Это был один из жарких солнечных летних дней. Ранма Саотоме удобно устроился в теньке на краю энгава##1 дома Тендо. Все обитатели додзе, за исключением Касуми, куда-то исчезли, и он вовсю наслаждался неожиданными и так редко выпадающими мгновениями тишины и покоя. М-да... Он уже и не помнил, когда в последний раз наслаждался тишиной и покоем. Пожалуй, что... еще до Джусенько... Ранма неторопливо обвел взглядом знакомый до мелочей двор... Пруд для карпов, который он в совершенстве изучил... Изнутри.
~ У рыбок сегодня выходной, слава тебе господи! ~
Это был ужасный год. После краха затеи со свадьбой произошло много всего. Многое изменилось. Изменился и сам Ранма. Под влиянием матери ему пришлось вырасти из детских обид и комплексов. Нодока поставила целью улучшить его успеваемость и лично контролировала его успехи вплоть до сдачи вступительных экзаменов в колледж. Благодаря ее усилиям и неусыпному надзору он здорово продвинулся. К сожалению, это не мешало его отцу каждое утро грубо будить Ранму, а его соперникам, "друзьям" и всяким случайно заблудшим "принцам" то и дело вырваться в додзе подобно урагану, уничтожая тишину и безмятежность.
Но сейчас он сидит на краю энгава дома Тендо, ни о чем не думая и лениво болтая ногами. Дверь, ведущая в гостиную, отодвинулась и оттуда вышла Касуми с небольшим подносом, на котором стояли две чашки и чайничек. Приблизившись к Ранме, она села рядом, поставив поднос между ними.
— Сегодня так жарко, — заметила она, улыбаясь. — Думаю, ты не откажешься от стакана чего-нибудь холодненького. Не против, если я к тебе присоединюсь?
— Ничуть, Касуми-сан, — улыбнулся в ответ Ранма. — Я все равно сидел здесь и скучал...
Касуми принялась разливать чай.
— Должно быть, это и правда скучно, когда никто из твоих друзей к тебе не заходит, — между делом заметила она. — Обычно они такие... энергичные.
Скривившись, Ранма взял чашку и уставился в нее.
— Можно и так сказать. Но знаете, я вполне могу прожить и без этих постоянных драк. Когда мы с батей путешествовали, я должен был ежедневно тренироваться. Но иногда, в особенно жаркие вечера вроде сегодняшнего, батя заваливался дрыхнуть, и я получал передышку. И тогда я ничего не делал, а просто сидел. Вот как сейчас. Иногда я так скучаю по тем временам.
— Ранма, ты никогда не рассказывал нам о своих путешествиях. На что это похоже — быть свободным? Просто бродить там и сям по стране?
Ранма задумался.
— Ну-у... Большую часть времени совсем неплохо, — наконец ответил он. — Нет, бывали, конечно, времена, когда я ноги волочить не мог от усталости и голода... Иногда нам негде было остановиться, и мы ночевали в палатке. Но была уйма мест, которые я рад был увидеть, и много людей, о знакомстве с которыми я не жалею. Они были очень добры ко мне.
— А ты не мог бы рассказать мне о них? — попросила явно заинтересованная Касуми.
Ранма вновь погрузился в раздумья.
— Не знаю. Тут так много нужно рассказывать, а рассказчик из меня не очень. Но... Была одна пожилая женщина — она и правда была нечто особенное. Хотя мы так ни разу с ней и не встретились. Лицом к лицу, я имею в виду...
* * *
— Мне тогда было лет шесть и мы только-только покинули дом. Где-то пару месяцев спустя батя притащил меня в одну маленькую деревушку в горах, что близ Гифу. Мы остановились в местном додзе. Деревушка была очень мелкая, и в ней был один-единственный телефон. В этом самом додзе. Это был очень старый телефон. Он висел на стене. У него была отдельная трубка, чтобы слушать, а говорить нужно было в рупор, что был приделан спереди. Он очень здорово выглядел. Весь такой блестящий, из полированного дерева и бронзы, с блестящим большим бронзовым колокольчиком сверху.
Я был тогда слишком маленьким, чтобы дотянуться до него, но всякий раз, когда хозяин додзе говорил по нему, я сидел рядом и слушал. Мне все это казалось настоящим волшебством. И однажды я узнал, что внутри телефона живет некое волшебное существо — "Справочная, пожалуйста". Она знает все на свете, и нет ничего, что она бы не знала. "Справочная, пожалуйста" могла сказать тебе чей-нибудь телефон, или адрес, или сколько сейчас времени. Все, что угодно.
Когда я впервые заговорил с женщиной внутри, я подумал, что она — джинн или еще что-то в этом роде. Батя пил с хозяином додзе, а я играл с плотницким ящиком в кладовке и ударил молотком по пальцу. Сильно. Больно было до жути, но я не плакал. Частично оттого, что батя не раз говорил мне, что плачут лишь девчонки, а частично оттого, что рядом попросту не было никого, кого бы это волновало. Плачь-не плачь — какая разница? Помню, я долго ходил по додзе, держась за палец, пока не обнаружил себя перед телефоном. И тут меня озарило — я же мог спросить джинна, что мне делать!
С трудом притащив из гостиной столик, я поставил его перед телефоном. Вкарабкавшись на него, я сдернул трубку с крючка и прижал к уху.
— Справочная, пожалуйста! — закричал я рупору, что нависал у меня над головой, как это делал хозяин додзе.
Из
Читать далее...