Стою тут как дурак, среди нераспустившихся кустов, по реке плывет мусор, под ногами мусор, в моей голове тоже сорно. Не помню, как сюда дошёл. Что то я совсем плох стал в этих вечных попытках найти тебя, несуществующего в этой реальности тебя. Хорошо хоть планшетник под рукою, ах, да, планшет, извини.. что то я совсем плох стал в этих вечных скитаниях по мертвому городу, по пустым улицам, по одинокой набережной, влекомый к реке...

иногда боюсь, что ты начнешь дышать, когда я закрою глаза.

Или что сны меня покинут. Так же, как и ты.

Глаза, что наблюдают в темноте.

Становлюсь похож на призрака. Или на преследователя. Почти одно и то же. Каждый день ждать у здания, пока ты не закончишь работу и не покажешься в дверях. Входит в привычку. Напоминает прошлое. Дурацкое дэжавю. Идти с тобою по асфальту так, словно снега никогда и не было, и всё, что было "до" - лишь кошмарный сон. Слушать о том, что творилось у тебя на работе, про клиентов, сотрудников, босса. Слушать ради твоего голоса. Закрываю глаза и иду вслепую, по слуху и по маячку лёгких соприкосновений плечами. 

-Не надоело?

-Даже не думай затыкаться... *смешок* 

Весна уже так близко, что уже предчувствую запах зелени. Тёплая пыль, табачный дым, сумерки... Словно я проснулся, или словно заснул. Мы заходим в кафэ, мы оба любим сидеть на веранде, но еще не слишком тепло вечерами. Я совершенно давно не брал в руки газет, не слушал и не читал событийные каналы. А ты, кажется, в курсе всего. Но смакуешь только самые хорошие или отвратные моменты. Мне хочется чувствовать еще глубже всё это время. Виски тепло переливается в твоём бокале, а я вожу трубочкой в стакане воды. Ты рассказываешь про очередной потрясающий фильм, а я думаю, как мы будем смотреть его в твоей гостиной. Мы выходим на улицу, ты куришь, витрины, люди, огни, дым... Всё смешивается, бесконечное движение, рябь на воде, мерцание звёзд, кровоток мыслей, пульсация слов в голове. Внутри, под кожей, будто зудит, предвкушение тепла и красок, словно знаю, что скоро смогу задышать полной грудью. 

-Есть где в вашем городе место, чтобы еду подавали такую же вкусную, но побыстрее?

-Попробуй есть дома

-Я уже 3 года не готовил, как развёлся. И мне удобнее поесть по дороге.

Я тоже не против, что у тебя есть устоявшиеся привычки. И что на улице потеплело. Что не приходится каждый раз навязываться к тебе. Впервые за долгое время мне интересно слушать чьи-то мысли, касаться чьих-то взглядов, просто болтать. Интересно быть в чьей-то компании как можно дольше. Словно вспоминать что-то о себе самом, что-то, что давно потерял/забыл. Если честно, мне нравится твой подход к беседе. Твоё восприятие гнилой реальности. И простота, с которой я смог войти в узкий круг здешних твоих знакомцев. Человек совсем другого сорта, но в то же время так похожий на моё отражение. Может, потому мне комфортно в твоей компании. Но, разумеется, это еще не всё...

Я сумасшедший, в некотором роде, а может и напрямую. Тебе нельзя это знать... Но начиная с малого, с твоих тонких длинных пальцев, в которые что не помести, сигарету, бокал с виски, ручку, всё будет выглядеть совершенным. Продолжая голубоватыми венами, тянущимися от кистей и выше, когда ты закатываешь рукава своей рубашки. Узор, увлекающий мои бесстыжие глаза. Твоя осанка, то как ты держишь голову, твой взгляд... Во всем скользит завидная мне породистость. Твоё умение убирать волосы, одеваться, носить шарфы под пальто. Как ты сидишь или идёшь - во всем изыск, от которого я тайно задерживаю дыхание. Возможно, это приходит с возрастом или зависит от окружения, но мне кажется, скорее это внутреннее чутьё. Я всегда так хотел, но никогда не получалось. Даже как ты смеёшься, опустив ресницы, словно момент с картины или художественной фотографии. Я ем глазами, я плавлюсь от зависти. И, господи, с тобою можно говорить о чём угодно, куда не сверни - тебе всегда будет что сказать. Твоя чёртова голова умещает в себе события, даты, имена, цитаты, чужие мысли, названия произведений, всё, что не держит моя. 

Хочу, чтобы всё это меня окружило, как предрассветный туман в низине. Словно у меня совсем другая жизнь, вот что за ощущение...

Вот почему я жду тебя каждый день, все эти дни... И вот почему я боюсь думать о том, что в итоге ты уедешь.

Я впервые не задаюсь вопросом - почему ТАКОЙ человек не против общения со мною. Впервые за долгое время восторгаюсь кем-то, рядом с собою. Впервые за долгое время не хочу исчезнуть в недрах своей квартиры спустя полчаса общения. 

На самом деле, я впервые почти за два года боюсь за себя. Моё вывернутое, перекрученное восприятие может меня затащить в ловушку в собственной голове. Мне страшно. Но завтра я еду с тобою выбирать машину тебе на прокат, и я счастлив, что ты позвал не К., а меня, хотя мы и знакомы меньше недели. Значит, мой человеческий случай не такой запущенный и безнадёжный. И значит, что и завтра я буду чувствовать, как время проходит не мимо меня, будто пролетающий поезд, игнорирующий перрон. А я буду чувствовать, что живу. 

До тех пор, пока снова не окажусь в одиночестве чёрного кожаного кресла, за монитором ноутбука,

Movies List: 1)Samsara 2)Interstellar 3)The Dark Knight 4)The Dark Knight Rises 5)The Last Samurai 6)Watchmen 7)Pans Labyrinth 8)Sympathy for Lady Vengeance 9)Insidious 3 10) Evil Dead 11)Shame 12)San Andreas 13)Thirst 14)Me Earl and A Dying Girl 15)Stay 16)The Counselor 17)Detachment 18)ReMoved 19)Fallen Angels

Music: The Philip Glass Ensemble - Pruit Igoe & Prophecies

напиши мне сказку. чтобы я мог закрыть глаза и провалиться в ирреальный мир. Чтобы я мог избежать чужеродного воздуха. Чтобы я перестал слышать хруст надежд под пальцами, рухнувших и разлетевшихся вдребезги. До тех пор, пока годы не пережуют моё лицо , до тех пор, пока мой возраст не переедет катком времени сложив всю жизнь в замки прошлого.

Расскажи мне, что мы потеряли. Вместе, и каждый по отдельности. Я услышал сегодня песню. Чисто случайно, если верить в случайности. Но с этой песней на меня обрушились такие живые воспоминания. Такие горячие тактильные, такие трогательно-пронзающие. Что я бы задохнулся прямо в автомобиле, прямо посреди дня, и счастливым бы застрял в тех мгновениях. Сгребая пальцами воспоминания, всё, что мне осталось от настоящих чувств. Я бы разверз свои объятия для тебя подобно бездне. Я бы сжимал до того, пока собственными лёгкими бы не поймал вибрации твоего тела, пока ткань и кожа не сплавились бы.

Можно вспомнить, верно? Но ощутить, испытать те же плотоядные чувства - никто не может. Я впервые применил в голове выражение "в одну реку нельзя войти дважды". Встретив твои глаза вновь - я лишь могу проскользить бездыханно по глади зрачка, лишь вздохнуть единым с тобой воздухом. И пересечь твою параллель. Двое безумных мучителей выгорели в обывателей, выпили друг друга до последней капли. 

Что изменится в мире, не стань одного из нас? Твои волосы сетью накроют червей, пыль и желтые кости. Моего лица никто так и не увидит, таких хоронят в закрытом гробу. Мир ни на миг не замрёт, не зацепится взглядом. Я буду лишь жалеть о небе и о том, что не узнаю чуда. Ты будешь все так же молчать, пока из твоих полных губ, я верю, не прорастёт цветок. Но память, угасая неизмеримый миг, будет перебирать картинки, ощущения, чувства. Я так мечтал стать фениксом, но в итоге сам поджёг свои кости. Я верил, пока меня не швырнуло в страшную тьму, где обнаружилось, что я остался один, даже далеко от себя самого. Больше меня никто не спас, как было раньше. Фениксом я не стал.

Но я так хочу заснуть по настоящему. Расскажи же мне сказку. Быль, вымысел чистой воды. Тёплую, как одеяло в холодной комнате. Оглушающую, как снежная ночь. Сказку, о том, кем мы могли бы стать. 

уродливые строки. Безвкусные слова. Мысли во мне иссохли. Восприятие скатилось до банального. Сгнило. Но это всё же дневник. И я хотябы переварил это строчками. Ядовитое, выложил в коробку, чтобы забыть. Загадываю каждый раз забыть, выбросить из головы, потерять память. Скоро исполнится, знаю. Мой мир умирает. Меня стирает из него.

Легче представить, что пустая постель это эшафот. По периметру отделанный неоновыми лентами, лиловыми, голубыми, красными. Эшафот, где под ногами хрустит снег, мерцающий во тьме, в неоновой подсветке, в свечении глаз. Прыгать, кружиться вокруг себя, раскинуть руки и вскинуть вверх с сомкнутым взглядом к небу. Лишь бы отсрочить приговор. Дым такой густой в этом свечении, в гипнотических отсветах становится дымкой. Трудно спутать с паром, когда на корне языка горчит ядовито. Воздух такой холодный, забирается в глотку пальцами и всё глубже. 

Сон. Будто на подиуме изящно, красного дерева виселица.  Но ровно той высоты, чтобы кончики пальцев непременно и постоянно касались пола. Дна. Стоит только стянуть удавку и дать себя приподнять - и они окружают тебя. Во всех измерениях и пространствах. И где то на дне сознания тикают часы с обратным отсчётом. Только неон расплывается во тьме, да пар от судорожного дыхания заглатывает в никуда. И обязательное как восход солнца чьё то присутствие. 

Долго царапал шею. Не без следа. 

Тени движутся, лишь если не смотреть на них напрямую.

Звуки появятся лишь за спиною.

В неоновом свете под музыку электричества. Я буду здесь. Посреди непространства. Не сводить глаз.

"Я не знаю верного направления. Подбитый зверь, шествующий под траурный марш. Оставляющий за собою капли жемчужин и россыпи рубинов. Голодный, мыслями обращённый к кожным покровам, персиковым, сияющим в тусклом свете заоконных ламп. Нити пространства прерываются стенами из серого камня, рассекаются фонарными столбами, ночными одинокими путниками, плывущими через океан заснувшего города. Снег, снег, снег... Как морская пена сугробами-волнами у кромки берегов-тротуаров. Благородными опалами мерцающие во тьме окна домов, ни за одним из которых я и пальцами тебя не касаюсь, и не дышу с тобою единым воздухом. Тоскую. По несуществующим, по умершим, по исчезнувшим. Воспоминания - как вырванные из разных книг листы с картинками и парой строк. Северные ветры продули насквозь тысячелетнее тело, испещрённое шрамами разочарований и лжи. Северные ветры, поселившиеся внутри болезненных лёгких."

"Но я всё так же бреду вперёд, быть может, брежу, и бред мой оживает, минута к минуте. Я не уверен, но все эти витрины мёртвые, окна домов слепы. И только призраки заманивают одиноких путников во тьму. Мне снился сон наяву. Маяк над скалами. Подмываемые солёной водой камни. Гнилостный запах водоросли, отблески в чёрной воде. На все 6 сторон света - всего один берег. И непроглядная тьма вокруг. И лишь луч света, рыщущий во тьме, то ли ищет, то ли зовёт. Он обегал прибрежный песок, камни, волны. Но миг спустя его плавное сияние обратилось в гипнотизирующие импульсы стробоскопа. Берег поглотила чернота. Я стоял перед неистово сигналящей машиной."

"Этот мир существует, пока я жив. Всё в мире есть, пока существует центральная точка, призматическая энергия. Пока существует тот, в чьём мозгу мир может отражаться. Если ты исчезнешь - твой мир канет в лету. Я видел, нет, не фактически, но видел, как ты идёшь ко дну. Тёмные воды заглатывают тебя подобно чреву кита. Я видел твоё лицо, еще освещенное дневным светом. И, почти что белую руку, тянущуюся к поверхности. Но свет таял на твоей коже. И твои очертания таяли в глубине. Так же, держу пари, и исчезает мир."

"Я не помню, какой дорогою добрался сюда. Но чётко помню запах залива, нагретого летним солнцем. Запах раскалённого песка, солёной воды, водорослей, облепленных мошкарою. Я зарывался ногами в прелую морскую траву, вслушивался в крик морской птицы. Что если они пели? А я так и не различил этого. Камни были матовые и шершавые. Всё это я чётко помню. Но спроси у меня - что я вчера делал - я сразу и не отвечу. Вели мне описать твои черты - я будто после двух бокалов красного на солнцепёке. Голова как в тумане. Рубиновые россыпи, жемчужные капли. Лопнувшие капилляры усталых глаз. Тени залегли под ними уже давно. Память стробоскопична."

Я не знаю, зачем и кому это нужно,
Кто послал их на смерть недрожавшей рукой,
Только так беспощадно, так зло и ненужно
Опустили их в Вечный Покой!

Осторожные зрители молча кутались в шубы,
И какая-то женщина с искажённым лицом
Целовала покойника в посиневшие губы
И швырнула в священника обручальным кольцом.

Закидали их ёлками, замесили их грязью
И пошли по домам – под шумок толковать,
Что пора положить бы уж конец безобразью,
Что и так уже скоро, мол, мы начнём голодать.

И никто не додумался просто стать на колени
И сказать этим мальчикам, что в бездарной стране
Даже светлые подвиги – это только ступени
В бесконечные пропасти – к недоступной Весне!

Октябрь 1917
Александр Вертинский

x x x
Кто я? Что я? Только лишь мечтатель,
Синь очей утративший во мгле,
Эту жизнь прожил я словно кстати,
Заодно с другими на земле.

И с тобой целуюсь по привычке,
Потому что многих целовал,
И, как будто зажигая спички,
Говорю любовные слова.

«Дорогая», «милая», «навеки»,
А в душе всегда одно и тож,
Если тронуть страсти в человеке,
То, конечно, правды не найдешь.

Оттого душе моей не жестко
Ни желать, ни требовать огня,
Ты, моя ходячая березка,
Создана для многих и меня.

Но, всегда ища себе родную
И томясь в неласковом плену,
Я тебя нисколько не ревную,
Я тебя нисколько не кляну.

Кто я? Что я? Только лишь мечтатель,
Синь очей утративший во мгле,
И тебя любил я только кстати,
Заодно с другими на земле.

1925
Сергей Есенин

Я когда-то умру - мы когда-то всегда умираем,-
Как бы так угадать, чтоб не сам - чтобы в спину ножом:
Убиенных щадят, отпевают и балуют раем,-
Не скажу про живых, а покойников мы бережем.

В грязь ударю лицом, завалюсь покрасивее набок,
И ударит душа на ворованных клячах в галоп.
В дивных райских садах наберу бледно-розовых яблок.
Жаль, сады сторожат и стреляют без промаха в лоб.

Прискакали - гляжу - пред очами не райское что-то:
Неродящий пустырь и сплошное ничто - беспредел.
И среди ничего возвышались литые ворота,
И огромный этап - тысяч пять - на коленях сидел.

Как ржанет коренной! Я смирил его ласковым словом,
Да репьи из мочал еле выдрал и гриву заплел.
Седовласый старик слишком долго возился с засовом -
И кряхтел и ворчал, и не смог отворить - и ушел.

И измученный люд не издал ни единого стона,
Лишь на корточки вдруг с онемевших колен пересел.
Здесь малина, братва,- нас встречают малиновым звоном!
Все вернулось на круг, и распятый над кругом висел.

Всем нам блага подай, да и много ли требовал я благ?
Мне - чтоб были друзья, да жена - чтобы пала на гроб,-
Ну а я уж для них наберу бледно-розовых яблок.
Жаль, сады сторожат и стреляют без промаха в лоб.

Я узнал старика по слезам на щеках его дряблых:
Это Петр Святой - он апостол, а я - остолоп.
Вот и кущи-сады, в коих прорва мороженных яблок.
Но сады сторожат - и убит я без промаха в лоб.

И погнал я коней прочь от мест этих гнилых и зяблых,-
Кони просят овсу, но и я закусил удила.
Вдоль обрыва с кнутом по-над пропастью пазуху яблок
Для тебя привезу: ты меня и из рая ждала!

Владимир Высоцкий