Это всего лишь ноябрь.
В открытую акварель
Попала вода. И краски
Смешались в цвета потерь.
Черный, серый и синий
Живые цвета погасили.

Слабый огонь не греет.
Холод от белой бумаги.
Мертвый корабль... На рее -
Герой мой. А верная шпага
Запуталась в парусине…
Сюжет на моей картине.

Книги попрятали фразы
Мудрейших из мудрецов.
Луна еще в первой фазе.
А значит пока не готов
смешать составные части
Мой эликсир для счастья.

Это всего лишь ноябрь.
Не век, не эпоха, не год…
Он должен пройти. Я знаю.
Наверное, он пройдет.
Пусть только он успеет
пройти без новой потери.

…Так вот, львятки мои… Легенда гласит, что много миллионов лет назад на земле было царство Больших Чудовищ. Они были красивые и толстые, не то что люди. Беззаботные как осенние листья, и разноцветные, как Техас в День Благодарения. Всего забот - размножаться да есть. Иногда, конечно, закусывали собратьями, но в целом жили счастливо. Ни политики, ни религии. У них даже имен не было, и называли они друг друга просто - Зубастое Чудовище, Желтое Чудовище, Синее, Полосатое, Коричневое, Летающее, Топающее…. Главным было, конечно же, Главное Чудовище. Он был славным парнем, строгим, но справедливым.
Как-то раз, - а была адская жара! - все Чудовища дремали под сенью деревьев, как вдруг в их поле зрения попало очень странное Чудовище. Оно было маленьким, без хвоста, имело причудливо расположенные лапы, а на голове носило пучок рыжей травы. Это были волосы, но Чудовища никогда не видели ничего подобного, поэтому решили, что это трава. Лохматый робко подошел к Чудовищам. Те обступили его стеной, от земли до неба и молча на него уставились.
- Кто это? – спросили они Главного.
- Это? Э-э… Видимо… - Главный почесался о дерево. – Ты кто?
- Я? – Лохматый задрал голову, - Я - никто… Гуляю…
После непродолжительного молчания Главный изрек:
- Ну, тогда мы тебя съедим…
Чудовища одобрительно загудели.
Не стоит их осуждать. Что они еще могли ему предложить? Чаю с сухариками, что ли?
-Хорошо. Хорошо, - закивал Лохматый. – Конечно! Я с удовольствием!
Главный облегченно вздохнул. Он не любил насилие.
- Но у меня есть маленький вопрос. Можно?
-Да конечно! Хоть два! - милостиво разрешил Главный.
- Я ведь очень маленький… - хихикнул Лохматый. – Просто безобразно маленький…
- Омерзительно маленький - вякнуло Желтое Чудовище. Оно вообще было приколистом.
- Отвратительно маленький, - поддержал Лохматый, заразительно засмеявшись.
Чудовища заржали и попадали на траву, выкрикивая наперебой:
- Кошмарно маленький! Паскудно маленький! Жутко маленький!
- Поэтому! - Лохматый возвысил голос. Гогот прекратился. – Из-за того, что я такой маленький, кому-то точно не достанется ни кусочка. У меня вопрос - кому?
Чудовища переглянулись.
- Ну, только не мне! - сказал Зубастый.
- И не мне! - выкрикнул Полосатый.
- И не мне точно, - добавил Желтый. Вон, пусть Синий пролетает, он и так жирный. И спит все время.
Синее Чудовище открыло глаза и сказало:
- Щаззз…. Я что, лысый?
Все закивали, потому что это было правдой. Впрочем, лысыми были все.
- А, ну да, лысый.. Но я - против! Пусть Зубастый отойдет, он и так жрет, все что шевелится!
- Поговори мне! - лязгнул зубами Зубастый.
Чудовища мрачно засопели и обратили взоры на Главного. В его глазах промелькнула тревога.
- Придумал! - закричал тут Лохматый. - Можно я к вам на спинку заберусь? - обратился он к Главному, - А то меня плохо слышно!
Главный кивнул.
Лохматый забрался на спину к главному, прихватив с земли кусок глины.
- Так вот! Учитывая мой ничтожный размер, смею предположить, что мое съедение вам калорий не добавит. То есть съедение носит чисто ритуальный характер, - я прав? Предлагаю вот что. Я вас посчитаю, а потом расчерчу себя на равные части. Главный поделит, - таким образом никто не уйдет обиженным…
-Гениально! - сказало Главное Чудовище. – Так и сделай!
Лохматый ловко стал расчерчивать кусочком глины свое тело на фрагменты, а Чудовища заворожено следили за его движениями.
-Ой…- сказал тут Лохматый. И виновато посмотрел на Чудовищ.
- Что такое?
-Несчастье… А кому достанутся мои грязные порепаные пятки? Ведь согласно древнему учению.. Вы конечно же знаете …
Чудовища никакого учения не знали, потому что его и не было, но на всякий случай кивнули, - им не хотелось представиться дураками. ( А я всегда говорю, что лучше побыть дураком пять минут - спросив, чем представиться умником и остаться дураком на всю жизнь - не спросив).
- Тот то съест пятки, того будут весь год преследовать несчастья! Так кто это будет?
- Ой, только не я! – взвизгнул Синий. – Мне и так не везет! - И спрятался за Главного.
Чудовища нахмурились.
- Придумал.. - Лохматый добрался до уха Главного.. – скажи им, что ты съешь пятки. Потому что не боишься. Вот увидишь, как они тебя зауважают!
-А несчастья? - нервно спросил Главный.
-Ай.. все это старые сказки.. – отмахнулся Лохматый.
Главный выпрямился во весь свой рост и торжественно изрек:
- Братья! Пятки съем я! И отвлеку от вас несчастье!
Чудовища замерли. А затем разразились оглушительными аплодисментами.
- Ура Храбрейшему, Умнейшему и Добрейшему! - заорали они.
Главный зарделся от удовольствия и с благодарностью посмотрел на Лохматого.
- Ой… - помрачнел тот. – Опять несчастье…
- Ну что такое? - улыбка слезла с морды Главного.
- А голова? Кто съест голову? Ведь согласно древнему Читать далее...

- Назови этот текст «Рассказ старой перечницы»…. – сказала она.
Старой перечницы? Я не вижу тут никакой старой перечницы. Часы, - старинные, отзванивающие каждые полчаса, вижу. Вижу майн за окном, вижу солнечный иероглиф на стене… Вижу нечто, помесь ежика с обезьянкой, размером пятьдесят килобайт, семьсот долларов, мама дорогая… Собакой язык не поворачивается назвать. Все свои игрушки мне принес, доброе животное, в обмен на фотокамеру, которую он собирается загрызть насмерть. Вижу Ту, Которая Делает Газеты, леди без возраста и вредных привычек, Легенду журналистики, Редактора - крышу над моей сумасшедшей головой….
А старую перечницу не вижу….

- Эти часы второй раз мне чинили больше полугода. И за починку мастер не взял денег. Я пыталась навязать ему хоть какую-то сумму, мотивируя тем, что, несмотря на гарантию в десять лет, которую он дал, часы просто не устояли перед моим старательным заводом. Но мастер сказал, что это вопрос принципа… - Она говорит, как пишет, мысленно очеркивая остро отточенным карандашом запятые.

- Так вот, к вопросу о принципе. Этот случай мне напомнил другой - из времен безликих плащей и размноженных, как на копире, блузок. Я увидела в модном журнале пальто - модель Славы Зайцева. Это было восхитительное драповое пальто, черное, - а по воротнику и рукавам шел красный кантик, - так выглядывала оборотная сторона воротника и обшлагов. Купила два куска драпа - красный и черный, и обошла все знаменитые ателье в городе. И везде мне говорили, что эту модель сшить невозможно. Либо все черное, либо все красное…
И вот, отчаявшись, я случайно зашла в совершенно рядовое ателье, где принимал совершенно дежурный раскройщик, и показала ему журнал. Объяснила, что хочу вот именно так, и не иначе, но никто в городе не берется…

…Закройщик был скучным до ее ключевой фразы: «Говорят, что это невозможно…» На этой фразе он выпрямился, и, гордо сверкнув лысиной, сказал: «А я возьмусь!» Окружающие сразу стали бояться и говорить, что мол, Лазарь, это таки выходка. Не стоит этого делать. Но Лазарь сказал, как отрезал:
- Я это сделаю! Или я не Гольдман!
Мда… Эти колоритные ташкентские… портные. Как же мне жаль, что вас больше не делают…
Лазарь Гольдман сшил это пальто. И оно было не хуже, чем у Зайцева. Красный кантик по воротнику и рукавам, черное, восхитительное…

…Я еду к ней и боюсь. Я сделала ужасное. Я сделала то, что профессионалы называют «воинствующим дилетантством». Ой, даже не спрашивайте… Но, что еще хуже, я не собираюсь отказаться от этого. И самое страшное, что у меня еще есть один такой же проект. И что уж совсем ни в какие ворота - я собираюсь просить ее о поддержке…. Но мне некуда деться - это дело чести, вызов, который часто бросает жизнь - дуэлянт.
«Я покрашу Знаменитую Планку в вашем кабинете, - ту, на которой висят все номера за год, - в золотой цвет, и буду у вас курьером…Я убью всех редакторов в округе. Цензор не будет ходить по вашей улице…» Мне самой смешно. Не далее как недавно самый крупный издательский дом-монстр предложил ей три кабинета с конференц-залом, машину, готовый штат, типографию, и долю в деле….
Поднимаюсь на третий этаж и нажимаю на звонок. И вдруг понимаю, что она согласится. И если надо, будет работать и на два фронта и на три. Потому что считает себя «кочкой, которая не имеет права уйти у меня из-под ног.…» Дверь открывается, - животное с беспечным приветственным лаем вылетает пулей в подъезд. Я ловлю его за иголки и заношу в квартиру.
- Ну? Что случилось?
«Да ничего не случилось. Кроме того, что я пытаюсь нажить себе массу неприятностей с непредсказуемым результатом. И еще Вас хочу втянуть в это дело. Но, - или я это сделаю, или я не Гольдман, Галина Александровна…»

Бесчисленное множество шагов…
По белой, непрозрачной, ледяной пустыне
Иду, и рваный парашют из слов
Полощется. А в жилах листья стынут

Гортензий, вставших джунглями наперерез.

Ракушечный дворец, причудливый и строгий -
построен на песке, без правил и, наверно, без
документаций. Справедливо одинокий.

Вернуться бы. Но не вернешь исходник.
Последний клик. История – змея.
Какой же длинный этот подоконник…
Какая все же маленькая я…

На высоте в четыре километра неизбежно
Температура воздуха и плотность будут падать
И надо быть отъявленным невеждой
Чтоб не понять причину катастрофы.

Произошло обледенение парящей раскладушки,
И сам Герой обледенел. Контроль утерян.
Ведь он, в конце концов, не Боинг и не Тушка,
Поднялся в воздух лишь на голой вере

в чудо. Оно, конечно же, произошло. Летит.
Но в соответствии с законами природы
В разряженных слоях всегда лимит
Подъемной силы. В воздухе нет брода.

Утратил сразу же возможность поддержать
угол атаки – требуемый и необходимый.
И воздух тесные объятия разжал -
В неуправляемый и плоский штопор опрокинул.

Вот пахарь… Вот пастух…Рыбак… Вот море...Берег…Такой близкий…
Могли бы и спасти….
А не назвать лишь море…Икарийским.

Занавес в театре В.
пахнет пылью быта.
Дрогнул. Вижу – у коня
разбитое копыто...

И монеткой по земле
древняя подкова.
Как котенок, в ноги мне…
И молчит. Ни слова.

Ветер В. прошелестит
из кирпичной кладки -
за своим ко мне спешит
пегая лошадка.

Я глаза поднять боюсь -
звон из высших сфер…
Запах кожи, щебня хруст…
Польский офицер!

Вот она - моя судьба!
Сабли тень, нагайка…
Подымаю взгляд –арба!
Ослик, аравайка!

Нанизав на ниточку жемчужный свет,
Остро заточив калам дамасской сталью,
Вывел тщательно - «Жемчужины бесед»
И уснул. Смешная птица. Ненормальный…

Подобрав вокруг рассыпавшийся жемчуг,
спрятав бережно в ладони птичий сон -
сложит мой Поэт слова из светотени…
Нежный стебелек алифа сквозь «Канон..».

Улыбнувшись всем причудам сновиденья
Птицы, в маргиланской вышитой парче,
рассуждающей о правилах стихосложенья
И ласкающей Поэта на плече…

Ты – Жемчужина…
Пожалуйста, не оборвись.
Так суфии называют тех,
Кто украшает жизнь…

Это просто, мой милый Друг…
Образ, кисть, цветовой круг -
балаган, бестиарий, парус.
Алый… Все. Пропала. Попалась.

Алой чайкой на интерфейсе,
По условию – темно-сером,
Сердце-файл ничего не весит,
Он открыт. Беззащитен… Вера

в то, что все еще обойдется.
Сохраню…Я профи – не лузер.
Все вернется. Дзен, штиль и солнце.
Стоит лишь уйти от Иллюзий,

что рисуют в прозрачном небе
Зыбко, чувственно и наивно
Алым - Тень капитана Грея,
Серым - Свет капитана Грина…

Все. Пора бы остановиться.
Накопились дела поважнее
чем ненужная суета.
Мне пора пересчитывать листья
вместе с ветром, спешащим с Чимгана.
Мне пора перечитывать Город –
Книгу Снов. И смотреть с моста

как Анхор – часовая стрелка
останавливается на пяти.
Вечер. Кошки пришли. По тарелке
Кружит яблочко. Не сойти…

Не сойти бы…. Да ладно, не буду.
Буду ждать сезон звездопада.
Только жаль чуть-чуть.… Почему-то
мне уже ничего не надо.

ultrafiolet.forum24.ru/

…Мужчина и женщина играли в шахматы. Белые фигуры были из серебра, а черные – из жадеита. Зеленое мерцание торопилось нежно прикоснуться к полированной серебряной поверхности, стоило фигурам оказаться рядом.
Мужчина играл черными.
- Тут только что стоял мой ферзь, уважаемая.
- Простите?
- Ферзь…Я отвлекся на секунду, и его уже нет. Верните ферзя. Вы и так переставили мою ладью, я промолчал. Но ферзь - это слишком.
-Я не брала ферзя! Вы рискуете, делая такие заявления.
- Куда же он делся?
- Я обязана следить за вашим ферзем? Откуда я знаю?
- Кроме нас тут никого нет, верните ферзя, несносный ребенок!
- Я - леди!
- Леди не воруют ферзей!
- Так и скажите, что проиграли, и дело с концом. А то придумываете, Бог знает что!
- Я не проиграл! Вы утащили ферзя. Верните.
- Не брала!

Нефритовый Ферзь под коленкой женщины вздохнул и потерся щекой о теплую кожу. Ему было уютно.

- Деточка… Я вас на две жизни старше. Соблюдайте приличия…
-Пф! Мы, что, в японском офисе? В шахматах нет первых и вторых номеров, все равны. Ваш ход, ходите или признайте, что проиграли.
- Отдайте ферзя, немедленно! У вас уже давно закончился гандикап!
- Что такое гандикап?
- В данном случае - очки, некое преимущество.
- И что будет?
- Будет общение на общих основаниях, а то я смотрю, слишком мягок с вами.
- Ой...Мне пойти в угол?

Не надо… – подумал Ферзь. - Тогда он меня найдет…Главное, не вставать.

- А что вы ферзя-то украли? Украли бы короля, и конец игре!
- Повторяю, не брала. Как он выглядел?
- Кто?
- Да ферзь-же! Как выглядел ферзь, когда вы видели его в последний раз?
- Счастливым! Точно таким же, как ваш. Только черным! Вот таким!

Серебряная королева вздрогнула от прикосновения мужских рук и жалобно посмотрела на мужчину. Тот отдернул руку.

- Черного ферзя не видела ни разу. Вам надо было лучше следить за ним. В любом случае вы виноваты. Вы проиграли.
- Немедленно отдайте ферзя. А то … я не знаю, что я с вами сделаю!
- Поставите в угол. Мне смешно. Только попробуйте.
- Где мой ферзь?
- Понятия не имею! Вы не уследили за своей фигурой, и вы не видели, что я его взяла, - какие могут быть претензии? В ваших словах нет логики. Ваши слова - одна сплошная казуистика. Демагогические выкладки, приправленные изрядной долей софистики.
- С ума сойти… Мне надо досчитать до десяти. Или до ста, потому что до десяти тут не поможет…
-Да хоть до тысячи! Ферзя не брала, вы проиграли!

Так, ну все, хватит… На картине уже живого места нет, из-за перестановки фигур. …Фотошоп закашлялся и хрипло сказал: «Хозяйка… первичный диск… это… переполнен. Не хватает оперативной памяти. Давай, удалим слои?»
Давай.
Я намерена нарисовать красивую картину, - за секунду до поцелуя, а не это шахматное безобразие.

- Вот еще! – сказала женщина, - Пусть вначале признает, что проиграл!
- Пусть отдаст ферзя. - Устало сказал мужчина.
- Не брала!

Все, даже слышать не хочу слова «ферзь» - надеваю наушники и включаю Билли Уайта. Удаляю слой за слоем. Я креатор, мое слово закон. Правильно, Прога?
«Еще бы…Больше не выводить диалог об удалении?»
Нет, я ставлю птичку. Как думаешь, куда деваются удаленные слои? Ведь в этом мире ничего не приходит ниоткуда и не исчезает в никуда?
«Только не смейся.Они нас не слышат?»
Нет, они стоят, обнявшись… ну почти обнявшись, и смотрят на ту пространственную картину, что ты разворачиваешь. Сдается мне, он проиграл. Настоящий мужчина всегда проигрывает. В ЭТОЙ игре. Итак, куда деваются стертые файлы?
«Полагаю, хи-хи, они превращаются в украденных Ферзей… До поцелуя осталась секунда. Я подкачаю память…»

- Але! Меня зовут Оскар… Мне нужно Алекс.
Голос в трубке был обиженным, юношеским и слегка картавым.
- Слушаю. Это я.
- У меня тут статья есть…
- Нет, нет! Это не ко мне. Идите к редактору.
- Я уже был у редактора! У Ольги Мурадовой! – торопливо произнес голос.
- И?
- Я принес ей статью, а она сказала, что не будет брать!
- Ну, я тут ничем не смогу помочь, Оскар…
- Но я стоял! Долго. В коридоре. И она дала ваш номер телефона, вот! Сказала, что если и вы не одобрите, то… Надо нести в другую редакцию. Можно, я вам прочитаю? Тут немного.
(Ну, спасибо тебе, Ло, старая, трусливая ты белка…)

- Давайте, я почитаю сама, отправьте на редакционную почту. Договорились?
- Не, у меня нет компьютера. Я рукописно пишу… Да тут немного, и я быстро!
- Ладно, читайте… - я вздохнула. Рукописно же пишет… Это дорогого стоит.
- Рассказ называется «Про любовь»! - торжественно начал голос.
- Так это рассказ? Или все-таки статья? Или эссе?
- Не знаю, - голос растерялся. – Я прочитаю, а вы сами определите, хорошо? Итак, про любовь! В нашем дворе жила девочка, которую я очень любил. У нее были большие, красивые глаза, которые заглядывали ко мне в душу. У глаз были длинные пушистые ресницы, и я всегда хотел поцарапаться ими…. Вы слушаете?
- Да, да.… Очень хорошо. Давайте дальше.
( Вот интересно…. Если я дам «добро», эта старая, трусливая белка напечатает это?)
- Но одевалась она очень странно. Носила три абсолютно противоположные вещи…
- Стоп! Как это?
- Ну…Она надевала кроссовки, потом зеленую юбочку с оборками…
- Нет, я не про это. «Три абсолютно противоположные вещи» - это как?
Голос озадаченно молчал.
- Вот, например, - сказала я, - «две абсолютно противоположные вещи». Они находятся, скажем так, на противоположных концах условного прямого отрезка. А три вещи? Абсолютно противоположные?
- Да, три вещи? Где? – голос задумался.
- Вписаны в треугольник, может быть?
- Точно! – повеселел голос.
- Ясненько… Следовательно четыре абсолютно противоположные вещи вписаны в квадрат…
- Ух, ты! – восхитился голос. – Классно придумано!
- Пять абсолютно противоположных вещей вписаны в пятиугольник, шесть - в шестиугольник. И так далее.
-Здорово у вас получается!
-Да это не у меня. Это у вас… Следуя вашей логике, - если мы будем продолжать умозаключения сколь угодно долго, мы неминуемо придем к окружности.
-Это да, придем! Неминуемо! – голос довольно рассмеялся.
- И получим следующую картину. Множество абсолютно противоположных вещей будут находиться на одной линии, рядышком. Как курочки на жердочке. Красота и уродство, боль и блаженство, любовь и ненависть. Добро и зло.
- Вот именно, Алекс…
Я вздрогнула. Голос изменился. Он стал… Другим…. Противоположным?
- Добро и зло, - продолжал голос, - черное и белое. В этом мире нет противоположностей, поскольку вещи совершенны и содержат в себе все. Сразу. Добро может быть злом, красота - уродством. И наоборот. Никогда не дели мир на чистое и нечистое, ибо неизвестно, правильно ли ты видишь. Обещаешь?
Я услышала короткие гудки. Так и не успев ответить…
****
-Ло, кто такой Оскар?
-Какой еще Оскар? Приз киноакадемии, что ли?
-А никто к тебе недавно не приносил… рассказ, статью или эссе?
-Нет!.. О чем ты? Какие????

Какие… Такие. Рассказ, статья или эссе….Три абсолютно противоположные вещи…

Кошки любят сидеть на коленях
На моих коленях, - заметьте!
Напевать старинную песню,
На вопросы не отвечать.

Их прикрытые глазки смиренны,
Словно нет на земле еще смерти…
Будут муркать в креслице тесном
Лапками колко перебирать…


И на пару минут я забуду
Кто я, где я, и просто «зачем».
Не надолго выйду из «люди».
И на время стану «никем».

На боках зачернеют полоски,
Ушки словят попутный ветер.
Как ходить на когтях то скользко…
Как же трудно держать равновесье…

Кошки любят сидеть на коленях.
Вот и я заберусь к тебе.
Буду муркать кошачью песню,
А вопросы оставь при себе.

Я на них все равно не отвечу,
Хотя точно знаю ответ, -
Год, число, и час нашей встречи.
Этот кошачий менталитет…

Два лохматых персонажа порог переступили
Прочитав над дверью надпись по слогам.
Нет никого. Открыто. Свет потушить забыли…
Не учли, что персонажи бродят тут и там.

Ах, какие штучки прячет тут Хозяин!
Антиквариат, сокровища, фьюжн и винтаж!
На полу гора из книг, - коллекция из тайн
На столе планшет с бумагой, китайский карандаш.

На высоком постаменте Ваза из Китая
Уважаемая Ваза - династии Джань Го
У нее был дубль - точно же такая,
Но Хозяин был в запале. И ее… того.

От Сражающихся Царств великий Император
Подарил ему с наказом обязательно сберечь
Но какой то фунтик вякнул: «Плагиатор…»
Получил по морде Вазой. Но не об этом речь…

Речь о двух подушках, что лежали смирно
На большой кровати горкой из атласа
Перья, пух и хаос - смотрели так призывно
На персонажей долго. Почти около часа…

Они его дождались, - звездный час хаоса
Шалить и веселиться? Какие тут вопросы?

Дзинь.. – сказала Ваза, - то есть sorry, дзен…
Разлетелись весело останки древней тары
Все, Рамзес, нам крышка…This massage has been sent…
Не ругайтесь, Костя. Ну что она, без пары?

Что в твоих карманах? Вкусный искрящийся снег…
А в моих - расплавленный белый асфальт
На тебя не смотрят осенние розы из гряд
И до самой весны не идет листопад
Но тебе ведь тоже снятся…

…А по Поднебесной странный веселый поезд летит…
Не по рельсам, а как положит на душу Бог
Поезд шикарный, в нем целых семь этажей
Машинист еще не уснул, но дремлет уже.
Эти беспечные китайцы…

Я держусь за поручень, а иначе тупо слечу…
Из окна наблюдаю, как круто пишет состав
По проходу, держась за полки, начальник идет
И, отстукивая ритм на коленке, регги поет
Предъявите мне билеты….

Достаю из своих карманов вкусный искрящийся снег
Достаю осенние розы и белый асфальт
Канарейку, дракона, картину папаши Руссо
Где Сансара еще не рисует свое колесо
Там где плюшевые тигры…

…И разбудит меня осторожный кошачий топ
Игнорируя все мои попытки это пресечь
А потом обнаружу в кармане куртки билет
С Того Света на правильный Этот наш Свет
Ах как жаль, что корешок…

Мда…

Я беру листок бумаги и рисую табакерку
Из сандаловых панелек, серебра и янтаря
Там лежит табак кубинский. Задыхаюсь – терпкий…
На табачных волнах начерчу себя.

Ручки, ножки, взгляд серьезный в крышку табакерки.
Там внутри есть звезды, - и не единой дверки…
Подойдешь, откроешь
крышку осторожно.
Бу, - скажу, - Я - чертик…Ты испугаться должен…

Я тебе не кошка, ни цветок, ни птичка.
Настоящий чертик, у меня есть спички…
Почему не вздрогнул? Что все это значит?
Почему так смотришь? Почему ты плачешь?

Журналист, иллюстратор.
[607x480]