Дети Донбасса выступили с обращением к россиянам в связи с грядущими президентскими выборами pic.twitter.com/bDgHKcQKGS
— MargoSavazh (@MargaritaSavazh) 17 марта 2018 г.
Балетную пачку придумал балетмейстер Филиппо Тальони специально для своей нескладной дочери. У девочки были короткие ножки, и когда отец попросил встать ее на пуанты, высота ног увеличилась и появилась та самая воздушность, без которой невозможно представить балерину.Балерины с удовольствием отказались от тугих корсетов и тяжелых юбок. "Воздушная" мода сразу покорила Европу, и только почти через полвека Россию. Но русские балерины оказались очень своенравными. Так, например, известная прима большого театра Аделина Джури, сама укоротила свою юбку. В короткую пачку балерины переоделись только в середине ХХ века, потому что длинная юбка мешала танцевать. Сначала это была просто гладкая пачка, потом ее стали украшать. На классическую пачку в 8 слоев уходит примерно 26 метров ткани. Готовые пачки отдают декораторам. Затем к расшитой пачке пришивают корсет. Мелкие крючки и петельки крепят в шахматном порядке. Так они точно не расстегнуться и не будут мешать балерине. Век пачки недолог - примерно два месяца.Существует легенда: когда Мария Тальони пересекала границу России, на таможне ее спросили: "Мадам, а где же ваши драгоценности?" Тальони приподняла юбки и, показав на ноги, ответила: "Вот они". Да, ее ноги и впрямь были бриллиантовыми, а ее танец в буквальном смысле слова заставлял зрителей плакать от счастья. А еще - она была первой балериной, вставшей на пуанты.
[показать]
Одно из самых ярких описаний святого Себастьяна встречается у японского писателя Юкио Мисимы: "Обнаженное тело божественно прекрасного юноши было прижато к дереву, но кроме веревок, стягивавших высоко поднятые руки, других пут видно не было. Бедра святого Себастьяна прикрывал кусок грубой белой ткани… Это ослепительно белое тело, оттененное мрачным, размытым фоном, светоносно. (...) В напряженной груди, тугом животе, слегка вывернутых бедрах - не конвульсия физического страдания, а меланхолический экстаз, словно от звуков музыки. Если б не стрелы, впившиеся одна слева, под мышку, другая справа, в бок, можно было бы
подумать, что этот римский атлет отдыхает в саду, прислонившись спиной к дереву..." (роман «Исповедь маски») Читать далее
[499x602]
[500x336]Любовь – это когда хочется с кем-то пережить все четыре времени года. Когда хочется бежать с кем-то от весенней грозы под усыпанную цветами сирени, а летом собирать с кем-то ягоды и купаться в реке. Осенью вместе варить и заклеивать окна от холода. Зимой – помогать пережить насморк и долгие вечера, а когда станет холодно – вместе топить печь. Это позволило мне понять, что любовь, кроме того, что она есть, еще и должна быть прекрасной. Она не может быть трудной, но не может быть неподходящей. Януш Леон Вишневский "Мартина"
...Я впервые прикоснулась к сокровенному: покровительству цветов – человеку.
Зачем-то сажаем мы на могилах усопших маргаритки, розы, незабудки; ирисы и сами там вырастают, словно их выкликнули подспудным зовом. Цветы –
[421x698] посредники между живыми и мёртвыми. Для них нет "ни иудея, ни эллина", живой саван укрывает равно всех: и злодеев, и мучеников. На могиле словно прорастает, поднимается со дна её портрет души умершего во всей красоте и незамутнённости, какой она была замыслена Творцом. Цветы, наверное, наши заступники и ходатаи перед Богом о милосердии. Мы не думаем об этом, сажая цветы на кладбище: привычка, обычай, "так принято". Бельгийский писатель Морис Метерлинк думал и догадывался о тайне.
Мальчик и девочка – Тильтиль и Митиль в поисках Синей Птицы счастья для больной внучки феи идут на кладбище. Душа Света – добрый гид детей и животных, одушевлённых стихий, деревьев, хлеба – привела их сюда, в юдоль полунощного страха. Дети с ужасом ждут, что будет, когда церковные часы пробьют роковое время. И действительно: "зашатались кресты, потом разверзаются холмы, подымаются плиты..." "Выходят!.. Вот они!.." – лепечет Митиль, прижимаясь к брату. Воображение уже рисует нам гоголевскую картину синюшных красавиц с закрытыми очами, зловещий перестук сухих костей, скальпированную фигуру смерти, блеск лезвия отточенной косы на её плече...
"И тут из всех разверстых могил медленно поднимаются целые снопы цветов; сначала смутные, неуловимые... постепенно наливаются девственной белизной, растут, пленяют взор своей пышностью... и, заполонив в конце концов всё кладбище, превращают его в некий волшебный, чистый, как брачные одежды, сад, а в это время над садом встаёт заря".
"Привыкнем к мысли рассматривать смерть как форму жизни, которой мы ещё не понимаем", как "волшебный исход", "несравненную тайну, где скорбь и страдания станут невозможными", писал Метерлинк в своих эссе "Бессмертие" и "Смерть". Смущающее нас разложение плоти Метерлинк рассматривает как очищение огнём. "Прекрасная идея" освобождается из плена плоти, "и тогда смерть становится бессмертным рождением в огненной колыбели". "Прекрасная идея" вместо картины тления предстала глазам детей в "брачных одеждах" цветов.
"Цветы, по-видимому, могут нечто сообщить нам". Это нечто – "слабый луч нового сознания по ту сторону земной жизни... ибо все истины лежат по ту сторону её", в "этом кругу нельзя надеяться отыскать окончательную истину". Синюю Птицу поймать невозможно.
В пьесе Метерлинка чистому зрению детей приоткрывается завеса, за которой процветает "прекрасная идея". "Будьте как дети, и увидите Царствие Божие". И – видят: "Блестит роса, распускаются цветы, в ветвях шелестит ветер, жужжат пчёлы, просыпаются птицы и наполняют пространство первыми восторженными гимнами Солнцу и Жизни". Дети, "держась за руки, ходят среди цветов и не могут найти могил". "Где же мёртвые?" – спрашивает девочка. "Мёртвых нет", – отвечает мальчик.
Для Бога нет мёртвых, все – живые. Метерлинк подтверждает эту евангельскую истину откровением от цветов.
[699x405]
[699x515]Героини портретов - изысканные и элегантные красавицы своего времени. Почти всем им, спасавшимся бегством от революции и гражданской войны, было суждено странствие по маршруту из Петербурга и Москвы в Киев, Одессу, Ялту, дальше – в Константинополь, по счастью, не ставшему для них финальной географической точкой, несмотря на известное свидетельство современника, отметившего восхищение турков незнакомой русской красотой: «Они подумали, что целая стая ангелов спустилась с небес».
Екатерина Николаевна Бобрикова, Париж 1937г.
Рубинштейн Ида Львовна (1883-1960)
- танцовщица и драматическая актриса, участница первых Русских сезонов в Париже
Наталья Труханова, в костюме с завышенной талией «ампир». Париж,
[450x600]
[показать]