меня нельзя обвинить в постоянстве,
но я люблю тебя
больше, чем себе может позволить человек

в этот век
в этом просторе
в этом пространстве

ты - чистейшая нота,
услышанная мной, в детстве,
в церковном хоре.

ты - суббота,
когда просыпаешься
и у тебя только одно дело - море.

я не буду что-то доказывать,
я же не пастор, чтобы кричать "поверьте, поверьте",
но встретив тебя,
я начал бояться смерти.


© Ес Соя

Я не выдержу долго на голом энтузиазме, неприкрытых чувствах и обнаженных нервах.
Я говорю тебе "здравствуй", но в этом "здравствуй" слышится неуверенное "наверно".
Неверно, но будем вместе, Наверно, долго. Мы будем едины, но что в этом кроме факта,
Который упрям и громок, но в каждом слоге нам то и дело слышится fuck и фатум.
Я не выдержу жизни в жалости и надежде, не дождусь от тебя покоя и постоянства.
Мы будем вместе как прежде, но в этом прежде нам ничего не ясно, совсем не ясно.
Я устала быть вещью, твоей обнаженной вещью. Приезжай ко мне с цветами и алкоголем,
Когда станешь свободным от нищеты и женщин, от беспощадной истерики и агоний.
Мы с тобой просидим до утра, разбирая части то ли общего прошлого, то ли ночей случайных.
Есть слова и минуты, в которых хранилось счастье.
Отличай их от прочего мусора.
Отличай их.


© Кот Басё

Noname_nosoul, добро пожаловать!

[700x700]
© lia-minou

говорю — холодно; ужели еще один сентябрь подошёл к концу?
впрочем, это к лучшему: сердце устало гонять литры крепкого чая;
я учусь улыбаться тебе, сталкиваясь лицом к лицу,
я учусь считать, что никто воистину не случаен:
ни ты, ни тот, кто создал меня для печали,
ни этот город, полный неугомонных чаек,
дождём прибитых к серому расплавленному свинцу.

говорю — во всём виновата осень, хотя знаю, не в этом дело;
просто пришла пора засесть за учебники и изучать пределы,
коротко стричься, обнулять безжалостно и легко,
лечиться, добавляя мёд в кипячёное молоко,
наблюдать, как постепенно испаряется память тела,
как дышалось прерывисто, а теперь беспечно и глубоко,
будто уже перегорело, переболело.

смотри: одна из птиц вырвалась и улетела;
и уже далеко.


© Ксения Желудова (tovarish_zhe)

просто есть женщины, которые пьют густой некрепкий приторный алкоголь,
и есть женщины, которые пьют неразбавленный виски;
и первым вроде бы должна быть неведома боль,
а вторые, пожалуй, не целиком состоят из дерзости, гордости или риска;

но не смейте первым подавать к свежим ссадинам соль
и подумайте, прежде чем ко вторым подойти близко.


© Ксения Желудова (tovarish_zhe)

Спасибо за симпатию!

[700x524]
© onixa

скоро наступит осень и будет дождь,
я повзрослела и стала больше молчать.
я приучила себя к тому,
что ты никогда не придешь.
а значит - не стоит ждать.


© Катя Сюзева

Слушать этот музыкальный файл

Мне кажется - когда я переживу
весь белый шум и мёртвую тишину,
твоё молчание, крепкое, как броня,
твоё отсутствие у меня,
гудки в телефонной трубке, пустой вокзал, -
мир будет другим - но будет - в моих глазах.

Мне скажут - мало ли так разбивали морд?
Меня по кускам соберут, отнесут в ремонт
и бросят - "ладно, хватит тебе, не ной"
шурупам, цветным осколкам, что были мной,
которой не протянуть без тебя и дня.
И мастер вздохнёт и примется за меня.

И будет другое лето и год другой,
и будет новый асфальт под твоей ногой,
другая осень, зима другая, весна,
а ты уезжай - будет лучше тебе не знать,

кто после встанет с ледяного стола,
отплёвываясь от пыли и от стекла.


© Екатерина Михайлова (kaitana)

Глянь-ка, Тэйми, над нами вспороли небо –
видны просветы.
Мы так быстро бежали, что добежали до лета.
Глупо думать, что именно так посвящают в поэты –
это просто меняют начинку в мирской требухе.
Мне так долго хотелось с тобой говорить не об этом,
а я снова и снова,
как бездарь, о чепухе.

За окном темнота, на часах половина второго,
тут чихнёшь – и не скажет никто «будь здорова».
Это, Тэйми, свобода,
точнее, побочный эффект.
Иногда не проснулся ещё, а уже понимаешь – хреново.
До чего мы с тобою дожились за столько-то лет,
для кого бережём это самое важное слово?..

Я таскаю любовь, как бумажную розу в петлице,
и она прорастает,
хотя не должна бы расти.
К нашим окнам давно не слетаются чёрные птицы,
нам в толпе не мерещатся больше дражайшие лица,
но я знаю,
сжимая бумажное сердце в горсти, –
целой жизни не хватит на то, чтоб проститься.

Слышишь, Тэйми, на стыках стучат и стучат магистрали,
это мы уезжаем домой,
мы бесследно пропали
для себя, для других, для всего, что насочиняли.
Даже если и будут ещё остановки в пути,
наше время, как рельсы, обрезали и закольцевали.
Я боюсь, что уже не сумею сойти.


© Елена Касьян (pristalnaya)

Потому что небо внутри - пустота, облака и синь,
Потому что начальный аркан Таро - не Отшельник, а Шут,
Потому что мне кажется, я знаю значенье слова "невыносим",
Но что бы со мной ни случалось, выдерживаю и выношу,

Потому что друзья познаются в совместной опасности и в беде,
Потому что близко к пределу эмоций я забываю спать, забываю есть,
Потому что самолет снижается над Шереметьево, над терминалом D,
Потому что я еще успеваю впрыгнуть в последний экспресс,

Потому что этот город заходит в глаза, проникает в мозг,
Задает сердечные ритмы, не дает прерывать игру,
Потому что две наши тени - смотри - идут через мост,
Практически исчезают под фонарями, не размыкают рук,

Потому что слова - это только слова. Не только слова.
Мне все так же из них не по нраву "никогда", "невозможно", "никак".
Потому что ужасно хочется остановиться и поцеловать,
Но я умею идти, улыбаться, разговаривать о пустяках,

Потому что прав оказывается Шварц, а не Дюренматт,
Потому что в каждом квартале тут свои Владимиры Ильичи.

Ты, который меня научил чувствовать и понимать,
Обратно теперь научи.


© laas

Когда так много позади
всего, в особенности — горя,
поддержки чьей-нибудь не жди,
сядь в поезд, высадись у моря.
Оно обширнее. Оно
и глубже. Это превосходство —
не слишком радостное. Но
уж если чувствовать сиротство,
то лучше в тех местах, чей вид
волнует, нежели язвит.


Иосиф Бродский "С видом на море" (отрывок)

А если вдруг молитвами да постами
его спровадит, имя его сведет,
то будет жить свободная и пустая,
с улыбкой, обжигающей, словно лед.
И с почтальоном станет болтать любезно,
соседским сплетням повода не подав...

Но по ночам к ней будет тянуться бездна,
Как к горлу волка тянется волкодав.


© Кот Басё

Это все проделки Цолькин, календаря,
Что выводит людей из памяти, словно шлак.
Она столько лет боялась все потерять...
И ушла.
И не замерло сердце, уставшее заживать,
и на смену году пока не пришел другой.
Просто нет ничего, бессмысленней, чем слова.

И желаннее, чем покой.


© Кот Басё