- Я люблю тебя, - тихонько прошептала я ему на ухо.
- Я знаю, - улыбаясь, ответил он мне.
От этих слов моё сердце загорелось, и я обняла его за шею. Он положил свой подбородок мне на голову и, глубоко вздыхая, обнял меня крепче.
- Я так скучала, - говорю я ему, утыкаясь носом в его чёрную куртку.
- Я знаю, - всё с той же ухмылкой произносит он и крепче прижимает меня к себе.
- Я думала, что никогда больше тебя не увижу, - мои глаза защипали. Я моргнула и по моей щеке прокатилась слеза. Подняв голову, я увидела его голубые глаза, наполненные радостью, счастьем и добротой.
- Почему? – спросил он удивлённым голосом...
- Я боялась... что ты не сможешь простить меня... я думала, что ты разлюбил меня... я...
Он, всё ещё улыбаясь, притянул моё лицо поближе к себе и чмокнул в губы.
- Я люблю тебя... запомни это. А истинная любовь не умирает.
И он поцеловал меня, согревая закоченевшие на морозе губы. Затем он отслонился и всё ещё со своей ухмылкой на лице проговорил:
- Ну, так и будем здесь стоять и мёрзнуть? Или как всегда?
- Зачем изменять традиции? – ответила я ему. Я впервые улыбнулась за этот день. В его голосе звучали нотки доверия.
- Ну что? Куда пойдём? – спросила я с нетерпением.
- Давай... давай направо.
И как он угадал? Справа уже виднелась открытая дверь подъезда. Темнота в нём притягивала меня. Я уже чувствовала, как там будет тепло... уютно... просто хорошо...
Я зашла внутрь, он вслед за мной. Мы подошли к лифту и я нажала на кнопку. Лифта ждать не пришлось, он уже был на первом этаже. Войдя в кабинку лифта, Кот резко нажал на верхний этаж и прижался ко мне. Как же мне было тогда хорошо, ехать в этой полутёмной кабинке рядом с ним...
Наконец, мы приехали и поднялись ещё выше, на площадку 10 этажа. Там он снова прижался ко мне. Моё сердце радовалось. «Он вернулся!» - кричало оно.
Моё дыхание участилось, как только я почувствовала, что он тянет собачку моей куртки вниз. Кот отодвигает прядь моих тёмных волос и проводит своими губами по шее. Я слегка приоткрыла рот – дышать стало легче. Затем он вновь вернулся к моим губам.
Мы никогда не целовались так долго. Хотя нет... один раз было...
«Это был день 31 декабря 2005 года. Мы как всегда стояли в подъезде. Он попросил меня повернуться. Он видел, что я засыпаю, и позволил мне облокотиться на него. Я так и простояла с минуту, лёжа на нём. А затем он дотронулся до моих губ. И стал их целовать. Сильно. Страстно. Можно сказать, беспощадно.
Рука лежала у меня на талии. Под кофтой. Я помню, что это была за кофта! Она потом пахла сигаретами.
Он провёл своей рукой по животу и направился вверх. Я... сколько мне тогда было? 15? 16 лет? Вам точно не скажу. Я не помню...
Я не хотела этого. Я не хотела, чтобы это случилось именно сейчас. Я положила свою руку на кофту в том месте, где находилось его запястье. Он понял, но его желание не усмирилось. Тогда он добился своего. Я сказала, что это был мой ему подарок на Рождество. Я люблю его. Я позволю ему всё! В разумных пределах, конечно (улыбаюсь)».
Кот слегка приподнял мою майку. Я вздрогнула. Его руки были холодными. Как лёд. Как лёд, который прикладывают к опухшему месту на коже. К тёплому месту. Но это было так приятно... И он это знал. Он легонько провёл своими руками по спине, и его пальцы чуть-чуть от этого согрелись.
Я водила своей рукой по его волосам. Взлохмачивая их, затем приглаживая. Да, я очень любила играть с его волосами.
Затем я положила свою голову ему на плечо, а Кот всё ещё водил своими руками по моей спине. Холодок, исходящий от кончиков его пальцев казался одновременно тёплым.
Что было потом? Мы поменялись местами, и Кот облокотился о стенку, тем самым «уменьшив себя в росте». Теперь наши лица были на одном уровне. Он был старше меня почти на 3 года.
«Нет, мне не могло тогда быть 15 лет! Что будет делать со мной в подъезде восемнадцатилетний парень? Скорее всего мне тогда было 13... или даже 12...»
Мы стояли молча совсем немного... по крайней мере, мне так показалось. Затем он наклонился и поднял вверх мою кофту, прислоняясь губами к животу. Минуту спустя он поднял глаза вверх – на меня. А я смотрела прямо. Ведь я до сих пор боялась. Но мне хотелось сделать ему приятное. Он делал это – значит, ему это нравилось. Тем более, мне на мгновение показалось, что я сама этого хочу. В свою очередь Кот видел, что мне с ним как-то не по себе. Понимал, что лучше всего будет сейчас же остановиться. Но он и так хотел большего, он даже и не думал останавливаться. Я лишь слабо улыбалась и пыталась выйти из «транса».
Мне было щекотно. Но приятно. Губы, даже после такого горячего и продолжительного поцелуя, оставались холодными. Но их прикосновение было райским блаженством.
«Однажды, когда он начал ласкать моё ухо, то
Я, как и всегда бывает в среду, спускалась в лифте с восьмого этажа и шла на английский... Как только я подошла к входной двери, я услышала дикий гул ветра. Ну, вот, кнопка нажата... сильный поток холодного воздуха дунул мне в лицо... а затем он стал очень даже приятным и тёплым. Тёплый ветер развевал не спрятанные в шапку волосы, нежно касался моих щёк, моего носа, моих губ... он очень сладко целовал меня, как ты...
Мне невольно вспомнился тот вечер, когда мы были вдвоём... мы гуляли как раз в этом парке... я поскользнулась (может именно поэтому я так аккуратно спускалась с лестницы теперь...), упала, а он... он «свалился» на меня и нежно поцеловал... в обнимку мы с ним катались по земле, по снегу, под ёлками... и нам было всё равно – видит нас кто-нибудь или нет... остального мира словно не существовало...
Вот и автобус, я села в последнюю дверь и поехала. Одна остановка, вторая... и вот осталась ещё одна... одна... я вспоминаю, как именно на этой остановке мы с тобой встречались. Как первый раз я тебя там увидела, как долго мы с тобой гуляли...
Оу! Стоп! Моя остановка. Не хочется, но надо выходить... не хватало ещё того, чтобы англичанка вышла из себя...
«15 минут спустя»
Англичанки нигде нет... ну что ж, тем лучше... для меня.
Я бы, наверное, как и любой нормальный человек, пошла домой, но что-то заставило меня пойти в противоположную сторону.
Я шла, противясь ветру и снегу. Я шла напролом, лишь бы побыстрее дойти туда. Кстати, куда?
И вот, внутренний голос приказал мне остановиться. Но здесь никого не было... лишь пустая скамейка под тусклым светом фонаря. Я села на неё. И вот опять воспоминание...
Когда мы гуляли с тобой, мы сели на скамейку. Но просидели мы там недолго... открылась дверь подъезда, а там тепло...
А помнишь... помнишь, когда у тебя заболела голова? Ты сидел на корточках, обхватив мои ноги, а я водила своими руками по твоим нежным волосам.
Скажи, в чём я провинилась?
И тут зазвучал привычный ритм шагов, звук скрипучих ботинок... твоих ботинок! Я знала, что к скамейке подходил ты! Длинноволосый, голубоглазый, всё в той же потёртой куртке... ты положил мне руки на голову и нежно провёл по моим волосам, спускаясь на шею... я ртом активно загоняла воздух себе в лёгкие... мне было трудно дышать из-за этих прикосновений... и я повернула голову...
Сверху на меня уставились голубые, как море, глаза... грустные... жалостливые... они смотрели на меня. Он обошёл скамейку, всё ещё держа свою руку у меня на шее. И сел рядом со мной. Он ничего не говорил, я тоже. А затем... затем его палец дотронулся кончика моего носа и направился дальше, вниз, по губам, до конца моего подбородка. Он притянул моё лицо к своему. И прошептал... я так и не поняла, что именно...
По щеке скатилась серебреная слеза. Он убрал её своим большим пальцем, но тут, за первой покатилась вторая. Слёзы резали мои глаза. Я несколько раз сильно моргнула, а затем... затем я осознала одну вещь – никого рядом не было... Он издевается... издевается надо мной! о, Клифф! Чем я такое заслужила?!
И зачем я пошла сюда, а не домой? Зачем? Как же мне хочется умереть... нет... нельзя...
«Я сильная, - говорю я сама себе. – Я не стану плакать из-за какого-то придурка, типа тебя! Нет... я буду держаться... нет!…»
Снова невольная слеза скатилась по моей щеке. Я поджала ноги к себе, зацепившись каблуками за конец деревянной скамейки и обхватила колени руками. Я стала плакать.
Мне никогда не было так плохо... я пыталась остановиться, я пыталась затихнуть, я всхлипывала, думая, что уже конец, но рыдания вновь и вновь вырывались из меня!.. И тут до меня дотронулась чья-то рука...
Я подняла голову... на мгновение мне показалось, что рядом со мной стоял он, но только на мгновение... это был совсем другой парень.
Вот так я и встретила второго... и история повторилась...
Ты когда-нибудь видел лицо девушки (а точнее её глаза),
Когда её ресницы прогибаются под густым слоем чёрной туши,
Когда её глаза покраснели из-за бессонницы, а она замазала эту красноту толстым, не заточенным, чернее, чем тушь, карандашом,
Когда её веки посинели, но ты думаешь, что это просто синие тени..?
Видел? Нет? А ты представь...
И конец этой картины – она плачет... и это всё течёт по её нижним векам,
По щекам,
На верхней губе, задержавшись на долю секунды, капли тёмной воды медленно ползут по нижней,
Потом по шее,
И всё ниже и ниже...
А потом она начинает кричать. Из её груди вырывается дикий, раздирающий на куски душу вопль.
Она начинает рвать на себе одежду...
И слёзы превратились из чёрных в красные... кровавые ручейки...
А ты смотришь и думаешь, как ей больно... как это омерзительно, как это ужасно... и одновременно... так прекрасно...
Не хотел... ну конечно! Никто никогда не хочет, чтобы так получилось...
Ну вот мы вроде как бы опять вместе стали... Да, конечно-же... Так я и поверила!... Облажалась... я... опять)))))) бляяя...
Надоело уже просто! Сил моих дамских не хватает!...