постоянно и бесперебойно веет холодом, - это окна. От меня тоже постоянно веет холодом. Следовательно, я - окно.
- Она оторвала большой кусок от неба, положила его на землю и как следует посолила. Так появилось море.
Это цитата сообщения beauty_Nikole Оригинальное сообщение
Сергей Есенин. В Хороссане есть такие двери...
[показать]В Хороссане есть такие двери,
Где обсыпан розами порог.
Там живет задумчивая пери.
В Хороссане есть такие двери,
Но открыть те двери я не мог.
Вернулся я, вернулся.
Там, ты как в другом мире. У тебя есть лыжипалки, снег, ветер, горы, какие-то знакомые. Все. Ты не думаешь о том, что у тебя здесь, ибо та неделя - это другая жизнь, другие проблемы, даже мысли посещают другие. И, черт, это прекрасно. Маленький почти_рыжий город, люди, говорящие на немецком, которого ты не знаешь нусовсем, любимая группа, благо, англоговорящая. И просто сбежать так ненадолго, наверное, даже было необходимо.
Последние два дня - Флорушка. За что ей огромная благодарность. Как мы кормили уток, бродили по странным переходам, сидели в кофейне и разбирали загрузы. Внезапно все стало так понятно, да. А еще мы любим не тех и ненавидим, конечно же, не тех. И я подозреваю, что не одни мы такие лохи.
Вот, в общем-то, счастье. И да, давно я так не смеялся. Все время. Над грустным-злым-веселым...это было неважно.)
Есть такие люди, с которыми можно нормально общаться таким чертовым придуркам, как я, только лишь скучая, тоскуя, на расстоянии, с редкими встречами и дрожащими голосами. Ты из таких. Илимыпростовыросли.Оо
Но
Два часа без ссор и пререканий. Я удивлен. Завтраещечетыренадеюсь.
Все равно тоскливо.
А я сейчас сижу в милом трактирчике на высокой горе в Австрии. Вокруг меня синеснежные горы, а где-то подо мной замечательный городок под названием Цель-ам-зее, в который уже пора бы возвращаться, пока не закрыли шайтанскую машинку-подъемник. А еще минут десять назад напротив меня сидела милая ирландская девушка. Мы с ней грелись глинтвейном и горячим шоколадом и разговоры разговаривали об очень важных вещах, между прочим, или, иначе говоря, ни о чем. Например, о том, что мы, русские, психи ненормальные, а я ярчайший представитель, или о том, что она не любит шоколад, и еще что-то о своей жизни, половину из чего я так и не понял. Выводы: мой английский отвратителен, моя неуверенность при общении с иностранцами еще более отвратительна. А так все прекрасно, только ноги болят от лыж. Но, черт, как же это непередаваемо чудесно - снова почувствовать этот ветер в лицо, эту скорость и этот страх, когда смотришь на склон, по которому собираешься спускаться. А, к слову, трактирчик, в котором я сейчас нахожусь, тоже не менее замечателен, чем все вышеописанное. Все дело в том, что он - волшебный. Нет, ну правда. Он деревянный, со скрипучей лестницей и оружием, картинами, странными узорами на стенах. Там есть затопленный камин возле которого я и сижу, а к потолку гвоздями прибиты шляпы, а к шляпам - фонари-светильники. И, казалось бы, самая что ни на есть , подходящая атмосфера для того, чтобы сочинять , а мне вот не сочиняется. Только лишь хандрится немного. А все потому, что мне снятся странные сны и самое обидное именно то, что они оказываются всего лишь снами и ничем больше. А вообще, что это я... на самом деле, я счастлив просто до неприличия, только устал. А хандрится - это так, для порядку. И неведомо зачем я все это пишу. Хотя, подозреваю, затем, что под рукою нет блокнота. Жив, и жить буду, и даже более того.) Мой вам пламенный привет.