Мар Сулимов
Режиссер наедине с Пьесой

Из чего же складывается в работе режиссера период от первой встречи с пьесой до начала работы с артистами, т.е. до начала практического создания спектакля? Период, который я назвал - "режиссер наедине с пьесой".

В сущности, если выделить отсюда процесс формирования замысла спектакля, все, что связано с этим келейным скрытым процессом работы режиссера, есть режиссерский анализ пьесы.

Что же откликнулось в нашей душе на это первое знакомство? Оговорим, что если первое прочтение или повторное перечитывание пьесы не затронули вашу душу, отложите пьесу, откажитесь от нее. Ведь это значит, что она для вас сегодня мертва, а, стало быть, вы и не найдете в себе истинной побуждающей силы для создания спектакля и процесс работы превратится в мучительное высасывание из пальца "решений", в выращивание не живой жизни драмы, а гомункулуса в колбе.

Что же откликнулось в нашей душе на это первое знакомство? Если мы испытали волнение, значит оказались затронутыми наши чувства. Будем искать ответ не на то, какие мысли, какие идеи поселило в нашем сознании знакомство с пьесой, а постараемся понять, какое же чувство она разбудила. Первое чувственное восприятие. Первое чувство от пьесы. Назовем его первочувством. Тут мы сделали исходный и важнейший шаг в мир пьесы и в наш будущий спектакль.

Что такое первочувство? Это отклик на пьесу нашей боли, нашей "болевой точки". Отклик не рассудком, размышлением, а непосредственным чувством. Под "болевой точкой", "болью" подразумевается не обязательно боль, как мука, как страдание. Болевая точка - это повышенная чувственная отзывчивость, взращенная нашим жизненным опытом, позицией, нашей человеческой и художнической сверх-cверхзадачей. Следовательно, это всегда выстраданное, дорогое для нас чувство. Чувство, в котором заложен заряд нашей активной действенной жизненной позиции, наше "за" или "против".

Таким образом, в первочувстве наиболее непосредственно и откровенно проявляется художническая индивидуальность. Движение в дальнейшей работе по подсказке первочувства помогает ее и сохранить, и выразить.

В первочувстве содержится зародыш сверхзадачи будущего спектакля. Может быть, это лишь крохотное семечко ее, которому еще предстоит долгий путь развития, трансформаций, вызревания, чтобы стать сверхзадачей, но, так сказать, "генетическая" связь первочувства и сверхзадачи несомненна.

Первочувство имеет самое непосредственное отношение и к замыслу спектакля. Именно оно становится импульсом замысла - рассказать средствами спектакля о том, что обожгло в пьесе, прокричать о своей боли или радости.

Первочувство же дает и направление нашему анализу. Оно становится нашим поводырем по лабиринту пьесы.

1. Станислав Грофф

Императрица У, которая никак не могла понять тонкостей философии хуаянь, как-то попросила Фацзана, одного из основоположников этой школы, привести какой-нибудь простой пример космической взаимосвязанности. Фацзан привел ее в большой зал, всю внутренность которого - стены, потолок и пол - покрывали зеркала. Он зажег свечу, подвесил ее в центре зала к потолку - и в тот же миг и он сам, и императрица У оказалась в окружении несметного числа зажженных свечей разного размера, достигающих бесконечности. Вот таким образом Фацзан проиллюстрировал связь Одного и Многого.

Затем он поместил в центр зала маленький кристалл со множеством граней. Все, что окружало кристалл, включая бесчисленные образы свечей, теперь собралось и отразилось внутри этого маленького сверкающего камня. Таким образом Фацзан сумел показать, как в Абсолютной Реальности бесконечно малое содержит бесконечно большое, а бесконечно большое - бесконечно малое, причем без искажений. Проделав это, он подчеркнул, что показал лишь статическую модель, которая на самом деле весьма ограниченна и несовершенна. Она неспособна охватить вечное многомерное движение во Вселенной, беспрепятственное взаимопроникновение Времени и Вечности, а также прошлое, настоящее и будущее.

2.
В предельной ситуации исток не только утрачивается и предается забвению, но отрицается даже само его существование. Здесь наилучший пример - ситуация атеиста. Вот как один из моих пациентов увидел в холотропном состоянии дилемму атеиста:

Атеист представляет собой крайнее выражение Космического Юмора. Он - отщепленная единица божественного сознания, посвятившая свое бренное существование трагикомической борьбе за явно недостижимую цель. Он решительно пытается доказать, что как Вселенная, так и он сам - всего лишь случайные материальные образования и что Творец не существует. Атеист полностью забыл о своем божественном происхождении, не верит в существование Бога и даже способен неистово и яростно нападать на всех верующих.

Шри Ауробиндо описывал атеиста как "Бога, играющего в прятки с самим собой".

3.Арсений Тарковский
СТАНЬ САМИМ СОБОЙ
[425x571]

Когда тебе придется туго,
Найдешь и сто рублей и друга.
Себя найти куда трудней,
Чем друга или сто рублей.

Ты вывернешься наизнанку,
Себя обшаришь спозаранку,
В одно смешаешь явь и сны,
Увидишь мир со стороны,

И все и всех найдешь в порядке.
А ты - как ряженый на святки -
Играешь в прятки сам с собой,
С твоим искусством и судьбой.

В чужом костюме ходит Гамлет
И кое-то про что-то мямлит, -
Он хочет Моиси играть,
А не врагов отца карать.

Из миллиона вероятий
Тебе одно придется кстати,
Но не дается, как назло,
Твое заветное число.

Загородил полнеба гений.
Не по тебе его ступени,
Но даже под его стопой
Ты должен стать самим собой.

Найдешь и у пророка слово,
Но слово лучше у немого,
И ярче краска у слепца,
Когда отыскан угол зренья
И ты при вспышке озаренья
Собой угадан до конца.

По данным современной науки, можно поселиться в раю даже при жизни. Другое дело, что большинство людей не пытаются хоть как-то искать это место ;)

[556x698]

Теперь посмотрите, как гибнет еще все-таки встречающаяся любовь или хотя бы влюбленность. Даже среди своих.

— Я тебя люблю, но это не совсем ты. Что-то надо с тобой сделать, потому что я тебя люблю.

— Кого ты любишь?

— Тебя. Но ты не совсем ты.

"Так трусами нас делают раздумья, и так решимости природный цвет хиреет под налетом мысли бледной", но зато мы в безопасности. Мало того, что мы одну стену построили из Мы, у нас есть еще вторая стена, второй пояс укрепления, еще более мощный: все не совсем, даже наши не совсем наши.

А вот если ничего не надо делать с человеком, что с ним делать? Представьте себе ситуацию: перед вами человек. Учить его не надо, учиться у него тоже не надо, не надо исправлять его недостатки, — ведь это продолжение его достоинств. Берешь недостаток, делаешь достоинство. Что же с ним делать? А ничего. Просто любить.

Как это любить и ничего с ним не делать? А древние говорят, что это и есть любовь. Именно тогда, когда вам с человеком ничего не нужно делать, сделать. А просто хочется с ним быть, бытийствовать совместно. Говорят, это и есть любовь, которая крепка как смерть, та, о которой мы все мечтаем.

Но для этого нужно сказать, что он — он, такой, какой есть, это он со всем, что в нем есть. И даже с тем, что в нем нет, потому что просто я этого не вижу. Ну, опять я оставляю поле для творчества, для изыскания конкретных примеров.

Когда я пришел в себя, я лежал на спине и дрожал от холода. Было темно. Мокрая одежда облепила мое тело - описать не могу, как это было неприятно! Я инстинктивно свернулся клубочком. Теплее не стало, зато я почему-то почувствовал себя спокойнее. Потом я понял, что на меня кто-то смотрит из темноты. Несколько лет жизни в Ехо сделали мое зрение почти таким же острым, как у коренных угуландцев: я вполне могу разглядеть в темноте все, что мне почему-то надо разглядеть. Так что я осторожно огляделся.

Сначала я не увидел никого, а потом понял, что в нескольких метрах от меня сидит довольно большая птица. Думаю, я не заметил ее сразу только потому, что ожидал увидеть нечто более человекообразное. Глаза птицы сияли теплым золотистым светом, как окна маленького лесного домика. Я вдруг понял, что эта ночная птица - мой самый лучший друг под этим небом. "Она прилетела, чтобы не дать мне умереть", - почему-то подумал я.

- Спасибо, что ты пришла, птица. - Тихо, чтобы не вспугнуть ее звуком своего голоса, сказал я. - Без тебя мне было бы страшно, а с тобой как-то спокойнее...

- Разумеется, со мной спокойнее. - Невозмутимо подтвердила птица. Я рассмеялся от неожиданности: ну конечно же, это был буривух! А ведь круглые сияющие глаза птицы сразу показались мне похожими на совиные...

- Откуда ты взялся, милый? - Восхищенно спросил я. - Я-то думал, что буривухи не живут в Гугланде...

- Буривухи действительно не живут в Гугланде. - Подтвердила птица. - Только я не "милый", а "милая", если уж на то пошло...

- Так ты девочка? - Глупо переспросил я. И снова рассмеялся: - Значит, ты - не буривух, а буривушка!

Почему-то присутствие этой птицы сделало меня абсолютно счастливым и спокойным, несмотря на мокрую одежду, отсутствие амобилера, позднюю ночь и многие мили непроходимых болот, в самое сердце которых как-то занесло меня, дурака.

- Первый раз в жизни вижу тебя таким беспомощным. - Спокойно сказала птица. - Знаешь, а мне даже нравится! Что-то в этом есть...

- А разве ты видишь меня не первый раз в жизни? - Удивленно спросил я.

- Что, ты прилетела за мной из Большого Архива? А откуда вы узнали... Но птица не дала мне договорить.

- Я вижу тебя далеко не первый раз в жизни. - Важно сказала она. - Но я прилетела не из Большого Архива. И кроме того, я не совсем птица.

- А кто? - Ошеломленно спросил я.

- Что, ты хочешь сказать, что в этом прекрасном Мире так много женщин, готовых прилететь с края земли, чтобы вытащить тебя из болота? - Насмешливо спросила птица. - Между прочим, добраться сюда с Арвароха очень трудно - даже во сне...

- С Арвароха? - Тупо повторил я. А потом я чуть снова не грохнулся в обморок, потому что понял, кто сидит рядом со мной.

- Меламори. - Тихо сказал я. - Ты превратилась в буривуха и прилетела ко мне, а это значит, что я окончательно сошел с ума... Никогда не думал, что мне так повезет с галлюцинациями!

- Я - не галлюцинация. - Птица наклонила голову набок, внимательно разглядывая меня. Потом добавила: - Ты не думай, я не всегда такая... Просто я подружилась с буривухами Арвароха - помнишь, почти год назад я говорила тебе, что собираюсь их навестить? Ну вот, я так и сделала: пошла в поселение старых буривухов и нахально сказала: "а вот и я!"

Почему-то я им очень понравилась, и они велели мне оставаться с ними. Знаешь, они почти совсем не похожи на буривухов, которые живут у нас, в Большом Архиве, так что я и представить себе не могла, чем может закончиться мой визит вежливости...

И старые буривухи научили меня таким странным вещам - сама до сих пор не могу к этому привыкнуть!

- Например, превращаться в птицу? - Восхищенно спросил я.

- Да. - Просто ответила она. - Вообще-то, я еще не умею по-настоящему превращаться в птицу. Только во сне... Мне снится, что я буривух, представляешь? И не просто снится: этого буривуха, в которого я превращаюсь во сне, могут видеть и другие люди - вот что самое удивительное! Вот и ты сейчас меня видишь, а ведь настоящая Меламори в это время спит на мягкой подстилке из перьев... Ты знаешь, мне пришлось поселиться в гнезде! Правда, оно очень большое и уютное, и расположено совсем низко над землей, но все равно это обыкновенное птичье гнездо... Знала бы моя бедная мамочка!

Я неудержимо расхохотался, представив себе, с каким лицом вельможная леди Атисса Блимм будет выслушивать новость о том, что ее единственная наследница ночует в птичьем гнезде! А устав смеяться, я с надеждой спросил:

- А ты сейчас можешь превратиться в леди Меламори?

- Не знаю. - Нерешительно ответила она. - Вообще-то, вряд ли... Для того, чтобы снова стать человеком, мне надо проснуться... А если я проснусь, то окажусь там, где заснула, правда? И тогда ты останешься один, и болота
снова возьмут власть над тобой.

Болота могут легко одолеть одинокого путника, но почему-то пасуют перед Читать далее...

Совместное путешествие.

Оно не обязательно будет выглядеть так, как сны про это, которые у некоторых часто происходят волнами на раннем этапе, - снящиеся встречи с участниками группы без осознания.

Даже приснившийся в осознаваемом сне другой конкретный сновидец вовсе не обязательно нечто большее, чем ваш образ, проекци или что-то еще. Эти образы и сны очень ценны, как материал для работы, но настоящее путешествие
отличается появлением качественно нового, незнакомого вам уровня осознания, силы или контроля.

Реальное присутствие других может быть вовсе лишено образа, или моментом встречи может оказаться резонанс образов. При рассказывании опыта путешествия у другого есть чувство узнавания если не конкретного места, то общего пространства сна, в котором это место могло быть где-то "слева" или "если подняться по лестнице" и т.д. Нет словесных критериев, есть лишь убедительность ощущений, т.к. в совместном путешествии мы имеем дело друг с другом как с энергиями, а не как с информацией.

Мы вместе видим, но вовсе необязательно видим друг друга такими, какими мы кажемся фотоаппарату, и даже не обязательно видим нечто сходное с точки зрения описаний, кроме которых в нашем арсенале с любым из возможных миров ничего нет, - нет здесь размерной и мнимо внятной яви обыденной реальности, но во сне это что-то еще есть и его присутствие в снах, создаваемых совместным намерением, всегда ощутимо, а при условии общего осознания - абсолютно убедительно.

Сновидец с опытом совместных путешествий не "предполагает", он узнает достоверно, - во сне или днем. Но на ранней стадии чувство реальности, её качества (энергии) столь же несбалансированно, как чувство расстояния у впервые прозревших после жизни наощупь.

Навык приходит быстро, если не теряться от хаотичности и сомнительности раннего опыта. В тоже время невозможно получить больше цены своего намерения.

Если у ваших усилий нет результата, это может значить только одно: никаких усилий и не было.

Намерение лишено суетливости, оно не знает и никогда не узнает, что такое разочарование. Одно из определений НАМЕРЕНИЯ - то, что противоположно ТЩЕТНОСТИ.

Осознание себя во сне - первый шаг к различению того и другого. Он никогда не бывает последним, хотя следующий шаг чаще всего бывает шагом назад. Переход от опыта индивидуального осознания к путешествию редок лишь потому, что НАМЕРЕНИЕ не изменило направления.

И опять про то же, про то, что это все - никакая не эзотерика, а обычная жизнь :)
Зоя Ященко

И никто не знает...

Телекомментатор обращается к гонщику:
- Вы не победили, но как вам понравилась сама гонка?
- Самoгонка нам очень понравилась, потому и не победили...
********
Лезет альпинист на Эверест. Ползет, задыхается. Из последних сил выбирается на самую на вершину, а там - яркое солнце, под ним плывут белоснежные облака - красота неописуемая. Альпинист достает рацию и еле шевеля языком говорит в нее:
- Боже, какая красота здесь! Не поверите! Прием...
- Воистину красиво, сын мой! Прием?
********
Королева Мари посетила Америку и попросила встречи с известным психиатром. Няня представила королеву Марию и сказала, обратившись к психиатру: «Мне бы хотелось представить вам королеву Румынии». Психиатр посмотрел на королеву и сказал: «Как долго она считает, что она королева?»

1. Джон Беннетт

Чтобы вступить на Путь, психостатической человек должен пробудиться к осознанию ненадежности своего положения: он должен быть готовым отвергать поддержку Существования, не имея никакой уверенности в том, что сможет реализовать свою Сущность. Он пребывает в темноте, и нет никакой гарантии, что свет придет.

И все-таки его положение отличается коренным образом от ситуации человека, который не видит ничего или забыл то, что он увидел. Он увидел Истину, которая когда-нибудь сделает его свободным. Он не знает своей Судьбы, но он знает, что не может оставаться там, где находится. Теперь его больше волнует не то, чем он мог бы обладать, а то, кем он не является.

Психокинетический человек - пилигрим Души. Его странствие начинается в психостатическом царстве Семейства Самостей и направлено к психотелеологическому царству Индивидуальности. В этой промежутке он творит себя, то есть свою собственную душу. И этим он вносит свой вклад в Универсальную Гармони

2. Николай Гумилев
ШЕСТОЕ ЧУВСТВО

Прекрасно в нас влюбленное вино
И добрый хлеб, что в печь для нас садится,
И женщина, которою дано,
Сперва измучившись, нам насладиться.

Но что нам делать с розовой зарей
Над холодеющими небесами,
Где тишина и неземной покой,
Что делать нам с бессмертными стихами?

Ни съесть, ни выпить, ни поцеловать.
Мгновение бежит неудержимо,
И мы ломаем руки, но опять
Осуждены идти всё мимо, мимо.

Как мальчик, игры позабыв свои,
Следит порой за девичьим купаньем
И, ничего не зная о любви,
Все ж мучится таинственным желаньем;

Как некогда в разросшихся хвощах
Ревела от сознания бессилья
Тварь скользкая, почуя на плечах
Еще не появившиеся крылья;

Так век за веком - скоро ли, Господь? -
Под скальпелем природы и искусства
Кричит наш дух, изнемогает плоть,
Рождая орган для шестого чувства.

3. БГ

Самый Быстрый Самолет

По некоторым причинам, важность такого свободного творчества оказалась в значительной степени не понятой в нашем западном образе мышления, насколько мне известно, и по сей день, особенно если сравнивать, например, с индуистской философией.

По-моему, нам следует сформулировать примерно такое утверждение: "Повсеместно происходит творческая деятельность, космическая игра. Мы можем принять участие в этой игре. Кажется, что это даже очень естественно и соответствует нашей природе, поскольку дети почти всегда находят энергию для игы, для необусловленной деятельности, которая создается спонтанно."

Понемногу она перекрывается обуславливанием, которое создается в процессе обучения и обязательными требованиями социальной жизни. Еще кажется, что творческая игра такого рода сохраняется в жизни людей искусства.

В Соединенных Штатах были проведены отдельные работы по изучению связи между творчеством и интеллектом. Были проведены измерения с помощью различных тестов на интеллектуальный потенциал - и они показали очень низкую корреляцию между ним и творческими способностями.

Можно сделать вывод, что в условиях стандартного образования, где интеллект рассматривается как важная функция, сообразительные ученики получают преимущество, а тех, кто является творческими личностями, почти всегда ставят в социально невыгодное положение. Даже в ситуации все большего понимания важности творчества в человеческой жизни, мы все также продолжаем следовать социальным и образовательным методам, которые имеют тенденцию создавать все условия для интеллектуально способных учеников, а те, кто обладает способностями к творчеству оказываются в более низком положении, что приводит к тому, что людям, обладающие высоким творческим потенциалом редко удается воспользоваться им, чтобы решить проблемы своей жизни.

Очень часто фактически они оказываются неудачниками в социуме, или в жизни, хотя потенциально такие люди были тем творческим элементом в обществе, в котом, как раз, отчаянно нуждается мир, вынужденный все в большей степени сталкиваться с непрекращающихся изменениями.

Означает ли это, что существует два типа людей - интеллектуалы, неспособные к творчеству и творческие личности, не обладающие нужным уровнем интеллекта? Естественно нет. Вероятно существуют люди, которым не свойственно ни то и не другое, сама эта ситуация означает, что у них нет ни того и не другого в очень заметной степени.

По-моему я уже говорил об этом раньше, но, конечно, хочу сейчас еще раз это отметить: по моему убеждению, творчество столь же естественно для человека, как и различные способности, которые мы называем интеллектом, также как и более механические навыки, имеющие отношение к памяти и к способности обучаться, то есть посредством эффективной тренировки приобретать определенные качества.

Мне видится, что развитие способностей к творчеству станет одной из наиболее важных задач будущего, и это будет означать глубокое изменение отношения как к процессам образования, так и социальной организации.

Прошу прощение за сомнительное качество звука - все равно, это стоит того, чтобы послушать. Честное слово!

Сергей Аверинцев

АВЕРИНЦЕВ, СЕРГЕЙ СЕРГЕЕВИЧ (1937–2004),

русский филолог, культуролог, библеист, переводчик. Родился 10 декабря 1937 в Москве в профессорской семье. В 1961 окончил классическое отделение филологического факультета МГУ; в 1967 защитил кандидатскую диссертацию по теме Плутарх и античная биография: К вопросу о месте классика жанра в истории жанра (премия Ленинского комсомола, 1968; опубл. 1973). Совмещая пристальный интерес к тексту с универсальной эрудицией и литературно-критической аналитичностью, исследовал различные пласты европейской, в т.ч. христианской, культуры – от античности до современности, сделав ряд оригинальных историко-литературных и теоретических открытий (статьи Филология в Краткой литературной энциклопедии, т. 7, М., 1978; Новый Завет, Теизм, Теократия, Христианство, Эсхатология и мн. др. в Философской энциклопедии, тт. 4, 5, М., 1967, 1970; Архетипы, Христианство и др. в энциклопедии Мифы народов мира, М., 1987–1988; монография Поэтика ранневизантийской литературы, 1977, защищена в качестве докторской диссертации; многочисленные статьи, посвященные греческой и ближневосточной словесности и эстетике); переводы древних (в т.ч. византийских, латинских и сирийских) и современных авторов (в основном с немецкого языка – Ф.Гёльдерлин, Г.Гессе, Г.Тракль), статьи в энциклопедиях и научных изданиях об О.Шпенглере, Ж.Маритене, К.Г.Юнге и Й.Хейзинге, главы в коллективных трудах История Византии, История всемирной литературы и др., концептуальные статьи-обзоры На перекрестке литературных традиций, 1973; Судьбы европейской традиции в эпоху перехода от античности к средневековью, 1976; и др. Автор мн. статей о русской поэзии – Вяч.И.Иванове, В.А.Жуковском, О.Э.Мандельштаме, А.С.Пушкине (в сопоставлении с И.В.Гёте), в которых, наряду с развитием принципов формального анализа «опоязовцев», отчетлива тенденция к определению постулата личной ответственности художника и мыслителя в рамках «объективной» культуры эпохи.

Cтихи.

Читать вслух, с выражением:

Пушкин:
17 30 48
140 10 01
126 138
140 3 501

Маяковский:
2 46 38 1
116 14 20!
15 14 21
14 0 17

Есенин:
14 126 14
132 17 43...
16 42 511
704 83

170! 16 39
514 700 142
612 349
17 114 02

Веселые:
2 15 42
42 15
37 08 5
20 20 20!

7 14 100 0
2 00 13
37 08 5
20 20 20!

Грустные:
511 16
5 20 337
712 19
2000047

http://forum.exler.ru/index.php?showtopic=62540&st=0&hle=3961197

-- Что за странный совет ты дал вчера Кенлех? -- С любопытством спросила Теххи, когда я почувствовал себя достаточно живым, чтобы заинтересоваться содержимым маленького кувшинчика, скромно примостившегося в изголовье постели.

-- Какой "странный совет"? -- Удивился я. -- Честно говоря, я был такой сонный, что мог брякнуть все что угодно...

-- Ты зачем-то посоветовал ей вешать лапшу на уши бедняги Мелифаро. -- Весело напомнила Теххи.

-- А, ну да, конечно... А что, отличный совет! -- Обрадовался я. -- Ну а что еще остается делать девушке, которая сама не знает, чего хочет?

-- Подожди, Макс, давай начнем все сначала. -- Попросила Теххи. -- Ну при чем тут какая-то лапша?!

До меня начало доходить.

-- Дырку в небе над моей глупой головой! Я как-то не подумал, что здесь никто не знает это выражение! -- Виновато вздохнул я.

-- Так это просто выражение? -- Восхищенно рассмеялась Теххи. -- И что оно означает?

-- Да ничего особенного. "Вешать лапшу на уши" -- значит безответственно молоть всякую ерунду, вот и все...

-- Знаешь, Макс, я здорово подозреваю, что эта девочка поняла тебя буквально. -- Снова рассмеялась Теххи. -- А она считает тебя очень мудрым советчиком, так что можешь себе представить...

-- Могу! -- С энтузиазмом согласился я. -- А знаешь, так даже лучше. По крайней мере, они оба запомнят свое свидание на всю жизнь, это уж точно!


**********

Знали бы вы, что учудила эта невероятная барышня! Грешные Магистры, ну и влип же я с этими вашими степными нравами...

-- И что же это она учудила? -- Спросил я, невольно расплываясь в ехидной улыбке. Кажется, я уже догадывался, что именно могла "учудить" Кенлех!

-- Сначала все было так мило, так прилично... даже слишком, на мой вкус. -- Мечтательно сказал Мелифаро. -- Леди Кенлех наконец-то согласилась встретиться со мной без своего конвоя. Только она потребовала, чтобы это случилось утром. Кстати, я уже не раз замечал, что многие девушки в глубине души считают мужчин какой-то заколдованной нечистью, которая становится совершенно безопасной при солнечном свете... И еще она захотела пойти в такое место, где подают лапшу. Честно говоря, сначала я не придал этому никакого значения: мало ли, что человек привык есть на завтрак!

Я не выдержал и начал хихикать.

-- Так это твои проделки, чудовище? -- Обреченно вздохнул Мелифаро. -- В глубине души я был уверен в этом с самого начала!

-- Ты лучше продолжай. -- Примирительно попросил я. -- Думай что хочешь, но на этот раз я действительно не плел никаких интриг, честное слово!

-- В любом случае, все к лучшему. -- Мелифаро нежно улыбнулся каким-то своим воспоминаниям. -- Я решил, что нам следует отправиться в один из "Скелетов": до заката они готовят очень простую пищу, в том числе и лапшу...

Мы сидели в "Счастливом скелете", вели светскую беседу, леди Кенлех то и дело оглядывалась по сторонам, чтобы лишний раз удостовериться, что нас окружает куча народу -- на тот случай, если я озверею от страсти и решу на нее наброситься, как это по ее представлениям у нас принято! -- в общем, все как положено.

Между прочим, барышня заказала не только пресловутую лапшу, а еще что-то, я даже удивился: такое хрупкое создание, и такой зверский аппетит с утра пораньше! И тут началось нечто невероятное.

Эта потрясающая девушка внезапно оборвала свое щебетание чуть ли не на полуслове, потянулась к своей миске, руками извлекла оттуда целую горсть мокрой лапши и начала аккуратно вешать ее на мои уши. Честное слово, еще никогда в жизни я не испытывал такого шока!

А потом я сказал себе, что это вполне может оказаться одним из милых обычаев ее далекой родины, и вообще я должен быть глубоко благодарен какому-нибудь доброму божеству, что меня не пытаются накормить конским навозом...

Не могу утверждать, что мне было так уж легко поверить доводам собственного угасающего рассудка, но я предпочел расслабиться и просто получать удовольствие от ее нежных прикосновений. Посетители "Счастливого скелета" были счастливы не меньше, чем сам скелет, я полагаю!

Даже шеф-повар вышел в зал посмотреть на это безобразие. Тем не менее Кенлех совершенно невозмутимо продолжала свою странную деятельность, а я не решался оскорбить ее простые, невинные чувства своим грубым вмешательством в творческий процесс... Это тянулось довольно долго, я уже весь был в этой грешной лапше, а барышня только вошла во вкус. Миска уже почти опустела, поэтому она старалась проделывать это медленно... Очень странная разновидность ласки, но мне даже понравилось, в каком-то смысле!

Когда лапша подошла к концу, она вдруг погладила меня по голове, а потом принялась снимать лапшу и складывать ее обратно в миску. Я подумал, что наше диковинное удовольствие на сегодня завершилось, но она начала все сначала, и у меня не Читать далее...

В ходе одного из классических лабораторных опытов современной психологии доктор Гарри Харлоу продемонстрировал, что, когда детёнышам макаки резус давали необходимую пищу и кров, но лишали их физической привязанности, они, вырастая, проявляли эмоциональные расстройства, подобные человеческим, включая шизоидную трудность в общении с нормально воспитывавшимися обезьянками.

Это указывает не только на причину некоторых психических заболеваний человека, но и на способ, которым такие расстройства могли передаваться из поколения в поколение: у детей родителей, не выказывавших любви и привязанности, могут развиться аналогичные расстройства.

Именно потребность в близости в сочетании с тем, как плохо многие мужья занимаются любовью, может быть причиной того, что большинство опрошенных женщин говорят, что они предпочли бы, чтобы к ним относились с любовью, а не чтобы их вовлекали в «акт». К счастью, мистический секс предлагает оба вида контакта одновременно, он не может не содействовать укреплению моногамного единства любой любящей пары.

Доктор Эндрю Вейл доказал, что для человека также является естественной потребность в изменённых состояниях сознания, которая часто выражается, к сожалению, в злоупотреблении наркотиками и алкоголем. Это стало распространённейшей проблемой нашей культуры.

Этот кризис находит выражение в нынешнем огромном числе разводов, вызванных тем, в первую очередь, что такое хроническое злоупотребление наркотиками препятствует опыту близости в целом, и мистическому единству партнёров в частности. Возможно, изменённые состояния сознания, возникающие при мистическом сексе, станут здоровым удовлетворением потребности в таких состояниях, которая сейчас удовлетворяется наркотиками и алкоголем.

Встреча в сновидении

Оказалось, что даже те, кто желает ее сознательно в тоже время испытывают подсознательную тревожность, связаную с ее возможностью, т.к. встреча воспринимается как раскрытие своего защищенного, интимно - одинокого
сновидческого мира, как приглашение к вторжению в свою территорию, в свои сны. Хотя именно этого хотят начинающие сновидцы в качестве некого дополнительного чудесного аргумента в пользу значимости пути
сновидений, их подсознание не может бесконфликтно принять столь непривычную перспективу, оно защищается.

Первое, что следует усвоить не только и не столько рассудком, сколько всем своим многоплановым существом, прежде всего так называемым телом желаний, это то, что идея встречи вовсе не подразумевает "приглашения к вторжению". Даже если вам кажется, что вы хотите такого "чуда", вы должны считаться с теми частями самих себя, которые его не хотят.

Планируя встречу, мы имеем в виду не посещение ваших "личных снов" - областей, трепетно охраняемых подсознательными опасениями, хотя и ваше право собственности на них , и трепетная его охрана в значительной мере иллюзорны, - а нейтральной, новой для всех нас сновидческой территории. Встреча - не цель, а условие возможной экспедиции в неведомое.

Подсознание в своей сверхосторожности очень внимательно к словам и простая замена слова "встреча" на слова "совместное путешествие" могут его заметно успокоить.

Проблема в том, что на данном этапе, несмотря на некоторый опыт прозрачных снов и даже контроля, пространство сновидений все еще мыслиться как сугубо личное, не имеющее продолжений вне субъективного опыта.
"Ничейнаz территория" остается абстрактной идеей и не может быть понята иначе, кроме как через опыт сновидческого совместного путешествия. Возникает порочный круг: подсознание не знает о том, знание чего сделало бы его открытым этому знанию.

Успокойте непродуктивную, суетливую активность неконтролируемых аспектов своего "я" практикой НЕДЕЛАНИЯ. Если кто-то боится вас, не смотрите ему в глаза. Если боится какая-то часть вас самих -
отвернитесь от нее.

Одновременно все то в наших "я", что контролируемо и осознаваемо, - ум, фантазия, желания - должны работать в режиме тотального непрерывного намерения достичь цели. Ни один шанс не является лишним, ни одна мелочь
не должна игнорироваться. Я просил вас продолжить работу с личной сказкой, я также предлагаю вернться к работе с рисунком в круге. Круг имеет много возможностей и все они должны быть опробованы, и не единожды.

Вариант первый:

Настрой на совместное сновидческое путешествие посредством воображаемого, мысленного рисования "пространства снов" в реально очерченном на реальной бумаге круге. Когда процесс достигает некоторого уровня интенсивности, становясь менее зависимым от волевых импульсов, как бы самопроизвольным, автономным, можно очистить круг ( окно, дверь, вход, экран) и увидеть в нем то, что мысленно рисует кто-то другой.

Не угадать, а именно увидеть. Лучше, если и сама окружность нарисованна другим. Совершенно обязательно одновременно с этой практикой рисовать обычные "мандалы снов" и обмениваться ими. Возможно вы заметите некоторую внутреннюю цензуру: для вас будет отнюдь не все равно, кому какую мандалу своих снов вы дарите.

Это обязательно следует заметить, но совершенно не обязательно объяснять, т.к. объясняя мы оправдываемся, а оправдываясь - потакаем тем аспектам самих себя, которые должны уступить часть своей власти или полностью освободить пространство, необходимое для любого качественно нового процесса.

Реальное рисование и обмен рисунками необходимы не только как часть процесса настроя на совместное путешествие, но и как элементарная основа его безопасности. Обычная бумага с кругом может быть такой же дверью, как зеркало, вода или иные мантические плоскости, но это должна быть конкретная дверь, а не дыра в безадресную и безыменную неизвестность ЧУЖИХ РЕАЛЬНОСТЕЙ.

Вы явно вспоминаете список каких-то людей и, возможно, не только не сразу, скажем, пятое имя, но и вообще предпочли бы иметь дело с кем-то одним, на ваш взгляд или более знакомым, или менее пугающим и т.п.

Эта часть нас, охотно забывающая одних и привычно оценивающая других, хороша для создания приманки тотальному намерению, но действовать будет оно, а не приманки, и лучше, если личностная иерархия оценок, симпатий и опасений заранее "сложит свои полномочия" в сундук, который вовсе не к чему постоянно таскать с собой.

Со сходными целями рекомендуется обмен бесполезными подарками: объектами простых медитаций, Читать далее...

Сначала байка:

Потерял человек шило, и почти сразу же - пятая точка заболела. Вот он и мучается - то ли шило нужно искать, только не до этого- задница болит, то ли ее нужно вылечить - но не до этого, шило потерялось :)

Шутки

1. Две главы из самообъясняющей энциклопедии

Тавтология - то же, что и тавтология

Рекурсия - см. рекурсия

2. "Дятел по имени Джонотан Ливингстон" (автор А.Юрченко)

Аркадий и Борис Стругацкие
"За миллиард лет до конца света" - окнчание

Я тебя, вероятно, раздражаю?

- Да, - сказал я.

Он кивнул.

- Это естественно. Но тут ничего не поделаешь. Я хочу все-таки об'яснить тебе, что происходит. Ты, кажется,вообразил, что я собираюсь с голыми руками идти против танка. Ничего подобного.

Мы имеем дело с законом природы. Воевать против закона природы - глупо. А капитулировать перед законом природы - стыдно. В конечном счете - тоже глупо. Законы природы надо изучать, а изучив, использовать. Этим я и собираюсь заняться.

- Не понимаю, - сказал я.

- Мы привыкли, что мироздание предельно неантропоморфно. Что нет ничего менее похожего на человека, чем мироздание. И мы не привыкли, чтобы законы природы проявлялись таким странным образом. Природа умеет бить током, сжигать огнем,заваливать камнями, морить чумой. Мироздание проявляет себя
полями и силами, полями сил.

Мы не привыкли видеть среди орудий природы рыжих карликов и одурманенных красавиц. Когда появляются рыжие карлики, нам сразу начинает казаться, что действуют уже не силы природы, а некий разум, социум, цивилизация.

И мы уже готовы усомниться в том, что бог природы коварен, но не лонамерен. И нам уже кажется, что скрытые тайны природы - это сокровища в сейфах банка, оборудованного по последнему слову ворозащитной техники, а не глубоко зарытые тихие клады, как мы думали всегда.

И все это только потому, что мы никогда прежде не слыхивали о полях, имеющих своим квантом рыжего карлика в похоронном костюме. А такие поля, оказывается, существуют. Это придется принять и понять.

Может быть, в том и причина, что мы, какие мы есть... Мы все искали "достаточно безумную теорию". Мы ее получили...

- Он вздохнул и посмотрел на меня. - То, что происходит с нами, похоже на трагедию. Но это ведь не только трагедия, это - открытие. Это возможность взглянуть на мироздание с совершенно новой точки зрения. Постарайся, ожалуйста, понять это.

До нас этот закон не проявлялся никак. Точнее, мы ничего об этом не слыхали.

Хотя, может быть, не случайно Ньютон впал в толкование апокалипсиса, а Архимеда зарубил пьяный солдат...

Но это, разумеется, домыслы. В конце концов, это не так уж уникально в истории науки. Примерно то же самое было с изучением радиоактивности, грозовых разрядов... Может быть, со временем, мы научимся отводить это давление в безопасные области, а может быть, даже использовать в своих целях.

.. Но сейчас ничего не поделаешь, приходится рисковать - опять же,
не в первый и не в последний раз в истории науки. Я хотел бы, чтобы ты это понял: по сути ничего принципиально нового и необычайного в этой ситуации нет.

- Зачем мне это понимать? - Спросил я угрюмо.

- Не знаю. Может быть, ты передумаешь. И потом, я хотел бы еще, чтобы ты понял: это не на один день и даже не на один год. Я думаю, даже не на одно столетие.

Торопиться некуда, - он усмехнулся. - Впереди - еще миллиард лет. Но начинать можно и нужно уже сейчас.

А тебе... Ну, что ж, тебе придется только подождать. Пока Бобка перестанет быть ребенком. Пока ты привыкнешь к этой идее. Десять лет, двадцать лет - роли не играет.

Мы молчали. Да, конечно, он хотел мне помочь. Нарисовать какую-то перспективу, доказать, что я не такой уж трус, а он - никакой не герой. Что мы просто два ученых и нам предложена тема, только по об'ективным обстоятельствам он может сейчас заняться этой темой, а я - нет.

Но легче мне не стало. Потому что он уедет на памир и будет там возиться с вайнгартеновской ревертазой, с захаровыми феддингами, со своей заумной математикой и со всем прочим, а в него будут лупить шаровыми молниями, засылать на него привидения, приводить к нему обмороженных альпинистов и в особенности альпинисток, обрушивать на него лавины, коверкать вокруг него пространство и время, и в конце концов они-таки ухайдакают его там. Или не ухайдакают. И может быть, он установит закономерности появления шаровых молний и нашествий обмороженных альпинисток...

А может быть, вообще ничего этого не будет, а будет он тихо корпеть над нашими каракулями и искать, где, в какой точке пересекаются выводы из теории м-полостей и выводы из количественного анализа культурного влияния сша на японию, и это, наверное, будет очень странная точка пересечения, и вполне возможно, что в этой точке он обнаружит ключик к пониманию всей этой зловещей механики, а может быть, и ключик к управлению ею...

А если я не останусь дома?

Но я не доверял сейчас сам себе...

- Угробят они тебя там, - сказал я безнадежно.

- Не обязательно, - сказал он. - И потом, ведь я там буду не один... И не только там... И не только я...

Прежде всего, наука – это отношение к жизни и космосу, а не застывшая совокупность знаний. Это вновь и вновь обновляющийся, эволюционный рост, процесс изучения природы, которая сама вечно изменяется и развивается, будучи непостоянной и, соответственно, не поддающейся чёткому объяснению.

В матриархальной культуре искусство и концепция красоты были тесно связаны с наукой и природными принципами. Изящные искусства и архитектура, к примеру, часто основывались на математических и геометрических пропорциях. Числовая структура музыки считалась связующим звеном между искусством и наукой, потому что можно напрямую, без размышлений и усилий чувственно воспринимать математические принципы, присущие гармоническим последовательностям и сочетаниям. Математику, применяемую в гармонических последовательностях, можно прямо воспринять на слух как саму гармонию, хотя слушатель может ничего и не знать о математическом аспекте музыки – октавах, звуковых волнах или частоте колебаний.

Патриархальные племена не обязательно отличались злобностью или примитивностью, но стиль их обществ характеризовался тремя чертами, совершенно противоположными вакхической, а позднее мистической традиции.

А именно, в противоположность матриархальному упору на ритуальное празднество, рыцарство и творчество в науках и искусстве, члены патриархальных обществ поощряли подавление чувств, аскетизм, институционную классовую структуру, порабощение женщин и использование религиозных предрассудков в государственных целях.

***********

Церковь не знала жалости в попытках подавить правду и свободу; она запретила печатать и даже хранить книги, написанные на светском языке. Но когда стало широко известно, что земля круглая, и люди начали читать, мёртвая хватка церкви стала постепенно разжиматься. Около 1700 года началось последнее возрождение мистических социальных принципов, явившееся предзнаменованием того, что мы зовём Просвещением.

Важно понимать, что язык состоит не из слов и грамматики, а из фраз, оборотов — из того, как и что говорят в данном случае, например, немцы.

Немец не скажет: «Я спешу», он скажет «Я имею это поспешно». Не скажет: «В семь лет я пошел в школу», а скажет: «С семью годами я пошел в школу». И так — весь язык. Поэтому учить слова отдельно бесполезно. Запоминать нужно обороты. Именно это главное.

(Когда-то, в детстве, я полагал, что стоит выучить латинский алфавит — и все, это и есть иностранный язык. Каково же было мое удивление, когда оказалось, что в иностранном языке не только буквы, но и слова совсем другие! Следующим же, и не менее сильным прозрением было, что не только слова другие, но и вообще все другое, все «не по-русски».)

Все грамматические формы помещаются на нескольких страницах. Всю грамматику можно рассказать за 3—4 занятия. Слова — тоже не проблема. Положите перед собой список из 10 слов, выписанных в контексте. Неужели вы их не запомните за 10 минут?

Человек с самой средней памятью может запоминать 100 и даже несколько сотен слов в день. Мы, разговаривая, обычно используем около 3 000 слов. Не нужно никакого гипноза или специальных ассоциативных приемов — нельзя вырывать слова из контекста, привязывать их к другому языку. Это только вредит делу.

Итак, проблема не в изучении грамматики и в запоминании слов, проблема в правильном словоупотреблении, в каждом отдельном случае. И в этом смысле язык нужно осваивать всю жизнь, это процесс бесконечный. Для того, чтобы хорошо говорить (активное владение языком). Хорошо понимать (пассивное владение) можно научиться очень быстро (за несколько месяцев можно, например, научиться свободно читать).

А вот самый важный совет: язык надо осваивать интенсивно. Приведу два сравнения. Первое: язык – груда кирпичей. Вы постепенно берете из нее кирпичи и аккуратно складываете в другом месте. Когда вы выберете все кирпичи – язык выучен. Второе сравнение: язык – это ледяная горка, на которую вам нужно взбежать.

В первом случае (груда кирпичей) язык предстает как определенный объем материала, как учебный предмет, как самоцель. Вы его постепенно выучиваете – причем совершенно неважно, в каком режиме, с какой интенсивностью: главное, нужно перебрать все кирпичики. Если 100 кирпичей, то 100 занятий. Неважно, каждый день или раз в неделю. Это, конечно, неверное представление.

Во втором случае (ледяная горка) важна интенсивность. Забежали быстро на горку – все, язык ваш. Если нет – будете все время съезжать. Результат 100 занятий может быть равен нулю (и тут уже вообще не играет роли количество занятий – раз вы скользите на одном месте). Можно тысячу раз нежно прикоснуться к закрытой двери – и она останется закрытой. А можно, сложив воедино все эти усилия, один раз грубо толкнуть ее – и она откроется.

Язык не изучают как какой-либо объем материала, к языку привыкают – привыкают им пользоваться. (Поэтому я стараюсь говорить «освоить язык» — сделать его своим, а не «учить язык»). Здесь нужно соблюдать определенный режим – подобно тому, как соблюдается он при спортивных тренировках или лечебных процедурах. Поэтому прежде чем приступить, подумайте, сможете ли вы уделять языку хотя бы два часа ежедневно. И не только уделять время, но и развернуть в эту сторону свою душу, сделать так, чтобы язык стал частью вашей жизни? Иными словами, до языка ли вам сейчас?

И не говорите: «Да, времени, конечно, маловато… Но хоть понемножку… Все же лучше, чем ничего…» В том-то и дело, что не лучше. Вы просто будете буксовать на одном месте. Зато можно осваивать язык этапами, циклами. Например, месяц или два – интенсивно, погрузившись с головой, месяц – перерыв. Освоение языка нельзя растягивать.

Язык нельзя выучить за 8 лет (обычный срок бесплодного изучения языка: 6 лет школы плюс 2 года института – и ноль на выходе), но можно освоить за год. Если вы начали осваивать язык и забросили – все быстро забудется, выветрится. Если вы уже освоили язык, то он не забывается, удерживает сам себя. При перерыве ослабевает лишь разговорный навык, но и он быстро восстанавливается – с новой практикой.

Вы немножко запустили язык – и вам хочется его повторить перед тем, как начать новое погружение, новый цикл. Пройти еще раз все сначала. Не делайте этого! Во-первых, это скучно. (Скука же – показатель того, что вы идете неверным путем).

Во-вторых, язык не имеет начала и конца: он не линейка, а шар. Поэтому нужно все время стараться схватить его в целом: не изучить, а привыкнуть. Иначе забуксуете. Чем повторять зады, лучше все время бежать вперед. Тем самым вы и зады повторите (так как имеете дело с шаром).

Например, вы читаете книгу со словарем. Лучше читать дальше, чем постараться получше усвоить прочитанное. Чем зубрить слово, встреченное на первой странице, лучше прочесть новые 50 страниц и, повстречав это слово несколько раз, невольно его запомнить. А также множество других слов!

Как определить, что вы уже вбежали на ледяную горку (то есть освоили Читать далее...

Дул резкий ветер, со свистом взметая снежную пыль, и нес ее, просеивая и закручивая вдоль домов и занося в переулки. Тусклый свет из окон едва освещал главную улицу, а на других улочках и особенно в переулках стояла такая темень, что приходилось двигаться почти ощупью.

Вот так я шел, споткнулся и съехал в Щель. Откуда посреди нашего города Щель, я не знаю. Может, выкопали яму для какого-нибудь памятника, а может, посреди нашего богом забытого города нашли залежи меди и вырыли шахту для ее добычи. Так или иначе, я куда-то провалился.

Глубина, слава богу, оказалась небольшой, и, упав, я ничего себе не сломал. Я даже не успел испугаться. Не исключено, что я потерял сознание и не осознавал, сколько времени продолжалось падение. И хотя обычное свое сознание я потерял, но при этом я фиксировал странные ощущения, не укладывающиеся в слова.

Я чувствовал, например, что падаю, но одновременно взлетаю, хотя и представить себе не мог, как такое возможно. Я вдруг ощутил мощный вихрь, но не тот резкий жалящий ветер, который поднимал снежную пыль и нес ее по улице, а поток воздуха, который облек меня мягкой, но властной пеленой и понес куда неизвестно. Я узнал знакомую мне по некоторым снам неодолимую силу, иногда куда-то влекущую, а в других случаях сковывающую по рукам и ногам и не дающую сдвинуться с места.

Очнулся я, когда все уже было позади. Я стоял в неизвестном мне месте, чувствуя вокруг себя воздух, очень много воздуха, но почти ничего не было видно. Еще не разглядев окрестностей, я с первого мгновения осознал: случилось невероятное то, чего я ждал всю свою жизнь и что часто предчувствовал, что бы это ни означало, я "вывалился" из обычной жизни и нахожусь в совершенно иной реальности.


Тропа, дорога, улица. Оглянувшись, я увидел, что стою на тропе в горном ущелье, а вокруг меня стелется молочный туман, делающий обстановку вполне фантастической. Контуры нависших надо мной гор то появлялись из густого тумана, то снова скрывались в нем.

Я пошел по тропинке и шел примерно час, пока не вышел к обрыву. Внизу я увидел небольшой городок на берегу водоема. К этому времени туман рассеялся, из-за негустых облаков выглянуло солнце и радостно все осветило.

Невероятно, но я находился недалеко от моря, а город с холма, на котором я стоял, выглядел веселым и даже каким-то легкомысленным. Или это освещение делало его таким? Я никогда не видел такого яркого, такого праздничного света: все вокруг меня играло, искрилось и переливалось перламутром! Впервые с тех пор, как я свалился в Щель, ко мне пришло полное осознание того, что со мной происходит нечто необыкновенное, и все это не греза, не сон. Но тогда что это?

Тем временем тропинка, по которой я шел, спустилась с уступов и незаметно перешла в вымощенную булыжником дорогу с редкими кустиками на обочине. Потом я увидел высокую женщину с пронзительным взглядом черных близко посаженных глаз, одетую в ярко-оранжевый балахон. Два больших черных барана, которые паслись рядом с ней, оторвавшись от своего занятия, глянули на меня сонными глазами.

Я поздоровался с ней сначала по-русски, а потом по-итальянски. В ответ она произнесла звуки, похожие на "кум-кум", и молча отвернулась. Подождав немного и не дождавшись от нее дальнейшей реакции, я пошел по дороге дальше. Дорога между тем превратилась в улицу с домами из светлого камня с плоскими крышами и зелеными палисадниками, едва ли напоминавшими мне что-то знакомое, разве что изображения сельских идиллий на картинах старых мастеров. Далеко внизу улица заканчивалась морем.

Каждый город имеет свой собственный запах; тот, откуда я в буквальном смысле слова свалился, пахнул гарью и безнадежностью. Этот был пронизан йодистым запахом моря и терпкостью трав, а плоские крыши домов делали его похожим на прибрежный город где-нибудь в Ливане или Марокко. Если я все еще был на земле, то определенно находился в иной эпохе, когда мир был еще юным и радостным, полным надежд и обещаний.

По мере того как я приближался к морю, навстречу стали попадаться причудливо одетые люди, которых я с любопытством разглядывал, в то время как они не обращали на меня никакого внимания. Они шли, как будто танцуя, а разговаривая друг с другом, выразительно жестикулировали. Их облик не напомнил мне ни одну известную мне древнюю или современную народность, а язык, на котором они переговаривались между собой, был мне также незнаком. Был в цвете их кожи какой-то оливковый отлив при матовых белках глаз и ухоженных длинных кудрях, как у мужчин, так и у женщин. Впрочем, это могло быть эффектом необычного освещения воздуха, когда кажется, что люди, дома и деревья светятся сами, а не отблескивают падающие на них лучи.

Что поражало в них больше всего, это даже не их колоритная одежда и красноречивые жесты, а написанная на их лицах невозмутимость, как будто, находясь там же, где я, они заняты чем-то, чего я не вижу и не понимаю. И хотя одеты они были очень ярко и красочно, но не было в их нарядах никакой известной мне этнической Читать далее...

В среде художников распространена шутка, что можно научить рисовать даже лошадь.

Рембрантом она, конечно, не станет - но копну сена нарисует! :)
[404x328]