Помнится, в году благословенном 11м, незадолго до закрытия киски, была у нас лекция по психологии масс в библиотеке (все уже пришло в движение, везде уже была суматоха) и как раз тема революций и разрушения крупных систем. И я, напоминая самой же себе наших циничных преподов по клинической, с той же дурацкой миной рассказывала таким же юным и наивным (и считающим себя о как умудренными) девам о клановой структуре из Мальвиля и "28 дней" как образце того, что им следует делать, окажись они в подобной ситуации. (чем заслужила восторг мужа библиотекарши). Никто из нас тогда всерьез не думал, что похожее время придет. Все это было игрой в такой волнительный Конец Света, Который Не Настанет Никогда.

И почему я к этому возвращаюсь. Без отсылки к классике невозможно провести ассоциации, в нашей культуре благополучного времени нет таких шаблонов.

(и как бы это описать помягче, учитывая предыдущую тему, а? гм)

Последние годы, и теперь все чаще, меня засыпают предложениями множественных союзов - всевозможные куколды разных мастей, лесбиянки и иже. (только теперь, в отличие от прошлых лет, я еще и свободна, и никакая мужская тень меня от них не закрывает). Я обсуждала этот вопрос со старым другом-тематиком, и он высмеял мои выводы (в отличие от меня, он человек здавомыслящий и стоящий крепко на земле), однако же мне они кажутся обоснованными. Да, чуйкой. Ок.

Итак. Логично было бы предположить, что при сокращении численности мужчин должна возрасти конкуренция за них среди женщин, примерно как нам показывают в фильмах про послевоенный период. Однако же нет, реальность показывает обратное - растет конкуренция за женщин, но женщин определенного типа - воплощающих архетип Шаманки, Большой Матери. Вокруг которой можно построить вигвам, развести костры, собраться в кучу, травить байки и чувствовать себя в безопасности, потому что нас много, мы сильны, и Большая Мама скажет нам куда пойти и что делать. (в переводе на человеческий язык: хочу вина, хочу на ручки/мама, роди меня обратно). Со дна души поднимается архаика, а архаика чужда рациональности, она жаждет безопасности и возвращения к старой клановой структуре мира.

Тут можно добавить еще несколько чисто физиологических трактовок, но я не буду этого делать. Во-первых, не хочу вас шокировать. Во-вторых, вы умные мальчики/девочки, сами догадаетесь ))

Но вот так это вижу я.

ПыСы. 

Я не упоминаю тут фактор массовой женской миграции, что должно быть вторым (или все-таки первым?) по силе нарузки фактором. Я сужу все-таки не по количественному, а качественному показателю (характер и структура общения).

И потом, при прочих равных я всегда люблю делать ставку на бессознательное.

Когда живешь со смертью так долго, ты не оказываешься неподготовлен к ней, как если это происходит внезапно. Девять лет смерть была где-то рядом. Но неправда, что к этому можно достаточно подготовиться. Что бы ты ни думал, когда приходит время, ты обнаруживаешь, что все равно не готов.
Я знала, что буду разбита, еще с того периода в 17, когда ему меняли хрусталик, обнаружили порок сердца и положили в терапию в нашей районной. Именно тогда я поняла, что нужно создавать план Б на время после, чтоб не искать себя и не выдумывать цели.
Сейчас я планомерно реализую эту задачу. Хотя, конечно, процесс тормозится и оказывается сложнее, чем планировалось.
Много общаюсь. Я снова начала выходить на улицу. Снова начала писать. Снова рисую.
Я хорошо справляюсь.
У нас совершенно не развита поддержка родственников больных с СД. Когда-нибудь я сяду и напишу для них книжку с советами, которые в свое время хотела бы, чтоб кто-то дал мне. Да, абсолютно непрофессионально и без специальных знаний.
Но это лучше, чем ничего.

В 15г., когда мы встретились, врачи давали ему от полугода до двух. Он прожил девять. После операции – от полугода до полутора. Он прожил два. Осознание этой временности отношений давало мне силы выдерживать напряжение, неизбежное, когда вместе живут два таких странных человека. Мы с самого начала знали, что это ненадолго. Мы любили и выбешивали друг друга. У нас была созависимость. Только отупевшие популяризаторы от психологии могут требовать от пары отсутствия созависимостей. Она возможна только краткий период, когда оба молоды, здоровы, не слишком привязаны друг к другу и заняты, в основном, собой. Возраст, хрупкость, болезни делают нас зависимыми друг от друга – и это естественно, это нормально.

Кратко завершая историю.

Инвалидность я так и не оформила. Пробегав всех врачей 3 раза по кругу (те подписи не годятся, а тут почему не державною, а тут не надо было ставить даты), споткнулась о следующий шаг – прописка. Для комиссии нужно заключение и прописка по месту проживания, мы ее не оформили вовремя. Я сделала доверенность и пошла в ЦНАП. Там оказалось, что нужен военный билет. Военного билета не было – его где-то спрятала бывшая жена. Можно оформить временное свидетельство. Но С. был приписан к ныне несуществующему военкомату, много лет как разделившемуся на два новых. И его личного дела не было ни в одном из них, да и в общей электронной базе. То ли его сожгли с множеством других весной 22, то ли вытерли раньше по причинам, связанным со службой. А без свидетельства прописки нет.

Без прописки нет инвалидности. Без инвалидности нет транспорта. Без транспорта нет диализа. Да и был бы, вот честно – мы воспользовались бы им от силы 1, ну 2 раза, и то нет. Вся процедура – одевание, собирание, спуск, дорога, диализ, обратная дорога, давались бы ему так тяжело, что он не выдержал бы ее больше раза. Хотя периодически мы делали честные попытки что-то решать через знакомых, сотрудников и т.д. Все говорили, как расшибутся в лепешку, и не делали ничего. Хотя вопрос можно было бы решить иначе – будь у меня пара тысяч долларов, я бы купила подержанную машину и возила его сама – конечно, при условии, что ему бы хватило сил ездить. Что – нет.

И вот, задерживаясь на теме диализа и лечения. За эти месяцы я перерыла то, до чего смогла дотянуться по теме. И вот краткие выводы, что полезнее рассказа о быте.

- Обычно, приходя на ампутацию, больные уже в таком плохом состоянии, что 30% умирает во время операции или ближайшую неделю-месяц. Еще 15-20% умирает в ближайшие 1,5 года, т.к. без использования ног идет вразнос сердечно-сосудистая система. 40-50% выживших более 5 лет – те, кто встал на костыли и пошел. Больше 5 лет прогноза вообще нет.

- Выписанные лекарства надо корректировать с учетом индивидуальной реакции, даже если вы не врач и доступа к врачу не имеете. Прописанные С. сердечные вызвали у него брадикардию, уже через неделю приема пульс скатился до 30-45/мин, и я их отменила к чертовой матери, никого не спрашивая.

- Не будучи врачом, вы не сможете разобраться в том, как именно будут взаимодействовать лекарства именно у вашего больного с учетом его особенностей. Но не ждите, что и врач в этом разберется. Решение принимать все равно вам. И больница может быть опаснее, чем паллиативный уход дома. В больнице ему будут давать все по стандартной схеме. Потом, конечно, спохватятся и начнут разбираться, что пошло не так (если хороший врач, если спохватится), но может быть уже поздно. В нефрологии было много тех, кто попал туда из-за антибиотиков или контрастного усилителя.

- У нас всех почечников безальтернативно загоняют на диализ. Но это не оптимальное решение. Из перешедших на диализ где-то около тех же 30% умирает в первые полгода. Чаще всего из-за внезапной сердечной остановки или скачка давления. Тот мужик с инсультом потерял сознание после диализа, сломал ногу, потом штырь не прижился, потом ампутация, инсульт… Сосед по дому, приятный человек, с которым мы столкнулись в районной на диализе, умер вот так, просто упав на улице, где-то в первые месяцы нашей истории. Другая частая причина – сепсис из-за длительного использования цвк. От сепсиса умерла дочь той женщины, что помогла мне в районной – там совсем жуткая история, я не буду ее рассказывать.

- При длительном (2+ лет) диализе есть заметный процент психических нарушений, в основном – параноидальные и шизоидные расстройства, депрессия и т.п., и еще вопрос, не слишком ли это большая цена для пациента.

- Перейдя на диализ, его нельзя бросить – в течение 2 недель пациент умирает. Не начиная лечение диализом, он имеет 1,5-2, иногда и 5 лет медленного угасания, и чаще всего умирает

Нефрология заметно отличалась от районной больницы в лучшую сторону. Внимательные  доброжелательные нянечки, которые действительно помогали в уходе, а не ворчали. Два этажа с машинами для диализа и по несколько машин дополнительно в каждом отделении, которые работали четко по графику без часовых простоев. Хорошие врачи. Чистое белье без дыр и пятен крови. Кровати, на которых больных возили прямо на диализ, без перекладывания на каталку – на другой этаж и в лифте – и рассчитанные на это широкие коридоры. Регулярные анализы при необходимости, показатели крови после каждой процедуры. Множество кушеток в коридорах и разрешение ночевать прямо в палате с больным, если надо и есть место. А если места нет, меня просто отводили в соседнюю палату на свободную кровать. Больница находилась на другом конце города, не наездишься. И сил на дорогу не было, я ездила на такси, оставаясь на ночь несколько раз в неделю.

Нам очень повезло с эндокринологом – она была грамотной, доброжелательной и неравнодушной. Я взяла обходной и прошла часть местных врачей для комиссии. С. буянил и пытался удрать с диализа всеми возможными способами, даже полупарализованный, без ноги и на кровати. Процедура его очень утомляла, там более что через цвк делать ее сложнее, чем с фистулой - не все машины тянули. Но с помощью ультрафильтрации убрали анасарку, он стал садиться и даже пересаживаться, хоть и с огромным трудом, в кресло. Сделали фистулу. За время без движения на второй ноге появились пятна будущей сухой гангрены.

Примерно через две недели после поступления вся палата заразилась ковидом, и нас перевели на другой этаж в инфекционное отделение. Куда попасть можно было только на лифте и войти только по звонку в дверь, но меня пропускали спокойно, без пропусков. Здесь были свои диализные аппараты и свой рентген. Еще через две недели карантин закончился, нас перевели обратно в общее отделение, и снова приблизился тот же вопрос – что дальше? Когда я спрашивала об этом врачей, они стыдливо отводили глаза и говорили, что с полгода у нас же еще есть, пока почка тянет, на оформление вот этого всего.

В одной палате с нами, перемещаясь с нами же по больнице, была еще одна пара – мужчина на 10 лет старше С., без ноги, после инсульта, и яростно сражающаяся за него жена. Она уже оформила инвалидность и начала выбивать у ЖЭКа пандус в доме. Жили они где-то по соседству, и она собиралась возить его на процедуры на кресле. Что же касается меня, понимание, что я не смогу это делать, настигло меня при первой же попытке отвезти С. на рентген. Толкать кресло, одновременно следя за тем, чтоб он не соскальзывал с него, и тащить на себе дополнительные сумки с необходимым – все это было невозможно. И пандус. Я абсолютно точно и не скачу и не подниму кресло с более чем 100 кг под таким углом. Нанять кого-то? Где гарантия, что он придет и выполнит свою работу вовремя? Мы купили костыли, С. фантазировал, что встанет, но все ограничилось одной попыткой. Еще имея обе ноги, он не получал кинестетическую информацию от мышц и ходил, ориентируясь только на зрение и мышечную память. Скакать по лестнице на костылях – задача, трудная и молодому и здоровому на двух ногах.

С. была нужна еще одна небольшая операция. Наша врач договорилась с урологом, и в день выписки с помощью нянечки мы перевезли его в соседний корпус, где, как оказалось, о договоре никто ничего не знал. Все, конечно, уладилось после беготни и проплаты. Операцию сделали, отдельно пришлось побегать чтоб поймать врача, который снимет цвк – почему-то он все время об этом забывал. Этот этап занял меньше трех суток – в четверг вечером перевели, в субботу утром вызвали перевозку и поехали домой.

И на пути домой, глядя на виды прекрасного и величественного Киева с моста Патона, на большие и яркие коробки домов, небо, я понимала, что на этом  все – больше ни одну больницу не выдержим ни он и ни я.

Он едет домой умирать.

Все нижесказанное будет отступлением и не чем иным, как моими домыслами, результатом анализа постфактум.

Насколько я понимаю,  система взяток и откатов пронизывает ... не будем брать глобально всю медицину вообще, но в данной больнице примерно почти всё.

Мягкими ненавязчивыми намеками нефролог и завтерапии дают понять, и те, у кого есть, платят. За палату, за срок нахождения, за лекарства. Под заботливым патронажем начмеда и с ее одобрения.

Отдельные фразы мужа в бреду в реанимации указывают на возможность афер с жильем умирающих. Впрочем, паранойя и галлюцинации у почечников - нормальное явление, и утверждать этого я не могу.

Попытка нефролога не выпустить нас из больницы в ночь выписки была просто мелкой местью. Ведь я бы тоже не уехала и осталась ночевать рядом с ним. Просто мелкая месть мелкого человечка за нарушение субординации и наказание от начальства.

Отдельно надо сказать, что хирурги впряглись и делали все, и даже больше. Особое спасибо мальчику-интерну, который, собственно, и вытащил нас с того света, делая мелкие ампутации до операции, передавая мне лекарства и перевязочные материалы, помогая с каталкой и договариваясь о госпитализации по моей просьбе. Он не был обязан это делать, официально он там даже не работал.

Спасибо.

Шла война. Все вокруг вибрировали, носились и нервничали. Когда спрашивали меня, я с некоторым удивлением отвечала, что мне-то пох, моя война похуже и пострашнее. За ней мне вашу не видно. Но война сыграла плохую роль в заживлении. С. нервничал, как и все, читая новости. К тому же выключили отопление. У него случилось несколько волн ухудшений. Когда, казалось, рана уже вот-вот зарастет, а на следующий день отмирал еще один участок ноги.

И мы ехали в больницу, отрезали еще кусок, без обезболивающего, потому что чувствительности у него не было, обматывали бинтами и ехали домой. Врачи говорили, что ампутация – это только вопрос времени, но мы еще боролись. Мы хотели сохранить ногу.

И здесь я сделаю отступление и скажу. Это очень важно.

Если вы или кто-то близкий окажется в такой ситуации – не ждите. Режьте раньше, до того, как начнется заражение крови и больной потеряет почки. Ногу вы уже не сохраните.

Мы затянули. Однажды наступил день, когда он не смог ходить, и даже по дому он уже переходил, опираясь на спину кресла, а чтоб встать, опирался на меня. Мы поехал в больницу в очередной раз. Это была пятница. Но и тогда он не был готов, и отложил госпитализацию на вторник (понедельник – тяжелый день, никогда не начинай ничего важного в понедельник, когда все после выходных с похмелья). И это, конечно, было ошибкой еще большей.

Пока госпитализовали во вторник, сильно во второй половине дня, пока назначили капельницы, плюс начинающееся заражение, плюс неподходящий антибиотик, плюс усталость организма – отказала почка. Одна полностью, вторая почти полностью. Начался асцит и анасарка.

Те не менее операцию назначили по жизненным показаниям. И было понятно, что шансы выжить у него меньше, чем 50%. В день операции его кожа была белой и тонкой, как папиросная бумага, а все тело налито водой, он перестал даже садиться. Энергетический поток, который я всегда ощущала при прикосновении, как удар током или теплый ровный и насыщенный поток, прекратился, или даже стал отрицательным – жидким и холодным вялым еле течением. Я попыталась сказать об этом врачам, но, конечно, они не поняли.

После операции он пролежал в реанимации 11 дней. Где-то на 3-4 он перестал фокусировать взгляд и разговаривать, реагируя только на меня. Ел он только из моих рук и всего 1 или 2 яйца в сутки. В нарушение инструкций мне разрешали приходить и сидеть рядом часами, держа его за руку. Пока не прогонят. Заведующий реанимацией даже осторожно сказал, что «случиться может всякое», хотя я понимала это даже лучше. К тому времени я уже изучила доступную литературу и просчитала шансы. При прочих равных – около 40%. И симптомы умирания, в т.ч. опускание линии рта, видела.

Я начала готовиться к похоронам. Купила черное. Попыталась принять и согласиться. И вдруг осознала, что вместе с ним из мира уйдет тот единственный, кто знал все самое черное грязное обо мне и принимал это. Тот, с кем единственным мне не нужно было притворяться. И что я не согласна, не готова и не могу отпустить его.

В ту ночь у него случился кризис. Мне казалось, что он умирает и пришел проститься, как было с папой. Я ждала звонка из реанимации, но на утро мне сказали, что ночью он вынул цвк из артерии – первое яркое поведенческое проявление. Я купила новый. У него были галлюцинации (галлюцинации ли?), паранойя (паранойя ли?), но он говорил. И через несколько суток ему стало настолько лучше, что из реанимации его перевели в палату.

Но это не было вполне победой.

Несколько слов о больнице. Наша районная больница – это гребанный пиздец. У меня нет столько матерных слов, я не умею так материться, чтоб описать ее адекватно.

За те несколько дней перед операцией, пока С. кололи и возили на первые сеансы диализа, в нашей палате умерло несколько человек. Однажды в течение суток умерло двое, и одного, тяжелого, сдали старенькой матери на руки, хотя она плакала и просила подержать – после злоупотреблений и вызванных этим инсультов он стал агрессивен и буен, и у нее не было сил с этим справляться. Еще одного, бездумного, грязного и запущенного увезли без лечения «туда, где вы его подобрали» - судя по язвам, на улицу, и ненадолго. Умирали, как правило, те, возле кого никто не сидел. За которым никто не бегал, не дергал, не упрашивал и не приносил выписанные лекарства (которые мы покупали сами).

Чтоб отвезти тяжелого больного на диализ, его надо было переложить на каталку, а там – на кровать, и т.к. нянечки отказывались делать это, я бегала и уговаривала мальчиков-врачей и интернов, когда удавалось их найти. Весь сеанс он лежал прямо на каталке, железной, жесткой, холодной и с винтами под спиной, и не мог шевелиться. А сеанс официально длился 3-4 часа, но начинался всегда, как минимум, на час позже. Сеансы ставили обычно на вечер, и потом было сложно найти

Я наивно предполагала, что «гангрена» - это такое слово, которое открывает все двери. Вот несешься ты на всех парах, упираешься лбом в преграду, выкрикиваешь «гангрена», и тебя пропускают дальше. Потому что всякому понятно, что здесь нельзя терять время, все делать надо очень быстро, и это вопрос жизни и смерти примерно так же, как «инсульт» или «перитонит». Но не тут-то было. Сначала я объяснялась внизу в регистратуре, и они сказали, что ничего не понимают  в таких бумажках, но, возможно, в них понимает терапевт. Потом я объяснялась с регистратурой на этаже терапевтов. «Ничего не знаю, это ваши проблемы», сказали мне там. Потом я изобразила безумную в кабинете терапевтши, добившись от нее максимума – скриншота экрана с фамилией мужа в базе, как единственное доказательство его существования в системе.

И на следующий день мы поехали в 5ю, где никто не потребовал таких бумажек. Его положили, и это было безумно долго и утомительно, и в тот же день прооперировали и назначили капельницы.

Но ни в тот день, ни еще 4 я не сумела не только добиться хоть какой-то информации о том, что происходит, что делается и будет делаться и сколько дней, но даже имени лечащего врача. Примерно на 5й нам наконец сказали, с кем разговаривать, и мальчик Мансур (хороший, кстати, мальчик) наконец сказал, что рана порозовела и прогноз оптимистичный.

Его продержали на капельнице еще неделю, а на меня свалился тот самый ковид-омега. Температура 40, слабость и невозможность шевелиться. С утра я хватала такси, приезжала в больницу, закупала капельницы еще на несколько дней, потом обратно такси, домой, болеть и… работать. В те дни мне снова пришло много заказов, и неожиданно – дорогих.

Мужа выписали 18 февраля. Я закончила болеть и даже почти смогла есть. Жизнь налаживалась. Но возникла новая проблема – перевязки. Всего каких-то 5 лет назад я падала в обморок от одной мысли, что придется сделать укол. Неприкосновенность чужих границ, нерушимость человеческого тела и все такое. Как я, своими руками, смогу воткнуть иголку в живого человека, да еще родственника? Сейчас я делаю их на раз, а ампулы открываю за несколько секунд. Но это не то же самое, что делать перевязки больному с открытой раной. И я кинулась искать медсестру. Раньше медсестра жила в нашем же доме, одноклассница моего брата, но она уже несколько лет как уехала в Италию. Интернет дал мне список в десятки медсестер, но большинство из них только делали те же самые уколы и не имели дел с ранами. А мне важнее было даже не то, что ее сделает другой, а что человек более опытный будет контролировать течение заживания и скажет, если появится тревожный симптом. Но бабло побеждает зло, как известно. Расценки медсестер начинались от 500 грн, при необходимости делать это ежедневно минимум 3 мес.  – таких денег у нас точно не было. И делать их начала я сама. В первый раз – трясущимися руками, а потом все проще и рутиннее.

И где-то в те же дни мама, спокойно пропускающая более серьезные вещи, придрадась к моему кашлю. А после ковида у меня был бронхит. Ведь, как известно, бронхит и я, я и бронхит – это почти как Ленин и партия. Но пиар, сделанный прошлым годом ковиду, плохо повлиял на маму, ей везде виделся призрак неминуемой гибели, и, чтоб от меня отстали, я согласилась пойти в платную клинику около дома.

Прием стоил 400 грн. Пришлось подняться на 3 этаж пешком – боковая лестница одного из этих навороченных новых домов в жк, которые вроде бы дают пространство для офисов и магазинов, но на деле человеку не совсем молодому и здоровому туда переться не захочется никогда. Во-первых, 3 этаж. Во-вторых, лестница полупрозрачная – из узких ступенек, скрепленных планкой. И, когда спускаешься, ты не видишь пустот (хотя спускаться и так сложно), а когда поднимаешься, ты еще и видишь пустоту под ногами. Плюс стеклянные боковые панели перил. И мой страх высоты. Внутри все сверкало белым, мрамором, электрификацией и индустриализацией, и пахло деньгами и технологиями. И помню, что сидя под кабинетом, подумала я тогда – вот передо мной два пути больных в/на. Путь бедняков – погоня за бумажкой, грязные палаты на 5 человек с заляпанными простынями, постоянно сбивающимися с кроватей, покупка капельниц за свой счет, минимальное внимание врачей, за которыми нужно гоняться по всей больнице, и несъедобная еда. И путь тех, кто может себе позволить эти 400 грн за прием. А это уже вычеркивает всех стариков и малоимущих. Т.е. примерно 80-90% населения.

21го в понедельник я, наконец, доехала до эндокринолога с результатами мужа. Официально он не принимал в тот день, но я напросилась и свалилась незваная. Пришлось долго ждать. Но у меня было стойкое чувство, что почему-то это необходимо сделать прямо сейчас, и нельзя затягивать.

23го, как водится, мы отметили 23 февраля. А затем началось то,

Как-то так сложилось, что к середине декабря у меня накопилось много сумм от разных заказчиков. Небывало много. Не в том смысле, что бессовестно баснословно-миллионерски много, как у кого-то неприличного, а много только для меня. Но что-то можно было себе позволить, и я засела думать, что же именно себе позволить.

Лучше всего было бы отправить маму к зубному. Но настолько много не было. С другой стороны, со всех сторон прожужжали уши о грядущей войне, экономическом крахе, айти-обрушении и прочих невинных развлечениях. И логика подсказывала, что разумнее всего закупиться медикаментами года на два-три, а также продуктами. Но так много тоже не было.

В итоге я закупилась всего на 2 месяца, а все остальное потратила на грядущие и прошедшие праздники. НГ и около. И уже к их окончанию запас закупленного плавно закончился.

В разгаре была первая декада января, когда это началось. Муж чинил комп своему другу, и мы уже практически все сделали, что касалось железа. Оставалось только записать загрузочную дискету и установить систему, что он планировал сделать с утра и без меня. С некоторых пор я работаю руками и глазами в таких починках, хоть очень слабо понимаю технику. Но в том что касается ПО моя помощь не нужна.

На следующее утро сквозь сон я слышала, как муж лезет под стол к ящику, чтоб воткнуть флешку в зад этого гада. Я еще подумала, что надо бы вылезть и сделать это самой. Но было лень. И я ухватилась за мысль, что нечего подменять собой все, надо, мол дать ему свободу делать что-то самому, и даже ощутила гордость, что мой мужчина все еще готов на такие риски, как залезть под стол. Дура.

В тот день на его стопе лопнула кожа. Царапинка была даже не видна. Розовая, бледная, маленькая трещинка длиной в 2 см. я заметила ее только дня через 3, в которые он, конечно, бывало, ходил и босяком. И тогда я не отнеслась к этому серьезно. Хотя и слышала, читала о диабетической стопе. Но было невозможно соотнести написанные там вещи с этой маленькой, розовой и безопасной царапинкой.

Я забила тревогу, когда края царапины начали белеть и расходиться. Мы начали мазать ее левомиколем и заклеивать, причем муж рычал, я сердилась, и была не слишком внимательна. Еще через несколько дней ткань стопы начала рассыпаться и ползти, но это не выглядело слишком опасным. И мы потеряли еще неделю, распланировав все так – сдаем анализы, едем в 7ю к эндокринологу, потом, как здрасьте, забегаем к хирургу, показываем лапу и получаем нахлобучку.

Судьба вмешалась в эти планы неожиданно, и, как всегда бывает, нелепо. Хирург в 7й заболел – ведь ковид в  те дни еще не отменили. И ушел на карантин, и целую неделю его не было. Решающую важную неделю.

Человеку здоровому будет сложно объяснить, почему мы не пошли к хирургу, как все нормальные люди. А вот малоходячие поймут это сразу. В целом система в/на у нас сейчас такая. Сначала пациент должен заключить договор с поликлиникой и конкретным терапевтом. Потом записаться на прием по электронной системе. Потом в назначенный день и час (или быстрее по скорой) прийти к терапевту и взять талончик, в случае, если он у него есть. В случае с хирургом, впрочем, скорее всего, можно тоже прийти по скорой и получить консультацию, помощь или доброе пожелание. Но все это сложно, сложно. Допустим, договор у нас заключен. Но наша, и так не семи пядей во лбу, участковая ушла в декрет, передав нас другой, которая почему-то нас ненавидит. Не могу сказать почему, но это материально ощущается на приеме. А главное, почему мы ходим в 7ю – такси подвозит нас к калитке, оттуда надо дойти до корпуса, там до лифта, а потом до угла и еще немного по коридору. Всего где-то м 200. Больше, чем раз-в-полугодичный поход мужа в парикмахерскую за 70 м от дома. Но терпимо. Для человека, который выходит из дома раз в квартал, а в день проходит 4-5 раз от балкона до туалета и почти ничего не видит, и только одним глазом. А вот поликлиника у нас стоит вообще на холме. И, чтоб проникнуть в нее, надо подняться по лестнице. А потом еще около 500 м. И все это без гарантии приема и лечения. Потому что врача может не быть, он может залупиться, у него может быть очередь или срочные дела. И то он перенаправит куда-то еще, куда тоже придется ехать.

Я предлагала поехать в медгородок. Ты что, сказал мне муж, ты представляешь, какая там у них коррупция? Туда с улицы вообще не попасть. (Хотя я уверена, мы бы прорвались). Я была готова махнуть шашкой, снять деньги с кредитки и поехать куда-нибудь в платную. Но он не захотел. И мы ждали эту трудную, томительную неделю выхода хирурга с больничного, наблюдая, как чернеет сначала 1 палец, а потом и второй.

Я обзванивала 7ю в дни предположительного появления врача, и в первый же его рабочий день мы туда поехали. Наплевав уже на эндокринолога и готовые результаты анализов.

Хирург оказался со странностью. Эндокринолог, хороший, порядочный и явно радеющий за дело

Я всегда говорю, хотя это относится уже к тому, уходящему миру, что наших молоденьких девушек с комплексами надо засылать в США, хотя бы на год. Там они узнают несколько очень важных для себя вещей:

1. Она все равно уже очень красивая. Это дома, на фоне других таких же хорошеньких женщин она могла комплексовать. Тут у нее нет соперниц. Она красива в любом случае, даже с объективно существующими недостатками внешности. А если кого-то что-то не устраивает, то вы зажрались, господа.
2. Она красива, но это совершенно не важно. Чем дальше, тем меньшую роль в ее жизни будет играть ее красота, и наступит время, когда важными станут совершенно другие вещи. Если, конечно, они у нее будут.
3. Но это очень важно. Независимо от всех остальных других вещей, люди будут продолжать оценивать ее по внешности. Где бы они ни жила, от внешности будет зависеть ее зарплата, отношения дома и на работе.
4. Красоты вообще не существует. То, что мы обычно называем красотой, не более, чем исполнение ряда не очевидных и не безусловных правил. Настоящая красота, разумеется, существует. Но чаще всего она проходит мимо, незамеченная.

Странные и противоречащие друг другу тезисы, не так ли? Будем расшифровывать.

1. «Но я же видел красивых женщин – это актрисы в кино. Разве может считаться красивой соседка Маша/однокурсница Даша/прохожая Глаша, их же не показывают в кино! А в кино показывают кого? Голливудских актрис. Значит все красавицы – американки. И иногда – европейки. А нашим до них, как коровам до Луны».

Примерно так выстраивает логическую цепочку наш средний обыватель. И, если не хочется напрягаться и думать, то выглядит она логично. Правда, красиво то, что назвали красивым многие. А если многие что-то не назвали красивым, значит оно не красиво. Кристина Асмус становится красивой, попав на обложку журнала и на экран. А пока она не была на обложке журнала и на экране, она красивой не была? На обложках и в кино больше американок – не потому ли, что вы смотрите американский фильм? Ну и т.д. Логические подмены в этой цепочке бесконечны.

Я не собираюсь сейчас проходиться по всем ее элементам. Блажен, кто верует, его не переубедить.

Но вам следует знать, что далеко не все, что показывают в кино – правда. При создании кино проводится отбор среди «понаехавших» в Калифорнию искателей счастья. Т.е. со всех концов огромный страны съезжаются самые пассионарные, активные, уверенные в себе привлекательные люди, которые верят, что имеют шанс пробиться.  И из них пробиваются не все, и даже не 10%, и даже не 1%. Тысячи людей ежегодно терпят фиаско. Тысячи оседают официантами в кафе, разносчиками пиццы, чернорабочими, чьими-то содержанками. Некоторые из них штурмуют Голливуд десятилетиями, попадая в массовку, второстепенные персонажи проходных коротких сериалов. И даже из них славы добивается не 1%, а меньше. И даже из них задерживается в топе менее 1%. Мелькнуть на 1-2 сезона и исчезнуть навсегда – это типично.

Итак, те красавцы и красавицы, которых вы видите на своих экранах – это не рядовые жители американских городов. Это – «сливки сливок». И то, кого вы там видите? Анджелина Джоли и Николь Кидман красивы, но это – работа пластических хирургов, диетологов и стилистов. Кэтрин Зета-Джонс или Шерон Стоун – настолько редки, что попробуйте найти аналог, и ранее 60-70х вряд ли вам удастся найти второе такое же гармоничное лицо. Моника Белуччи – итальянка. Большинство других хорошеньких лиц – второе поколение вчерашних мексиканских или китайских эмигрантов. Не спорю, Сандра Баллок, Камерон Диас и даже Сара-Джессика-Паркер – хорошие актрисы. В правильном наряде, макияже, при правильном освещении - даже симпатичные. Но у нас по улицам ходят толпы женщин на порядки красивее.Заметьте – у нас по улицам ходят толпы женщин, на порядки красивее небольшого числа избранных, прошедших суровейший отбор из миллионов претендентов. А если говорить о ситуации в маленьких городах, то все еще печальнее. Нет, не сидят там в кафе Меганы Фокс, не работают клерками Шенноны Доэрти, не учат в школах Шарлизы Терон. Стандартная американка имеет резкие черты лица (только в окружении резких лиц можно считать красивой Камерон Диас), плоское тело (как худое, так и толстое), резкие угловатые движения, плохую походку, неудачный подбор одежды. Более-менее красивые женщины оседают в крупных городах. В маленьких они есть только в очень юном возрасте, если родилась красивая девочка и пока еще учится в школе, или иностранная студентка приехала учиться в университет.

Почему так плохо с одеждой, кстати, почитать можете тут:

Несколько месяцев назад, случайно пробегая мимо очередного обсуждения в жж, я сделала мимолетный комментарий, на который не ожидала никакой реакции. Мне казалось, что я написала нечто настолько банальное и самоочевидное, что единственное, что тут можно заявить – это назвать меня «Капитаном Очевидность», очередной раз ткнув меня носом в мое занудство. И… тут случилась такая заруба, выйти из которой я смогла лишь через двое суток, сообщив оппонентам, что больше в ней не участвую.

Это было обсуждением очередной истории о насилии. И написала я следующие 2 тезиса:

1. В насилии всегда виновен проявивший насилие, и никогда – жертва. (Даже в столь любимом воспевателями аленизма случае провокации, о которой они никогда не забывают упомянуть, между провокацией и реакцией на нее существует зазор. Это тот момент, в который человек принимает (осознано или нет) решение, реагировать ли на провокацию.)
2. Если ты сомневаешься, насилие ли эта ситуация или такая невинная веселая шалость, мысленно подставь на место пострадавшего себя или своего ближайшего родственника (ребенка). Если в этот момент тебе хочется кого-то растерзать (например, меня, предложившую эту мысль), значит – это насилие. Если нет – возможны варианты, и надо думать дальше. (А это простая всем известная максима Канта, также известная под названием «золотого правила»).

Доводы, которые привели мне оппоненты:

1. Жертва виновата, потому что пострадала.
2. Жертва виновата, потому что она женщина.
3. Жертва виновата, потому что она женщина, и она пострадала.
4. Жертва виновата, потому что она женщина, а, следовательно – дура.
5. Я дура.
6. Я дура, потому что я женщина.
7. Жертва виновата, потому что она пошла на свидание с агрессором.
8. Жертва виновата, потому что она пошла на свидание с агрессором, а он мужчина. (Лично меня этот довод очень умиляет. Его авторы относятся к мужчине, как к дикому животному, которое следует держать в клетке, и сама встреча с которым – риск для жизни. Это ж насколько надо бояться и не любить мужчин?)
9. Жертва виновата, потому что она пошла на свидание, а понятно, что встречаться с жертвой мог только псих и садист. (В рассказанной истории агрессором оказался университетский профессор, и когда я указала на это, как на фактор, вносящий  непредсказуемость: менее всего, глядя на университетского профессора, мы стали бы ожидать от него склонности к садизму и насилию. Если уж университетским профессорам не доверять, ожидая от них гадостей, то, позвольте – а кому вообще доверять можно? На что мне сказали, что если университетский профессор предложил встретиться хорошей и воспитанной девочке, это уже – показатель ненормальности. Надо полагать, если бы он предложил встретиться алкоголичке-бомжихе, показателем ненормальности было бы и это.)
10. Жертва виновата потому, что она сама согласилась пойти на свидание и хорошо относилась к агрессору до акта агрессии. (Т.е., надо полагать, нам всем нужно орать и отбиваться, говорить гадости и всячески пакостить всем приглашающим мужчинам – тогда наше хорошее отношение к мужчине не будет истолковано, как разрешение избивать и издеваться над нами.)
11. Жертва виновата потому, что она привлекательная женщина, и ее хотят мужчины.
12. Жертва виновата, потому что она вообще в принципе в своей жизни занималась сексом. (Два последних довода особенно популярны среди женщин. Понятно, почему, да? Этакое «белое пальто».)
13. Жертва виновата, потому что иначе нам придется быть более чуткими и научиться разделять физическое и психологическое насилие, настоящее согласие или выбитое силой под влиянием страха или стокгольмского синдрома согласие, а такой нормы в УК нет. (Этот довод, несмотря на его нерелевантность, по крайней мере, имел видимость попытки размышлять.)
14. Жертва виновата, потому что не предугадала заранее, что человек, с которым она встретилась – неуравновешенный псих. Она была обязана это учитывать, поэтому никакие претензии не принимаются. (Да, конечно. Если бы на груди у приглашающего висела табличка «Садист», и, приглашая на свидание, он сказал что-то типа: «Приходи на свидание, там я тебя изобью и буду издеваться, в общем, будет весело», и подружки предупреждающе шепнули ей на ухо: «Тебя пригласил такой-то? Помнишь Машку, он ее тоже приглашал, и там случилось такое…» - в таком случае согласие пойти свидетельствовало бы о глупости жертвы и могло бы использоваться как косвенный признак согласия. Но, очевидно, такого не бывает. И даже глупость не есть повод. Нельзя насиловать женщину только за то, что она дура. И

Дисклеймеры.

1. То, что я описываю – это США по состоянию на 20 лет назад. Это мир, которого уже нет. Я уже и близко не представляю, как сильно он убежал вперед по этой дороге за прошедшие годы. Иногда я читаю рассказы и обзоры, что поданные глазами местных, что чужими, и не могу сказать, насколько они достоверны. То, что описывается там – слишком радикально для нас, чтоб в это верить. Поэтому у нас и не принято им верить. С другой стороны, дух времени стоит ощутить – и тогда ты знаешь, что на месте он не стоит и движется вперед.
2. Периодически я буду давать ссылки. Местами линки, местами названия книг, местами нечто туманное вроде «это было у такого-то автора, в книге примерно такого содержания, 200 страниц, цвет зеленый, стояла на полке у меня за спиной в 20.. г., пока ее не переставили еще 5 раз, сейчас, предположительно, в свалке в шкафу в прихожей и искать слишком долго». Увы. Память девичья.

Тема отношения полов и феминизма настолько взрывоопасна, что хуже нее только обсуждение политики. Как знает каждый, самые злые зарубы и холивары ведутся по темам политических/мировоззренческих позиций, и сразу за ней, вторая – это про мужчин и женщин. Ну, кто там козел, а кто дура, и кто виноват. При этом, по сути, никто не виноват, потому что и та, и другая сторона (в обеих темах) имеет свое основание, на которое может опираться. И аргументы есть у всех.

И поэтому нам логичнее всего было бы начать с феминизма, как с мирового процесса. Только эту тему я тоже не люблю, специально никогда не изучала.

И я дам слово другому человеку. Мне кажется, это лучшее, глубокое и мудрое высказывание на тему «почему женщины такие, а мужчины такие, и общего языка нет, и действуют они по-разному, и все вообще не так, как хотелось бы» из тех, что мне встречались.

https://blau-kraehe.livejournal.com/760123.html - Синяя Ворона о патриархате и ролях.

Для тех, кому лень читать, упрощая, вкратце и перевирая своими словами: изменение мужской и женской ролей в обществе – объективный процесс, настолько же неукротимый и неустранимый, как движение на вас с горы грузовика с цементом, если у него сломаны тормоза. И сколько бы вы ни становились поперек потока, не просветлялись и силой духа не пытались вернуть все взад как было – ничего не получится. Впрочем, если вы считаете, что раньше было сильно лучше – то нет. Сильно лучше не было. Да и вообще было не лучше. В старом добром/злом патриархальном обществе женщины сидели под плинтусом, да, и слушались что скажет Саметц. Зато женщину мог иметь только высокостатусный Саметц, остальные ходили кругами и выли под ковриком у двери, потому что содержать женщину и детей им было не за что. Опять же, полную ответственность за свое потомство нес полностью Саметц, и если он был неумен, неуспешен, неудачлив, или что-то шло не так, умирали все. Сейчас секс сильно доступнее, ответственности сильно меньше, зато женщины вылезли из-под плинтуса и перестали заглядывать в рот. И нет, совместить не получится. Или-или, надо выбирать – или мы сидим под плинтусом, а вы решаете свои статусные вопросы, размножаются не только лишь все, мало кто может это сделать, и кормежка полностью на вас. Или вы не кормите, не женитесь, требуете (а иногда получаете) секс за чашку кофе, ни за что не отвечаете, но вас никто особо и не уважает. А зато у вас появился секс.

И да, мир меняется, и старая мужская роль растворяется из-за ее невостребованности обществом. И мужчины теряют силу, когда они не нужны этому обществу именно в качестве мужчин, когда общество кастрирует их и превращает в декоративный средний пол.

И да, это – самосвал с цементом на Андреевском спуске, и он вас все равно переедет. Если вы не найдете способ увернуться.

https://blau-kraehe.livejournal.com/783106.html и https://blau-kraehe.livejournal.com/786482.html и https://blau-kraehe.livejournal.com/752595.html - о ролях

Дело в том, что (вот неожиданно), детей родить может только женщина. И один этот факт полностью предопределяет ее жизнь и роль в обществе. И, сколько бы нам сейчас не рассказывали про радость материнства, просветленность и счастье, о том, что никто никого не просил и женщины обязаны расхлебывать все это самостоятельно, все это упирается в один простой факт. Если по какой-то причине женщины перестанут рожать детей (ну, они не в состоянии все расхлебать, радости оказалось недостаточно,

Поговорим о красоте и отношениях? И начну я, как всегда, очень издалека.

Вот диалог. Он действительно имел место быть. Я не изменяю тут ничего, кроме небольших правок орфографии. В нем прекрасно все (в том, что касается моего собеседника. С моей стороны – нет), потому что он кратко и верно очерчивает самую суть проблемы, на которую в итоге выйдем. И проблема эта уже в той же мере касается США, в какой и нас. Вероятно, она универсальна.

Я вставляю свои комментарии по ходу, потому что здесь важно объяснить именно мелочи и детали, без которых мы на суть явления не выйдем.

М:  что делаешь вечером ?

Прим. Это абсолютно незнакомый мне человек. Я не только его не знаю, я вижу в первый раз в жизни даже не его, а его ник. Это его первая фраза ко мне. Вот так, без «здравствуйте», без «меня зовут… а вас… а как дела… а чем интересуетесь… а интересен ли вам я…» Мое мнение, мои желания, интересы не только не учитываются, не предполагается во мне даже наличие какой-либо личности или индивидуальности, которой стоило бы поинтересоваться. Хотя бы притворно. Я даже не уверена, а приписан ли мне здесь статус живого существа.

Ж: семья, работа

М: вот скажи мне -- какая баба мне нужна?

Ж: а ты вообще кто?

Логично предположить, что искомый и нужный партнер зависит от того, как ты определяешь свое собственное «я», для начала. Если это не манипуляция с целью загнать неизвестного тебе человека в какую-то придуманную тобой ловушку, ты не станешь требовать от него готового ответа «о жизни, Вселенной и вообще», так, чтоб его сформулировали за 5 секунд 3 словами. Или же ты вообще не знаком с рефлексией. Но у него есть готовый ответ, с которым он соизмеряет всех опрашиваемых. Ты – инструмент, вещь. Если тебя можно втиснуть затычкой в дырку в бочке, то используем. Если твой ответ не подходит, и твоя форма не позволяет тебя использовать – выбрасываем. Поэтому и не спрашивается имя, не делаются реверансы вроде «а поговорить и поздороваться». С вещами не разговаривают. Непригодные для использования вещи не стоят того, чтоб терять на них время.

М: я хочу найти такую, чтобы заботилась обо мне -- это реально? Я раненый тигр.

Ж: а ты способен любить и заботиться сам?

Будь это терапия, я бы делала длинную подводку к этому моменту, чтоб клиент осознал корень своей проблемы. Но жанр чата – это своеобразное пространство. Обычно у тебя нет времени никого ни к чему подвести. Необходимо нарабатывать навык думать очень быстро и формулировать ответ очень емко. Второй фразы тебе могут и не дать. А потом ты и сам уже не хочешь разговаривать.

М: нет -- я только бабки могу рубить --

Ж: любовь порождается только в ответ на любовь. Ты получишь ее ровно столько, сколько отдашь сам. А тебе нужна машинка с кнопочками, а не человек. Машинки любить не способны

Тут я несу банальщину. Капитан очевидность. Обычно люди с такой проблематикой возмущаются уже в этом месте.

М: моя любовь состоит в том, что я обеспечиваю безопасность и ресурс

Такая мысль имеет право на существование. Действительно, мы не всегда выражаем любовь словами и жестами. Иной раз забота, обеспечение и уход – это те самые материальные проявления любви, которые стоят больше слов. Но сейчас мы говорим об эмоциональной составляющей. Поэтому я продолжаю те же общие вещи об эмоциональной стороне отношений. Для нас, для девочек, она перекрывает материальную сторону. Все эти известные «Да я же для вас все это делаю!!» - «Лучше бы ты меньше делал, а больше был с нами.» Для нас, для девочек, вот это «быть с» - главная составляющая любви. И высока вероятность, что при таком подходе именно ее нехватка вела к разрушению его прошлых отношений.

Ж: даже если кто-то тебя полюбит и обдарит со всех сторон, ты даже не сумеешь этого увидеть. Ты используешь этого человека, растопчешь и сломаешь. А любовь умрет. Почему-то, неожиданно и совсем непонятно почему, конечно.

М: да не нужна мне любовь -- мне нужна забота

И да, я была права. Он отрицает необходимость этого «быть с», пытаясь подменить его на «купить». Вот первая ключевая точка.

Ж: обеспечивать безопасность и ресурс - это мужская роль независимо от того, есть возле тебя кто-то или нет. Ты и так их должен обеспечивать, а не в виде рекета

М: обеспечивать кому??

Вот здесь мы вышли на вторую очень важную ключевую точку. Это роли. Мужская и женская роль. Это большая и сложная тема, я буду говорить о ней дальше.

Ж: тебе нужна служанка и мамочка, чтоб вытирать тебе попку и убирать за тобой срач. Сколько

Я (где-то в начале апреля, не помню точно): о! снова карантин! Ура! Безработица, скукотища, посижу неделю без заказов, отдохну, начинаюсь хрени, может, даже напишу следующую часть о США или Украине. А может даже (молодецки подкручивая ус, если бы я была гусаром и имела усы) возьму и сварганю еще главу сказки про драконов!!

Заказчик 1: Тут эта, заказ.

Я: ни-ни-ни! Не говорите мне о заказах! Все, отпуск хочу, хочу леница, ничего не делать, отдых хачю, а!

Заказчик 1: но, мадам! Заказ!

Я: ладно, давайте сюда ваш заказ. Плохие вы. Бу. Нилюблю. И ваще вы мало платите. Что?!!! 60 страниц? За когда? Да вы ебанулись! Ладно, только не за неделю, а за две. ДВЕ, я сказала.

Заказчик 2: А вот еще работы, не хотите ли?

Я: Вы же знаете, что вот Вам я никогда не отказываю. Беру. Что??? Еще 50 страниц? На когда? Ладно, будет послезавтра.

Заказчик 1: А есть еще заказец…

Я: С глаз моих, я сказала!! Закончу ваши 60, тогда поговорим. С версткой тут идет 1 страница за 3.

Заказчик 1: но….

Я: Ни в за что!

Заказчик 1 (еще через неделю): а…

Я: Нет!

Заказчик 2: А еще 30 есть.

Я: Да, конечно. Для Вас – хоть звездочку с неба.

Заказчик 1: есть у меня смутные подозрения, что Вы дурите мне голову и все можете, но просто не хотите…

Я (про себя): ну еще бы, за такие-то деньги. Да мне выспаться дешевле обойдется. (Вслух) Нет, что Вы, я очень-очень занята. А вот последняя часть ваших 60 стр.

Заказчик 1: А тут еще один нарисовался…

Заказчик 3: Вы про меня не забыли ли?

Я: ни-ни-ни, я никак не могу!

Заказчик 1: они только Вас хотят, спать, кушать не могут, дайте, говорят, того же, кто работал раньше!

Я (про себя): тогда платить надо больше. (Вслух) Постоянный клиент? Ну, это меняет дело… слегка. Давайте. Но не завтра, а послезавтра.

Заказчик 2: А вот еще работа.

Я: конечно.

Заказчик 1: А вот еще…

Я: Вы че, охренели? Пасха впереди! Я в Пасху не работаю! Ну, хоть какие-то правила должны же быть. В НГ работаю, в Сочельник могу иногда даже работать, но Пасху не трогайте. Руки прочь от Пасхи! (Вслух) Первая часть через неделю, остальное через месяц. (Про себя) Что??? Еще 50 страниц? С версткой?

Заказчик 2: А вот еще…

Заказчик 3: и я, и я, и я!

Государство: А вот и конец карантина, не хотите ли?

Я: Спасибо, государство. Пипец, отдохнула…

Вот так и живем.

Я это к чему. По частично зависящим от меня причинам следующие части отодвигаются и отодвигаются, но я, все же, надеюсь выкроить на майских пару дней на рассказ о женском вопросе (пока еще помню, о чем писать собиралась – очень важно успеть написать, пока еще не забыл). Там будут майские, может быть, целую неделю не будет дополнительных заказов от Заказчика 2, и я смогу что-то написать. Верстка-версткой, но посмотрим.

5.США и американцы: кастовость и ее значение для нас

В своем рассказе о США я остановилась и надолго зависла, дойдя до очень сложной темы, которую нельзя ни упоминать, ни пропускать, без вреда для эмоций читателей и риска для репутации. Это теории заговоров. В наши дни говорить о теориях заговоров так же пошло, как о них умалчивать. Вот, например, был у меня такой знакомый, который пытался поразить мое девичье воображение собственной статьей об успехе Сингапура. Общий смысл статьи сводился к тезисам: «Почему Сингапур такой богатый? Потому что сингапурцы очень трудолюбивы и много работают. Почему украинцы такие бедные? Потому что лентяи и мало работают» (ничего не напоминает?) И он очень обиделся, когда я сказала: «эээ…. ыыы… уммм... ну, как бы, а не сыграл ли тут фактор того, что Сингапур – это оффшорная зона, через которую выводят капиталы те, кому нужно между собой о чем-то договориться?» И он окончательно порвал со мной отношения, когда я заикнулась, что у нас в стране с некоторых пор не то что бы полная демократия и благоденствие. И, собственно, именно благодаря такому поведению он сумел сделать хорошую карьеру при последовательно сменяющих друг друга десятках властей и идеологий, заработать неплохие деньги и добиться степеней то ли по экономике, то ли политологии. Существуют темы, которые все знают, но это «табу», как минная закладка. Как архетип, наступив на который, неосторожный путник будет разорван бурей поднятых эмоций.

Сторонники теории эльфийского происхождения Западной Демократии будут очень возмущены, с негодованием отвернутся и не захотят получить дальнейшую информацию по теме, если об этом заговорить.

С другой стороны, незабвеннейший М.П.Холл в своей «Энциклопедии» так подробно и долго описывал связь между масонскими символами и архитектурой, а Саттон – выстраивание параллельных структур власти внутри официальных, и многие другие – что-то еще, что необходимо признать: «истина где-то там». Т.е. мы не сильно ошибемся, если остановимся на «золотой середине» и учтем обе точки зрения. Потому что иначе все попытки хоть что-то понять в современном мире рассыплются, как карточный домик. Есть несколько очень важный стержневых тем, проходящих через всю историю человечества, которые связывают воедино разрозненные факты и вносят в нее логику. Без них история рассыпается на множество никак не связанных между собой эпизодов, а с ними – превращается в извилистую, но все же, линию. И это – одна из них.

И теперь пришло время ответить на очень важный вопрос, который закономерно должен был возникнуть у любого читателя этих заметок:

Какое мне дело до того, кого они там любят, эти ВАСПы, а кого нет, если я о них даже не знаю?

Это очень хороший, очень правильный и своевременный вопрос, логичный и нужный. И вы правильно его задаете. И даже вывод делаете почти правильный. Но есть одно НО.

Да, вам нет до них дела. Вы их не знаете, и знать не хотите.

Им тоже нет до вас дела, они вас не знают, и тем более знать не хотят. Ни одного из нас, персофицинировано. Но им есть дело до наших с вами ресурсов.

Говоря проще – если какой-то товар может быть продан из Украины в Европу, то Америка потеряет на этом ровно столько денег, на какую сумму товар будет куплен у Украины, а не у США. Поэтому США выгодно, чтоб у Украины не было товара, он никуда не продавался. Если Украина может купить товара у США на какую-то сумму, но купит его у Китая, то США потеряет ту сумму, на которую Украина купит товар у Китая, а не США. Значит, США выгодно, чтоб у Украины не было своего товара, который она может использовать внутри страны, и чтоб не могла купить у Китая, но купила обязательно у США (и то же самое в отношении других стран). Если у Украины есть важный ресурс, например, лес-кругляк, и она продает его за рыночную цену, то закупающая сторона потеряет на этом ровно ту сумму, которую придется Украине заплатить, по сравнению с выигрышем, если закупать лес-кругляк за 10% от реальной цены или вообще за фиксированный одноразовый откат в 0,001% от суммы сделки кому нужно. И то же с другими странами.

Уж простите мне, что я рассказываю настолько элементарные вещи, которые вы, конечно, сами давно знаете.

Идем дальше. Этот, казалось бы, простой тезис разбивается, казалось бы, тоже простым и очевидным тезисом о всемогуществе всеопределяющего рынка (что, как известно, установлено независимыми учеными, получающими зарплату от независимых фондов, находящихся во владении независимых частных лиц). О чем еще говорят нам эти ученые? О том, что в торги вмешиваются другие страны (Европы, Лат.Ам., Азии, Евразии и т.д.), и потому существует честная конкуренция, которая не позволит создавать монополии и устанавливать

Я устала и разочарована - стандартное последствие любых споров.

Иногда я думаю, что я не права, и вторая сторона, вероятно, умнее, раз они так уверенно кричат, что слово необходимо им, только им, а все другие должны заткнуться и внимать (обычно - с благоговением). И вот что же я вижу по следам суточного обсуждения под постами О, умного, вроде бы человека. И казалось некоторое время, что если он пишет разумные и хорошие вещи - следовательно, разумный и хороший человек.

А вот что я вижу: каждый раз, когда звучат красивые фразы о свободе, духовности, мракобесии, толпах и т.п., нужно всего лишь немного подождать, и маска спадает сама. И под маской все то же: "мы - отдельная каста, мы, бывшие дети бывших кого-то, этот мир - весь наш, а вы, тупое стадо, мразь под ногами избранных, пища". В общем, стандартное противостояние: "илито против быдло", которое я наблюдала еще в старых форумах, ежедневно вижу в сводке новостей, в постах старых знакомых, и незнакомых вовсе.

Нет, ребяты, иметь иное мнение - не порок. Даже некоторая степень горячности и нетерпимости - не порок, ибо что указывает на то, что человек все еще жив лучше, чем способность чувствовать и стремиться отстаивать? Плохо - это когда вы вылазите на горб к другим и требуете исключительности только на основании принадлежности к касте. Любая исключительность должна подкрепляться делом. Ты каста илито? Замечательно - встал и пошел служить, оттрубил на благо Отечества, разгреб тонны грязи, спас жизни, выучил детей, не? Ну, хотя бы слушать других научился? Не? Ну, хотя бы иногда контролировать свои порывы, смирять свои желания и отказываться от своего эгоизма? Нет? Так в каком месте ты там илито.

Все это жалобы вчерашних мажоров, страдающих из-за того, что жизнь проходит, они не молодеют, все меньше мальчиков хочет девочку К, все меньше девочек хочет мальчика Д. Все меньше впереди шансов на блистательные подвиги. Давайте накинем на них намордники - говорят они. Мы, образованный класс, который должен править этим тупым неумытым народом.

Века идут, а ничего не меняется. И личные трагедии старения мажоров бесконечно оплачиваются реками чужой крови.

Викторина. Ведущий спрашивает:

Вы, наверно, знаете про князя Владимира. Какое прозвище ему дали? Варианты ответа:

- Красное солнышко

- Синяя мордочка

- Зеленая борода

Игрок (голос взрослого мужчины, уверенно):

- Зеленая борода.

А я еще удивлялась, что они не знают, кто такой Агамемнон...

И я бы еще поняла "синюю мордочку"....

В городе эпидемия детских самоубийств. Как было когда-то с известным «синим китом». Практически каждый день сообщают о том, что кто-то прыгнул из окна, вскрыл себе вены или наглотался таблеток. Вчера было четверо – двое порезались, их откачали, двое прыгнуло. Перед прыжком они обычно делают какие-то снимки на свои телефоны. Иногда сообщают, не указывая названий, «в этом замешаны группы в соцсетях». Не называя и сами соцсети. Учитывая, что вк у нас давно блокирован (блокировка легко обходится VPN-м, но, учитывая патриотическую прогрузку из каждого утюга, скорее всего, именно в него дети и не ходят).

Это можно было бы предотвратить, если бы с детьми разговаривали (надеюсь), но у нас сейчас победило село. А в селе традиционно никогда не занимались детьми. Бегает там, ото и бегает. Игрушек накупили, еды в зубы дали, всё, сидим в телефонах.

И вот, что вспоминается мне сейчас по этому поводу. Хотя не факт, что тут есть связь, но и случайным мне это тоже не кажется.

Примерно год назад, еще до событий в Беларуси/Белоруссии знакомый мой кинул клич в фб: эй, ребята, братья наши старшие выделили грант на исследование украинских детей, кто хочет участвовать?

–Мммм…, - написала я, - нехорошо…

- Почему?

- Ну, понимаете…

И начинаю объяснять:

1. Поколения сменяются  и меняются быстро. Это, следовательно, краткосрочное и быстрособирающее данные исследование на прям сейчас. Потому что уже через 5-8 лет данные будут недостоверны.
2. Выделен грант с помпой, значит, данных они хотят много, а значит денег дали много для большого охвата. А что такое нормальное исследование? Это этапы: а)выдвижения гипотезы и подборки методов под нее; б)проведение пилота на хотя бы 1-2 сотнях (если масштаб такой, как представляется); в)корректировка, проверка валидности и опять же переводы опросников и проверка их соответствия местной культуре; г)собственно, исследование на 1-2 тысячах человек; д)анализ данных и выводы. И все это всегда делается медленно, потому что исследователи – живые люди. Им надо получать деньги, ныть, думать, заниматься семьями, страдать, плевать в потолок, и только в промежутках между всем этим – считать и переводить. Но тут мы уже ограничены пунктом 1. У выделившего деньги нет 5-8 лет на то, чтоб к моменту окончания исследования начинать его заново. Значит, наймут много дешевых работников под готовую схему и будут гнать очень быстро.
3. Украина – очень дешевая свалка для всего-всего. Кого и для чего могут интересовать украинские дети? Да Украины через те самые 5-8 лет может уже и самой не быть. Значит, почему исследование проводится тут? Да, правильно – потому что тут оно дешевле всего. А репрезентативными для кого будут украинские дети? Правильно – для детей русских.
4. Итого, что мы имеем? Дешевое быстрое исследование-съем данных «как есть» на доступной репрезентативной выборке для популяции: а)русских детей; б)славянских детей; в)детей стран Восточной Европы
5. И теперь подумайте, а зачем, с какой целью оно может проводиться в свете геополитических раскладов и отношений между государствами?

Тут меня обвинили в паранойе и еще чем-то, и рассказали, что носители света и добра могут делать только светлые и добрые вещи в светлых и добрых целях.

- Ну, вот, смотрите, - продолжила я, - это же не коммунизм, это капитализм. Это люди, которые удавятся, прежде чем дадут копейку, которая не окупится, по их планам, минимум, десятикратно. На какую такую светлую и добрую вещь могут выделить владельцы заводов, газет и пароходов для украинских детей?

- На инклюзивное образование! – рявкнули на меня.

И тут я отползла, смеясь, но про себя. Во-первых, про инклюзивное образование, и образование вообще говорить у нас можно долго, заливаясь при этом слезами. Во-вторых, «инклюзивный», «сталый розвыток» и еще несколько понятий у нас сейчас такие спусковые крючки-гранаты, на которые опасно наступать. Это понятия сами в себе. Если тебе нечего сказать, скажи «демократия» - и все заткнутся из страха быть обвиненными в недемократичности. Ты также можешь сказать «сталый розвыток» или «инклюзивное образование». Или «Болонский процесс» или «глобальное потепление». Результат будет тот же.

Тут был у меня довод. Примерно такой: «Да, те самые люди, которые удавятся, прежде чем выдать копейку, которая не окупится 10-100-крантно, выделят деньги на школьное обучение детей инвалидов в стране, которую они только что сами разрушили, и жителей которой они до такой степени не считают людьми, что сбрасывают сюда радиоактивные отходы, продают в долг дырявые корыта и списанные хаммеры и в долг же продают неапробированные лекарства, которые на них же

«…Нас так долго учили

Любить твои запретные дары…»

Что я все время пытаюсь показать, это что США – страна большая и очень непростая. Она заслуживает того, чтоб ее любили за то, что она есть, а не подгоняли под придуманные и оторванные от реальности образы в своей голове. Большинство из «наших», тех, кто в ней никогда не был, или был недолго и в качестве гостя или туриста, любят красивый образ, который они придумали по принципу «все так же, как у нас, но только бесконечно лучше». Об этом «бесконечно лучше», как и свойственному нам качеству «предельности» как-нибудь потом. Но и США, и Европа – это не «все так же, как у нас, только лучше», это – «другое». Увиденная глянцевая картинка Европы из окна автобуса во время турпоездки или во время 2-3-10-дневной прогулки по вымытым центральным улицам с заходами в кафешки и магазинчики для туристов отличаются от реальной Европы так же, как недельный отдых у бассейна в Турции от десятилетий жизни в сельской глубинке где-то у озера Ван, например, в окружении туземцев.

Так же и США. Существует «страна граждан», «страна не-граждан» (что, в общем, достаточно похоже), и существует «страна как дипстейт». То, как мы представляем себе США по рассказам и фильмам – это «страна граждан выше среднего уровня». Это даже не «страна граждан-реднеков и работников забегаловок и бензоколонок». И да, вы – любой из нас может оказаться в этом мире в частном порядке, затратив сколько-то лет и сил на эмиграцию и адаптацию (скорее, конечно, в «стране граждан-реднеков», чем в «стране высшего среднего или высшего класса»). Но пока вы не уехали туда и не ассимилировались, вы будете находиться под влиянием США как дипстейт. Даже если в голове вы будете держать красивую картинку «страны граждан», США будет влиять на вашу жизнь и формировать ее как дипстейт, а не «страна граждан». Потому что для нее вы – не граждане, и ими никогда не станете.

И если вы хотите как-то прогнозировать свою жизнь, планировать ее или хотя бы понимать, что происходит, нужно это знать. Нет, конечно, можно продолжать фантазировать про блистающий мир ушастых эльфов, где все «так же, как то самое лучшее, что я могу придумать, только еще намного-намного лучше», но это иллюзия. И, как иллюзия, она приведет вас никуда.

И хочу повторить еще раз – США, такая, какой она есть – страна настолько большая, сложная и красивая, что она заслуживает того, чтоб ее любить. Но любить ее настоящую, а не придуманную картинку в своей голове.

Касты в современном мире

Стратификация общества – давно не тайна. Об этом пишут и рассказывают так много, что не знать об этом в наши дни сложнее, чем знать. Литературы хватает. И я говорю очевидные, давно известные вещи до такой степени, что мне даже стыдно пересказывать такие бородатые истории.

Деньги делятся на:

1. Старые деньги – капиталы, сколоченные лет 300-500 назад и ранее. В наши дни это старые роды, вложившие капитал в отрасли, землевладение и производство, привязанное к территории и земле. Это те еще, помните, Голландская Ост-Индская (серебро, шелк, наркотики, 17в.), Вест-Индская компания (работорговля, пиратство-ака-каперство, 17 в.) с участием англичан, деньги, выкачанные испанскими и португальскими колониями, венецианцы, натравившие братьев своих юных, безземельных младших сыновей английских и франкских сеньоров на Византию. (Про этих последних, есть кое-что в Інформаційно-психологічне противоборство. Еволюція та сучасність. Ред. Я.М. Жарков, В.М. Петрик, М.М. Присяжнюк; Інформаційна безпека. Соціально-правові аспекти. В.В. Остроухов, В.М. Петрик, М.М. Присяжнюк. Со своими, резкими акцентами.) А помните, откуда известная всем Джен Эйр получила свое наследство, сделавшее ее завидной невестой? От дяди на Мадейре, где он занимался работорговлей и имел плантации с рабами же. Арабелла Бишоп, племянница владельца плантаций, полковника Бишопа, купившего бывшего врача Питера Блада для работ на плантации. Все это так давно обрело статус законности, а люди стали частью истеблишмента – того самого, описанного позже в «Унесенных ветром» высшего общества Юга, в которое нельзя попасть, даже купив поместье и женившись на дочке хозяина. В нем можно только родиться.
2. Новые деньги – капиталы, созданные в течение последних 300-200 лет. По большей части в результате игр на бирже, финансовых пирамид. Первые пирамиды, кстати, описаны еще Троллопом, и не то, чтобы я много его читала, просто взяла томик в библиотеке в МП, почитать перед сном. Возможно, это

https://www.gq.ru/entertainment/seks-trava-i-klassovaya-nenavist-v-oksforde

https://www.youtube.com/watch?v=i3WHkjylgS4

обещанные ссылки на рассказы об английских школах

на самом деле они где только не перепечатывалсь (первая). Дальше я перейду к новой теме, и буду кое-где опираться и на эту информацию

«Интервью. Журналист спрашивает миллиардера:

- Расскажите, как вы сделали свой первый миллион?

- Как вы знаете, я приехал в Нью-Йорк с пятью долларами в кармане. В первый день я купил яблок на эти пять долларов, а продал за восемь.

- Это доход в три доллара.

- Да, а на следующий день я купил яблок на восемь долларов, а продал за десять.

- И вы вернули себе три и добавили два! Феноменально! А что вы сделали в третий день? Снова купили яблоки?

- А на третий день умер мой дядя и оставил мне все состояние»

Мы привыкли к формуле: «США – страна возможностей», «место, где каждый может достичь всего». Так, наверно было до определенного момента. Но давайте будем реалистами – в мире не существует места, где приехавшему на входе выдают многаденег, должность Директора Предприятия и десяток секретарш. Кстати, за эту фразу меня забанили в паблике, посвященном эмиграции, в фб. Так что дальше будет много неприятного занудства.

1. Система социальных гарантий

Почему не выдают? – Скажете вы, как любили говорить потенциальные эмигранты на том паблике. А вот, был же Стив Джобс, Генри Форд, Арнольд Шварценеггер… Ну, давайте, начнем с того, что ни вы, ни я – не Джобс, не Форд и не Шварценеггер. У вас уже есть гражданство страны чудес, а в ней домик, а при домике - каморка, в которой вы последние 40 лет мастерите заковыристый двигатель? Нет? Почему? Вам надо зарабатывать и тянуть лямку здесь и сейчас, и ни времени, ни сил, ни средств, ни даже желания на подпольный заводик уже не остается. Хорошо, а у вас есть хотя бы идея того, какой именно волшебный продукт вы сможете изготовить из доступных вам ресурсов, к кому обратиться, как проплатить рекламу, попасть в мейнстрим и стать востребованными? Нет? А начинать вы собираетесь когда?

Второе, а как много вы знаете о том, что после того, как Стив Джобс создал то, что создал, стал знаменитым, востребованным и богатым, его бизнес у него отжали, и умирал он уже не владельцем своего собственного предприятия, а всего лишь держателем миноритарного пакета акций? И не он один. Почему, как вы думаете, Билл Гейтс оставляет большую часть наследства не своим собственным детям, а посторонним компаниям? Неужели он настолько альтруистичен? Ок, чудесно, а чем таким хорошим занимаются те фонды, которым он переводит свои доходы. Насколько заявленные цели соответствуют истинным, и какой кпд имеет их вбд?

Тогда почему же так вбито в подкорку ожидание социальных гарантий, соблюдения прав и требование определенного (и немаленького) гарантированного минимума удобств и благ?

Последний источник, в котором были прописаны гарантии и права до 20в, а до того – Римского права и Хартии вольностей, была Книга Царств и Книга Законов. Именно там очень четко прописывались права не только царей и управленцев, но и т.н. народа, до самых нижних его слоев – рабов. Человек мог попасть в рабство, мог быть продан или продать себя в рабство, где ему была гарантирована жизнь, защита и питание. Освободиться раб мог после отработки долга, по истечении срока договора, или, если так повезло – при наступлении «юбилейного» года. Что такое был раб уже в Риме, не мне вам объяснять. Несколько дешевле миски и значительно дешевле коня. И даже столь любимые нами древние греческие полисы даровали столь широкие права только очень маленькой прослойке людей – мужчин, рожденных внутри полиса и принадлежащих к определенному сословию. Эпиктет был рабом, даром что философ. Наши предки-славяне продавали сородичей в рабство толпами. Упоминание о рабстве вы найдете во всенародно любимой «Собаке на сене», 17 в. («Отец мой, сударь, чтоб вы знали, Был крупным в Греции купцом, И самой прибыльною частью Он почитал работорговлю. И вот в Астеклии однажды Купил он мальчика на рынке, И это был такой красавец, Что никогда еще природа Подобного не создавала. Тот мальчик был турецкий пленник, И был, среди других, захвачен На корабле одном мальтийском, Который их паше достался Под Чафолонией в добычу.») Т.е. никаких особых прав мы не наблюдаем даже за урожденными в богатстве, но попавшими в плен (и не обязательно к туркам, иногда – у жителей Мальты, попавших в плен в Падуе и т.п.) и не выкупленными европейцами. Как и почти не наблюдаем в литературе персонажей, не происходящих из дворянского сословия. Разве что герои плутовского романа, вроде Жиль Бласа, но и тот к итогу приходит с имением и титулом.

Но и люди побогаче и посвободнее особо не баловались. Дети, начинающие работать в 5 и умирающие уже к 30 из-за вредного химического производства при обработке хлопка в Англии. Жан Вальжан, попавший на каторгу на