Пустая кухня. Чай в пакетиках. Малина. Я влюбилась.
[Я сплю с Тобой. Я люблю тебя. Я не могу налюбоваться, насладиться им, мальчиком с улыбкой шоколада.
Я сплю с тобой. А он - в правом полушарии моего мозга. Галлюцинируем на парах, бродим как зомби по корридорам - две части Мэри так и ищут встречи с Ним.
Как можно держаться за один поручень в троллейбусе, захлебываться улыбкой и не сказать...
Ничего.]
[Говоря проще,я переезжаю, наконец. И прямо сейчас из квартиры, в которой у нас было столько тепла, в которой я оставила жужжащие, наэлектризованные тучи воспоминаний будут вывозить мою мебель, цвета сочной солнечной травы.
А из всего этого потока романтизма есть вывод: ваша Мэри вернется сюда совсем-совсем скоро, прошу, не забывайте. Я скоро, очень-очень скоро. Обещаю.]
Моя мама ничего не понимает в переездах! Она не понимает, что, да, этого медвежонка нужно перевезти непременно сегодня и непременно в компании с диваном, шкафом и столом. Чем плюшевый зверь менее важен?
Кошка и кот сладко мурлыкали, щекоча солнечное сплетение. И я не знаю, кто был в большей нирване: они или мы, держащие эти пушистые комки нежности на руках, сидящие в одном мягком кресле напротив пруда под звездами.
Никогда еще, нигода, мурлыканье не вливалось в меня такими молочными реками. Так, я засыпаю на твоем плече как мой кот Зефир - урча...
Расстреляйте осень. Расстреляйте закатами холодными, рассветами дождливыми, серыми днями, рябинами...
Мне так надоедо переезжать с места на место. Но осталось только пребраться в Минск и всё, кажется, всё... September
Закомплексованные девочки танцуют, отбивая пятками по лужам свой оловянный ритм. Твари, какие же твари, они меня вдохновляют.
В.Д.О.Х.Н.О.В.Л.Я.Ю.Т.
И, о, как же я их ненавижу! Потому что они лучше меня.
Они пляшут с мокрыми волосами, липнущими к идеально снежной коже, смеются посреди спящего Предместья и им откровенно плевать, кто и что подумает. Они целуются посреди пешеходного перехода, когда зеленый сигнал светофора безжалостно отсчитывает уже 5, 4, 3... И им плевать, плевать, плевать, плевать, что скажут другие!
А самое большее на что способна была Мэри - промокнуть под сумасшедшим ливнем, надеть твою байку, опустить ее рукава по колено и проехать так две станции метро, не переживая за слипшиеся волосы.
Середина августа, откровенно говоря, поимела меня ночными звездопадами.
Может, оттого я просыпаюсь в холодном поту, чтобы проверить, все ли в порядке с прежней Мэри?
- Ты что, совсем не куришь? - спросил вдруг девичий голос.
Я повернулась: она смотрела на кучку абитуриентов, обсуждающих только что прошедший экзамен по русскому, и совсем не смотрела на меня.
- Все русский обсуждают, - она затянулась, - так куришь или нет?
- Ага, причем активно, пассивно курить - самоубийство...да и голова заболит.
Мимо пролетела стайка наглых голубей, таких, какие обыкновенно живут в больших городах: осмелевших и упитанных.
- Такой дым белый. Неестественно прямо. Странный.
- Это просто зима наступила, дура, снег выпал, - протянула она...
[Так к чему это я? А всё к тому, что новая, самая-самая, жизнь уже на пороге. Падает, как снег на голову. Мэри полна сил, она полна идей и решимости!]
Вселенская усталость расплывалась и капала на пол с каждой нотой серебряного Jazz’a. Записывалась чеканным почерком на блокнотные страницы сотнями планов и идей. Я чаша, я полна серебра, я выплескиваюсь за края. За грани. И знаете, это так хорошо! Когда ты почти добился того, чего хотел (осталось получить – расписаться), но ещё не осознал этого…ах, как же это прекрасно! Спасибо огромное всем, кто ругал малышку Мэри последние пару дней.
А мне стали сниться сны странные, душные, одержимые твоим взглядом очаровательным, мой незнакомый мальчик. И я знаю, ты не медовый, и я знаю, ты душишь в вагонах метро много барышень, но мне так хочется хотя бы одной ногой ступить в эту петлю…
[Прости, Мой_наивный, всему виной столичный солнцепек и Его улыбка]
А этот город, я знаю, не хочет мне покориться. Как кошка прогибает свою спину-пружину у моих ног. И, казалось, покладистый. Блестит неистово глазами и поднимает дыбом черную шерсть, огибая спирали у моих щиколоток. Неслышно ступает и шепчет на ухо, как пьет вечерами сладкое молоко. Мягкий-мягкий. Ночной, с долькой лимона и автобусной гонкой.
Я знаю, этот город не хочет мне покориться.
Но поддается.
[Ваша Мэри уехала на полнедели - сдавать экзамены. Жесткий мат в мою сторону яро приветствуется 30 и 1 числа (:]
Когда от большой цели-мечты отделяет чуть меньше шести дней, ты чувствуешь себя гордым альпинистом, перед которым обнажается обледеневшая вершина и...
грызешь лак!
Мы бежали с тобой по лужам за руки
от дождя.
Держа в кармане две пачки M&M's и,
наверняка,
презервативы.
И знаешь, милый, я бы сотни минут простояла вот так, с тобой, под этими тополями, когда идёт ливень.
Что примечательно, среди всей этой романтики, у нас есть различие: я обхожу самые большие лужи, а ты перепрыгиваешь. И мне от этого, почему-то дико радостно. Наверное оттого, что ты всё ещё мальчишка.
А мы сидели с тобой возле железной дороги в наши ежевичные-ежевичные ночи без звезд, на шершавой бетонной плите, и пили из термоса чай, заваренный тобою дома. Чай, который пахнул печеньем из детства…
Малышка Мэри болтала ногами в высокой траве, ощущая себя не то божьей коровкой, не то созвездием большой медведицы в реке, слушала стрекотание сумасшедших июльских кузнечиков и ловила глазами фары машин, редкие, как вспышки на киноленте. А Ты рассказывал мне сказки о резных буквах, чудных домиках и четырех раритетных утюгах. Сидя так, малышка Мэри разглядывала тебя сквозь чайный пар, который вырывался завитками из кружки-крышки термоса.
За странным чаепитием, мы ждали поезда, стучащие колесами в теплые-теплые края, чтобы во весь рост встать на бетонной плите и громко-громко, размахивая руками, кричать:
- Э-э-э-э-эй, мы здесь, мы тут, мы самые счастливые!!!
Спасибо тебе, что ты есть. Что ты такой. Что ты только мой.
Никогда, пожалуй, никогда Мэри ещё не было так хорошо, как в раннем детстве на Урале, среди блеска ромашковых порлей, у бабушки с дедом на даче...
Среди высоких гор, пахнущих чабрецом и ещё сотнями сотен душистых трав, под каким-то совершенно особенным небом.
Там, на даче, совсем недалеко текла шипучая горная речка. Такая хрустальная, что от берега до берега был виден каждый камушек на дне, такая скорая, что только моего крепкого деда не сносило ее течением. А на берегу постоянно таились голубые бабочки. Маленькой девочкой, со склона сбегаешь на берег, а они, испугавшись, дружно взмывают ввысь, погружая тебя в облако цвета васильков, в облако цвета индиго. И бьют крыльями по исцарапанным коленкам...
Через реку тянулся подвесной мост, сердитый и скрипучий. Ах, как же страшно было по нему ходить! А чуть поодаль - шумел водопад. Такой ярый и хлесткий, окутанный серебрянными брызгами, он бил по камням, тесал их задервеневшие бока. На другом же берегу раскинулся заброшенный алмазный прииск. И всякий раз, когда мы ходили туда прогуляться, я внимательно смотрела себе под ноги: а вдруг, тут остался последний алмаз, для меня?..
В нашем дачном домике всегда пахло дынями и суховеем, а ещё янтарной смолой и лесом. Он был совсем новый, облюбленный, обласканный. Сразу за домиком и новой, с лоском оделанной баней, высились горы-великаны, залитые кляксами леса, такого пахучего и дремучего, каких нет больше нигде, только там, на Урале. И, когда утром маленькая Мэри выходила на порог заднего двора, теплыми пятками ступая по утренней росе, она постоянно подходила к склонам гор. Такая маленькая, просто крошечная Мэри, и такие вековые великаны, которые заставляли захлебываться собственным дыханием от восхищения... А на втором этаже домика, на чердаке, была комната с лохматым желтым креслом. И маленькая Мэри забиралась на него, по самые уши кутаясь в солнечный мягкий ворс. Там, на чердаке, сидя в лохматом кресле, Мэри часто слушала дождь и почему-то любила в это время подумать об НЛО.
А по ночам дед доставал мне телескоп, и мы подолгу смотрели на полнолуние, на звезды...
И до сих пор, и навсегда, я оставила маленькую Мэри Там. Плескаться в тазу с бабушкиными цветами с клумбы, купаться в горной речке в грозу, пугать голубокрылых бабочек и вдыхать, беспрестанно вдыхать эту Жизнь, такую, какой она бывает, когда смотришь в телескоп на полную луну - неописуемой. Я оставила маленькую Мэри Там...
Адавайте будем просто добрее?
И, черт возьми, дорогие, меня уже начинает подташнивать от томных эпитетов. Сотни раз извините, но какое-то время, мне хочется быть проще!
Я буду.
Буду, кем хочешь.
Только отвечай «да»
На мои приторно-призрачные, наркотически [не]зависимые,
Кем-то в нервно-седой выкрашенные
облака.
Облака без вожжей, без седла.
Выше.
Я буду
целовать твои плечи,
уверяя, что стихи о любви – удел дур.
Ненавидя себя слишком нежно,
чтоб позволить орально…
Неважно. Всё равно мы допьем этот виски
и уснём,
загораясь морально.
Расцветая, мы будем плеваться,
семью всеми,
что в радуге дышат.
И я буду кричать громко
за чертой города,
где ни кот твой, ни таблетки мои –
никто не услышит.
Оближи мне колени.
Выше.
Я буду.
Буду, кем хочешь.
Только отвечай «нет»
На мой горько-явственный, здорово выдрессированный,
Кем-то в гармонию джа окрашенный
Бред.
Бред без трофей, без побед.
Ниже,
где меня
нет.
Когда только стану старше, я мечтаю открыть свой клуб. Непременно, единственный в своём роде и бесконечно уютный. Клуб со странным названием, хорошей музыкой, нам понятной, облаками дыма под потолком и текстурными стенами, увешанными фотокарточками, самыми разными: от знаменитых наших посетителей, до марша первомая, островками из столиков, на каждом из которых будет гореть красная свечка, с барменом-гомосексуалистом и его стихией - роскошным баром.
Стану приглашать туда начинающих музыкантов, проводить там вечера, вкладывать деньги, смотреть лица, курить сигары с ромом и думать:
- А когда-то в шестнадцать лет, когда вела дневник в интернете, я не мечтала вслух...
Подниму бокал за воооон того ударника, который развлекает посетителей, и подмигну бармену-гомосексуалисту, который картинно беседует с кем-то у стойки.
И буду счастлива. И буду счастлива.
Я белое облако среди этого солнечного дождя...
Я рябь на реке. Мокрое окно серебра, туманные отпечатки тёплых пальцев на льдинах стекла, гнилая рама, потрескавшаяся краска цвета мягкой ванили.
С каждым днем безнадежно влюбляюсь в тебя все больше и больше. Уже почти целый год, мой мальчик_сладкие сны.
Когда на свадьбе твоего брата, нам кричат:
- Горько!
Тогда я чувствую себя кем-то вроде "мисс Солнечная Система", "мисс_разорвать взглядом".
Спасибо, за невероятный день: твоего кота-пепельное облако, который приехал из Минска, арбузный кальян, танцы с твоим дядей в потпитии, пошлого друга-клоуна, за чуть меньше 24 часов бесконечной заботы - за многое-многое-многое. Спасибо, что знаешь меня насквозь.
[How to create the girl your mum has always wanted]04-07-2008 15:02
В закипающие сладковатым молоком глаза добавьте столовую ложку сахара. Когда они расцветут заманчивыми спиралями, по вкусу добавьте ванили на кончике ножа - для аромата и притягательности. Щеки украсьте морозной клюквой, с хрустящей сердцевинкой льда и румяной искрящейся корочкой. А губы пусть цветут-цветут-цветут, пускают пусть манящие виноградные лозы, завивают их целенаправленно немыслимыми поворотами и дикими петлями со скоростью в миллисекунды...
Возьмите получившуюся девочку за руку за пять минут до готовности - только, тшшшш, аккуратнее: она же сахарно-хрустальная у вас - и успокойте.
Готово, она непременно понравится вашей маме на свадьбе вашего брата.
…а в городах, где не бывает зимы жгут неприятные сны, пьют ледяной мартини с лимонным соком, курят сигары с ромом и не спят по ночам, слушая песни птиц цвета манго. Гуляют по залитым янтарем набережным, выгуливают болонок и читают прошлогодние газеты сквозь солнцезащитные очки самых невероятных цветов. Там порнозвезды уходят на заслуженный отдых, слушают шуршание океана, который облизывает кромку песчаного берега…
А девочка Мэри не застилает постель, заедает сопли шоколадом. У нее совсем нет денег, зато есть Колла, кофе и самые заумные конспекты. И этого, пожалуй, вполне достаточно, чтобы не думать о море, порно и текилле. Ведь какой смысл рассуждать о городах, когда на повестке дня не что иное, как пароход, который уносит меня в далекие-далекие, туманные-туманные мультфильмы для шипучих кошек самых разных мастей.
…а в это время в городах, где не бывает зимы жгут неприятные сны и пьют за мой успех!..