Когда услышал как будут стимулировать пенсионеров, не вышедших на пенсию, представил картинку: бежит пенсионер, запряжённый работой, перед ним подвешена морковка, но между морковкой и бегущим пенсионером – могила.

Смотрю – два стиха подряд одного размера. Испаравляюсь. Тоже Д.Толстоба

Здесь траншей укладчики не роют.
Стекловатой трубы перевиты.
Рубероид, битум, рубероид.
И опять на рубероид – битум.

Тонет в бочке солнце золотое.
Пляшут дыма каменные клубы.
Мы не спорим с вечной мерзлотою –
мы над ней прокладываем трубы.

Мухаддин, плесните из канистры.
Мухаттдин, ухмылка неуместна.
Мухаддин, сегодня альпинисты
покоряют кручи Эвереста.

Эти парни – правильно – герои!
Всё пройдут – рекорды перекроют.
Рубероид, битум, рубероид.
И опять на битум – рубероид.

Черт-те что мурлыкаешь порою,
так вот – перетаскиваем брусья.
Рубероид, битум, рубероид...
Мухаддин, поедем в Приэльбрусье.

Я женюсь на девушке-балкарке,
бурку, саблю где-нибудь достану,
до рассвета в бурке на байдарке
стану с ней кататьсся по Баксану.

Брызги вара пенятся на робе,
и звучит свежо и странновато:
Ирелях, Баксан и Батуоби,
рубероид, битум, стекловата.

Вот и всё. Присели. Покурили.
Мухаддин, мы тоже в чём-то асы.
Мы с тобою Север покорили.
На четыре метра теплотрассы.

Написаны стихи довольно давно, а звучат и читаются. Если наравятся мне, то должны ещё кому-то нравиться ещё.

Взял , почти наугад, из книги Дмитрия Толстобы "Жить на земле" стихи.

ПОЭТ

Шли вечереющей тайгою,
Я полагал, что он – бандит.
Он тень мою топтал ногою
и сохранял угрюмый вид.

Он шёл и шёл, светя окурком.
Я рядом шёл и был не рад.
Он поправлял ремни под курткой,
похоже – фотоаппарат.

Мы спали с ним в одной постели.
Я стал нечёсан и небрит.
Мы вместе пили, вместе ели, –
и я забыл, что он бандит.

Он в злую ночь ушёл по склону,
оставив спички и привет.
Он потому меня не тронул,
что полагал, что я – поэт.

Итак, он счёл меня поэтом.
Живу уверенность храня:
коль мой бандит ошибся в этом –
он доберётся до меня.

Александр Люлин

Зазорно жить чужим советом
Непросвещённому уму:
Упорно устремляясь к свету
Он погружается во тьму,

Чтоб энергично и сердито,
Взломав молчания печать,
С энтузиазмом неофита
Другую веру обличать.

О времена, о клёкот грозный!
То женский плач, то Детский лик;
То фанатизм религиозный
С кострами из икон и книг.

То сверху вдруг прольются воды,
До искры, погашая зло,
Чтобы земных птенцов природы
Небес вмешательство спасло.

То ангелы, раскинув крылья,
Хранят нас в громе и в дыму,
Чтобы иззябшие, сырые,
Соображали – что к чему.

Осознавали с потрясеньем
Самоуверенные мы –
КОМУ обязаны спасеньем
И КТО подвигнул нас из тьмы...

О жизни, о литературе