Читаю очередную книжку Дяченко. Уже и не помню, когда было что-то другое. Теперь "Долина совести". Она тяжёлая, мутная, липкая. И даже когда описывается солнечный летний день, она кажется тёмной. Единственное приходящее на ум сравнение - болотная жижа.
Герой её, сам того не желая, привязывает к себе людей. Всех без разбора. Парой слов и прикосновений. И всеми силами стремится избегать этих уз, понимая, что ничего доброго они людям не принесут.
Вот только разве не тем же занимаемся все мы? Неосознанно, без какого-то специального дара-проклятья. Дарим людям своё тепло. Просто так. Без какой-либо задней мысли.
Хотели дружбу, а получили чужое сердце. Разбитое. Которое теперь кому-то придётся собирать по кускам.
Хотели помочь. Просто так. А получили ненужное внимание.
Хотели объяснить человеку, в чем он не прав. Чтобы смог разобраться. А получили пиявку, с которой непонятно, что теперь делать.
И не нужны никакие серые корешки.
Не понимаю. Почему они думают, что мне нельзя просто пойти с другом в баню? Погреться, поговорить. Больше же и не нужно ничего. Почему начинаются ехидные комментарии, подмигивания и дурацкая "всепонимающая" усмешка? Как объяснить, что это совершенно нормально - попариться, попить чаю и разойтись спать по разным комнатам?
По-моему, они вообще думают, что сплю со всеми своими друзьями и потому в основном с парнями и дружу. Обидно.
Прочитала коротенькую повесть "Уехал славный рыцарь мой".
Странный, безумный мир. Рама для женщины, повторяющей: "Мой рыцарь отправился в странствия, я жду его и буду ждать, сколько понадобится".
Никогда ни одна книга не вызывала такого ужаса.
До сих пор вызывает странную усмешку надпись на заборе
" любим
СЛАВА помним ФАРШ
скорбим "
И что в данной наскальной живописи означает слово "фарш"? Прозвище, печальную судьбу неизвестного Славы?
Первый раз на роликах за весну. Радость абсолютная и бесконечная. Ленивая, тягучая усталость во всём теле, хочется вытянуться на полу и мурчать, как делает довольный всем Рыжий.
Для счастья нужно совсем мало, правда?
Большинство окружающих меня людей не вызывает никаких эмоций. Есть они - хорошо. Нет их - ещё лучше.
Иногда встречаются такие, чьё присутствие наполняет мир покоем, радостью или теплом. Им даже не обязательно каким-то образом обращать на меня внимание, достаточно просто быть.
Но порой попадаются те, кто будит внутри жестокое бешенство. В лучшем случае удаётся молчать, хотя хочется шипеть сквозь зубы разные гадости. Только бы делись хоть куда-нибудь и перестали ощущаться как липкое, грязное пятно.
Посмотрела "Поколение П". Давно хотела. Он не такой жуткий, как книга. Легче переносится, легче вопринимается, местами даже забавен. Понравился.
Долго смеялась потом, сунув руку за плеером и обнаружив в кармане купленную по пути и забытую упаковку булавок. Да и песня "Наша родина СССР", оказавшаяся первой включившейся, попала в тему.
Наглая рыжая морда ехидно косится на меня со шкафа.
А вчера на моё истеричное кис-кис-кис, перемежаемое слезами и плюханьем на колени перед каждой подвальной дыркой, вылезло мокрое, грязное, дрожащее и жалобно мякающее существо. Оно было схвачено, зацеловано, притащено домой и отмыто почти без потерь в виде царапин и укусов.
Теперь боюсь открывать форточку.
Было в какой-то книжке. Вспомнила строчку, решила найти. Сюда, чтобы не забыть. Автора не знаю.
Здравствуй, путник! Слышишь, ветер свищет?
Нас с тобой давно никто не ищет,
Нас с тобой уже никто не помнит...
Ночь темней - усталый мир огромен...
Я иду и млею от испуга:
Бьется ль сердце под твоей кольчугой?
Я с тобою - хоть на бой, хоть на кол!
Слышишь, путник? Странно... ты заплакал...
Часто стала сниться разнообразная нечисть. Кусачая, кровожаная, охотящаяся на людей. И никогда не причиняющая вреда мне. Не своя, но и не добыча. Гостья.
Не знаю автора. Из книги Семёновой про Волкодава.
В низкое небо смотрят глазницы
Улиц пустых и гулких дворов.
Медленный вихрь листает страницы
Воспоминаний, мыслей и слов.
Не передвинешь — названы сроки,
И не возьмёшь с собой за порог
Писем забытых жёлтые строки
В траурных лентах старых дорог.
Холодно что-то стало на свете…
Всё обретает истинный вид:
Милой улыбки нет на портрете —
Злая усмешка губы кривит.
А ведь когда-то — дальше от края —
Думал, что-вечно будешь любим…
Саваном пыли след заметает
Времени ветер — неумолим.
Я поняла. Действительно дороги только те люди, для которых стараешься быть лучше. Не казаться, а именно быть. Если пожимаешь плечами и хочешь, чтобы принимали, как есть, значит, эти люди тебе не нужны.
Родители решили подарить мне мохнатую пижаму. Похожа теперь на розово-оранжевого плюшевого медведя.
Оказывается, меня не так сложно разозлить. Нужно учиться быть сдержанней и спокойней реагировать на чужие слабости.
Кстати, впервые встретиться в реале с человеком, которого в инете знаешь уже третий год, - довольно забавно. Проходит первая робость, совмещается в восприятии то, что видишь, с тем, что знаешь, и всё становится просто. Жаль, руки у него ожидаемо отвратительные. Была всё же слабенькая, наивненькая надежда на ошибку. Слишком уж привыкла верить в то, что люди лучше, чем кажутся.
Жутко, когда тебе в качестве комплимента говорят то, что давно о себе понимаешь, но понимание каждый раз приходит вместе с ужасом и безжалостно прогоняется.
У меня есть вкусное мороженое. Много. И новая книжка одного из самых любимых не смотря на мрачные обычно сюжеты авторов. И из окна видно кусочек весеннего неба.
А люди, которым для счастья необходимо много денег и дом у моря, счастливы или не будут, или никогда не были, если не понимают, что состояние это сиюминутное и никакими логическими выкладками и ходами не достижимое.
А ещё у меня есть много упаковочной плёнки с пупырышками, с помощью которой буду учиться валять цветы, как только довяжу все обещанные игрушки.
Иногда музыка бывает потрясающе в тему.
Уже темно, но фонари ещё не горят. И окна в домах тоже не светятся. Холодно. Пальцы стынут даже в перчатках и в карманах. Асфальт сменяется то льдом, то подтаявшим и смёрзшимся в грязную корку снегом. Ни души вокруг. Самые разные песенки в плеере.
Люблю такие прогулки. Они завораживают и не дают помнить о том, что есть города, машины, зомбоящики и прочая гадость.
А потом вдруг "Путь сквозь людь" :
Мы идём через ночь, не надеясь достигнуть рассвета.
В этих льдах за пределом широт нет иного рассвета, чем в нас.
В нашем сердце огонь, озаряющий стороны света.
Песня и раньше нравилась, но никогда не цепляла до такой степени, чтобы её не хотелось менять ни на один другой звук.
У меня не получается. Никак. Улыбаться, брать за руку, целовать. Не могу. Первый месяц ещё ничего. Ещё звенит внутри смешной колокольчик влюблённости. Но достаточно песни, фотографии или сна, чтобы колокольчик замолчал. И стало пусто, больно и стыдно. И хуже всего, когда во сне видишь одного, а просыпаешься рядом с другим. И не знаешь, как объяснить, что не так. Ведь хороший же человек. Добрый, светлый, нежный. Замечательный. Не заденет, не обидит, не расстроит. Будет обнимать, гладить по голове, вытирать слёзы, слушая о том, как люблю другого. Жалеть будет. И всё поймёт. Скажет, что глупая, запутавшаяся девочка.
Давно было. Осенью ещё. Почему вспомнила, не знаю. Но не хочу так больше. Никогда.
И каждый раз, когда этот чёртов колокольчик снова ничанает звенеть, заматываю его в слои фотографий и песен.
Нельзя отвечать на нежность жестокостью.
Хотите быть рядом, будьте друзьями.
Сидим с папой на кухне. Папа смотрит телевизор.
Очередная болонка что-то там рассказывает о какой-то выставке:
- Если две женщины любят друг друга... - экран гаснет.
- ... то две пули решат эту проблему, - просто не могу не продолжить.
- Почему две? Одна.
- Как одна?
- Можно одной пулей насквозь обеих.
- Ого...
- Ага. Это смотря, какая пуля.
- Экономия...
- А то.
Обожаю этого человека. Не знаю, кто ещё в мире способен до такой степени меня понять и поддержать любой бред.