решил взять себя в руки.
До сих пор считаю, что здесь наилучшее место для письменного творчества. Теперь буду стараться каждый день что-то писать или перепечатывать. Соскучился по всем и чувствую себя каким-то предателем.
Необходимо рабочее пространство. Необходимо вдохновение...и ещё, вот
рабочее:
2 глава
Вечером того же дня.
– Я тут подумал, а почему бы тебе не съездить в пансионат какой-нибудь, на юга… – сходу начал Максим; он ещё не успел даже разуться, как возобновил старую тему.
– Сдурел? У меня сессия…
– И что? Ты всё равно не ходишь…
– На экзамены я хожу, у меня завтра один из них, – как же Матвею уже осточертели выходки брата, как же он не мог понять, что это всё без толку, что он больше не вернётся к нормальной жизни, нетушки, нет.
– Ну, почему бы и нет? Заплати преподу денег и свали отдохнуть, что ты в Москве кочевряжишься?
– Иди к чёрту. Я сам буду зарабатывать свой трояк.
– А что так плохо? Почему только «три»? – Макс двусмысленно приобнял брата, проведя левой рукой вниз по бедру.
– Потому что я не хочу напрягаться... и... так ты обниматься будешь со своими любовниками, а не со мной. Понял? – протянул сквозь зубы Матвей и, увернувшись от брата, направился в комнату, к своей единственной любовнице – гитаре.
– Мэт, хорошо! Я ж ничего не сделал, извини! Ты ужинать будешь? Я пиццу заказал, – юноша вошёл в комнату брата, окинул её грустным взглядом и тяжело вздохнул. Ему так хотелось помочь этому юнцу; дать брату ту жизнь, которой у него не было; ему хотелось дать ту свободу, о которой он мог когда-то лишь мечтать. А этот идиот отказывался от неё. Игнорируя все подачки и насильно запирая себя здесь, в четырёх стенах, в душной и давящей квартире… Идиот.
– Прости.
– Что?
– Я не оправдал твоих ожиданий? Я не умею играть на пианино, я ужасно пою, я не умею рисовать, я ненавижу и презираю других людей… Я полное ничтожество, – не отрываясь от грифа гитары, проговорил младший.
– Это не так. Это всё не мои ожидания, а ожидания родителей. Мне срать, чем ты будешь заниматься, главное чтобы ты был счастлив. И ты не ненавидишь людей, – резонно заметил Максим и неуверенно подошёл к брату.
– Да, ты прав. Я боюсь их. И тем самым, я разочаровываю всех.
– Не мели чепухи!
– Тогда почему, если ты хочешь, чтобы я был счастлив, ты посылаешь меня на отдых чёрт знает куда, почему ты знакомишь меня с намалеванными шлюхами, с извращенцами и настоящими придурками? – Мэт посмотрел на брата, их взгляды пересеклись. Его серые, плохо отражающие свет глаза утонули в жёлтых, отливающих тёплым золотом глазах старшего брата. И хоть Матвей пытался вложить в свою реплику укор, негодование, ярость – этого у него не получилось, потому что все негативные эмоции тонули в этом тёплом золоте.
– Потому что я хочу, чтобы всё было как можно лучше, – виновато ответил он.
– Лучше для кого? Для тебя! Только для тебя! – голос почему-то дрожал, гитара недовольно отозвалась, дрогнув хриплым басом. – Если ты зависишь от любви, то я – я нет. И не смей меня равнять с собой, – младший встал, оставив гитару лежать в углу, направился в коридор, с лёгкостью ускользая от рук брата.
– Ну и куда ты? – удивительно, как точно Максим уловил желание Матвея «свалить» из квартиры.
– В пансионат какой-нибудь, – повторив слова брата, Матвей накинул куртку, завязал кеды и вышел.
– Придурок. Просто больной… – проводил его брат недовольными возгласами.
* * *
Отчего-то очень хотелось курить, хотя Матвей никогда не курил, и был противником любого вида «вредных привычек», правда, всё это было с недавних пор.
«Надо купить сигарет» – пришёл он к выводу и проверил присутствие наличных в нагрудном кармане куртки.
Первая попавшаяся палатка, удивительно, что ещё открыты, сейчас уже, наверное, около десяти вечера, но не важно. Это даже хорошо. Купил рыжие Pall Mall, неизвестно почему… просто рыжие, как глаза у брата. «Чёрт о чём же я думаю», – тут же купил и зажигалку.
Ещё не выйдя из палатки, он закурил, игнорируя возгласы продавца, гадкий дым ворвался в лёгкие, царапая горло и заставляя в судороге закашляться.
– Чёрт, что за херня? – просипел сквозь зубы Матвей, но потом горький вкус, оставшийся на языке приятно щекотнул и желудок, почему-то принося странное спокойствие.
«Лажа, курить всё равно больше не буду» – заверил сам себя юноша.
– Извините, можно вас сфотографировать? – послышался стеснительный голос из-за спины.
– Ч-что? – Мэт развернулся, недоумевающее уставился на спросившего. Это была девушка лет шестнадцати, милой, даже правильнее сказать, очаровательной наружности. У неё были бордовые волосы, по крайней мере, таковыми они казались в свете уличных фонарей, и тёмные,
Раз, два, три, четыре. Раз, два, три, четыре. Раз, два, три, четыре…
Раз. Два. Три. Четыре.
РАЗ. ДВА. ТРИ. ЧЕТЫРЕ.
И так до бесконечности. Четыре мерных удара, ритм. Марш.
Зачем? За что? Засел в голове. Плохо. К горлу подступает тошнота. Удушье. Леденящий холод. За…что…
Тени начали вновь движение, кружатся вокруг, будто стервятники. Хочется бежать. БЕЖАТЬ ОТСЮДА!
Путь к окну. Ноги вязнут в полу, будто в болоте, ползком, до белой холодной ручки, поворот налево, надавить и…
…обжигающий ветер в лицо.
Ржавые перила – облупившаяся краска впивается в ладони. В глазах всё двоится, оранжевый снег манит вниз, а тени вокруг тянут свои костлявые руки к моему горлу, липкие, противные.
Тошнит.
Давно не было галлюцинаций. Почему они вернулись? Что я делаю вновь не так? Кто зовёт меня?
РАЗ. ДВА. ТРИ. ЧЕТЫРЕ.
Четыре. Три. Два. Раз.
И вдруг. Под кожу что-то, как иглы, ёрзает там, задевая все органы, сдавливая болью. И я уже вслух декламирую: «Один. Два. Три. Четыре». Пауза. По новой.
Хватаюсь за шею, сквозь кожу пытаюсь сломать свои шейные позвонки, подумаешь, один поворот и будет ТИШИНА.
Что-то останавливает. Будто бы завладевает телом.
Всё ещё слышу марш.
Будто бы кто-то берёт за руку и ведёт как маленького ребёнка в комнату. Открывает шкафчик с лекарствами.
«Сделай это».
Ампула. Маленькая, стеклянная ампула. Прозрачная жидкость. Шприц. Неразлучные супруги, с ненавистью друг к другу делящие одно ложе. Руки дрожат. Пальцы кажутся непривычно длинными, будто бы какими-то инопланетными, инородными. Не слушаются. Но ампула всё-таки надламывается.
Игла. В вену. Давно это было.
Но сноровка…
Шприц выпадает из рук. Холодный пол обнимается с моей щекой. Чёрные тени покрывалом укутывают моё тело.
ТИШИНА. ПОБЕГ. НАЧАЛО.
Глава девятнадцатая
«Городская библиотека»
Волосы спутались, превратились в растения
Притяжение с землёю закончилось
Я взлетаю как чьё-то волнение
Обретаю дыхание волчье.
Mr. Humbert – «Волк»
Первый день календарной зимы, но вместо снега холодный колючий дождь.
– И как мы узнаем, когда рассвет, сквозь эти-то тучи? – зевая, спросила Лиза у Максима. Она спокойно шла под дождём без зонтика, но совершенно не намокла: капли скользили в нескольких сантиметрах от Лизы, будто врезаясь в невидимый зонтик.
Максим, наоборот, уже совершенно промок, но ему было всё равно, ведь зонт от этого у него не появиться.
– Мы не узнаем, мы почувствуем, – сказал Максим, поправляя ворот рубашки.
– А как мы попадём в здание?
– Как-нибудь. Ты знаешь, что ты задаёшь очень много вопросов?
– Конечно знаю, потому и задаю, - улыбнулась Лиза, и заправила за ухо непослушную чёрную прядь.
Здание библиотеки охраняли три каменных льва, гордо смотревших на прохожих. Белые колонны контрастно выделялись на фоне бежевых стен и чёрных стволов облезлых деревьев.
– Здорово здесь, – выдохнула Лиза, поднимаясь по лестнице.
– У тебя есть читательский билет? – хитро спросил Максим.
– Нет, а что? – не понимая юношу, спросила Лиза.
– А то, что без него мы не войдём. Но у меня вот что есть, – Максим впервые за это утро улыбнулся, и улыбка его была непонятно холодная, как у какого-нибудь Ганнибала-Лектора. На кончиках пальцев его левой руки вспыхнули маленькие огоньки, будто зажгли пять маленьких декоративных свечек.
– Стой! Это же порча государственного имущества! – крикнула Лиза, останавливая руку Максима в нескольких сантиметрах от ручки входной двери.
– Да не волнуйся ты так! – юноша вырвался из слабой хватки и спокойно повернул ручку. Ручка ту же накалилась добела и, вопреки законам физики, вместо того чтобы расплавиться спокойно щелкнула, впуская ребят внутрь помещения.
– Как ты…?
– Секрет фирмы. Вырастишь – узнаешь, – сказал Максим и вошёл.
Странно, но в это время в библиотеке не было даже охранника, хотя он должен быть всегда.
– Вот, что значит «везёт», – проговорила себе под нос Лиза.
– Везение тут не при чём, охранника кто-то усыпил, – недовольно сказал Максим, он обладал отличным слухом, и ничего с этим нельзя поделать. И действительно, толстый мужчина в форме охраны мирно посапывал в дальнем углу малого зала, где обычно сидит библиотекарь. Сидел охранник на полу и уж точно никак не мог уснуть по собственной
Глава восемнадцатая
«Старый меч»
Не плачь, не жалей, не зови.
Слабому — плеть, вольному — воля.
Имя своё к Солнцу неси в тёплых ладонях.
У ветра дорогу спроси.
Сомнения прочь и прочь тревога.
Всё, как есть, прими и не вини ни Чёрта, ни Бога!
Маврик -- "Рождённые жить"
Доедая вторую порцию макарон, Лиза поймала себя на мысли, что сегодня дома не ела ничего, а Полина наверняка приготовила свои фирменные драники.
«Полина, что тогда с тобой случилось?» – Лиза была уверена, что Пуля не нарочно пыталась её убить, как бы абсурдно это не звучало.
– Ника, а тебя когда-нибудь предавали? – спросила Лиза, отвлекая юношу от «очень важного» изучения скатерти.
– Да, было дело. А что случилось? – его глаза приятно отдавали голубизной летнего моря.
– Ничего, просто вдруг стало любопытно… Я же рыжая, я всегда задаю нестандартные вопросы, – Лиза рассмеялась, Иннокентий лишь улыбнулся, он ведь редко выражал на своём лице бурные эмоции.
Лиза посмотрела на часы и поняла, что пора бы и честь знать, не в полночь же наведываться к Вейдже (когда из кафе выгонят).
– Ника, мне, наверное, уже пора, – краснея, тихо-тихо сказала Лиза.
– О, хорошо, за обуд, или уже ужин, я заплачу, – сказал Ника и поднялся, чтобы помочь Лизе одеться.
– Спасибо Ника, ты лучше всех, – сказал Лиза, и чмокнула Иннокентия в щёчку. Сразу же направилась к выходу. Иннокентий коснулся щеки, которую поцеловала девушка, и подумал:
«Кажется я влюбляюсь, чёрт» – сейчас юноша был готов продать душу Дьяволу за одну сигарету, но сдержал себя, и рассчитавшись по счёту направился домой.
* * *
Дверь Лизе открыл Максим, он был в один штанах, его голый торс смутил Лизу до безумия, как будто она никогда не видела мужчин без рубашки. Его левое плечо было перевязано белоснежным бинтом, на котором виднелись чёрные следы ожога, напоминающие неизвестные Лизе письмена.
– С тобой всё в порядке? – взволнованно спросила Лиза, не успев даже войти.
– Да, это всё Найк, – с равнодушием отмахнулся Макс.
– Значит, он всё-таки выиграл? – как-то чрезмерно радостно спросила девушка.
– Нет. Мы ударили одновременно... Ты входить собираешься? – с лёгким раздражением спросил юноша, и когда Лиза проскользнула в коридор, быстро захлопнул дверь.
– А разве Вайпра не может тебя вылечить? – спросила Лиза мимоходом, когда снимала куртку.
– Нет, на меня её магия не действует.
– Эх, понятно, а Саше тоже, значит, досталось? – продолжила разговор Лиза с толикой волнения.
– Да, наверное. Помню как задел ему живот, но я надеюсь, что не сильно, – сказал Максим, и проводил Лизу на кухню, где ещё совсем недавно та завтракала.
За столом сидела Вайпра, её апельсиновые волосы были собраны в неуклюжий пучок, из которого выбивались голубые пряди. Она пила кофе, мерно помешивая сахар и делая маленькие глотки.
– Моя сестра скоро будет. Хочешь
Глава семнадцатая
«Первая тренировка»
Круговая порука машет как копоть
Я беру чью-то руку, а чувствую локоть
И ищу глаза, а чувствую взгляд,
Где выше голов находится зад,
За красным восходом розовый закат…
Скованные одной цепью,
Связанные одной целью!
В. Бутусов - «Скованные одной цепью»
Вас когда-нибудь приводили в себя нашатырным спиртом? Нет? Ох, как же вам повезло. Этот гадкий, вездесущий запах аммиака, который выталкивает из кутерьмы ведений и заставляет прийти в себя, именно этот запах чувствовала Лиза, просыпаясь. Да, Лизе бы хотелось спросонья почувствовать запах кофе и свежей выпечки, но, по-видимому, в этот день судьба отвернулась от неё и начинать его надо именно с нашатырного спирта…
– Фу, убери от меня эту гадость! – сипло простонала Лиза, отталкивая рукой ватку с неприятным запахом. Вейджа довольно улыбнулась, и ватка в её руках тут же куда-то испарилась.
«Ненавижу я эти фокусы…» - подумала тогда Лиза и села. Лежала она на раскладном диване, белоснежная простынь, накрахмаленная до хруста, приятно пружинила под телом.
– А можно узнать, где я? – всё так же невинно поинтересовалась рыжая.
– Да, конечно, ты дома у Максима… – сказала Вейджа, поднялась с колен и скрылась с поля зрения девушки, затем опять появилась, в руках у нёе была кружка, судя по пару отходящим от неё, в ней был либо чай, либо ещё какой-то отвар. Демонесса, не спрашивая, протянула чашку Лизе.
– Выпей всё до дна, – приказала она.
– И что это?
– Успокоительное. Тебе надо набраться сил, – и как только Лиза начала пить, Вейджа опять куда-то ушла, на этот раз вышла из комнаты, как-то «паказушно» хлопнув дверью. Сделав пару глотков, Лиза поняла, что это обычный зелёный чай, ну может быть с жасмином, но ничего больше. Хотя этот чай явно действовал, нервная дрожь в коленках начала проходить, и голова больше не гудела. Лиза допила до дна и решила пройтись, осмотреть по подробнее эту комнату. Это была гостиная, Лиза помнила её с прошлой встречи с Максимом, всё те же текстильные, в коричневый цветочек, обои, всё тот же полупрозрачный тюль и тяжёлые тёмно-зелёные шторы. Лиза осторожно подошла к стеллажу с книгами, во всём теле ещё чувствовалась некая слабость. Глаза внимательно проскользнули по всем обложкам, заинтересовалась Лиза только одной книгой, на светло-зелёной обложке ровные золотые буквы гласили: «Трудно быть Богом». Лиза достала её и открыла на первой попавшейся странице, страница была под номером
Глава шестнадцатая
«Падшая свобода»
Пожалуйста, не сгорай,
Спаси все, что нужно спасти,
Прости все, что нужно простить,
Иди, пока можешь идти,
Шагни обратно за край…
За углом начинается рай…
Группа «Fleur» - «Голос»
Лиза очнулась в зеркальном лабиринте, примерно одновременно с остальными Хранителями.
– Боже, где это мы опять? – спросила Лена, отряхиваясь от пыли и пряча за пазуху трубку и пакетик с дротиками.
– Тупые вопросы ты задаешь, – скептически заметил Ваня, из-за чего получил раздосадованный взгляд Полины, как пощечину.
– Нужно отсюда выбираться, – сказала уже привычные для сегодняшнего дня слова Лиза.
– А то мы и сами не знаем! – не удержалась Наташа.
– А что с тобой случилось? – спросил Найк, заглушая сарказм Наташи, его слегка испугали изменения Лизы.
– Неважно, – отрезала Лиза и почувствовала, как в спину ударило темной энергией, той самой, что в самом начале помешала Ивану взлететь. Лиза чувствовала, как падает, но ничего не смогла с собой поделать, тело вновь было само по себе.
«Что за бред здесь опять творится?» – задалась вопросом девушка.
С трудом повернувшись, Лиза увидела, как без сознания, парализованные смятением и неожиданностью, рядом с ней лежат ее друзья.
«Я ведь должна им помочь…» – взмолилась Лиза, чувствуя недостаток сил даже для обычного вдоха.
«Почему это «должна»?» – спросила Бастет из глубины подсознания.
– Бастет? Помоги мне… – тихо и нерешительно прошептала Лиза. – Я призываю тебя!
– Эх, так уж и быть, но это в последний раз.
Темная волна рассеялась по всему лабиринту, приводя всех в сознание. Под Лизой стал возвышаться черный холм, покрытый шерстью. Вот уже Лиза сидит на огромной пантере, высотой чуть меньше стен лабиринта. Сидя на шее кошки, Лиза видела, что голова демона упирается прямо в невидимый потолок.
– И что дальше? – спросила у Лизы Бастет, отвлекая рыжую от полных восхищения мыслей.
– Надо найти источник, –
Глава пятнадцатая
«История восьмой сферы»
Не удержать тебя,
Тебе не объяснить,
Что ненавидеть слишком просто –
Трудней любить такую жизнь.
Ты станешь пылью звезд,
Ступенью в мрачный ад,
Как от удара дрогнет воздух,
И птицы в полночь закричат.
В окне на Запад не гаснет свет:
Ты будешь знать – я помню о тебе.
Группа «Кипелов» – «Наваждение»
Пробуждение не было болезненным, надо заметить, что первые минуты Лиза не помнила происходящего ранее. Стоило воспоминаниям вернуться, как беспокойство дало о себе знать.
Лиза лежит на синей траве, та неприятно впивается в кожу, вызывая легкий зуд. Небо над головой, будто поверхность мыльного пузыря, извивается всеми цветами радуги. Дышать тяжело, кажется, что кто-то сдавил ребра руками. Сил подняться на ноги нет, и, кажется, гравитация давит на тело с двойной силой. Лиза уже была когда-то здесь, но это место было тогда искажено ночной оболочкой.
Медленно под телом пошла рябь, земля задрожала, извиваясь в такт небу. Этот мир услышал зов крови. Крови, которая смогла открыть его, выпустила на волю одну из падших.
«Предатель! Предатель! Предатель!» – завывает пространство, вселяя дрожь в каждую клеточку тела. Лиза от боли сжимает кулаки, сдерживая крик.
Земля начинает по консистенции напоминать черничный пудинг, а затем будто в нее добавили растворитель, превращается в черную воду. Тело Лизы поглощает жидкость, стремительно сковывая движения. Что-то тянет девушку вниз.
«Предательница! Ты обещала! Обещала!» – продолжает и сквозь воду возмущаться хор голосов. Воздух давно уже иссяк в легких, но разум остается ясным, хоть и парализованный страхом.
В темноте происходит какое-то движение, бархатная тьма ходит волнами, манит на дно.
– Помогите! Прошу, – звонко, но будто бы сквозь плотную ткань, доносится из глубины.
Лиза старается сделать хотя бы одно движение, но тело отказывается подчиняться приказам разума. Еле уловимый, жужжащий шум начинает набухать в сознании, пульсировать и все больше и больше закладывать уши. Откуда ни возьмись, начинают появляться уже давно знакомые сферы. Сначала они неясно-серые, как пепел черной бумаги, потом цвета их начинают варьировать от светло-розового цвета до голубого.
Глава четырнадцатая
«Зеркальный лабиринт или история Вечных Сфер»
Маг, чародей, шут и циркач –
Я для людей вор и палач:
Сотни имен, тысячи глаз –
Я отражен в каждом из вас!!!
Нет! Не смотри в зеркала!
Там лабиринт отражений бед и зла…
Группа «Черный кузнец» – «Зеркало времени»
Бесконечно тянущийся лабиринт окружал бессознательные тела. И лишь когда мгла перемещения рассеялась, первый из них пришел в себя.
– Где мы, черт побери? – спросил Ваня, садясь. Голова его раскалывалась, как старый колокол, будто по ней всю ночь били молотком.
– Чего не знаю, того не знаю, – резонно ответила за всех Ната. – А вот что с нами произошло, кто-нибудь может ответить?
– Мы мутанты?! – панически воскликнула Лена, оглядывая себя и своих друзей.
– Очень похоже на это, – невесело усмехнулся Ваня. За его спиной дрогнули большие коричневые крылья. Острые соколиные перья слегка светились, искажая падающий на них свет, будто были они сделаны из металла.
У Скама было 4 руки, на второй паре рук была черная кожа и острые когти. За Наташиной спиной красовались перепончатые крылья. Немного заостренные уши и синеватая кожа наталкивали на размышления.
Лиза не поверила, когда видела у себя рыжий хвост и когти как у кошки. Пощупав свою голову, она пришла к неутешительному выводу, что у нее вдобавок еще и кошачьи уши. Глядя, как разглядывает свое тело Лиза, Найк боялся сделать то же самое. У него был серый хвост и серые острые уши, напоминающие уши волка, коготки тоже имелись.
У Полины были уши с кисточками, и длинный хвост, который непослушно дергался от волнения. У Лены был длинный хвост из сегментов, с ядовитым жалом на конце, Лена то и дело оглядывалась на хвост, следя за тем, чтобы не ужалить саму себя.
Максим был как всегда спокоен, он стоял в стороне и терпеливо ожидал, во что же это все выльется: в безрассудную панику, или в более разумное действо. За его спиной были перепончатые крылья, напоминающие Наташины, но они были покрыты чешуйками, по которым гуляли радужные блики. Левая рука у Максима так же была покрыта чешуей.
– Что эти две сумасшедшие с нами сделали?! – хмуро и возмущенно спросила Наташа, этот риторический вопрос хотела озвучить половина присутствующих.
– Ты знала, на что соглашаешься, – резонно заметил Максим и смерил Наташу холодным взглядом. Его белки слегка налились кровью, и от него повеяло силой, той силой, из-за
Это цитата сообщения pawy Оригинальное сообщение
Быстрая коробочка.
Как можно быстро сделать коробочку для сувенира без клея, используя одну бумагу?
Материалы и инструменты:
бумага;
ножницы;
украшения.
1. Для начала делаем крышечку от коробки. Берём отрезок бумаги размером 21.5х21.5 см. и расчеричиваем её по диагонали. Линии идут от одного угла к противоположному.
[показать]
2. Один из углов сгибаем так, чтобы он смотрел в самый центр. Затем сгибаем его еще раз, чтобы уже край этого сгиба шёл вровень с расчерченной полосой по центру.
3. Проделываем то же самое со всеми углами отрезка.
4. Делаем надрезы с двух сторон, как на фотографии.
5. И начинаем складывать поэтапно.
6. После того, как крышка от коробочки готова, нужно сделать её дно из отрезка бумаги размером чуть менее 21.2х21.2 см. Дно делается таким же образом, как и крышечка. В данном случае используется однотонная бумага.
Вот коробочка готова и её можно скрапить, главное - есть основа.
Можно делать коробочки разных размеров, но не надо забывать, что дно коробочки меньше в размере на 3 мм., чем её крышка!
Сие коротенькое чудо специально для моего младшего братика Kano, надеюсь тебе понравится =3
Если да, то я могу немного пописать про них =D
и не судите это уж очень строго... это всё больное воображение и вдохновение... (у меня муз извращенец...да и сам я тот ещё...)
Квартира в центре Москвы: высокие потолки, уютный дворик за окном и прекрасный вид на крыше – она на месяц в полном их распоряжении, потому что родителям посчастливилось раздобыть в столь зимнее время две путёвки в Египет и отпраздновать «серебряную свадьбу» вторым медовым месяцем.
Антон нехотя потягивался под одеялом, наверное, стоило уже вставать, потому что электронные часы показывали 3 час…
- Поднимайся, соня, а то я съем твой обед-завтрак, - рыжая голова Ромы появилась в дверном проёме, всё оставшееся тело надёжно пряталось за дверным косяком, потому что было готово в любой момент ринуться на кухню, чтобы выключить яичницу.
- Отстань Ромашка, нам всё равно нечего сегодня делать… - недовольно отозвался темноволосый Антон, с упорством кутаясь в одеяло.
Антон и Роман были братьями, они были похожи лишь отчасти, у них был общий лишь цвет глаз – серо-голубой, и то Рома чаще всего носил зелёные линзы. У Антона была длинная шевелюра цвета чёрного шоколада, на солнце слегка отливающая золотом и он прятал свои глаза за толщиной очков. Рома был коротковолосый, кучерявый, рыжий и весь в веснушках. Когда видишь их в первый раз, трудно угадать родство, но когда проходит время – это чувствуется во всём. Роман был старше Антона и всегда о нём заботился…
- Почему? У нас очень много планов! – сказал Рома, уже уходя на кухню.
Брат нехотя сполз с кровати и направился за ним, чувствуя неприятный холод паркета под ногами:
- Ну и каких же?
- Прогуляться по заснеженной Москве до самого утра и встретить рассвет на железнодорожных путях Москва-Питер, - Рома подошёл к брату вплотную и нежно поцеловал. Заспанные пальцы скользнули под рубашку брата, чувствуя жар родного тела.
Ох, да… Рома заботился об Антоне, но не просто как брат, а как нечто большее.
Путаясь в словах, Антон дал своё согласие на это маленькое приключение и тогда Рома отстранился от него. Он пошёл накладывать Тоше завтрак и готовить кофе.
* * *
- В Москве не бывает звёзд на небе…
- В Москве они все живут в домах…
- А у нас нет звезды…
- У нас есть ты…
Снег кружился над головами, заслонял небосвод от двух влюблённых пар глаз. Отражая жёлтый свет магистрали, небо было странного оранжевого оттенка и одеялом прятало те пресловутые звёзды…
* * *
- Пообещай, что ты не уедешь без меня…
- Не уеду, мы это обязательно сделаем вместе…
Под ногами шпалы и рельсы, 679 километров до мечты, тонкие длинные пальцы сжимают вечно холодные ладони младшего братца, он сдержанно дышит, мерно вдыхая ледяной воздух. Рыжий же курит, смешивая пар с дымом и рассказывая о чём-то неземном и прекрасном…о возможной жизни в этом городе у финского залива…
* * *
- Не отпускай меня никогда…
- Не отпущу…
Он прикасался к его щекам, ловя каждую слезинку своими губами. Тонкая нить, проведённая от одного сердца к другому, была нерушимой связью, которая была натянута как струна и всякий раз, как только братья оставались наедине, она притягивала их друг к другу.
Никто не знал, что между ними, но каждый видел, что эти два человека связаны…
Очередной мой бред...
Вот бы реальный Лисо-кот вёл себя так же как этот... Но на это нужно ещё совсем немного времени... Таки я ещё совсем мал и стеснителен =_=
Все, кто с нами - умрут.
Кольцевые дороги
Никуда не ведут.
Смысловые галлюцинации - "Розовые очки"
[299x604]- Тебе нельзя находиться со мною рядом. Я могу в любой момент причинить тебе боль, - Енот говорил как никогда серьёзно, он прислонил Лисо-кота к дереву и сверлил его серьёзным взглядом. - А мне срать. Я мазохист, - ответил Лисо-кот, проигнорировав здравый смысл. Да, Енот иногда пугал его, да, он видел, как меняется это хрупкое существо, находясь рядом с друзьями… Но… Лисо-кот сам был таким, он это понимал. Должно пройти ещё немного времени, чтобы Лисо-кот совсем принял своё естество и перестал стесняться... стесняться Енота. А тогда - пиши пропало…
- Пойми ты, наконец! Я же ублюдок! – вдруг выкрикнул Енот, пытаясь привезти в себя Лисо-кота.
- Я тоже…просто ты этого ещё не знаешь, - Лисо-кот опустил взгляд, смотреть в эти прекрасные глаза не было сил.
- Нет, ты не такой - ты маленький и миленький… - он провёл по кучерявым рыжим волосам.
Лисо-кот с трудом подавил смешок, он впился ногтями в свою левую руку и посмотрел на Енота.
- Тогда измени меня? Пусть лучше ты причинишь мне боль, нежели кто-нибудь другой… - Лисо-кот чувствовал, как хочет прикоснуться губами к этой тонкой шее, к выпирающим ключицам, к щекам, усыпанными бледными веснушками – это чувство поглощало его, а ещё его поглощало чувство ревности. Лисо-кот понимал, что ничего не даёт Еноту, но ревнует его ко всему миру… К его бывшему, к друзьям… к любому прохожему.
Лисо-коту хотелось быть всегда рядом с Енотом, но он понимал невозможность этого... Лисо-кот действительно был слишком мал, он-то и целоваться толком не умел... Енот был первым, кто обратил внимание на этого рыжего придурка, первым, кто решил подарить себя ему. А теперь он говорит, что не стоит быть с ним… Теперь он уверяет, что причинит ему боль… Уже совсем поздно это говорить. Лисо-кот уже по уши в этом дерьме, зовущимся любовью. Хотя и обещал себе не влюбляться в Енота…
- Блин, я не хочу… не хочу тебя менять…
- Слушай, заткнись уже, - Лисо-кот схватил Енота за галстук и потянул к себе, этот, так называемый, «ублюдок» и не сопротивлялся. Лисо-кот неумело прикоснулся к губам Енота. Первый раз он сам целовал его, обычно Енот начинал первым… а тут рыжему так надоел разговор, что был лишь один выход его закончить…
Лисо-кот же всё-таки может быть как и девушкой, так и парнем...
А с Енотом он может быть и парнем =3
А вообще это похоже на плагиат идей у Лая...эх..чёрт
совместная жизнь Енота и Лисо-кота Оо
это как-то само появилось...мозг у меня странный же
Сегодня Лисо-кот был не в настроении – единственная белая его рубашка была постирана вместе с розовой футболкой Енота…чёрт... Теперь она была бледно-розовая, и годилась лишь для гламурного поросенка… А одевать что-то другое настроения не было, и на костлявых плечах весело это «розовое чудо».
Лисо-кот взял из серванта жестяную коробку из-под карандашей – карандашей в ней давно не было, в ней хранились разномастные сигареты: и тонкие, как зубочистки, и грубый Беламорканал, и любимые рыжие Pall Mall, и даже Бадоуский Lucky Strike.
- Ты же обещал мне бросить? - сложив руки на груди и прищурившись для пущего устрашения, сказал Енот.
- Я и бросил… А ты обещал сортировать бельё при стирке… - Лисо-кот рассмеялся, немного хрипло, немного сжато, достал сигарету, не разобравшись какую именно, и закурил.
- Ты сам никогда не сортируешь!
- Ладно, забей, Енотик, - Лисо-коту чертовски нравилось, когда Енот злился, и в его голубых глазах гуляли озорные огоньки, спрятанные за стёклами очков. Он подошёл к Еноту, затянулся, выдохнул дым в сторону – ой, оказывается вишнёвые сигаретки-то, замечательно – обнял шатена, сухими губами поцеловал нежную шею.
- А ты знаешь, розовый цвет тебе чертовски идёт, - тёплые руки забрались под рубашку, от Енота пахло клубникой, так приторно и приятно…
- Чертовски… - прошептал, эхом вторя Еноту, Лисо-кот и утонул в этих родных объятьях.
решил участвовать в премии "Дебют"
до 20 сентября нужно дописать одно из своих произведений... вот у меня вопрос.
Знаю, из вас мало кто читал мои произведения, но я могу предоставить аннотации для выбора и вы проголосуете. В опрос входят все мои проекты имеющие хотя бы одну главу... Так что их довольно-таки много. Придя к определённому решению я основательно возьмусь за этот проект, постараюсь его допечатать до 1 сентября, найти какой-нибудь редактора (Юля, ты сможешь мне помочь? или начало учёбы - штука страшная?) и до 20того отправлю на премию. Вот.
Приступим. Аннотации:
"Ангел Хранитель" (рабочее название)
Длинная сага из 4 книг, смысл отправлять одну я не вижу, но мало ли кому-нибудь понравится. Единственная книга, которая наиболее приближена к концу.
Аннотация первой книги "Новая История"
В истории их 12, у каждого своя сила и свои возможности. Они призваны защищать все Внешние проходы между мирами. Каждое поколение они обновляются, и вот эта роль выпадает на плечи бывшего 10-Б класса. Они поступили в институт, но их не волнуют лекции и зачёты – их интересует Вейджа, решившая разрушить много-вековую цепочку, связывающую 13 различным миров. И они отправляются в мир, зовущейся Алларией. Мир, в котором укоренились злые силы, мир в котором наступит Новая История.
"Ведьма и вампир"
Имеет продолжение, но их вполне можно читать отдельно друг от друга, так что можно послать. И пишется она у меня наиболее легче. чем АХ.
Аннотация:
Кто в этой ведьма, а кто вампир до сих пор остаётся загадкой. Но история вьётся ураганов вокруг одной троицы. А именно: Оли (она же Лунатик), Светы (Проказник) и Олеси (Бродяги). Каждая из них пока что стажируется в симферопольском отделе инквизиции. Оля – самый настоящий шаман, управляющий 4 стихиями, света – провидец, да к тому же и летает, Леся – и без сил довольно таинственная личность, а с ними получила репутацию некроманта. И всё же они лучшие подруги... но это пока. А что будет через 10 лет?
Леся – наёмный убийца, которой заказали убить Свету, Света – королева вампиров и ей нужно убить Олю, чтобы захватить власть
в Украине, Оля – директор Украинской инквизиции, которая должна убить Олесю и Свету (по должности поручено).
Твой Новый Мир
такой левый проект, что-то у меня не лежит сердце. но если вспомнить идею, то вполне может и потянуть.
Аннотация:
Она потеряла близких, живёт у (удочерившей её) соседке, Она не может жить, и стоит на гране между шагом в пропасть и лезвием острой бритвы... Но вот встреча с Костей (старым другом) меняет всё. Оказывается, ей есть ради чего жить. Оказывается она не просто человек, она – Многогранка (существо, имеющее несчитанное энергетическое поле, то есть существо пособное почти на всё). И вот ей предлагают отправиться в мир, где не правил, нет законов, где есть только Сила и Магия. Как она поступит? И, что её ждёт, если она скажет: «Да!»?
Кокаинов мост
ох, мой пинки очень любит эту книгу и всеми лапами будет за неё...
Россия недалёкое будущее. Москва потеряла звание столицы, и в бандитских кругах приобрела прозаичное название - «Город грехов»
Въезд в Москву строго ограничен, а выезд (законно) просто не допустим. Чтобы попасть в Москву нужно быть либо преступником, либо настоящим психом.
Каким видимо является Наташа Юдина, 17 летняя девочка, потерявшая память из-за передозировки кокаином. Единственное что Ната помнит – это расплывчатый силуэт парня с длинными иссиня-чёрными волосами.
Всё время, которое девочка провела в больнице, её навещала мать. Но девочка
понимает, что не испытывает к маме никаких эмоций, лишь холодное безразличие. Это пугает девочку. Мама рассказывает дочке о тех вещах, которые Наташа не понимает и не узнаёт... И однажды, задав себе вопрос: «Что это всё значит?» - девочка решает сбежать из больницы. После долгих скитаний по ночному Петербургу, девочка натыкается на отделение милиции, на стенде «Розыск» девочка находит лицо юноши, средней длины светлые волосы, зелёные глаза, очки… Ната узнаёт его и вспоминает лишь одно слово из прошлого: «Москва». И решает отправиться туда, перед этим разыскав блондина.
Дети Савонаролы
Некогда они были спец-подразделением, направленным на борьбу с преступностью. Их называли Детьми Савонаролы, потому что самому старшему из них было лишь 14 лет. когда они стали выполнять свою работу. Гоша имела очень хороший талант, она могла убеждать в соей правоте кого угодно, она могла подавлять волю - гипноз был самым важным для неё оружием. она никогда и никого не убивает, она не хочет причинять боль. но это
И как обычно без времени и пространства...
----------------------------------------
- Тебе обязательно уезжать? - она сжимает её руку, чувствуя жар её ладони и сердцебиение на кончиках своих пальцев.
- Ну я же не на долго...
- Я без тебя и двух дней не проживу, что тут говорить о двух неделях.
- Ты же можешь мне звонить...
- А ты точно будешь поднимать трубку? Я же наверняка буду не вовремя...
- Вот глупая! Ты не можешь "не_вовремя"! - она прикасается ладонями к её лицу, она будто тает от прикосновений, рыжее волосы путаются между пальцев, зелёные глаза гипнотизируют - влекут.
- Ты мне нужна, - беззвучно говорит рыжая. от неё пахнет мятой, корицей и табаком. Такая беспомощная нежность внутри... Невозможно устоять, нужно прикасаться, нужно дарить ответное чувство нежности, чувство нужности...
- Сыграй мне что-нибудь на прощание...- просит брюнетка хрипло и скованно, переполняясь чувством.
Рыжая подходит к пианино, поднимает облезлую крышку и невесомо прикасается к кремовым клавишам.
Нота одна за другой вплетается в вальс мелодий, дарует странное чувство неимоверного тепла - остервенелого счастья.
Голые плечи, усыпанные веснушками, двигаются в такт музыки, лопатки прогибаются под майкой, соприкасаясь. Следить за тем, как она играет - любимое занятие. Будто музыка течёт сквозь неё, будто девушка сама музыкальный инструмент и играют на ней.
Брюнетка прикасается губами к плечу, то вздрагивает, но замирает, будто давая разрешение. Каждая веснушка призывает целовать себя, любить и дарить тепло.
Невыносимая нежность - остервенелое счастье...
-Знаешь, привези мне из Питера немного дождя.
- Я привезу для тебя грозу, такую же прекрасную. как и ты, - её губы такие сладкие, с привкусом корицы и табака...
На золотые шпили нанизал меня метко
город на костях, город на болоте
Город на минорной ноте...
(с) Хельга "Девятый день лета"
Это цитата сообщения ds_nevermore Оригинальное сообщение
Tertium non datur(1)
- Дзыыыыыыыыыынь! - чертов будильник разбудил меня по обыкновению не вовремя. Конечно, кто-то другой на моем месте непременно бы заменил в нем батарейки, но только не я. Прощайте, господин будильник, да будет Вам пухом… Что попадется, то и будет. Один точный бросок об стену. Штукатурка, шестеренки и пружинки, все едино. Если бы на моем месте был кто-то другой, он бы посочувствовал бедняжке горничной, которая всякий раз после моего ухода убирает бардак, который я старательно навожу, но я это я. Из окна почти нет света, да и за ним пейзаж не самый лучший, впрочем, когда я в хорошем настроении мне даже нравится смотреть на сделанные под старину невысокие здания Центра, неудивительно, что одна ночь здесь зачастую стоит столько, сколько простой человек не сможет заработать и за всю жизнь. Мне, пожалуй, повезло: я работаю в Департаменте по Борьбе с Несанкционированными Магическими Элементами. Знаю, звучит бредово, но киборгов тоже когда-то считали фантастикой. Да и в столь долгое правление нашего многоуважаемого проклятого мэра никто… Я запнулась на полуслове и огляделась по сторонам. Глупая паранойя! К счастью, здесь еще не изобрели устройство для чтения мыслей! По крайней мере, без подключения сотни датчиков к голове. Так вот, в столь долгое правление Пчеловодова когда-то тоже никто не верил, тем не менее, все это – условно бессмертный мэр, киборги, один из которых, кстати, мой непосредственный начальник, теперь и маги – правда жизни. Я не слишком люблю свою работу, сочетающую в себе элементы Анненербе и менеджерского отдела 539, но есть две причины, по которым я не слишком ненавижу ее. Во-первых, она дает весьма высокое положение и возможность жить в Центре, наравне с элитой, помимо этого с моим паспортом можно свободно пересекать любые районы Города, даже можно заглянуть на мэрскую дачу, но это все-таки чревато последствиями. Во-вторых, я терпеть не могу магов. Правда. И завалить пару-тройку этих «мутантов» мне всегда в радость.
Не знаю, сколько еще я провалялась на кровати вот так, раскинув руки и уставившись в кипельно-белый, раздражающий своей безупречностью потолок, прежде, чем наконец вспомнить, что в полдень важное собрание, что до этого момента я обещала Гале и Шики пошататься с ними по магазинам. О, Боги! Какое же бесполезное занятие! Будто может быть что-то лучше, чем наша форма! И зачем им другая одежда – ума не приложу. Впрочем, я и не пыталась. Много чести – пытаться кого-либо понять. Я поднялась с кровати и, завернувшись в темную шелковую простынь, первым делом глянула в окно, на тяжелые свинцовые тучи, неторопливо плывущие по небу. Небо по-настоящему вечно. Люблю смотреть на него, оно напоминает мне о детстве, когда я скиталась попрошайкой по Окраинам. Это было веселое время, ничего не скажешь. Сейчас тоже веселое, с той лишь разницей, что сейчас у меня есть дом, есть работа и есть паспорт. С высоты пятого этажа можно было видеть крыши соседних домой, в этом было что-то приятное, что-то, заставлявшее приподнимать подбородок и расправлять плечи. Только одно здание из видимых отсюда выше этого дома – департамент. Кажется, когда-то такие вот постройки называли «высотками», смешно звучит, если сравнивать их с исполинами Сити. Я вглядывалась в едва различимые силуэты, маячившие там, в департаменте, но широкие окна из полипластика почти не пропускали свет, потому что были скрыты тяжелыми кроваво-красными шторами, будто бы возвращавшими своим присутствием во времена, когда все было иначе, в ту далекую и безвозвратно прошедшую эпоху, когда у Города было имя, настоящее имя, данное в честь реки, некогда протекавшей здесь, от которой теперь не осталось даже русла. Браво, Мэль, курс истории, второй класс школы! Хоть сейчас сдавай единый экзамен, даже жаль, что его отменили, такие знания зря пропадают.
Я часто смеюсь над собой, но не позволяю никому другому надо мной смеяться, для тех, кто пытался, это закончилось печально. Сейчас под подушкой покоится мой Верди. Пистолет. С которым. Я. Никогда. Не расстаюсь.
Верди – единственный, кого я могла бы назвать своим другом. Конечно, вокруг меня много людей, живых, настоящих людей, только… Разве кому-то из них можно доверять? Нет, едва ли. Мои коллеги – Галя и Шики – тоже думают только о себе, это очевидно. Да и каждый в Городе трясется за свою собственную шкуру, на остальных можно наплевать, и остальные плюют в ответ. Милое общество, но другого не дано, какое есть, в таком и живем. Просто нужно помнить… Что бы ни случилось, помнить, что никому верить нельзя. Тем более – доверяться.
Я прошла от окна обратно к кровати, даже не взглянув в зеркало, висевшее на стене и занимавшее почти половину ее. Там нет ничего достойного внимания.
Рыжая сидит на кровати и смотрит как брюнетка нервно курит - курит её сигареты, губы складываются трубочкой, выдыхая дым...
- Тебе вредно курить... - говорит рыжая, чувствуя приятный трепет в животе.
- Тебе тоже, но это тебе не мешает!
- Мне уже поздно бросать...
- Ты куришь всего три года! - какие взрослые упрёки, какие детские оправдания...
- И что? За эти три года многое изменилось, а тебе не следует так волноваться...его же откачали... - голос немного дрожит, так невыносимо хочется разревется. Но видеть, как она страдает из-за не понятно кого, ещё сложнее.
- Я не понимаю, не понимаю! Как человек может пойти на такое! Как он может попробовать покончить со своей жизнью! - у брюнетки голос срывался ещё больше, она вся дрожала, когда говорила, размахивала тонкой рукой с сигаретой и дым медленно окружал её, обволакивал.
- Он просто очень слаб... - говорит рыжая, встаёт забирает сигарету и затягивается. Брюнетка не сопротивляется, смотрит на рыжую такими странными покорными глазами, столько в ней доверчивости и детской наивности сейчас.
Рыжая кажется брюнетке сейчас сильной, всемогущей - она кажется сделанной будто бы из гранита... Брюнетка смотрит не отводя глаз, а та села на подоконник и курит в форточку, вскользь смотря на брюнетку.
Ей хочется её целовать, ей хочется её раздевать...ей хочется, чтобы она была только её, но нет... она доверяет, она надеется... надо что-то делать, чтобы не сорваться...
Она докуривает, тушит сигарету по привычке в горшке фиалок и протягивает своим сиплым от курения и сожаления голосом:
- Тебе надо развеяться, пошли в парк, а то ты себя изведёшь... - "и меня за одно" - продолжает она про себя, рыжая протягивает ей свою руку.
- А в какой?
- В Бицевский...по маньячим маньяков...
Они уходят через окно, Рыжая сжимает руку брюнетки, так неистово чувствуя её близость, так неистово чувствуя её отдалённость, так неистово чувствуя её всем своим телом, сквозь кончики пальцев. было бы больно, если бы не было так приятно...Просто быть с ней рядом.
А во рту вновь тлеет ещё одна сигарета, вновь её голубые глаза смотрят наивно, доверяя рыжей все свои тайны...
----------------------------
от автора:
она, вновь они, вновь без опоры на время, и на предшествующие части... разве что - это всё явно происходило до того, как рыжая хотела покончить с собой. вот так вот.
специально для Юли =*
Я много написала историй из этой серии, может сегодня напечатаю их все, а может и нет.
[показать]
эскиз...так может доделаю, может нет...
Новый виток эволюции
Без обжалования и контрибуции
Звуков утихла трель городов
Эхом по телу - новый виток
Скованно, жалобно стон и отчаянье
Люди пусты, опрокинь их нечаянно
Пытаясь накопить себя до отказа
В канаве сгниют от какой-то заразы
Жадны и скупы на похвалы и почести
Дерутся за что-либо, будто дети в песочнице
Уничтожают всё то, к чему прикасаются
Слава Богу, что их мечты не сбываются
Попробуй скажи против их понимания -
Тут же на части тебя за такие старания
Вразумить не пытайся - ум не нынче в почёте
Когда же вы все наконец до гниёте...
Новый виток - это жизнь без людей
Ну же давай начинайся скорей!
(возьми винтовку и всех убей...)
(с) Я
6 июля 2010
Мне просто нужна больница.
Чтобы от этого дикого мира лечится
Чтоб забывать о его пустяках
Чтоб не писать о болезнях в стихах...
Мне просто нужно лететь на свет
Как бабочка ночью, бросая всех
Мой сломан хребет, выгнут наружу
Ребра торчат, разорвав мою кожу
Уголь остыл, осколки сточились
Хотелось бы мне, чтобы мне это снилось
Совсем всё не так - истёк срок храненья
Простите меня за дурацкое рвенье...
(с) Я
5 июля 2010
Так просто сказать: "Прощай"
и не заметить, как убиваешь словом
Так просто жить невзначай
И не знать, как жить по другому
Если тебе так легко от меня отказаться
Если тебе не была я нужна
Что ж теперь мне перестанет казаться
Что до Рая всего пол часа
Что ж теперь не сгореть мне в этих серых глазах
Не заключить тебя мне в объятьях
Замирает стрелка на старых часах
Для меня это всё не являлось игрой
Смысл жизни на время утрачен
За сердце твоё был проигран мной бой
Только разум в сеть смятенья захвачен
Я не знаю, что делать - потерялась в себе
и друзья розычкать неспособны
В моём мире бродит тень твоя на стене
Прикосаясь, дарует спокойство
Я немного слаба: не ем и не пью
И рассвет встречаю с закатом
Нежно водит грифель карандаша по листу
Оставляя на сердце боль родным очертаньем...
(с) я
18 июня 2010