Стивен Далтон (Stephen Dalton), Великобритания, 1937 г.p. использовал технику высокоскоростной фотографии для съемки непредсказуемых живых объектов - насекомых и птиц. Для этого требуется невероятно короткая экспозиция 1/25000 секунды и меньше, высокая мощность и быстро реагирующие устройства для переключения. Хотя Стивен Далтон работал преимущественно в студии, его снимки принесли новый эталон красоты и реализм в этот тип фотографии.
Педро Хенрик Феррейра (Pedro Henrique Ferreira) живет в Сан Паоло, Бразилия. Работает фриланс иллюстратором. Среди его инструментов Illustrator, Photoshop, Flash, After Effects, ZBrush и XSI.
Эта коллекция включает в себя 100 красивых фотографий дикой природы, которые захватили животных, птиц, насекомых и рыб в интересный момент.
Творчество Эль Греко, которое сочетало в себе традиции трех великих художественных культур — византийской, итальянской и испанской,— породило разнообразные точки зрения исследователей относительно того, какая же из этих культур оказалась в его искусстве определяющей. Сторонники одной из них, назовем ее условно теорией византинизма, утверждали, что византийские истоки творчества мастера оказали решающее воздействие на развитие его искусства. С Византией была связана, но их мнению, не только иконография многих картин Эль Греко, но их образный строй, особенности изобразительных приемов, своеобразное мироощущение. Напротив, сторонники другой, итальянизирующей точки зрения, признавая отзвуки византийской традиции в некоторых произведениях Эль Греко, считали, что, когда молодой живописец приобщился к столь мощному источнику вдохновения, как итальянское искусство Возрождения, прошлое им было забыто. Эль Греко в их истолковании — самая крупная и яркая фигура не столько испанского, сколько европейского маньеризма. Наконец, для третьей группы исследователей искусство Эль Греко — это высшее воплощение культуры Испании XVI века, исполненной духовного аристократизма и мистической озаренности. Было бы, однако, неверно предполагать, что армия исследователей Эль Греко распалась как бы на три враждующих стана. Тем не менее характеристика его творчества непрестанно колебалась в ту или иную сторону, с преобладанием то регионального оттенка (крито-византийского, испанского), то широкого аспекта ренессансных воздействий.
За последние десятилетия в зарубежном искусствознании заметно усилилось стремление установить более объективный взгляд на творчество Эль Греко, связав его с идеями и художественными традициями эпохи. Появились некоторые новые данные. Особая роль здесь принадлежит открытию испанских ученых Фердинандо Мариаса и Агустина Бустаманте. В мадридской Национальной библиотеке ими был обнаружен экземпляр трактата Витрувия об архитектуре с комментариями итальянского гуманиста Дапиеле Барбаро (издание 1556 года в Венеции), поля которого испещрены заметками, сделанными согласно проведенному тщательному анализу рукой Эль Греко. Хотя замечания художника, касающиеся архитектуры, имеют фрагментарный характер, они свидетельствуют о его определенных эстетических позициях. Еще раньше известный испанский искусствовед Хавьер Салас обнаружил заметки Эль Греко на полях книги Джорджо Вазари «Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих».
Вышедшая в 1981 году книга Ф. Мариаса и А. Бустаманте «Художественные идеи Эль Греко» способствовала представлению о знаменитом толедском мастере как об эрудированном и тонком мыслителе, приверженце философской эстетики неоплатонизма.
Решительно сформулированная в исследовании испанских ученых тенденция к пересмотру его искусства получила широкий резонанс в современной зарубежной науке, интерпретация творчества художника вновь качнулась в сторону его возрожденческого, точнее, маньеристического аспекта. Однако проблемы, порожденные новыми данными об Эль Греко, достаточно сложны.
Взгляды Эль Греко, провозглашавшие принципы интеллектуализма творческого процесса и связанные с ним эстетические категории интуиции, вымысла, сложности, разнообразия и обязательной, отвлеченной от объективных признаков грации, что в целом ставило создание искусства над восприятием реальной действительности, не отличались своеобразием. Они примыкали к спекулятивной эстетике маньеризма и, видимо, сформировались у художника под влиянием тех итальянских теоретических работ, которые он знал уже в Венеции и Риме. Эль Греко мог встречаться в Италии и с Фрапческо Патрицци, одним из крупнейших итальянских натурфилософов второй половины XVI века; возможно, ему оказались близки философские представления Патрицци о бесконечности Вселенной и особенно его метафизика всеохватывающего и всепронизывающего божественного света.
Исследование Мариаса и Бустаманте способствовало тому, что имя Эль Греко во многом освободилось от традиционного представления о нем как о мистике и визионере, наделенном почти маниакальной религиозностью. Сам уровень развития современной науки сильно поколебал трактовку Эль Греко в качестве носителя идеи испанского духа, испанской общности — реакционной национальной доктрины, возникшей в Испании на рубеже XIX-XX веков. Вместе с тем новая интерпретация искусства толедского художника отвергла связь его с византийской традицией и проявления в нем своеобразного ориентализма. Мариас и Бустаманте пришли к заключению, что «Эль Греко больше итальянец, чем грек и испанец, как в своем искусстве, так и в своей культуре и эстетике, о чем вполне ясно свидетельствуют его картины, его библиотека и его теоретические замечания». Любопытен тот факт, что решительное стремление связать Эль Греко с философской эстетикой ренессансной Италии, а не с религиозными устремлениями испанского общества времени Филиппа II, исходило от представителей молодого поколения