У нас то грозы, то ясно. Погода меняется так быстро, что я не успеваю за ней, а в итоге стою промокший в зазеркаленной дождем траве, уже вбирающей в себя солнце. Стою, пахну этим летом и сочиняю новое письмо для тебя. Впрочем, что здесь сочинять, если ты — внутренняя речь всех этих писем? Или просто мои глаза полны тобой? Вот и выходит, что пишу про лес, а в духовности деревьев между строк танцуешь ты. Пишу про поле, а на тонких шейках полевых цветов проступают твои улыбки. Как много их, как светлы они, как горят! И знаешь, звенящее твоим именем небо вдруг начинает выглядеть моложе на целую эпоху. Сизо разливается над головой снами наружу, и из растрепанных карманов облаков сыпятся на землю то ли стихи, то ли молитвы. Милая моя, вслушайся, весь мир поет, и звучим в его огромной песне и мы. Ты, моя млечная и озорная, я, влюбленный дурак, и все в унисон, и все вместе. А где-то совсем близко, шаг в шаг (вслушайся, родная!), рядом с нами тихо ступает Бог.
Аль Квотион
[показать]
[824x463]
Цинизм похож на лезвие, которым
Готов ты препарировать весь мир.
Что есть любовь? Конечно, только морок.
Что есть печаль? К скучанию гарнир.
Шарниры, гайки, механичность жизни,
Итоги, цели, химикаты чувств.
Конечно, ты сейчас безукоризнен
И точно всех умнее, без причуд.
Да и стихи — расчет: слова, педали,
Строфа, ритмичность, схема, график, болт.
Ты разобрал гитару на детали,
Но музыку в ней так и не нашел.
Аль Квотион
Сначала она носилась по даче, удивительным образом оказываясь сразу в нескольких местах одновременно. Вроде только что я говорил с ней на кухне, заваривая себе кофе, а через секунду она уже стучится в окно и протягивает мне букет только что оборванных разноцветных сорняков. Или фыркает у костра, размазывая по носу черную золу и обворожительно смеясь. Прямо сейчас она валяется в траве, чумазая как чертенок, уставшая и счастливая. Щурится на солнце, улыбается. А я смотрю на нее и вдруг понимаю, что именно таким и должно быть мое самое счастливое лето. Как она. Чумазым от веселых костров, сонно и мирно улыбающимся небу и валяющимся в колыбели трав. И обязательно с какой-нибудь простой ромашкой за ухом. Лето без причин, счастье просто так. Солнце босиком и речка налегке. Дурящие голову полевые цветы в волосах, звездные россыпи ночью. Мы шли под ними, осторожно щупая ногами черную землю на предмет ям, но глядя только вверх, только вверх и друг на друга. Да, таким я вижу идеальное лето, лето лучистых облаков и родниковой воды. Но самое главное — она лежит в траве, чумазая, легкая, прекрасная, родная. И разве можно ее не любить?
Аль Квотион
[700x525]