Сыграй на клавишах!
Сыграй вечерней Москве!
Зазеркалье в проталинах,
Ответно сыграет тебе!

Играй, дорогая, неистово!
Обнаженную голубь глаз
Пролей на весну таинственно
Мимолетно сквозь руки, за раз!

Бегом! Побегу под мелодию,
Хватая ритм как волну!
Ветра предамся подобию,
Сердцем отдамся огню!

Давай, разрывайся дыхание,
Свисти шумно воздух в груди!
Мелодия как касание…
Твоих нежных пальцев руки!

Уйму звериность желания.
Возбужденной биение груди.
Сквозь Москву, до меня касания
Мелодичной нашей любви…
1.04.09

Написал прямо находу, по дороге от Пушкинской до своего дома:)
Городской гранж.
Провода. Лохматы дворы.
Небриты коробки дома.
На скамейке синячат скоты,
Клеят резко слова с языка.

Асфальт. Дорогая-река
Бензина полная волн…
Провода, опять провода
От чужих до ваших окон.

Транспорт. Хохот троллей,
Электрический нюхает ток,
Торча от людских страстей,
Маршрутом грязных дорог.

Метро, затоптанный пол
Не умеешь пить – не дыши
Изготовились, стартовый стол.
Соперники – все, и враги.

Тоннели – упругости вен,
Наркотик подарок от всех.
Немытость бетонных стен
Имеет огромный успех.

Солнце лохмато от туч
С гитарой – скудный багаж,
Играет риф светлый луч
Слушайте – это гранж…
29.03.2008

Не уверен, что здесь есть люди, которые читают, то что я пишу собственно здесь изображаю:) Однако, ма-а-ало ли! Надо, думаю, отписаться в целях макисмального самопиара... Каждый новый прочитавший человек - это чертовски хорошо:) Так если описать творческую кухню то... В процессе доработки находиться цикл "Пять пальцев" и уже написано, кажеться, главное мое поэтическое достижение за последние 18 лет - а именно цикл под хитрым названием: "Облакайя". Еще немного, я стесаю все углы и... и можно показывать всем подряд:)
Думаю, стоит написать, что чертовски счастлив, меня от этого распирает Жизнь окрасилась в теплые тона и я этому чертовски рад. Так ладно,, брошу что-нибудь стихотворное.

Сыграй на клавишах…

Сыграй на клавишах!
Сыграй вечерней Москве!
Зазеркалье в проталинах,
Ответно сыграет тебе!

Играй, дорогая, неистово!
Обнаженную голубь глаз
Пролей на весну таинственно
Мимолетно сквозь руки, за раз!

Бегом! Побегу под мелодию,
Хватая ритм как волну!
Ветра предамся подобию,
Сердцем отдамся огню!

Давай, разрывайся дыхание,
Свисти шумно воздух в груди!
Мелодия как касание…
Твоих нежных пальцев руки!

Уйму звериность желания.
Возбужденной биение груди.
Сквозь Москву, до меня касания
Мелодичной нашей любви…
1.04.09

Вот только что написал стихотворение... Правда забраковал его, решил, что все-таки выложу здесь... Потому что на вопрос: В топку или в люди? два эксперта дали разные ответы:)

Марш бродячих котов (1610.2008)
Монотонно живет Москва,
В своем хаотичном порядке.
Стареет тихонько луна,
Они больше не любят прятки.

Мягкой поступью содранных лап
Они выйдут из тени помоек.
Берегись, если духом ты слаб,
Они больше не дети попоек.

Будут множить их голоса
Сотни травленных голодом ртов,
Ты увидишь их злые глаза…
Это марш бродячих котов!

Это шествие чувства и веры,
За идею сжиганье мозгов,
И бетонные города стены
Точно дрогнут от марша котов!

Их клыки острее ножа,
И не спилены длинные когти,
Смерти продали дружно сердца,
Съели заживо древние корни.

Кого ждать еще с грязных помоек,
Да из скрытых в тени углов?
Будь, гражданин, ты стоек –
Ты дождался бродячих котов.

Бойко выдули пыль поколенья
Из-под ярких, наших столов.
Бандитская повесть столетья,
Идет марш бродячих котов!

Сегодня тринадцатое октября, я пишу повесть "Тринадцатый месяц" , число тринадцать, кажется, намеренно меня преследует!:) Я с наслаждением говорю, что собрал цикл... Мой постоянный читатель спросит: Михневские записки? - а отвечу: нет! Михневским запискам конца и края не видно. Зато появился маленький, желчный цикл под названием: Непристойности души и общества. Очень последовательно так вышло.. с общимим идеями:) Открывает цикл стихотворение "Застрелиться", а закрывает " Души флибустьеров". В общем, что мелю языком, когда-нибудь меня обрадуют новостью, что меня хотят напечатать и этот цикл обязательно увидит свет.
Пока пару стихов, которые не выкладывал. Из этого цикла:)

***( 3.10.2008)

Уходя, не говори: прощай,
Прошепчи лучше: до свидания…
Не спеши, ничего не стирай,
Утеряно, жаль, понимание.

Ты пойми, я хотел только блага,
Я прощал, даже то, что нельзя.
Трепетал от скользкого страха,
За тебя дрожал, за тебя…

Ты же хлопаешь уже дверью…
Сказать не могу ничего.
Не отдав дань суеверью,
Бью зеркал немое стекло.

Говоришь, что я не нормальный
Что проблем у меня вагон.
Я от упреков весь сальный
Бью словами о толстый заслон.

Уходя, прошепчу: до свиданья.
Пропустив твою фразу: прощай.
Ждет мое благое желание,
А ты просто не понимай.

Правила фашиста. (15.08.08)
Стреляй и вешай – это твое дело,
Звериный вой держи в пылающем нутре
Мечту, что раньше тебя грела,
Жги в лютом яростном огне.

Считай людей, чем больше будет их
Тем гуще будут реки крови,
На это кто-то скажет: псих,
А ты порви, убей, не выходи из роли!

Устрой Варфоломеевскую ночь,
Чтоб либералы съели свод законов!
Сомненья, страхи, совесть - прочь!
Будь сам собой, без рамок и заслонов!

Но помни зверь, что ты такое…
Ты – сорная трава и пыль.
Ты с жертвами своими в чистом поле
Будешь пугать гниющим телом высь.

Попросили мне рассказать сказку на ночь, я рассказал, а потом еще один друг попросил рассказать ее еще раз и я тогда пообщал, что запишу. Вот такую я тогда придумал "сказку". Не читайте, ибо откровенно скучно.

Жил был один мирок... Нет, почему был? Он и до сих пор есть, живет и развивается. В общем, есть мирок, который очень не правильный. В нем есть только берег и море... Море... Море, которое полно красок всех цветов, оттенки переливаются в нем самым причудливым образом, и. когда посмотришь на него, глаза болят от яркого блеска мутной вечно взволнованной воды.
И в воде вечно плавают люди, их много, так много, что они плотно прижимаются друг к другу, как косяк какой-нибудь неразумной рыбы. И все пловцы естественно куда-то плывут, каждый туда, куда надо ему, и поэтому имеет место ужасная толчея, кто-то слабый вечно тонет, кто-то сильный вечно взбирается и просто идет по головам. Все эти люди слышали историю, что там где-то вдалеке есть остров и этот остров он будет твой, персональный... Главное это найти его. И каждый хотел себе остров, и каждый верил, что найдет его, ведь оттуда с моря ветер доносил крики счастливцев, которые его вроде бы нашли.
Сказка, правда, не об этом, сказка о людях, которые жили на берегу, на голом песчаном берегу, где даже камень встретишь нечасто. Эти люди они просто бродили по этому берегу, их было куда как меньше, чем желающих найти остров и, казалось, что нет у этих скитальцев никакой цели, ходят себе и ходят по песку... Иногда сядут, посидят и опять пойдут по бесконечной кромке берега, встретится с такими же, как они, перебросятся парочкой слов и парочкой жестов и все: сновка идут куда-то одни.
Как-то раз одного человека выбросило на берег, его тело с отвращением встретило сушу. Он поднялся, встрепенулся и бросился в воду, зашел по пояс, и в глазах у него зарябило от пестрой воды, от количества людей в ней. Он плюнул в море, развернулся и вышел на берег. Сел и сидел... Неизвестно сколько. К нему подошел еще один парень и рухнул рядом с ним на горячие крупинки, потом еще один... Так они и сидели втроем. Каждый медленно, но верно строил свой замок из песка, аккуратно, любя... Каждый построил, и каждый из трех начал играть в своем замке, придумывать скелетов в шкафу, принцесс и принцев, и даже злых королей.
Пришел прибой, омыл их ноги и разрушил замки всего за одно мгновение. И двое первых, расстроившись, встали и пошли вдоль берега, а третий сказал, что не пойдет... Разбежался и прыгнул в воду. Дуэт покачал головами и пошел вдоль берега. Шли они долго, солнце грело голову, а они все шли и шли по мягкому песку. И вдруг наткнулись на четырех людей, которые стояли в воде у самого берега и спорили, никак не могли решить: куда же им? А первые двое просто молча сели на берег чуть вдалеке от них. Группа нерешительных утихла, и несколько человек просто вышло из воды и село на песок.
Так все и продолжалось, снова замки, снова скелеты, снова игры, снова прибои все это смывающие, но уже не такие страшные, как раньше: ведь замок и новый можно построить. Лишь одно отличало тех двух первых от остальных, они всегда играли в один и тот же замок, строили его вместе и развлекались в нем вместе. Еще несколько человек шло по берегу и, удивившись, увидев сидящих на песке, сели рядом. Так и сидели, дружно играя в замки.
Вдруг один из тех, кто стоял в воде разбежался, плюхнулся в воду и уплыл довольно далеко. Остальные кричали: Куда ты? Остановись! Однако, шум воды не доносил их крики. Все немного расстроились, но продолжили сидеть на берегу.
Прошло недолгое время, и некоторые поняли, что играют в совсем другие замки, так или иначе. И в маленькой отчужденной группе посеялся раздор. Двое первых встали и пошли вдоль берега, еще пару человек встало и пошло за ними, вдруг из воды вышел на берег их старый знакомый, тот, что сидел с ними вначале, и они прихватили его с собой. Кто-то даже пытался метаться между теми, кто уходил, и теми, кто остался на берегу, не зная, что это без пользы. В итоге, плюнув, и им пришлось уходить с теми двумя или тем двум с ними, это как посмотреть. Еще один человек стоял в воде по пояс, он тоже решал, он очень верил в остров. И те, кто ушел, сели рядом с ним на берег и крикнули: Острова нет, дружок! Иди лучше сюда, может здесь и не персональный рай, но тоже неплохо, здесь есть... замки! И тот вышел из воды и сел с ними.
Опять начались те же замки, опять первые двое играли в один замок, опять, кто-то встал в воду, думая может уплыть за теми, кто уже там... Первые же двое уже даже не смотрели на воду, они любили смотреть на небо, которое было пронзительно синие днем. Они любили смотреть, как белые барашки бегут по небу и как солнце нещадно греет песок. Ночью же они считали бесчисленные звезды, не зная к каким они относятся созвездиям, они просто любовались всем этим небо, не зная моря…
Сказка эта еще идет, этот ужасный мир еще живет и никто не может сказать ее продолжения, как никто не может сказать, кто, что прячет у себя в песчаном Читать далее...

Поэт-суицыдник(22.09.08)

Обхватив револьвер губами,
Пулю нежно отправить в мозг…
Капает горько слезами
Свечкой растопленный воск.

Не последних строк и не слова –
Ничего не оставил поэт…
Видно, шанса не знал он другого
Избежать мерность будничных лет.

Он, наверно, томился любовью,
Может быть, безответной совсем…
По квартирке размазаны кровью
Его мысли средь двух белых стен.

Его личного, тихого мира
Не узнает никто никогда…
Будет просто он идол кумира,
Охваченный клеткой стиха.

Будут пестрые ленты-легенды
Приносить на могилу его,
Может даже школ кабинеты
Озарит грустью юной лицо.

Не спешите судить его строго,
На душу пускать черный цвет…
Может просто не знал он другого
Шанса сгинуть от будничных бед.


Эпиграф к новой повести:


Опиум для народа (27.09.2008)
Стихи, как дробные выстрелы
В тишине глухо бьются о стенку.
Мы думаем, что мы возвышены,
Но опять идем в эту реку.

У реки нашей воды взволнованы,
Пахнут варварством и разложением.
Опустив дружно гордые головы,
Мы томимся новым сражением.

Наши мирские правители
Готовят войну год от года,
Их слова-подсластители –
Это опиум для народа.

Растворитель людей и их рода
Рассекает уж небо в ракете.
Опиум для народа –
Растление нашей планете.

Варфоломеевской ночи звуки –
Тот же опиум для народа.
Понять, что в крови твои руки,
Сможешь только сквозь долгие годы.

Что же опиум для народа?
То, что ищем в нашей реке…
Оставив попытки для взлета,
Дружно топимся в новой войне.

А стихи и звонкие выстрелы
В диких криках бьются о лица.
Мы точно уже не возвышены!
Человек - это зверь и убийца!

Поэта слова вместе с мыслями
Среди дикого водоворота…
Его крик последний не слышали:
Жрали опиум для народа.

14.09-16.09.2008
Белый шарик жизни
Бежит по рулетке
По рулетке смерти
В сером оттенке.

Я не знаю, что чувствовать рядом с тобой,
Крутясь в одном револьвере!
Не печалься, подруга: Постой!
Проиграть мы еще не успели!

Тихая осень – сытая осень
Бежит по дуге, по кругу…
Ощутить хочется очень
Чувства сильнее друг к другу.

Не знаю, что чувствовать, когда ты вокруг меня,
Когда листопад вокруг?
Бежит рулетка, звеня
Под мерный шарика стук.

Бежит жизни шарик
Летней тропинкой
Как летний фонарик,
Но моргает с заминкой.

Что же чувствовать рядом с тобой,
Крутясь в одном револьвере?
Незажженный пороха зной,
Запаяли в моем стальном теле.

Красный шарик страсти
Бежит по рулетке,
По рулетке любви
В сером оттенке.

Комментарии отсутсвуют.


Жизнь от лета до лета,
Всего три месяца в год,
Остальные в жажде момента,
Остальные всего лишь брод.

Всего четверть жизни для духа,
Остальное небес НДС...
Во, наверное, тем везуха
У кого купил душу бес?

Что же теплится в тихую осень,
Чье дыхание греет зимой?
Видно не то, что для сотен,
А то, что для нас с тобой.

Ведь под сердцем горит примус дружбы,
Не дает зарываться в свой бред...
Это вроде духовной службы:
С другом сходить на обед.

Приходит осознание конца лета... Все: кончилась лафа. Нет больше этого назойливого солнца, нет больше этой теплой компании, этой родной природы.
Я живу от лета до лета, так происходит, ничего не изменить. Такая ерунда... Вот кончилась эта теплая пора, и как будто что-то вырезали изнутри и спрятали, чтобы вернуть мне с приходом июня. А может ли такое быть, что не вернут? не знаю...
Чувствую себя машиной, тупо идущей к своей цели... да, что там! У меня даже животные инстинкты притупились, я даже врать перестал, задают вопрос, и я на него честно отвечаю, без привычных увертываний, сглаживаний, режу правду матку... От этой зверской резни стало полегче, багаж людей, что раньше были вокруг куда-то улетучился, а точнее некоторые составляющие его ушли на своих двоих и знать меня более не желают. Ну, и хорошо. Внутри, кто-то сделал полость, поэтому все ровно. Есть только десяток людей, за которых хочется держаться, при встрече, с которыми пространство внутри заполняется чем-то теплым. Грустноватая история.... наверное, все-таки я выгорел, как-то случайно я затушил окурок к себе в душу и опа! Все сгорело... Безразличие захватывает день за днем, я даже учится начал любить... Ну, не любить, просто пока учишься, занят, а вот выпадает пустой денек и понимаешь, что тебе некуда деваться. Выпадает часок другой, и ты не идешь кадрить баб, ты не жаждешь общения, ты не хочешь больше томиться чувствами, ты садишься за чертову вычислительную машину и пишешь чертову хренотень про себя.
Вот так, наверное, я и пишу свои рассказы и стихи... Сосущие чувство одиночества просит от тебя идеальных друзей, идеальных миров, идеальных проблем... Фу, что я несу? Я рассказываю про себя какой-то бред... Это, наверное, от переутомления и бессонницы. Лучше мне заткнуть рот, спрятать подальше руки от клавиатуры и пойти дальше.... вперед. Там вроде бы еще о лето, лето 2009 года.

Сюжетный такой стих... Мне не нравится, откровенно говоря, но все-таки раз написал: надо выложить...

Царица Осень.( 6.09.2008)

Выстрелом, свистящим ветра,
Пришла с ухмылкой строгой осень,
Весь год хворала жаждою момента,
И в кУдрях краскою таила проседь.

Теперь она открыла смело
Дождливый бал натянутых улыбок,
На праздник не явилось лето,
Томясь душою юной от ошибок.

Так думал каждый нудный гость,
И даже лист, состарившись не давно,
Звонко о землю стукал трость,
Кричал, что лето безобразно.

Осень смеялась мрачная в ответ,
Шурша подолом золотого платья,
Единственная зная: лета – нет,
Что не коснуться девицы объятья…

Ведь осень застрелила лето…
Шумно ударил вороной затвор,
И Молодая на траву осела,
Даря Царице свой зеленый взор.

Написал стихо) Не знаю как оно, но мне лично нравится... просто нравится, редкий случай любви к собственному творчеству)
Кофеин..(2.09.08)
Ворох утренних проблем
Или море подводных мин?
Плевать! – заявляю я всем.
Мне нужен один кофеин!

Алкоголь, секс, героин
И толстые, грузные будни…
Не разбираясь, хочу кофеин,
Не гожусь я в небесные судья.

Старушка скребется любовь?!
Не копайся в ее сладком зове…
Разбавляй лучше утром ты кровь
Чашкой доброго, крепкого кофе.

Если веришь, что в мире один
Строишь замки из норм и морали,
Не думай, а пей кофеин,
Говоря всем твердо: Достали!

Не беги от схожести дней,
Лучше пей по графику кофе.
Кофеин в сердце смело налей,
Он мешает душевной рвоте.

Сосущее дух страдание:
Чувства разуму ставят мат.
Бредовое смыслом желание:
Нырнуть с головою в закат.

Наткнуться раскрытой ладонью
На обманы податливой тьмы,
Редко нежные, с яростной болью…
Болью пьющей все мои сны.

Я привык быть зверем для ночи,
Помойкой для чувств и чудес,
Но теперь нет больше мочи:
В сердце тыкает вилами бес.

Не пытаясь стучаться в дверь правды,
В топкой мгле не включаю я свет,
Сняв с себя моральные латы,
С чашкой кофе жду только рассвет.

С новой мыслью жду только утра,
Принесенного сохнущим летом.
От лучей жду в душу толчка:
Застрелиться хочу так рассветом.

Режешь воздух телом, перемещаешься по городу, тянешь тонкую нитку времени. Москва хватает тебя со своими цепко-холодными железобетонными объятиями. Витрины, картинки, цвета, ложь... Пестрая мешанина характеров, в которой ты движешься, ложиться на тебя многотонным гнетом разнородных вер, чувств и мечтаний.
На дороге стоит в пробке скорая, истерично моргая огнями: везут кого-то... Долго придется, пробка то на минут двадцать, легко может статься, что привезут свою ношу не в больницу, а в морг, подарив родственникам усопшего из-за пробки, тысячи и тысяч слез, горестных минут, секунд и мгновений. Меня тоже когда-то так везли, я еще пишу... Значит, не будем о грустном, нормально доедут. Я ловлю себя на мысли, что уже четыре года салютую проезжающим скорым, прикладывая два пальца к правому виску, приправляя это мысленным пожеланием удачи.
К черту мне надо катится со своими болячками. Захожу в Московское подземелье... Ухх, в этом чуде света даже теплее чем в наземном царстве! В вагон, надо спешить на встречу. Схема метро, смотришь, куда надо ехать... Останавливаешь взгляд на знакомых до боли станциях: здесь живет Она, здесь ОН, а здесь он, падла, а здесь я гулял, фу, тут грязно. К черту, к черту прямо в холодную пустыню ада все это! устарело, надоело, опошлилось. Смотришь на попутчиков, не разобрать, кто есть кто, хотя вот видно забитая жизнью женщина, старик, заросший седыми волосами, лысый серьезный менеджер среднего звена, студент.... к черту и это к черту, достали уже мои прозаическо-поэтические наблюдения за народом!
Выходишь из вагона, из метро, ты в центре сердца России, ты пьешь его силу и энергию. Плевать на стекло и бетон, плевать на неразбериху в жизни... Ой, надо держать стоящий тон... к черту стекло и бетон, к черту неразбериху в жизни, я люблю этот город. Я люблю Москву! как было бы прекрасно, если бы она стала пустыней, то есть пустой, если бы все люди отправились к черту... Она бы стала красавицей. Я вышел из вагона, из метро, я вышел из жизни.

От злобы дня! держите:) страшный кривой стих:)

Трахни меня! 28.08.08

Ты одна дома среди дня.
Я пришел, чуть на нервах играя.
В чашку кофе не лей же ты зря,
Лучше трахни меня, дорогая…

Что скрывать свою зверскую сущность
Глупой ширмой словесных поносов?
Затрахай меня лучше в усмерть,
Без ничтожных и нежных вопросов.

Изнасилуй, как хочешь меня!
Без признаний, любви и без платы!
Не скрывая страсти огня,
Расцарапай мне душу до раны.

Трахай долго, моя дорогая!
Обесцветь навсегда мою кровь,
Идеал изнасилуй мой рая,
Кончим вместе на суку-любовь.

Давай! Продай мои принципы,
Чтоб совесть издохла больная,
Умрите мечты, что неистовы…
Убивай меня, дорогая!

Столб ( или стоя перед виселицей.) 14.07.08

Мой друг, мы сможем любить
И вместе шагнем с тобой в гроб,
Если не вздрогнет вдруг высь,
И нас не повесят на столб.

Мы сможем напиться небес
Или жить среди грохота бомб,
Когда к нам придет войны бес…
Если нас не повесят на столб.

Мы сможем зарыться в семью
И разбить о Библию лоб,
Моля о счастье детю,
Если нас не повесят на столб!

Мы сплетем с тобой сотню стихов,
Намалюем себе красный ромб,
Сказав сотню достойнейших слов!
Если нас не повесят на столб…

Но не стоит нам тешить себя,
Мы ошиблись, пора сказать стоп,
Ведь уж ласково смотрит петля,
И мы ждем наш с тобой столб…

Сегодня вдруг затошнило, замутило, но не в желудке... В душе. Знаете ли, я вдруг понял, что я что-то однообразное, обыденное и ненужное. Черт возьми, представьте себе: романтика никому не нужна. Да что я говорю! Вы это понимаете, да еще как, ведь, скорее всего, и вам она без надобности.
Сегодня я понял, что я белка в колесе, одна из тысяч. Бесконечно долго бегу, тяжело дышу и радую этим редких наблюдателей, которые по улыбаются пару минут и пойдут по своим делам. Да-да-да, поэзия - блажь! Чушь! Ерунда! Не надо этого, не надо... Зачем она? Да, сегодня только что бомжи не пишут стихи... Думаешь: может понести свое искусство людям? - а тут оп! А оказывается для этого надо стать моральной шлюхой!
Все это так противно, романтизм не нужен... Романтика - это ерунда. Сегодня надо побольше грязи, свинства... Чувствую себя обманутым волчонком, которого приютили на зиму, а потом, еще не выросшего, выбросили обратно в лес. Что-то я чушь несу, правда? Да, точно... Это все от волнения. Романтика никому не нужна, в жопу суньте поэзию...
- Ты поэт штоль?
- Да..
- Фу, а я то думал что-то значительное...

Такая история, как-то в июле, где-то в конце торкнуло меня написать что-нить из ряда вон выходящие... Создать своего монстра, которой верой и правдой мне будет служить... Ну, так, в общем, что я говорю? Лучше взгляните на этого стихотворного монстра.

Героин (не форматное творчество с использованием стихотворных форм, но к поэзии не относящиеся.) {хх.07.08-8.08.08}

Свинцом налитые вены,
Вечно мокрые в страхе глаза.
Сухие белые стены
В душу врезались сталью ножа.
Ты мечтаешь найти перемены,
Но желание крепче троса…
И ты полон надломленной веры,
И жгутом твоя взята рука!

В плоть умело проходит игла,
И мир лучше тысячи вин,
Ловко хватает тебя,
А по венам бежит героин…
Героин! Героин - навсегда!

Героин… Героин - Навсегда!
Глупой лжи возводишь ты замки!
А на кухне течет вода,
И лежат грязные банки…
В тебе нервно трепещет мечта,
Жаль мечтаешь только о дозе,
Без которой не знаешь ты сна,
Скуля в неестественной позе.

Вновь умело проходит игла,
Ты не лучше тысяч других,
В тебе так же угасла борьба…
И по венам бежит героин…
Хочешь жить! Хочешь жить ты всегда!

Но не сможешь! Не сможешь всегда!
Мозг больно укрывать от правды!
Тронет щеку сухую слеза,
И захочешь геройские лавры…
Героин! Героин – никогда!
Завязал и коснулся свободы!
Ты – калека… И знаешь себя…
С этой мыслью пойдешь через годы…

Вновь жгутом твоя взята рука!
Вновь не лучше ты тысяч других!
В плоть умело проходит игла,
И по венам течет героин…
Наркоман! Наркоман – навсегда!

Героин!!! Героин! Героин…
Вечной хваткой ласкает тебя.
Ты не лучше тысяч других.
Героин! Героин – навсегда!

Ты убит!!! Ты убит! Ты убит…
Не поможет и с неба звезда.
Если сердце об этом болит,
Не отпустит тебя никогда!

Герои! Героин – навсегда…

Я вернулся в Москву, что тут сказать лето было продуктивным... Столько стихов, столько написанных мною слов. Выкладываю везде кусочками, то есть на стихи.ру самое лучшее, вконтакте то, что связанно с друзьями и дачей, а здесь все остальное. Вот так вот. Собери пазл Пашкиного творчества:) если надо, конечно же... В общем, если есть у меня какие читатели...ммм.. Читайте, ругайте:) Вот первые два:)

Команданте! ( 30.06.08)

Где твоя фуражка, Команданте?
Где тлеет твой лихой кулак?!
Сейчас их нет, но все еще солдаты
Тебе верны и ждут новых атак.

О! знал ли тот смельчак, что его пуля,
Тебя отправит в вечность, но не в ад?
Забыты нынче Че и его буря,
Но флаг восстания не кладут на склад…

И имя Че Гевара в поколениях
Хищной улыбкой светится в ответ,
Поклонники лихие не в сомнениях
Готовы приносить всему, что знают, вред!

Эх, Команданте, где твоя сигара?
И знал ли ты, что твой ветвистый путь
Станет похлеще всякого удара
Ногой в трепещущую грудь?!

Просьба. ( 10.07.2008)
Стрелки по капле выжали день,
Свечу засветила – пугать темноту,
Слышится сквозь приоткрытую дверь
Шепот мольбы в топкую мглу.

Шепот о детях, еде и войне,
И о проклятьях, но больше о грезах…
Не утонуть бы несчастной свече
В холодно-пылких девичьих слезах.

За телом невинность, в душе лишь порок,
Губы дрожат в богохульском желании.
Просит девица, чтоб словно росток
Любовь проросла на первом свидании.

Вкус ночи. (Михневские записки.)
9/06/2008
Пушистый солнца апельсин
Скатился к яркому закату.
Сгорел весь неба балдахин,
Отдав луне суровой плату.

Будто бы черный сладкий дым
Ночь разбросала свои крылья.
А ветер, ее блудный сын,
Трепет лесок в жажде насилья.

Старый ночник отбросил свет,
Добавив грусть с легкой кислинкой.
Уже, довольно, много лет
У них любовь с окна картинкой.

Мысль растворилась в полутьме,
Как кубик сахара в стакане.
Остался вкус на языке
Воспоминанием о дурмане.