Это цитата сообщения ITDalee Оригинальное сообщение

№3305

 Есть немало женщин, которых притягивают властные мужчины. Словно огонь бабочек. Но есть женщины, которые более всего нуждаются не в герое и даже не в пылком любовнике, а — в друге. Ты запомни: когда вырастешь, держись подальше от женщин, любящих диктаторов, а среди тех, кому нужен мужчина-друг, постарайся найти не ту, что нуждается в друге, потому что ее жизнь пуста, а ту, что с радостью наполнит твою жизнь и тебя самого. И запомни: дружба между мужчиной и женщиной — вещь редкая и намного-намного более дорогая, чем любовь: любовь, по сути, вещь довольно грубая и не слишком утонченная по сравнению с дружбой. Дружба включает в себя и определенную душевную тонкость, и щедрое умение слушать, и совершенное чувство меры.

(с) Амос Оз «Повесть о любви и тьме»

я дурная девчонка, отвернись от меня
отворачивайся, давай, ну же,
может, тебе дать пощечину или пинка,
я злая, я приношу только вред и стужу,
не умею готовить ужин, прислуживать и быть за мужем.
если слезы - то в три ручья,
если смех - то до самых слез.
я разучилась спать - парадокс.
и теперь я, как ты учил, слушаю тишину,
молчу о плохом и не спеша так иду ко дну.
люблю - и это самое горькое в этом фрукте,
рощу в себе кротость, забывая прошлые имена.
сладкий, я такая сложная
и я не знаю за что тебе в наказание
ниспослал меня всемогущий Боже,
но как supergirl я буду спасать тебя.
все существующие в этом дурацком мире противоречия
внутри меня давно устроили пир,
я разрешаю тебе разобрать меня на детали,
чтобы собрать такую, какую хотел видеть бы ты,
твои подруги и дураки, шуты, певцы, актеры и игроки.
собери меня идеальную, помоги.
а пока я только проказница и проказа,
которая выучила уже все родинки твоей широкой спины.
и признаться честно, я думала начать все совсем по-другому –

я хотела бы жить с тобой в крошечном,
Богом забытом приморском городе,
готовить варенье на зиму
и тебя целовать в виски.

Это цитата сообщения Qu3er Оригинальное сообщение

ты лежишь рядом, и ты меня обнимаешь
но все не то

ты лежишь рядом, и ты меня обнимаешь
но все не то, все не так, это словами не объяснить
просто все плохое что было между нами ранее напрочь убивает все светлое, что было во мне
бля

запомни, милый
между моими пальцами не хватает твоих - время проходит зря
проходило зря, когда я летала по этому городу
в коротких платьях и остро заточенных каблуках
выпрыгивала из машин, в которых скована была грубой лестью
еще не узнав тебя, но за то, что заставил
так долго тебя дожидаться - это была моя месть тебе
называй меня бестией, глупой, непослушной, несносной ведьмой
но ты заслонив собой, не оставил никакого другого солнца мне

снега по горло в нашем сером городе
дома окружают плотным кольцом
я буду писать на немецком о самом главном
ты все равно не поймешь

моя любовь – красное сердце – светится, бьется током
застревает между твоих ресниц, вертится, громко трескается
срастается без следов от укусов на следующий день
я трушу – воин умеет плакать – но ты избран мной
птица феникс и твои безупречные руки
подумай, чем ты ей сможешь помочь
выстрелить, ослепить и обрезать крылья
или целовать неистово в шею и под ключицы
укрыть от холода пледом и вместе одному богу молиться.

это чувство – ты кусаешь плечи мои, когда что-то не так, как ты хочешь
оставляешь на теле эти следы и болишь, чтобы невозможно было забыть
я тебя раскусила, милый, du bist immer und überall
чтобы любить, я искала талант
и женщина, что во мне, не умеет делать ошибки
смирись;

я сильная леди и память свою убогую
могу прикончить в два счета ко всем чертям
могу на скорости невозможной
спрыгнуть с поезда, следующего в никуда
могу не плакать о людях и год и два
и всю громкую и терпкую жизнь
могу больше ничего тебе не сказать
и ни о чем не спросить

я сильная леди и если ты мне не веришь
могу без слов все тебе объяснить
могу раздавить тишину этих стен и оконных рам
когда я одна – во мне просыпаются черт и охотница
могу находить по запаху не отправленных мне телеграмм
я храню в себе свет и сталь
могу птицей и волком стать
и в одиночку приготовиться к холодам

я сильная леди и о своем приходе
могу вовсе не предупреждать
могу врываться острым сквозняком в твою комнату
держаться, а потом по-немножечку исчезать
могу хлопать дверью, кричать, молчать
истязать себя дикими фразами по ночам
могу после всего выйти на бис, улыбаться
в голове проигрывая нотрдам;

встречи редки, объятия робки, взгляды громки,
я уже хочу засыпать с тобой рядом в одной коробке
плыть в твои руки, дышать тебе в шею, сниться первой
вплетать в свою жизнь твою
как цветастые ленты в косу
затягивать туже тросами
чтобы никакие ветра
не смогли стереть
с твоей кожи
запах моих духов
следы моих поцелуев
отпечатки моих ладоней

море живое льется, смеется, дразнится
ничего не видно – заливает собой глаза
ничего не слышно – кругом вода
моя музыка

и сколько ни повторяй себе, глупой, - не падай в море,
сколько себя ни удерживай на берегу
но если море сродни вселенной
наступает на пятки
гладит коленки
целует мягко
целует крепко
то, пожалуй,
я все-таки
упаду;

каждое утро повторяешь себе как мантру:
не разговаривать с ней, не думать о ней, не приближаться
к ее идеальному телу во всех этих пестрых тряпках
не вдыхать ее аромат чаще дерзкий, чем мягкий
исключать любую возможность смотреть в ее дьявольские глаза
иначе – смерч и цунами; и как объяснить это дома
что только одна мысль об этой чертовке сводит тебя с ума.

но потом, обманывая себя случайностью, пишешь ей
в двадцатых числах, десятого месяца, этого года
вежлив, пьян и влюблен, спрашиваешь:
- ну что? кропаешь еще стишочки свои про любовь до гроба?
я вот сейчас в машине под твоими восьмыми окнами решился их вдруг почитать
знаешь, невозможно ведь – каждое слово - бездна образов, но нового ничего по итогу.
так как у тебя дела?
---
и я отвечаю, что каждое утро выбор между черным и красным
я просыпаюсь рано или не сплю überhaupt
читаю тексты немецких писателей –
и это единственное, что занимает меня последние месяца
вместо сердца давно туман, в голове сумасшедшие крики и краски
в подреберье истории храбрецов-утопленников
и я почитываю их холодными вечерами
исподтишка;

и что в этой осени тебе остается –
красить губы в кроваво-красный
черным вырисовывать послушные стрелки
и улыбаться. эти смешные мужчины
стараются поймать тебя в свои большие машины
и искренне удивляются твоему несогласию
а взрослые и не очень женщины
переживают, чуют в тебе соперницу,
и сочиняют о тебе нелепицы

от этих бомб ведь нигде не спрятаться
ты ловишь их ребрами, внутри все взрывается
но, дерзость – идти продолжаешь прямо
слегка поправляя бледные пряди
и ни за что не оглядываться
любить больше некого, кроме мамы
поэтому в холодные ночи снятся теперь не
потерявшие все сроки годности воспоминания
а лишь лабиринты и странные пиктограммы

все, кого мы любили превращаются
в письма, амулеты, аудиозаписи
секретные кодировки, пароли и явки
ты приходишь домой, опьяненная осенью
устало стягиваешь с себя шарф и шапку
ссутулившись снимаешь платье
забираешься с ногами в кровать
читаешь входящие, готовишься переспать
октябрь, ноябрь и дальше по графику;

для тех, кто хотел услышать то, что я пишу vk.com/wall-40336953_99
:)

с разбега врывается в голую аудиторию,
щурит глаза, грубо пялится в мои сонные,
голосом льет на меня все месяцы и года:

- саша, ты не маленькая уже, ты взрослая и ты меня бросила,
а сейчас как девчонка с расплетенными косами и порванным на левой ноге чулком
стараешься медведю плюшевому пришить его ухо оторванное, неумеха.
хватит, хватит, говорю, я живой еще, хотя, благодаря тебе, мне с трудом в это верится.
во мне не наполнитель искусственный и вишневый сок, во мне плоть и кровь.
и я ощущал каждый удар ногой, каждый удар рукой, каждый удар судьбой.
хватит, хватит, говорю тебе, ты же змея, ты волк,
и пригреть тебя, приголубить – бед натерпишься.
я однажды рискнул и вот - твое имя звонит по мне ежечасно, как колокол.
Бог ведает, что творит, и потому развел наши руки в противоположные стороны,
поэтому тебя как беду, стихийное бедствие от меня отвел.
зачем теперь ты пытаешься склеить эти осколки чертовы?
хватит, хватит, говорю тебе, какая ты глупая, я не люблю тебя больше,
я тебя ненавижу, потому что вижу твое лицо в каждой девчонке,
в каждом смехе слышу твои визгливые нотки,
в каждом цвете я сочиняю цвет твоих глаз.
ты - ведьма несносная, я проклял давно тот час,
когда ты возникла в этой плоскости,
когда я впервые коснулся твоей этой бледной кожи,
твоих бледных волос.

умоляю тебя, вразуми эту дуру ангельскую, дорогой Господь.
---
саша не маленькая уже, взрослая. и она бросила
эти гениальные руки, эти морские глаза,
эту россыпь еле заметных веснушек по контуру родного лица,
терпкие осенние разговоры,
аккорды и песни, летящие по проводам,
упрямый почерк, письма, от которых начинался космос –
все это саша бросила и ушла.

от любви любви, тальков знает толк, не ищут.
я бы просто хотела, чтобы ты знал –
я постараюсь не написать о тебе больше ни единой строчки, кроме:
du bist der Beste, mein lieber Junge, meine erste Liebe. bis bald.

такси, вези, увези, умоляю, куда-нибудь
время два часа, а может половина первого
и длинное платье синего бесконечного цвета
а впрочем если внутри вдова, неважно что на тебе
если память болезненно оголена, раздета
и на ветру в нее врезаются пепел или хлопья снега
город вокруг тебя - хиросима
и ты одна.
из прически выбились пряди
не осталось ни цвета ни вкуса от красной помады
на лице только бледные губы
и подведенные четко глаза
закрываешь их, стараешься спокойно дышать
а таксист пытается не замечать
драму на заднем сидении своей машины
без адреса и без цели продолжает гнать
а тебе бы ехать так целую вечность
забывать, забывать, забывать

объясни, почему нельзя записаться на прием ко врачу, прийти и сказать ему:

- доктор, видите, что-то внутри меня болит невозможно, я не знаю, где точно, кажется, под ключицами или в груди. чаще: где-то в районе сердца, иногда на людях начинается приступ от знакомого голоса или запаха - но, померещилось. и кричи-не-кричи - кроме хрипа ничего не выходит из горла; тот единственный повзрослевший упрямый мальчишка не слышит мои мольбы. доктор, скажите, можно это как-нибудь удалить? я согласна даже на адские боли, но единожды. доктор, а после сможете выписать мне больничный лист? куда-нибудь к морю. я слышала, что душу все едут лечить обязательно к морю - там целительный воздух, соленая тишина и приглушенные крики птиц.

у меня спрашивают мое имя - я молчу
у меня спрашивают мой возраст - я молчу
у меня спрашивают, любила ли -
я разрываюсь криком.

- доктор, почему всем так нужно знать, какого цвета его глаза, кто он такой, как его имя. ведь по сути мне некому рассказать, как он смешно морщит нос и убирает челку, какие сильные его руки - так похожи на руки знаменитого в свои времена музыканта; как он смеется - громко и чисто - подобен ребенку. как он рисует в своих тетрадях смешные рисунки, как с легким смущением исполняет собранные на нитку звуки; читает ремарка, кафку, спорит, носит странные амулеты, но молчит об этом; почему мне не хватает смелости ему рассказать, как я хожу вечерами в церковь, молюсь за него и ставлю свечки; каждое утро подобно метеорологу тщетно пытаюсь разгадывать его сегодняшнюю погоду и улыбаюсь, когда у него все в порядке; почему, видя его, я хочу неистово, чтобы он просто взял меня за руку, в этот же миг космос начнется заново.

я протягиваю к нему руки - он молчит
я протягиваю ему душу - он молчит
я спрашиваю, любил ли
он упрямо изламывает свое сердце.

объясни, почему нельзя записаться на прием ко врачу, прийти и сказать ему:
- доктор, почему я его люблю? почему сейчас, а не годами раньше? почему мне это никогда и никак, н и к а к не сказать ему.

осень - и сны о тебе приходят по расписанию
погасила все свечи, разбила все уличные фонари
все дороги к дому моему перекрыла
чтобы слышать только твои шаги
чтобы нюхать только твои цветы
о тебе все стихи в одиннадцатом
в ночь с лета на осень
мальчик мой
имя тебе -
рецидив.

просто возьми меня за руку -
возвратись, обернись алым парусом
вот увидишь, все войны закончатся
крики птиц успокоятся, наступит тишь
я запуталась в ветвях этих деревьев
это ты разрешил слететь мне
без страховки сорваться вниз
глупый, любимый мальчишка
я уже всё сердце истратила
в эти стихи

надеваю прошлогодние платья,
к которым ты еще прикасался
твое присутствие ощущаю кожей спины

разворачиваюсь - током бьет изнутри и снаружи
в то время, как во взгляде читается стужа
умоляю, оправдай мои сны;

в этот возраст безумной птицей врываешься – два крыла
и чудесна, и 20, и свободою пахнут новые города
и все можно, не любить, но целовать, уехать, не возвратясь
но девчонка внутри не перестает у господа вопрошать

почему у первых моих любовей семья и дети
почему подруг моих уже забирают в десять
их собственные мужья.
почему они с упоением мне рассказывают
как их тошнило без остановки с вечера до утра
а потом тест внезапно показал заветные две полоски.

почему мой внутренний город полон улиц ярких и бледных
почему в этом году список имен запретных
увеличился на еще одно
почему по ночам засыпается сном мертвецким
больше некого под веками прокручивать как кино
немое или немецкое; или как новый и интересный квест.

почему я внушаю себе гореть в самом начале осени
почему на моем окне коллекция роз заброшенных
оставшихся без тепла.
почему песни талькова бушуют в моих наушниках
хрипотцой и шепотом «ты опоздала»; и в это время
в мои глаза просится дно морское ночевать до востребования;

понимаешь - мне позвонить нужно.
- да, дорогая. дома? нет, я не дома, но скоро буду
пока. и тебя целую.

кладешь трубку. но целуешь меня.

ты разговариваешь со мной обо всем свете
о работе и деньгах, о прошлом и будущем,
о женщинах, о космосе, о любви.
проводишь ладонью между лопаток, гладишь мои коленки,
сил не найти - кружево черное бьет тебя током,
и слов не вымолвить, ощущая себя утопленником -
на улице дождь и холодно, в машине потеют стекла
ты очень забавный - просишь меня не оставлять царапины
которые тебе потом дома, сняв футболку, будет не объяснить

я смеюсь с тобой очень часто и громко
а ты подолгу всматриваешься в мое лицо
и мне страшно - будь я на месте твоей любимой законной
я по твоим глазам прочитала бы все
и я хотела бы, чтобы ты наблюдал меня спящую
обнимал меня спящую и такую меня хотел
раскиданную и растрепанную
лежащую в опасной близости
досматривающую последний сон.

если хочешь знать - я писала это рядом с тобой в машине
пока ты ехал туда, где нас никто не сможет узнать
я не знаю твой дом и какого цвета стены в твоей гостиной
а может они увешаны вашими с ней фотками, и их не сосчитать
но я полюбила твой голос и слушала не дыша
в телефонной трубке он немного суровый
и я дико боялась тебе позвонить сама
а все что сейчас между нами - бред и бессмыслица
но не писать не могу об этом, ты же знаешь меня

полпервого ночи, твой шепот "ненормальная и красивая,
и совсем другая, как я люблю и хочу тебя."
во мне сила и мысли безумной женщины
я целовала твой безымянный палец и смотрела прямо в глаза
я не святая и изредка я разрешала чужим мужчинам себя обнимать
и вот разрешила себе тебя и срывалась в твои руки и губы
но заставляла себя понимать, что ты совершенно не тот,
о ком следует думать, кому следует посвящать стихи
ты совершенно не тот мужчина. не тот мужчина. аминь.

белые пряди до плеч
соленая кожа
половина шестого утра
пустынный берег
море волнуется по трехбалльной шкале
святая связь -
цветы-птицы-море
южные сны и герои их вечные
я спокойна

я брожу одна по этому городу
в белой майке и шортах
без колец на пальцах, и без браслетов,
город мал, но мне вовсе не тесно
здесь запахи свежих фруктов и острых специй
превращаются в теплый и влажный ветер
который непредсказуемый разный днем и вечером

за час до захода солнца я иду к морю
укладываюсь параллельно берегу
вдоль горизонта
спасающая тишина вокруг
только шум волн и никакого шума кроме
вода вымывает из меня все крики
и дарит свободу;

кружево врезается больно кожу
и кто-то вместо тебя сцеловывает следы

я помню как целовала тебя неистово в спину и контрольный один в висок
а на следующий день я ушла от тебя не объясняя причину

мой бог многолик - я вижу его во многих
я вижу его в мною любимых прежде и до сих

мои две любви - я их не вынесла
обе погибли почти в зародыше, оба выкидыша

почему я ушла от них - я сложносочиненная
а эти мальчики, это чудесные мальчики, но не мужи, не отцы

возможно, любовь вовсе и не моя стихия
но я просто хочу из камня стены и пары маленьких чуд

чтобы мне было ради кого просыпаться и жить;

эти руки меня прижимали к стенке
и сил не хватало ни вырваться ни умереть
эти руки обжигали мои запястья
прикасались к моим коленкам
резко и больно хватали меня за волосы
чтобы я не могла взлететь

каждый раз я оставалась - вот ты меня обнимаешь
в комнате мигом становится жарко и горячо
ты дотягиваешься до ноутбука
первую попавшуюся музыку или фильм включаешь
мы улыбаемся, изо всех сил молчим
комната наполняется случайным звучанием

пишу то, что помнится - мне легчает
до одурения любила зажмурясь от боли
руками касаться твоего лица
я целовала тебя по вечному кругу
каждый раз преданно возвращаясь губами к твоим губам
в воздухе усыпляющие мотивы, прерывистое дыхание

ты проводишь ладонью по моей коже
от ступней до моего плеча
целуешь в шею - мурашки - я начинаю дрожать
внезапно окно запотевшее открывается ветром,
за ним зима, я говорю тебе "я замерзла", ты киваешь
закрываешь окно и укрываешь меня.

http://vk.com/ameli_sinieglaza
:)

почему те, о ком мы сочиняем романы и оды
нас даже во снах не видят
почему от острой ножевой любви
душа кровоточит, но молча, чтобы себя не выдать
почему мне все в один голос твердят
что раны на сердце прижигаются очень просто
почему я не могу и не хочу лечится
с чужими мужчинами, с друзьями и водкой
почему к тебе мое сердце чувствует
тоску терпкую и соленую
почему мысль, что когда-нибудь рядом будет другой
кажется глупостью невозможною
почему нервы сдают меня с потрохами
днем со смехом, вечером со слезами
почему мой крик не получается объяснить
ни одной живой душе, даже маме
почему меня обвиняют в холоде и неприступности
почему душа вся в узелках на память
и хранится для одного, и ждет этого одного
почему все мои страхи уместились в одно –
где-нибудь встретить тебя случайно
господи, почему такая я ненормальная
почему не могу существовать легко
жить только работой и случайными связями
забывать имена, общие даты и фотографии
бросаясь с разбега в новый смерч или даже в цунами
а потом выныривать не задыхаясь
почему когда я читаю кому-то вслух
мне воздуха катастрофически не хватает
почему тебе до сих пор я предана
хотя тебя вокруг почти не осталось
сегодня прочла, что цветаева со своими любимыми
общалась через переписку, а еще снами
я же с тобой разговариваю своими стихами;