а потом выдыхаешь всё, что бесплодно тлело в твоей груди;
и пока дыхание невесомо, нараспев говоришь посторонним: иди, иди,
мне воистину нужно остаться наедине с собой, запереть свой дом,
время учиться жить по-другому наступает, когда мы его не ждём.

пусть очистится кровь, что отравлена гноем, пылью, песком, вином,
пусть прорвётся древней печальной песней запечатавший горло ком;
пусть окно в расцветающий сад отворит недрогнувшая рука,
пусть цветы прорастут в пустом кувшине из-под молока.

так ты учишься времени и беспечности: за окном дорога, за ней — река;
те, кому суждено стать самыми близкими, придут ненадолго издалека;
вычисляй в толпе волшебников, улыбайся, не спеши пополнять улов:
те, кому суждено стать самыми важными, обойдутся с тобой без слов.

да и что слова: лезешь в карман, кладёшь под язык, полон рот оскомин,
но пока дыхание невесомо, тишина смеётся в тебе, ей в тебе укромно;
присмотреться пристально — во вселенную распахнут дверной проём;
время учиться жить по-другому наступает, когда мы его не ждём.


© Ксения Желудова (tovarish_zhe)

Чем меньше я их любила - тем чаще я говорила:
"Ты солнце. Ты самый лучший. Ты просто мурр".
И я утыкалась в плечо,
скатывалась по перилам,
вешала трубку ли, дергала лампы шнур.

И мне хотелось сбежать, исчезнуть в кленовой роще,
взлететь по трапу к последнему кораблю.
Но я говорила: "Я знаю,
ты точно самый хороший".
И по губам читалось: "Прости, что я не люблю".

...И вот он стоит на кухне. Зеленоглазый, бесстыжий.
Фиксирует руки мне. Светловолос. Небрит.
И я выдыхаю в лицо ему:
"Черт.
Я тебя ненавижу".
А он, улыбаясь, смотрит.
"И я тебя", - говорит.


(с) Лемерт

но опять наступает ночь, я гашу свечу,
пусть мой дом утонет в густой темноте и снегу;
не то чтобы я тебя теперь не хочу,
я тебя не могу.

я учусь иначе смотреть и иначе ходить:
легче, стремительнее, прямее;
господи, дай мне сил поверить в свет впереди
и жить, довольствуясь тем,
что имею.


© Ксения Желудова (tovarish_zhe)

холодно, холодно, холодно, а теперь теплее,
а теперь горячо, не подходи ко мне, не целуй меня, я болею,
я взрослею, я тяжелею, рвусь, где тонко, пропитываюсь клеем,
становлюсь костистой в ключицах, острой в коленях,
перестаю добывать из себя нержавейку скобок, чешуйки рыбок,
золотых сговорчивых рыбок, вырвавшихся из плена;

горячо, горячо, тепло, холоднее, теперь леденяще,
так ничего не останется или уже не осталось, лишь свет слепящий,
как же нужно не верить в грядущее, чтобы решиться жить настоящим;
презирать слова и множить их, разучиться бы изъясняться устно,
я взрослею, я тяжелею, я провожу контрабандой пакетик грусти
через все пересекаемые границы; только ночью, когда не спится,
я признаю себя шарлатаном, ребёнком, трусом;

там на таможне злая собака: холодно, холодно, а теперь теплее,
а теперь горячо, не подходи ко мне, не целуй меня,
я болею.


© Ксения Желудова (tovarish_zhe)

Вера бросает Джимми
Не потому что ей кажется,
будто они чужими
Были
уже давно
Или
Она не был любим
Наоборот
Она любила его
С каждым днем
Все сильней
Не говоря уж о том
Что ночью творилось с ней

Но Джимми ушел, психанув
Как уходил до того
Не раз, не другой
Но впервые
Он услышал щелчок замка
За своей спиной
Джимми, ты умер,
Пока

Вера больше не хочет жить
Под одною крышей с тобой

Вера остается одна.
Говорит себе я ничего не кому не должна
Не должна плакать лежать ничего не есть
Плачет лежит не ест
Он ушел в половине девятого
А времени скоро шесть
И она берет машину
И едет в город
И там встречает
Мужчину

В этом месте жить больше нельзя
Голова половину секунды думает:
- Вот же здорово, будет теперь у меня семья!
А еще половину секунды грозится сойти с ума
Вера, решай сама
Это твой шанс, он на все отвечает "давай"
И она говорит:
- Поедем жить в Калифорнию?

И проходит четырнадцать лет
Вере пишут, звонят подруги
Она им пишет в ответ
Что у нее свой дом
И вот фотография
А вот фотография мужа
Два этажа
Дети? Конечно есть
У мужа работа что надо
Где он? Это оранжерея
Он разводит растения, они растут только здесь
Все у них есть
И коробки для пикника
И что-то вроде винного погреба
Две машины
И спокойный кот
И собака,
Двое девчушек-погодок
И еще постоянно в гостях Уэбли -
Его сын от первого брака
Спальни у них раздельные
Но совмещенные
И между ними никогда не запирается дверь

Какие счастливые люди,
Гармоничная,
Замечательная семья!
А ведь Вера казалась,
Да нет,
Она и была неотсюда,
Была несдержанной,
Нервной и крайне странной
Влюблялась в экзальтированных гениев,
По которым плакали
Парикмахерское кресло с хорошей ванной
Как ей удается жить с этим простым чудесным мужчиной в ладу?

Так и есть.
Все эти годы
Она едва выживает в этом аду
Следит за оранжереей
Собирает в школу и забирает детей
На холодильник магнитами
Прицепляет записки:
"Купить опилок для Блумберга"
Разные штуки для кухни
Для себя и для матери Уэбли
Заказывает по каталогу
Не может поднять глаза
Не знает
С чем обратиться к Богу
Целуя мужа
Смотрит в какую-то точку у него спиной


Что помогает ей выжить одной?
То, что миров существует множество

Неисчислимое

В одной из параллельных вселенных
Джимми по-прежнему с ней
Живут все там же
Где?
Ну где, в небраске
Надо же где-то жить
В маленьком старом домике
Ссорятся и смертельно ругаются
По десять раз в день
Из-за тарелки, оставленной на столе
Из-за волосяных жучков на краю ванны
Из-за того, может ли мальчик в семь лет
Написать письмо на 40 страниц
И можно ли считать фильм хорошим
Если его можно пересказать
И он от этого не потеряет в сюжете
Дети
Нет их у них
Нет даже собаки
Только какая-то тварь по ночам приходит
Порыться в мусорном баке
Однажды две ночи не приходила
Джимми нервничал
Выходил курить на крыльцо
Не хотел возвращаться в дом
Только замшелый крапчатый сом
Водится в том
Что когда-то было резервуаром
Для дождевой воды
Ему давно не бросают еды
А он все живет и растет
Мутно, нечасто видно его на дне
Джимми и Вера засыпают
Мирятся
За руки берутся во сне
До самой смерти будут спать в кровати одной
Это любовь вопреки всему удобно устроившемуся на земле
И когда Вера умрет
Джимми в два месяца тихо сойдет на нет
В мире который ничуть не реальней, чем этот


Джимми, ты больше не умер
Джимми, ты будешь жить вечно

Вера всегда с тобой


© Анна Русс

Себе засуньте в чай ваш совершенный метод
Терпенья был мешок, да рухнула спина
На всей земле людей нет лучшего, чем этот
А этот состоит из Бога и говна

Кому нужна любовь, когда в ней столько лажи
Сто тысяч косяков и непременный крах
Ты сделал все, что мог, и что не сделал даже
Ты вывел все равно, как судно Телемах

Плывите, корабли, на все четыре света
Хоть обгоните весь неподотчетный мир
Нет в мире никого нужней тебе, чем эта
А эта состоит из радуги и дыр

А этот состоит из истины и скверны
А эта состоит из ландышей и блох
Поди пойми людей, когда они двумерны
Когда им невдомек, что в них вселился Бог

Поди пойми людей когда их столько много
А ты не понимай, а лучше рассмотри
И начинай любить в них все, что кроме Бога
И в радугу подуй сквозь дырочку внутри


© Анна Русс

Ты страшился тысячи вещей, страшился боли, судей, собственного сердца, страшился сна, пробуждения, одиночества, холода, безумия, смерти – особенно смерти. Но все это были лишь маски, лишь видимости. На самом деле страшило тебя только одно – решиться упасть, сделать шаг в неизвестное, маленький шаг через все существующие предосторожности...
...И кто хоть один-единственный раз отдавался, оказывал великое доверие, полагался на судьбу – тот обретал свободу...


Герман Гессе

господи сделай так чтобы она не снилась
не брала за руку не проводила пальцем по коже
обрати меня в четвероокий в четверорукий стилус
только освободи только не приводи ее больше боже
солнце остановилось где-то меж двух америк
зябко расколотому надвое небосводу
рыбы в рыбьей тоске выбрасываются на берег
человек в человечьей медленно погружается в воду...


© Сергей Шестаков

Человек говорит человеку: "Какой в этом толк?
Я люблю тебя и потому я с тобой одинок".
Человек человеку не брат и тем паче не волк,
Человек человеку врождённый сердечный порок.

Человек человеку панический страх темноты,
И внушительный список имён, и короткое "ты",
И Харибда со Сциллой, и вся королевская рать -
Что угодно, но только не то, чем хотел ему стать.

Человек разжимает ладонь, говорит: "Уходи.
Ты свободен. Я верю, ты будешь счастливей один".
Человек улыбается, пряча тревожную дрожь:
"Я давно бы ушёл, только ты без меня пропадёшь".


© Олисс (Ольга Булычёва)

Это цитата сообщения lj_nektorimm Оригинальное сообщение

консервы

Пересматривать фильмы. Перечитывать книги.
Информацию новую в голову не пускать.
Слушать только The Passenger и Lust for Life Игги.

Просто чувствовать, как электрический скат,
Заменяющий сердце, замирает в груди.
Иногда в груди. Однажды в груди. Возможно в груди.
Даже если это не скат, а банка сардин –
Результат все равно один.

Эта мертвая рыба подарит счастье, подарит тебе покой,
Потому что она никогда не изменится, старше не станет точно.
Эта мертвая рыба под утро не спросит: «Чувак, ты зачем такой?»
Текст замрет, если в правильном месте поставить точку.

http://nektorimm.livejournal.com/210471.html

- И что же ты пожелал?
- Если скажу не сбудется...
- На самом деле это всё глупости. Желание нужно говорить вслух. Это вроде кармы. Вырази его, и оно может сбыться.
- Впервые слышу.
- Это правда, поверьте - я знаю.

"Трасса 60"
[640x352]

Все сломать и собрать(ся) заново,
где-нибудь в районе апреля.

А пока
я не знаю с кем жить в "минус двадцать" -
февраль целует колени.

Где-то там
люди дышат друг в друга паром,
но никто никого не греет.


©