Я проснулся от шороха. Почти незаметного, тихого и немного печального.
Я открыл глаза. Я лежал в своей комнате, на своём диване. Он был застелен, а я одет. Не люблю спать в одежде, обычно я от этого плохо высыпаюсь. Но, как ни странно, мой разум был предельно ясен и собран.
Темнота в комнате прерывалась полосками света, исходившего из не зашторенного окна. Встав, я подошёл к окну. За грязноватым и прозрачным пластиком меня встретила моя улица, заполненная лунным светом и туманом. Вокруг лежал снег, не было ни машин, не прохожих. Туман превращался в льдинки и сыпался на чистый, как будто только что положенный асфальт. Именно этот шелест, с каким тротуар и проезжая часть превращались в непроходимое поле, и разбудил меня.
Картина достаточно нереальная. И тут есть два логичных с моей точки зрения объяснения: или таки случился именно тот вариант апокалипсиса, о котором я мечтал, или это сон. В силу того, что я прекрасно помню, что сегодня седьмое декабря, да и моя мечта достаточно нереальна, значит, это сон. В конце концов, мои умозаключения легко проверить.
Я поднял правую руку на уровне пояса, повернул ладонью вверх и пристально посмотрел. Небольшое напряжение воли и... На моей ладони засветился оранжевым светом фаербол. Усмехнувшись, я потушил его. Это сон. Иначе бы я был здесь не один. Тяжело вздохнув, я отвернулся от окна и направился к закрытой двери. В конце концов, не в окно же прыгать?
Открыв дверь, я не смог сдержать ещё одного горького вздоха, ведь не открылось весьма обширное и легко узнаваемое помещение: гигантские потолки, теряющиеся в темноте; тёмно-серые, почти чёрные колонны, с вычурными держателями для факелов, сделанные в виде человеческих рук; пол из серого мрамора, с выведенными золотом узорами. В центре обозримого пространства стоял трёхуровневый фонтан, заполненный чем-то тёмно-красным, непрозрачным и вязким. Фонтан был сделан из серого материала. С первого взгляда могло показаться, что это тоже мрамор, но я знал, что это кость. На самой границе, до которой дотягивался свет факелов, стоял чёрный трон. Не знаю, из чего он был сделан, но фон от него шёл тяжёлый даже для меня.
Я подошёл к нему. На каждый из пяти ступенек, что шли к трону, были вырезаны руны. Я, к сожалению, никогда не мог их толком запомнить или выучить, то смог уловить по энергетике, что они выполняют какую-то защитную функцию. Впрочем, меня оно не тронет. Ведь я хозяин всего этого.
- Даже не вздумай сесть туда, человек.
Сзади раздался размеренный стук железа по камню. Обернувшись, я увидел своё отражение, держащее в руках трость из морёного дуба, с серебряным набалдашником в виде головы дракона и посеребрённым тупым наконечником. Точнее, идеальное отражение. Я бы мог стать таким, но... Лень, как говорят про меня мои родственники, родилась вперёд меня.
Он был со мной одного роста, одет в зелёную рубашку, заправленную в чёрные брюки, а на ногах начищенные чёрные ботинки с тупыми носами. Волосы немного не достают до плеч, карие глаза прячутся за тонкими очками с серебряной оправой. В отличие от меня, он худ, более собран, взгляд пробирает до души, а ещё он старше меня. Ему где-то к тридцати, против моих двадцати одного.
Он прошёл мимо меня и сел на трон, прислонив трость к подлокотнику.
- Почему? - Он положил руки на подлокотники и свёл их в замок перед лицом. Сидел он прямо, но в его глазах я прочитал усталость. - Почему такое происходит, скажи мне?
- Ты же сам всё знаешь, ведь мне и шагу нельзя ступить без твоего пригляда.
- Конечно, ведь из-за твоей идиотии моя сестра до сих пор прибывает в депрессии. И депрессия слишком мягкое слово! - его глаза гневно блеснули, а на лице чуть было не выступила его истинная драконья сущность.
Я дёрнул головой, как от удара и опустил взгляд. Да, по-другому не скажешь. И, что самое обидное, я до сих пор не знаю, как это исправить.
- И даже не думай лезть туда! Ещё наворотишь дел! - Он, конечно же, прекрасно читал мои мысли.
- Ты сам прекрасно знаешь, что я вряд ли смогу что-либо придумать.
"О да, конечно! Напортачить и смыться, как всегда!" - его мысли тоже не были для меня тайной. Он, конечно, может закрыться, но несколько глупо прятать мысли от самого себя, не находите?
- В конце концов, - продолжал я, - ты должен признать, что я делаю некоторые успехи в поиске новой жрицы.
- Подойди к источнику, - вместо ответа предложил он.
Несколько обескураженный я подошёл к фонтану, облокотился на его бортики и всмотрелся в кровавую жижу. Как ни странно, пахло от него свежей родниковой водой. Неожиданно, кровь разошлась и поднялась голова белого питона.
Он был страшно измождён, всё тело было покрыто
Она меня всё ещё преследует. Пусть и во снах, пусть и это уже немного другие эмоции. Единственное, что я бы хотел понять, что в этом больше: призраков прошлого или недопонимания с духами настоящего?
Пепел злобы
Я вновь с ухмылкою смотрю на нож,
А пальцами вожу по мятому лицу.
И некому мне крикнуть: "Ну, положь!"
Зачем скорбеть по мертвецу?
Сейчас все спят или ебутся,
Один лишь я сижу в ночи.
А смысла нет. Как будто понесутся
меня спасать! Сначала отыщи.
Я спрятан в чёрном панцире из злобы,
И нет мне дела до чужих страданий.
Отдельный костерок и ад давно уже готовы
Принять тупого божества конец скитаний.
(с) Анна Поваго
L.Sid
Жизненно о смерти
Традиционное предупреждение:
Все написанное выше является ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО СУБЪЕКТИВНЫМ мнением. Если ваши мысли совпадают с моими, это радует. Если вы придерживаетесь иной точки зрения, мне все равно.
Люди действительно извращенцы… Когда кто-то произносит слова «эстетика смерти», на ум приходит музыка Моцарта, стихи Есенина о черном человеке, в памяти возникают потрясающие по своей красоте надгробия кладбища Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем, Костница, египетские пирамиды… Этот список вполне может оказаться бесконечным. Но никогда, НИКОГДА эти слова не создают в воображении картин кишок, вываливающихся из разодранного живота и других элементов гуро, хотя смерть бывает и такой. Кто же спорит? Впрочем, лучше об этом не думать. Говорят, мысль материальна, и есть очень серьезные основания этому верить.
Но вернемся к эстетике.
Понимать смерть, осознавать ее неотвратимость, чувствовать, как каждый день сокращается расстояние между тобой и Переходом, но не сходить при этом с ума от страха – образ жизни, который подходит не каждому. Впрочем, тот, кого в рунете знают под именем L.Sid, никого не призывает вставать на этот Путь и верных последователей не ищет. В своем некроблоге он просто делится наблюдениями за планомерно сходящей с ума реальностью с теми, кому это интересно.
Интересующихся оказалось достаточно, что повлекло за собой весьма логичные последствия от популярности в соцсети до живой встречи с читателями-практиками и сочувствующими читателями, которые либо еще только ищут свою собственную дорогу, либо их направление уходит в совершенно иную сторону, но кругозор расширять надо. И вот, не далее как вчера, 10 ноября, такая встреча случилась в клубе “Live” в самом центре Москвы…
Вниз по кроличьей норе
Действительно вниз – сначала по Тверскому бульвару мимо страшноватого здания МХАТ’а, потом по Шведскому тупику, направо, пара зданий мимо, во двор, а там снова вниз по лестнице… Многие путались. Найти место встречи оказалось не таким легким делом. В принципе, это правильно. Есть в такой путанице какой-то свой смысл. Вроде бы и центр, вроде бы и все просто, а вот с первого раза не найдешь. Интересно, были ли те, кто так и заплутал в переулках и улочках, не найдя нужного поворота? Были ли такие, кому реальность запретила там появляться? Все возможно…
Небольшой зал, заполненный людьми. Кто-то таскает стулья, чтобы вновь пришедшим не пришлось стоять около входа. Все равно у дверей образуется небольшая толпа.
Сводчатый потолок. Судя по всему, в прошлом здесь был подвал… и прошлое это весьма далекое. Красноватые стены, не менее красноватый полумрак, стойка, больше напоминающая кафедру, за которой стоит нынешний гвоздь программы, красные диванчики и струйки дыма, улетающие к потолку, заполняя кумаром все окружающее пространство. Атмосфера что надо. Сложно представить подобное выступление в каком-нибудь светлом баре с огромными окнами или в ирландском пабе. Антураж должен присутствовать всегда. Он настраивает.
Люди в зале разные. Их довольно много – 60 или 70, я не считала. На ком-то взгляд сам собой останавливается и появляется легкая понимающая улыбка – свои, даже если ничерта не практикуют, все равно свои, узнаваемы. Кто-то пришел приобщиться к культуре, кто-то просто посмотреть на известного персонажа интернетов… Но на всех, практически без исключения, приятно смотреть, у всех взгляд осмысленный, а значит – голова работает. В первых рядах сидят явно свои для L.Sid’а, пересыпая комментариями чуть ли не каждую фразу. Удивительно, но это нисколько не раздражает, а даже наоборот – появляется ощущение живого диалога с аудиторией, настоящего общения, которого безумно мало даже на совсем камерных вечерах подобного рода.
Я потихоньку погружаюсь в спокойствие. Большинство креативов, которые зачитывает Сид, уже читаны-перечитаны в блоге и прочно сидят в памяти. Есть время посмотреть на людей, поосознавать, поощущать происходящее…
Публика, на вид, весьма разношерстная. Кто-то напоминает мне картинки из моего прошлого – балахоны, ирокезы, пирсинг, ошейники, напульсники, черные губы, что греет душу, ибо воспоминания душевные. Есть абсолютно цивильно выглядящие товарищи, что невероятно приятно. Я очень боялась засилья «готхики» на подобном мероприятии. Сам L.Sid, довольно строго одетый, с аккуратненькой бородкой и цепким взглядом, вещает из-за стойки-кафедры, при этом чувствуя себя абсолютно
Люди, которые любят зеленый цвет, тяготеют к свежести и «невинности» во всем, что касается секса. «Зеленые» женщины будут часто вести себя в постели как девственницы, смущаясь и комплексуя. «Зеленые» мужчины могут быть неуклюжими и неловкими, но выглядит это обычно очень мило и трогательно. «Зеленый» влюбленный нежен, но не очень страстен в постели. Если вам повезло связать жизнь с таким человеком, можете быть уверены в его сексуальной верности.
Проснулся ночью от стука за окном. Смотрю. По дороге проехала лошадь. Одна. Без всадника. Апокалипсис?
Жил один мужчина в Афинах. Звали его Харипп. Ростом он не удался, но, как все невысокие люди, с детства отличался прозорливым умом. Жил он тем, что валил деревья. И как всякий дровосек знал, что каждое дерево находится под благословением соответствующего бога.
Как-то раз, во время работы, утащила сорока его амулет и оставила его на очень высокой оливе. А дерево не простое было. Оно произошло от того самого, из-за которого Афина выиграла спор у Посейдона.
Нельзя было на него забраться просто так, ведь это бы оскорбило богиню. Взял он верёвку, да и попытался закинуть её, чтобы потрясти или нагнуть дерево. Связал аркан и бросил на дерево. Раз сорвалась верёвка. Два. На третий же раз он, наконец, смог зацепить верёвку за ветку. Натянул он её, да и упал на землю, потому что верёвка оборвалась. А она была добротной, хорошей, испытанной. Понял Харипп, что против богиня того, чтобы трогали её дерево.
Расстроился дровосек. Пошёл к жрецам Афины. Не смогли добиться жрецы ответа у воплощения мудрости. Поэтому посоветовали отправиться ему в Дельфы к пророку. Пусть ответит ему тот, кто разговаривает с богами на равных.
Отправился мужчина в прорицалище, явился к пророку, поведал о своей беде. И сказал ему Пифон, что оскорбляет Афину простая верёвка, касающаяся её любимого дерева. Спросил тогда Хариппа, где он сможет достать такую верёвку. И получил ответ, что единственная верёвка, достойная древа Афины, должна быть сплетена из волос царицы амазонок.
Отправился дровосек к берегам амазонок. Приплыл он один, а потому был встречен, а не убит. Сойдя на берег, он встал на колени и протянул к ногам Ипполиты свой меч с такими словами:
- О прекраснейшая царица! Я приношу тебе в дар этот меч, меч моего предка. Когда-то этот меч пил кровавую жатву в руках Тезея, убившего Минотавра. Я прошу лишь об одном: познать радушный приём величайшего из всех народов – амазонок!
По нраву пришёлся подарок царице, а просьба показалось пустячной. И устроили они пир. И длился пир весь день до самой ночи. Ночью же, когда остались лишь самые стойкие, Хариппа взял кубок и встал:
- Девы-воительницы! Не принимал я, простой дровосек, такого пира. Благодарен я вам. Но, к своему сожалению, разочарован вами! – Амазонки, ещё сидящие за лавками, недовольно загудели. – Да, разочарован! Ибо вы говорите, что ничем не уступаете мужчинам, а сколько вас ещё способно пить со мной и слышать мои речи?! Я предлагаю вам спор! Я, дровосек Харипп, мужчина, обещаю, что единственный останусь на ногах к следующему утру! Если я это сделаю, то попрошу у вашей царицы лишь одно простое желание.
- А что будет, если ты проиграешь? – Царица тоже поднялась и хитро на него посмотрела. Не верила она в то, что этот сильно выпивший мужчина сможет выпить больше, чем двадцать амазонок.
- Я стану твоим рабом до самой смерти, Ипполита!
- Ну что ж, достойные условия. Пусть будут боги свидетелями наших слов. Так продолжим же пир!
Но мужчина был не так прост. Он сам поднимал тосты за всех богов и духов, которых ценили амазонки, но не пил, а выливал вино за спину. Ведь в темноте этого уже видно не было. И хитрость его увенчалась успехом. Уже под утро никто из дев-воительниц не стоял на ногах, в отличие от него! Тогда он вылил остатки вина в море. Потом спустился в подвалы и сделал то же самое с тем вином, на которое хватило его сил.
На следующий день, Хариппа сделал вид, что крепко спит и дождался, пока встанут все амазонки. Когда это произошло, то все вновь собрались и мужчина взял слово:
- Ну что ж, вы видели, что вина на столе не осталось. И подвал ваш на четверть опустел. Я выпил всё это. Признаёшь ли ты мою победу, царица?
- Признаю. И какое же твоё желание.
- Если вы не хотите, чтобы я рассказал всей Элладе, что амазонки уступили мужчине, то пусть ты, царица, срежешь свои волосы!
Не хотела мудрейшая расставаться со своими роскошными длинными волосами, но ничего не могла она сделать, ибо сама попросила богов быть свидетелями их спора. Молча, удалилась она в свои покои. Когда же она вернулась, то голова была её покрыта платком, а в руках она держала торбу, в которой лежали её волосы.
Вернулся дровосек в Афины. Пока плыл, связал он верёвку из волос царицы. Тонкой, но длинной и прочной вышла она, а в лучах солнца отливала золотом. Воистину, верёвка достойная древа богини!
Придя домой, пошёл он сразу к дереву, закинул верёвку, наклонил оливу. Но не было там его медальона. Подумав, снова отправился он к дельфийскому оракулу. Но на входе ждала его пифия.
- Да будут боги благосклонны к твоему пути, Харипп! Велел мне оракул сегодня по утру забраться на скалу, что образует вход в прорицалище. Повелел он мне найти там гнездо, в котором будет лежать медальон. Его мне нужно будет сегодня днём отдать человеку, что придёт с верёвкой. Знаю
Опять я плохой учитель... Опять я не так объяснил.
Если я такой плохой, то что ж ко мне-то так все бегут? Ладно, не важно...
Плохой, потому что думать заставляю? А разве это нелогично, что если у тебя что-то не получается, то, спрашивая у учителя, ты должен сказать, что ты делал, какие-то соображения на этот счёт. Если я отвечаю на это "думай", то это означает, что информации достаточно для принятия решений! Если же ты и тогда не можешь понять, то может стоит прямо сказать, что не понимаешь, а не молчать в тряпочку? Это, знаете ли, может и смертью ученика закончиться.
Для начала давайте определимся с терминами! Безумие, оно же сумасшествие, есть поведение, которое выходит за рамки общественных норм. То есть это и галлюцинации, и судороги, и разговоры с самим собой, и самоубийства.
Меня не интересует, чем оно вызывается. Потому что в данном случае я говорю о эмоциях. Эмоции придают разуму разные оттенки. Банально: один и тот же предмет в разные время суток и в разную погоду выглядит по-разному.
Во-первых, не стоит путать безумие с яростью, ненавистью, помешательством, суицидальных наклонностях, маниакальных идеях, смехом без причины, художественным нарезанием трупов и неумелыми акробатическими номерами. Дело в том, что безумие включает в себя всё это.
Во-вторых, безумие, тем более тёмное, сопряжено с изменением точки сборки (таблицы мира, мировоззрением) в творческую составляющую личности. Это чистое творчество, вышедшее за рамки мира, общества и самого себя. Хотя, как и любого художника, оно изливается в мир под соусом тех характеристик, что несёт в себе безумец.
В-третьих, тёмное безумие... Тёмное безумие - состояние души, в котором просыпается чёрная сторона души (тень, тёмное начало). Тёмное безумие похоже и на маниакальную фазу, и на жажду убийства, и состояние аффекта. Это жажда творить. И не важно, что творчество будет попахивать Тьмой Истинной. Ведь Тьма всего лишь другая сторона Пути.
Дверь открылась с мелодичным скрипом полузабытой мелодии, и я вышел в вечернюю Москву, которая пахла горько и сладко одновременно.
Хотя, для начала, стоит немного уточнить, как я был одет. На мне были удобные чёрные кроссовки, серые джинсы и любимая старая куртка с капюшоном. В джинсах лежал телефон, полупустая пачка сигарет, зажигалка "Зиппо", подарок за одну работёнку, студак и визитница с некоторым запасом денег внутри. В левом кармане куртки был простой раскладной нож, не раз меня выручавший, в правом лежала мелочь и вторая зажигалка, теперь уже самой распространённой фирмы "Крикет". В нагрудном же кармане приютились жвачка с тряпочкой для протирания очков. В моей стандартной летней экипировке не хватало только чёрного рюкзака, в котором бы лежали паспорт, военник, зубная щётка с пастой, швейцарский нож, главное в котором было наличие вилки и ложки, а также какая-нибудь интересная книжка.
Итак... Я вышел в вечернюю Москву, которая пахла горько и сладко одновременно. Впрочем, так пишет каждый второй, поэтому я стану первым и несколько перефразирую: я вышел в Москву, которая пахла как любимая девушка после четырёх месяцев разлуки. И возбуждающе, и опьяняюще, и отрезвляюще, и маняще и так же по-родному. Да, так оно гораздо ближе к тем ощущениям, что я испытываю от вечернего родного города.
Конечно же, Москва пахла так же, как и всегда: выхлопными газами, бетоном, железом всяческих машин и пылью. Но летним вечером сюда добавляются и запах костра, и запах косухи, и запах дюрраля.
Эх, как бы сейчас хотелось идти не в магазин, а в метро. Доехать до станции метро Третьяковская, выйти и пройти известной дорогой, по пути позвоним кому-нибудь, чтобы узнать, есть ли он или она на Болоте... К сожалению, такие времена уже прошли, ведь есть обязательства, на которые я не имею возможности просто забить, есть вещи, которые я просто не имею права не сделать. К тому же, нужно банально учиться или зарабатывать "деньгу". так что впереди меня ждут лишь скучные экзамены, полные пофигистических стрессов, практика, на которой я не увижу ничего, кроме обратной стороны своей профессии и удушливый август, полный просиживания штанов в офисе.
С другой стороны... Разве всё должно быть именно так?)