Газета "Наша Нива" (Беларусь) - 2005 - №34
Шестьсот лет на белорусской телеге
Белорусские татары живут вместе с белорусами, но отдельно. Свои улицы, своё самоуправление, свои кладбища, свой бизнес. Репортаж Андрея Скурко из города Ивье.
Перевёл с белорусского Александр Сосинович (то есть я)
Татарское присутствие в Ивье незаметно. По крайней мере, на фасаде. Парадная картинка свидетельствует, скорее, о былом присутствии евреев. Их обновлённые каменные домики цветной гирляндой тянутся от центральной площади вниз к костёлу. Одноэтажный Краков. Так расцвело Ивье, получив статус города.
На костёле - иезуитская монограмма. Присутствие Бога на этом не заканчивается: напоенные светом своды, чистый хор, в алтаре - игра белого и красного цветов. Ивьевцы пользуются этим чудом как могут. С утра в воскресенье увидишь в центре наряженную молодуху или почтенного белорусского дяденьку на велосипеде - маршрут определить несложно. На мессу собирается полгородка.
Вторая половина тоже ничего не имеет против Христа - пророка, посланного от Аллаха. Их храм стоит не на перекрёстке главных улиц, как костёл, и не рядом с площадью - между отделением милиции и заколоченной синагогой, - как небольшой православный храм. Мечеть прячется в сердце татарского квартала. Шестьсот лет белорусские татары живут вместе с нами, но отдельно. Свои улицы, своё самоуправление, свои кладбища, ещё лет десять назад были даже свои танцы.
"Татары к нам раньше не ходили! - перекрикивает грохот ивьевской дискотеки женщина, стоящая у дверей на фэйс-контроле. - У них своя площадка была! На нашу они только большой толпой драться приходили!" А теперь такого не бывает? "Теперь? Драться? И тут половина татар", - улыбается чернявый капитан милиции, кивая в сторону толпы подростков, бесящихся под хаус-музыку. "Мы тут все друзья! Особенно если напьёмся", - браво отвечают 15-16-летние ребята. Так что, и татары пьют? Парни смеются: "Их только по их праздникам на танцы не пускают". А христиан в пост? "Христиан пускают".
Муэдзин дядя Сюля
"Пить-курить - это харам. Нельзя, - говорит Сулейман Рафалович, муэдзин ивьевской мечети. - Так же, как и поклоняться изображениям, верить в других богов, кроме Аллаха единого..." Отыскать муэдзина нам помогла элегантная татарка, у которой мы спросили на улице, где живёт имам или его помощник. "Дядя Сюля!" - позвала она. Дядя Сюля вышел из зарослей гигантской теплицы. Как и все татары, муэдзин живет овощеводством. Его помидоры напоминают виноград - не размером, а количеством. Подвязанные кусты в рост человека, к каждому подведена вода, во дворе - грузовой фургон, куда помещается много-много коробок со свежими овощами. Дядя Сулейман с сыном имеют свой автономный бизнес. "Огурцы не знаю куда девать, - смеётся муэдзин. - Каждый хочет молоденьких и ровненьких. Крученных не берут совсем".
Продукция монументальных татарских парников плывёт на минские базары. "Татары богатые, потому что земельные!" - нашёптывают завистники на ивьевском базаре. Тот, кто видел руки дяди Сулеймана с несмываемым зеленоватым налётом от помидорных кустов, возразит: "Не поэтому". Коневодство и ремесло землекопа, как татарский бизнес, отмерли. Правда, у муэдзина есть буланая кобылка, и у имама лошадка.
"А, одни хлопоты с ними, - кривится дядя Сулейман. - У нас есть поговорка: если будешь иметь лошадь или будешь иметь жену, не будешь иметь покоя".
Клещук на экспорт
На государственной работе в Ивье больше всего зарабатывают дорожники в ДРСУ, работники горгаза и электросетей. Есть ещё консервный и хлебозавод. Но хлеб в старых печах получается невкусный, и люди гоняются за привозным лидским в частных магазинах.
Степан Станилко, лидер ивьевских "афганцев", тоже его продаёт. Магазин "Афганец" - на центральной площади. Станилко даже поставил памятник землякам, погибшим на советской войне в Афганистане. Памятник тот в центральном сквере похож на стену Каменецкой башни в масштабе 1:10. (О Каменецкой башне читайте здесь:
http://ru.wikipedia.org/wiki/Каменецкая_башня). Частный сектор в Ивье дорос до собственных ресторанов. Трактир "Старая мельница" искушает по дороге в костёл. В этом среднеевропейском ресторане можно вкусно поужинать вместе с лидским пивом за 15 тысяч белорусских рублей (3,75 евро).
Неотъемлемый атрибут государственной торговли в этих пограничных районах - конфискат. Продаётся он и в ивьевском продмаге. Тут можно приобрести "на запчасти" мотоцикл за 77 тысяч рублей (19,25 евро) или "Волгу" за четыре миллиона (1000 евро). На втором этаже продмага - книжный магазин. Из "белорусского" в нём - "Меч князя Вячки" Леонида Дайнеко и кипы фотоальбомов Анатолия Клещука со всеми цветами Беларуси. (Анатолий Клещук (в белорусском произношении Кляшчук) - известный в Беларуси журналист). Берут его обычно дети, едущие за границу. Несмотря на лукашенковские запреты, детки из Гончаров и Уртишек, Субботников и Трабов по-прежнему отдыхают летом в Италии и США. В 1986 году Ивье накрыло радиационное пятно, и с этим люди связывают рост числа раковых
Читать далее...