Беспомощность как бич самовыражения.21-12-2011 01:17
Если пиздаболу дать в руки хуевый гаджет, он непременно завысит его качественные характеристики, чтобы не выглядеть мудаком.
Если кто-то пытается сделать рестайлинг своей новенькой иномарке, он ее обязательно испоганит, потому что лучшее, что можно сделать с новой инормакой — это оставить ее в покое.
Так и в немощном дизайне, пытаясь претендовать на невъебенность, дизайнер так зажирается, что начинает от безысходности говнить все, что попадается ему под руку.
Если дизайнер беспомощен, то лучшим его аргументом становится мокрый пол. Мокрый пол — это шампунь для бездомных, штамп-хуямп, натертый до блеска советский кафель, да что угодно. Использовать мокрый пол в полиграфии — кощунство, лишенное всяческого смысла. Мокрый пол никто из заказчиков, скажем, логотипа не будет «натирать» — сам не сможет, а нанимать штатного дизайнера дело никому не упавшее. Презентация фирменного стиля с мокрым полом — двойное наебалово заказчика, визуальное и этическое. Мокрый пол, кстати, может использоваться только в статических интерфейсах, в других случаях он попросту смешон
Второй бич самовыражения — это тени. Тени от текста и графики — яркий пример интеграции интерфейсной среды в монотонный типографский мир. В те моменты, когда дизайнер делает хорошую работу, он начинает искать категорию изъеба, потому что его величество не знает, чем аргументировать свою позицию как созидателя. Аргументом является вензель, рамка, тень и прочая хуйня.
Третий бич самовыражения — это обводки. Обводка — первая по популярности фича краснодарского дизайна. Каждый «творец» в рекламном агентстве активно использует обводку. Обводка — это породистая черта бездарности, она позволяет окончательно определиться с выбором, в какое агентство пойти. Если на вывеске вы видите обводку — здесь сидят мудаки. Не видите — пятьдесят на пятьдесят.
Я не случайно закончил обводками, ведь «понтовые дезигнеры» обкладывают именно обводки. Но обводки — ничто в сравнении с мокрым полом и тенями. Последние могут превратить качественного оформителя в мудака, а первые — никого ни во что не превращают.
За последний год я стал ненавидеть всю творческую нечисть: художников, дизайнеров, фотографов, поэтов. Это все болото хронических, приросших к пизде инфузорий, треплющих свой свитер на фоне пустых бутылок с вдохновением. Поэтому идите-ка дружно нахуй, творческие индивидуальности.
Выходишь с работы, перед тем, как пойти домой, решаешь прогуляться по деревне, покупаешь в автомате на автостанции «кофе». Пьешь «кофе» по пути домой — несешь в руках пустой стаканчик до первой попавшейся урны. Не доходя до урны зависаешь...
Находишь дома вилку, кусок провода, цоколь под 14 Ваттную лампочку, саму лампочку.
Горячо советую всем вменяемым ребятам купить юбилейный наиохуительнейший выпуск журнала «Вокруг света». Подача, инфографика, неизвестные истории — все безумно круто.
Чего стоит история про капитана, который во время экспедиции на Антарктику отморозил обе ноги, и, осознавая то, что обременяет погибающую (но не потерявшую надежд на спасение) команду, выполз из палатки со словами «Пойду пройдусь». А что стоят чудом сохранившиеся фотографии этой экспедиции!
Можно выбросить нахуй все прошлые журналы, и оставить только этот.
Под истеричный смех трех помятых распиздяек из деревенского техникума, объясняю матери по телефону, как пишется «не-» с причастиями. На фразе про зависимые слова телок клинит — смех усиливается.
Им смешно, еб твою мать ;-)
Как-то мне больше нравился период моего, не побоюсь этого слова, отрочества (привет, Лёва): мы умели размышлять, могли влюбляться, переживать по пустякам, успевали читать, могли наблюдать, строили какие-то абстрактные картины, мыслили.
А нынешние пиздюки, имея под рукой все, что необходимо, научились курить, бухать, дрочить, ебаться и неуместно ругаться матом.
Им смешно, еб твою мать, ведь им достаточно того, что в мозге пизда, а в кармане хуй, даже если двух слов связать не можешь.
Последний раз до вчерашнего дня библиотеку я посещал года четыре назад.
Читать книги желание есть, а вот Дарью Донцову — нет.
Ну, короче, попер вчера в поисках фотоархива деревенского для одного проекта.
Зашли в музей — фотоархива нет нихуя — во время перестройки выпизднули целую гору фоток революционных лет (это ж что за пидарасы!).
Пошли в библиотеку — три фотки и все, хуй. Договариваемся о том, что вывесим объявление в читальном зале о том, что разыскиваются фотки с элементами архитектурного ансамбля. Радостные разворачиваемся, и тут... Тут-турут-тут-тут.
Процедура занимает минутку, ставлю четыре росписи.
Еб твою мать, еб твою мать, 21 век, век планшетов и сенсора, век гаджетов и кайфа, интернета и офисов.
Еб твою мать, в этот ебаный 21 век, библиотеки не имеют простейшей базы данных, куда без проблем можно загнать все, что душе угодно. Не ебаться с росписями, не ебаться с чернилами, не ебаться с картотеками.
Пиздец регресса начинается там, где положен хуй. В любом зассаном углу можно найти терминал оплаты мобильника, но нужно очень постараться поискать культурное заведение с внедренной компьютерной инфраструктурой.
Все показы мод, презентации шмоток стали одинаковыми. На кого ни глянь — все либо одинаково стильные, либо, увы, одинаково стильные. Стиль потерялся, став доступным. Все бы хорошо, но потерялся контраст. Раньше стиль часто был подкреплен эрудицией, умом, личностной особенностью. Теперь стиль стал беспомощным, он стал ретушировать то, чего в человеке никогда не будет.
Поэтому на данном этапе отсутствие стиля лучше, чем стиль.
Стремление показать свою жопу, прикрытую лейблом, прикрывающим жопу товарища, друга, одногруппника — первый путь, по которому можно проследить путь современной молодежи. Через это прошел и я, и это нормальный путь, единственное отличие которого кроится в пределах времени — до того, как нарядиться, мы что-то из себя представляли.
Не стоит путать стиль с позерством. Как отличить эти понятия? Нужно поставить старого деда в плаще и молодого студента в «Заре» («Топмане», «Хэндерсоне» и проч.) рядом. И все станет ясно. Если не станет — нужно идти в книжный.
Всю нынешнюю тягу к одежде я могу процитировать цитатой из Псоя Короленко: «Есть работа хуем — ублажать пизду».
Я никогда не относился к Эпплу с пристрастием, но восхищался им.
Сегодня не стало Джобса, и общество раздуло огромный пузырь скорби.
В АйЦентре на Красной проведен вечер памяти Стива Джобса. Люди с яблоками и цветами, с понурым видом пришли мысленно проводить старика в последний путь.
Под постановочные указания фотографов и операторов, выбирающих объекты, позы и ракурсы, меня тошнило: я не скорблю по Джобсу, я скорблю по легенде, превратившей технологию в искусство, интегрировавшей дизайн в промышленность, подогнувший понты под искусство.
Стив Джобс. Прибитый стилем к жизни. Культурой потребления - к обществу. В день его смерти человек в маске кичится тем, что, несмотря на болезнь, он набрался сил и пришел на вечер памяти.
Ныне приземленный, но всегда парящий, ступай, пока они кладут цветы фотке на айпаде.
Олицетворен пиздец появляющимися везде табличками, гласящими: "Хватит бухать - тренируйся", "Бросай пить - выходи на пробежку" и т. д.
Мне смешно и грустно, когда я вижу подобные высеры: те, кто пишут подобную хуйню палец о палец не ударили, чтобы хоть что-то изменить вокруг своей ущербной жизни в старой хрущевке (да и то в лучшем случае).
Хронические уебаны, которые всячески пытаются поддержать здоровый образ жизни русского человека - иждивенцы на шее интеллигенции, которая их же и кормит. Эти членистоногие пидарасы не могут понять, что сфера их деятельности представляет собой тупой необдуманный пиздеж в пустоту, но тем не менее продолжают развешивать уебаскую социалку.
Как правило, это нелюди без прошлого и будущего: они никогда не имели хорошей работы, никогда особо не въебывали, чтобы получать приличную зарплату, никогда не думали о своем будущем, а также о будущем своих детей. Меня радует то, что они обречены.
Когда я вижу надпись о том, чтобы русский перестал пить и пошел тренироваться, мне хочется дописать: "Читай книги, мудак, который это написал. И устройся, наконец, на работу, гондон ебаный".