В последнюю неделю я часто вспоминала этот свой дневник. Вспоминала поток мыслей, выливающийся в пост, во множество постов, понимая, насколько мое сознание и восприятие абсолютно всего вокруг и даже самой себя было.. не затуманено, не вывернуто наизнанку, нет, это все описание со знаком минус. Оно просто было другим. Было перерождением боли и желания умереть в слова и оттенки эмоций. Я помню механизм построения текста, помню свои чувства и мысли тогда. Помню, как спустя время заходила, перечитывала и может быть писала что-то новое, как гордилась своими текстами. Теперь я читаю их и они стали дальше.. Если отобрать у меня память, я бы не узнала эти свои собственные посты в моем дневнике. Но это не уменьшает моего восхищения.
Да, теперь всё сильно изменилось. Я пропила курс таблеток, долго посещала психотерапию (о, это так модно теперь, да, ну и слава б-гу, что так, и что у меня были средства, иначе бы я здесь уже не писала). Я теперь не существую с желанием умереть в подкорке, не дышу человеком, которому на меня срать. Не верю в цифры, но после 30 все как-то изменилось. Даже после терапии были попытки вернуть, повлиять, что-то сделать. А потом я отпустила и ушла, я больше не хочу тратить время и силы на что-то, что зарывает меня глубже в землю. Иногда я скучаю по некоторым события и эмоциям, что они приносили. Но мне достаточно вспомнить, и ностальгия уходит. Все равно все, что было, навсегда останется в памяти и в сердце, а я и не пытаюсь ото всего избавиться. Этот опыт делает мой взгляд многограннее и дает понять немного больше, чем если бы все было просто "хорошо".
Мне часто снится один и тот же сон в последний год. Точнее, два сна.
В первом я переживаю войну: за окнами падают бомбы, я вижу незнакомых иностранных солдат, вижу падающие самолеты и пытаюсь сообразить, что же мне делать, пока мир вокруг рушится.
Во втором я забыла, что у меня есть кролик, он был заперт в клетке, а клетка стояла под стулом и ее не было видно. Когда я внезапно ее обнаружила, он там сидел как мумия и не двигался, но был еще жив. Я открыла дверцу, он выпрыгнул и хотел бежать, но я ему дала поилку и он начал пить, потом я пошла брать еду для него и боялась, что снова забуду, отвлекшись на что-то, и так и не накормлю его.. Но сегодня, когда я в последний раз видела этот сон, он все же был уже лучше предыдущих таких же - в них я не доходила до кормления или поения, и забывала повторно про животных, а когда вспоминала снова, было уже поздно.
Я понимаю примерно, чего же мне не хватает и что же я должна сделать, чтобы восполнить пробел. У меня лучше получается понимать и вести себя среди других людей. Я больше не боюсь пойти в туалет на работе (не спрашивайте). Я не боюсь общаться с незнакомыми людьми. Не боюсь, когда на меня кричат близкие, и могу за себя постоять. Может, я стала взрослее?
Мой дневник заброшен - давно слетел диз, и я его не стала поправлять. Главная страница ЛиРу выглядит очень пустой, и даже новостные заголовки уже не так подробны, как это было 2-3 года назад - наверное, теперь они совсем никому не нужны. Задалась вопросом, как скоро закроют ЛиРу.
А я.. я снова там же, где была, когда вела свой дневник исправно, регулярно, днями, неделями и месяцами. Честно - я не хочу возвращаться в это состояние. И не впервые в своей жизни, хочу умереть. Я хожу к своему дому мимо другого, он очень высокий и мне кажется, туда легко проникнуть. Не обязательно пытаться попасть на крышу - в домах нового образца есть эти балкончики, на которые имеют доступ все посетители подъезда. Я постоянно представляю, каково это будет, вживаюсь в эти фантазии. Ищу в интернете информацию о том, как долго и как быстро падает человек, чувствует ли что-то, умирает ли сразу или только через несколько минут/часов. Думаю о том, как обеспечить гарантию смерти. Перерезать горло перед шагом вниз? Это точно будет больно, но зато, надеюсь, уже ПОСЛЕ не будет совсем ничего.
Вспоминаю отпуск и вкусные тортики и вафли, людей знакомых и незнакомых. Смотрю передачи про тех, кто потерял детей и близких, о жизни людей в русской глубинке, о жизни и бедности людей в других странах. Меня ничто не пронимает. Единственное, что за долгое время оставило отпечаток - где-то с месяц назад просмотр документалки "Мама, я убью тебя". Буквально дня 3 после нее я была очень рада просто тому, что хожу на работу, ем, пью, иду домой, что вообще у меня есть всё, что у меня есть. И даже сейчас, проговаривая это в мыслях, печатая в дневник, я будто попадаю под воздействия волн спокойствия и смирения. Но неизвестно когда, это всё пройдет. И снова станет плохо.
Я попытаюсь рассказать обо всем врачу. Но, думаю, она скажет все то же самое, о чем говорит голос моей логики. Ничего не кончено. Мне не сто лет. Может произойти еще многое. Пройдет время и станет легче. В жизни много другого хорошего. Мои мысли автоматичны, их можно исправить, выявив неверные. Но это как подумать о родителях перед окончательным решением. Я ведь часто думала о них, и мне было все равно, затем и вовсе страшно. Мне это снилось и не раз. И вот теперь мне снова все равно. Я не верю и не надеюсь. Просто хочу, чтобы все закончилось. Мне нет места. Я чужая. Я не нужна. Я не имею значения. Я хуже других. Я незначительнее других. Мною можно пренебречь. Это не автоматические мысли. Это всего лишь мой жизненный опыт.
Катастрофизация? Да, это она. А если подумать по-простому, не задаваясь нюансами и различными надоевшими "но"?
Почему считается, что если у меня нет семьи или партнера, то я легче переживу расставание? Почему считается, что если мне нет 30 и есть работа, то я имею больше шансов утроить свою жизнь? Почему человека, не сделавшего для тебя ничего хорошего и ни разу не близкого, считают более значимым только из-за десятилетия рядом? Почему сделать меня несчастной предпочтительнее, чем сделать несчастным его? Почему выбрать меня считается предательством, а выбрать его - нет? Почему именно мною можно пожертвовать?.. ПОЧЕМУ?
Да, наверное, я чего-то не понимаю, или вовсе ничего. Да, наверное мои мысли инфантильны. Но я люблю, я понимаю, я хочу отдать счастье. А все остальное - лишь мои собственные проблемы. Моя любовь не освобождает меня от опыта моей жизни, моих чувств и переживаний. А выносить их я больше не хочу. Хватит. Я поговорю с врачом, но и схожу на разведку в тот дом.
что было так плохо, что хуже уже быть не может - я вот я снова там. Этот год кошмарен, этот год ужасен. Я вижу кошмары ночью, просыпаюсь, вскакиваю. Ах, снова? Это уже было? Меня выгнали с работы, ведь память, кажется, отказывает, внимательность тоже, да и вообще мне на все плевать.
Конечно же, кроме одного.
Почему я все еще стараюсь? Откуда у меня берутся силы? Зачем я каждый раз встаю и снова иду? Мне так плохо, но даже если буду окончательно подыхать, то подниму дрожащую руку с земли и сделаю жалкую попытку хоть чего-то, прикрыть, спасти, защитить, хоть что-то, хотя и буду знать, что все это бесполезно, что сил все равно не хватит, что они попросту не нужны, не те, не от того, не вовремя, не-все-на-свете.
Я только помню, как плакала, а потом становилось легче. Можно было позволить себе расслабиться. Теперь уже не помогает, только я уже не в силах запретить - срываешься и реви хоть сутки, боль внутри все равно не утихнет, облегчения не будет, только вперед, только наращивать груз, только глубже уходить в землю под его тяжестью.
Я была бы счастлива, если бы в те времена было то, что есть сейчас. Но я чувствую себя несчастливой. Почему? Кажется, знаю ответ - тогда была надежда и мечта, вера в ее осуществление. Страх тоже был, и неуверенность, и грусть пополам с тоской, и много безрадостного, но мощнейшая тяга к чуду превращала крохи в смысл всей жизни. А сейчас я смотрю перед собой и вижу остатки чуда.. Поверженного, но все еще еле живого, совсем как я, тянущий руку откуда-то снизу, с земли... Кусками растащили, сожрали наживую все эти ужасные слова и события, пустота разлук и жестокая взрослая реальность. Будто разом мир постарел и принял тот возраст и вид, какой есть у него в реальности, а не каким я чувствую его в себе, каким всегда представляла.
Я реву как в детстве, только без звука. Чисто и самозабвенно. Меня точно однажды вырвет от того, насколько правдив и натурален этот плач, попытка выстрадать из себя эту чудовищную и бесконечную боль. Весь мир окрашен в цвета боли, в миллионы оттенков. Мне кажется, все на свете можно описать только одним чувством - чувством боли. В ней столько граней и переливов, она просочилась всюду. Даже в самом счастливом моменте, в минуту восторга или экстаза, в наивысшем духовном блаженстве найдется место и для нее. Более того, она будет вишенкой и главным блюдом одновременно, просто вы сначала можете не понять. Но я знаю, о чем говорю.
Я не знаю точно, но догадываюсь. Будто я Создатель и весь мир плавится под одним моим взглядом. Я не могу усидеть на одном месте и готов идти по пустоте, только бы дотянуться до тебя , Звезда моя. Бесконечно холодная и яркая, достигшая невероятной высоты и предела каления, отравляющая меня своим голосом, влекущая своим светом, гипнотизирующая ускоряющимся вращением. Как жаль, что я продолжаю сидеть на месте, но мы исправим это, осталось немного. Все истины открываются за секунду, ничего уже больше не нужно, ни печали, ни радости, остается только самость и ни капли привычной реальности вокруг. Я готов отпустить тех, кто хочет уйти, оттолкнуть тех, кто не хочет, чтобы продолжить этот путь в одиночестве, так было и должно было быть. Мы помогаем друг другу прожить дольше, но в этом нет никакого смысла. Я проснусь и пойму, что очутилась в другом измерении, так происходит каждый раз и день за днем, но это, единственное, всегда есть и остается где-то далеко и глубоко, за самой последней дверью, за миллиардом замков, к которым нет ни одного ключа, я ли это? Или кто-то еще?
когда приехал, сначала первые полчаса робко бродил и думал, что все пялятся)) а потом расслабился и почувствовал себя счастливым, шагая по улицам несчастливого города, который собрал твои шаги
Даже пароль вспомнил)
Не знаю, что говорить. Я хочу заснуть и спать с пробуждениями по 10 минут, чтобы узнать не больше, чем нужно, и снова спать, бесконечно и вечно
Я не хочу сдаваться, это так, не хочу принимать бесповоротно, потому что тогда ничего не остается, как ничего от себя не оставить
Я не хочу, чтобы вы считали, что я истеричный и избалованный, что мне всегда мало и что не хочу держать себя в руках. Я так рад тому, что теперь исполнится то, что хотелось сделать мне, но я был все равно не в праве. Но мне так горько и больно снова расставаться. Один лишь намек и я мертвею. Все вокруг будто за мгновение изменилось приобрело лик годичной давности. Будто даже запахи те же.
Я не хочу просто так все бросать и убирать. Я знал, на что шел и какая-то моя часть знала, что все повторится вновь. Я ненавижу себя и жизнь за то, что все снова так. Но появилась и вторая часть, сильнее обычного она не отпускает и все еще держится. Мой милый, милый друг, мне так больно. Я никогда этого не скажу, эта боль необычна. Нет ни злости, ни обиды. Нет ничего плохого. Я лишь знаю, как буду скучать, что больше никогда не смогу пожелать тебе спокойной ночи. Никогда не узнаю больше о тебе. Никогда не увижу и не потрогаю за руку. Не запомню твою походку и как звучит голос в реальном мире. С какой размеренностью ты дышишь. Не буду знать, как ты пахнешь и как смеешься. Не посмотрю в твои глаза. Я никогда не знал, что хуже - жизнь или смерть. Я не хочу верить в это "никогда", ведь ты существуешь, правда? Теперь тебе будет лучше, я уверен, наконец-то конец всему кошмару
стыдливо прикрываюсь рукой, когда кто-то входит в комнату. они постоянно это делают и ничего не видят, потому что я скрываю. я никому и ничего не смогу сказать или объяснить, потому что в этом мире такие как я всего лишь глупые дураки, похерившие свою жизнь. я снова один. пусть так, но я хочу остаться с тобой и не хочу больше ничего и никого
Николай Гумилев
Жираф
Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далёко, далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.
Ему грациозная стройность и нега дана,
И шкуру его украшает волшебный узор,
С которым равняться осмелится только луна,
Дробясь и качаясь на влаге широких озер.
Вдали он подобен цветным парусам корабля,
И бег его плавен, как радостный птичий полет.
Я знаю, что много чудесного видит земля,
Когда на закате он прячется в мраморный грот.
Я знаю веселые сказки таинственных стран
Про чёрную деву, про страсть молодого вождя,
Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,
Ты верить не хочешь во что-нибудь кроме дождя.
И как я тебе расскажу про тропический сад,
Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав.
Ты плачешь? Послушай... далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.
Настроение сейчас - ...
единственный выход - нырнуть еще раз, окунуть свою голову вниз добровольно и вернуться обратно, когда твою шею насильно клонят под воду сильные руки и ты не в силах сопротивляться..
что мог сделать - ты не сделал, поезд ушел. и вот, снова, в ожидании чего-то, о чем ты сам не можешь даже помыслить
ожидание пустоты? в любом случае это больно. боль во всем, каждый предмет орет что есть силы, вопит истошно этот день и лишь ночью окунается в бессвязный тихий и больной бред, прерываемый беззвучными рыданиями и сотрясающимися
никогда. ближе никогда не будет. жуть и страх, застилающий и так уже мутный взгляд. так было всегда и так будет. ничто здесь ни родное, ни хоть сколько-нибудь близкое. ненавижу это чувство, как запах застывшей еды в кастрюле, как ванная с серым налетом, как ведомый твоим сладким обманом, глупец, все равно кто, как безразличие ради мнимой красоты и мечты о вечности, неважно, уже совсем не имеет значения, ведь воображение совсем сломалось и нарисовало то, что ты всегда боялся видеть, но очень хотел и теперь оно с тобой навсегда. Не знаю, чего хотелось бы больше - дорасти до свидания с самым сокрытым в темных уголках или сойти сейчас и творить, творить, пока кого-то в зале не стошнит
ода мерзости.
Death
Close my eyes
Stop my cries
Misery
Set me free
Hear me pray
Show my way
Take me home
выглядываю в открытую форточку как в единственный просвет и возможность выйти из границ, в которых я живу и существую. У неба особенный цвет в каждый свой день, в каждый сезон и если бы моей памяти хватило на миллиарды карточек с фотографиями, запечатленными зрачками моих глаз, я бы хранил их все бережно и каждый день пролистывал бы одну за другой и никогда не нашел бы двух одинаковых, лишь только похожесть но та, что вовсе не внешнее сходство, но вызывающее то же ощущение цвета, что было до этого самого вечера еще много месяцев назад. Оттенок зовет в путь, берет за руку и дает себя потрогать и сполна ощутить вкус сладкого и сырого подвального воздуха, душного, по нему можно было бы пешком спуститься вниз, чтобы пройти мимо старой иномарки с надписью на лобовом стекле, мимо плывущих за порывами ненастного ветра верхушек тополей, он не приветствует тебя, он зол и попытается мешать, но все-таки вам предстоит пройти весь путь вместе от начала до конца , потому ветер любим с самого начала за то, что ни на шаг не отстает от тебя и пытается задушить, перебивая воздух у самого носа так, что не вздохнуть
я снова будто видела это уже много раз, мокрую от дождя дорогу и желание собраться, выйти и больше никогда не вернуться. убежать и никогда не вернуться. разрываясь между двумя дорогами, кажется, теперь я выбираю противоположную. все сломалось, мне хотелось бы добить себя и чем ярче и взрывнее, тем лучше. посмотреть в замочную скважину и увидеть и больше никогда не вернуться.
спустя две недели снова вернулось это чувство, когда все вроде бы и хорошо, даже больше в этот раз - две недели весел и полон сил, но промелькнул плохой сон, в течение дня пару раз желание вот-вот заплакать и ночью тебя больше ничего не держит
неприятно то, что я даже не смогу объяснить, почему так и из-за чего
иногда мне кажется, что так внезапно приходит грусть потому, что я грущу за кого-то, кто сейчас не может отдаться этим эмоциям или просто где-то происходит что-то очень плохое и страдают люди. слишком много плохого происходит, они стараются держаться, а я раскисаю за них
еще я скучаю
и еще мне очень хочется обнять кого-нибудь или оградить от всего плохого, не потому, что мне нужна поддержка или помощь, а потому что я хочу дать эту поддержку ему
не знаю, как можно объяснить это чувство. лишь могу рассказать историю
один раз в детский сад меня нарядили то ли в платье, то ли в рубашку(не помню уже) ярко-оранжевого цвета был сбоку кармашек на груди или без кармашка, но там точно был черненький кот. аппликация в виде черного кота из плотной ткани, немного даже бархатистой на ощупь из-за моей фантазии.это же ведь кот! Рубашка-платье мне не очень нравилась, т.к. она была достаточно жестко накрахмалена.
И вот я зашла в туалет вымыть руки, а там были мерзкие мальчишки. Они окружили меня и начали насмехаться, но самое ужасное то, что они указывали пальцами на кота и говорили про него всякие гадости, а потом убежали. Наверное, впервые в жизни мне стало настолько жаль кого-то, это был тот кот. И я пообещала, что всегда буду любить эту одежду и долго стояла и гладила кота, утешая его. Кажется, я даже начала плакать. В чем он провинился, что заслужил все эти мерзкие слова в свой адрес? Совершенно ничем. Но он их услышал и не думаю, что обрадовался. Мне очень хотелось, чтобы он понял, какой он замечательный и что его любят
Это как наш пылесос домашний. с ним та же история
в общем, мне очень грустно, очень.
В России расстаются навсегда.
В России друг от друга города
столь далеки,
что вздрагиваю я, шепнув «прощай».
Рукой своей касаюсь невзначай
её руки.
Длинною в жизнь любая из дорог.
Скажите, что такое русский бог?
«Конечно, я
приеду». Не приеду никогда.
В России расстаются навсегда.
«Душа моя,
приеду». Через сотни лет вернусь.
Какая малость, милость, что за грусть —
мы насовсем
прощаемся. «Дай капельку сотру».
Да, не приеду. Видимо, умру
скорее, чем.
В России расстаются навсегда.
Ещё один подкинь кусочек льда
в холодный стих.
...И поезда уходят под откос,
...И самолёты, долетев до звёзд,
сгорают в них.
1996, апрель
даже если бы она хотя бы пошла на пользу в качестве удобрения для деревьев в лесу
не могу заставить себя есть и не могу нормально спать, чем дальше, тем хуже. Такого количества кошмаров и бессонницы у меня не было никогжа. Руки как куриные лапки. Голова постоянно болит. Не вздохнуть, ни выдохнуть, лиуо расслабить не могу, вечно дергается. Пиздец, товарищи. И нет этому ни конца, ни края. И уйти нельзя, эта вечная борьба. Все только и твердят о том, чтобы было как есть, а в результате - очередная гонка за первенство и очередное разочарование со стороны. Но кошмар-то продолжается. Но тсс! пусть никто не узнает. Трудно видеть так, как нигде больше не существует.
Н аработе целый день за компом, приходишь домой-снова комп. Такая ирония.. Мне очень хотелось бы отдохнуть, но моргнешь-и уже снова пол2, осталось всего ничего на сон.. Где ты, родная моя печаль? Где ночь, полная таинственных запахов и шорохов? Где мир, полный рисунков и музыки.. Но и тогда этого было слишком мало.
and every evening when it sat they felt paralyzing fear that it would never rise again.
Два года назад мне резко стало хуже или я просто заметил, как всё поменялось. Два года назад я впервые захотел упасть на землю, будто меня опрокинули, ударив палкой по ногам. Упасть на мягкую весеннюю траву, почувствовать сырость и прохладу ребрами сквозь тонкую ткань, обнять ту, что бесконечно терпит все капризы своих детей, почувствовать запах жизни и смерти. Не боясь запачкаться, провести рукой, ощутив каждую песчинку во всем ее несовершенстве и во всей ее идеальности. Забыть обо всем и вспомнить лишь о том, что по-настоящему среди вечного одиночества есть только ты и земля, всегда под ногами, небо - всегда над головой и солнце, всегда позволяющее прожить еще один день. Нет больше ничего важного или незначительного, есть только ты и они.
Этот момент, когда день подходит к концу, а солнце клонится к закату, когда начинают звучать родные и печальные мелодии и всё живое успокаивается, уходя в сон, в последний раз за этот день налетает слабый легкий ветерок, бережно колышет темные листья деревьев и высокие стройные луговые травы, донося нежный аромат лиловых цветов тимьяна и навевая думы о том, насколько прекрасен в своих спокойствии и печали этот мир.
Когда при слабом свете единственной лампочки ты кипятишь воду в старом чайнике и завариваешь обычный черный чай в старой кружке, медленно делая глоток за глотком, тихо взирая на постепенно темнеющее небо, чтобы затем, обняв свои прохладные плечи, выйти навстречу прошлому, что открывает миллиарды ярких пронзительных глаз, мерцающих и пристально следящих за всеми спящими, охраняя их сон и зная наперед обо всем, что с ними случится, но не мешая естественному ходу истории. Ничтожный ход истории, не значащий совершенно ничего, преклоняющий голову и клянущийся в верности Бесконечности.
Даже вкус сыра на тарелке, что стоит на столе передо мной, относит меня к воспоминаниям из такого недалекого, но уже и такого неблизкого прошлого. Каждое мгновение словно множество совершенно непохожих друг на друга миров в разных измерениях, и никогда не знаешь, в какой точке каждого из них окажешься сейчас. Со временем я научился не радоваться, но принимать как доброго старого друга любое настроение природы и любое свое настроение, будь оно совершенно плохим, если измерить его привычными критериями, будь оно отличным и заслуживающим звания того-самого-настроения в тот-самый-день, когда ты поймешь, что на этом стоит закончить свой путь.
Позавчера был самый ужасный день из череды плохих и из многих месяцев всевозможных. Вчера я в очередной раз возродился для того, чтобы затем неизбежно умереть.
но я все еще могу поставить замок на запись. ладно, просто сны, а остальное не имеет значения
все уже видят, что что-то не так и не в первый раз, я больше не могу скрываться. спать бы и спать бы целую вечность, не отрываясь от пухового одеяла и мягких подушек, вот снова ты, мой давний друг-сон. снова мы вместе, как тогда и как обычно, возвращаюсь к тебе, с нетерпением бегу в объятия чтобы вновьь забыться и уже там, внутри тебя, видеть еще один кошмар
где бесследно исчезает твой друг, единственный ключ к исчезнувшему навсегда миру, теперь с утра - поход в глубины ада, бетонные стены и миллионы ступенек вверх-вних, не знаю, смогу ли я подняться на свет после того, как сошла вниз. Теперь в полдень - серое здание и везде много людец, карточки на их шеях мотаются из стороны в сторону, каждый день меняются соседи за столом, рассказывая одну и ту же невеоятную иторию - в здании есть 2 и 3 этаж, куда осмеливаются войти только самые отчаянные. Никто не вернулся, значит, там наверняка лучше, чем здесь. И они уходят , а я строю план побега и оказываюсь на лесной земле. Сырой черно-коричневый пол, усыпанный желтыми иглами и испещренный разрывающими его стволами высоких сосен. дворик огорожен бревенчатым забором с воротами, распахнутыми настежь-сквозь него прибывают люди, поодиночке и парами. Эта земля заполнена гуляющмии людьми. Я пытаюсь выйти через ворота и оказываюсь на задней части двора, за скоплением нескольких сосен. Я вижу, как в ворота входит мое тело, рот на его лице улыбается, оно радуется тому, что скоро попадет туда, откуда не выходят обратно, голова еще не знает б этом. Я забиваюсьь в какую-то отсыревшую собачью конуру и дрожащими руками пытаюсь найти хоть какую-то информацию о тебе, но абсолютно чисто, будто бы человека никогда не существовало, ты бдто сумасшедший, что один-единственный в мире хнает о том, что ты есть, есть! Ближе к вечеру я выбираюсь на опустевший двор и сажусь на торчащую из земли железку. В руках рюкзак, в нем самое необходимое. Подходит знакомый парень из здания и еще несколько людей. Сегодня мы пойдем в путешествие на второй и третий этажи, и я уверена, что смогу там найти тебя.
Позавчера или сегодня я вышла из старого многоэтажного дома, где во множестве комнат жили разные люди.. И резко выбежала на площадку перед ступенями - вдалеке было слышно пение соловьев. Слегка душное, молодое лето, только опустившееся за горизонт солнце, окрашивающее краешек грузных дымных облаков в багряный цвет. Городской смог и шум огромного количества машин на дороге. Теплый ветер, затишье перед грозой, будто иллюзия.. и такая живая, такой настоящая, она - песня маленькой птицы. Я не надеялся услышать ее снова, мое маленькое чудо.. Пожалуйста, не улетай вместе с наползающей на улицу ночью...
что каждый день разрушает, приближает к моменту полного поглощения меловой пылью новорожденного утреннего воздуха. Холодная поверхность серо-голубых металлических стен обволакивает кожу на животе, в своем стремлении навсегда освободиться от тепла на замечаешь, как острый край лезвия впивается в нутро всё крепче, истребляя дикую жажду, что отражается в далеких берегах зрачков.
День серый, зыбкий, разбавленный. Сегодня я сел на совершенно случайно попавшийся автобус, плюхнулся не глядя на сиденье, а моим соседом оказался мужчина лет 45. Обычный и неприметный на вид человек, в синих джинсах, куртке и кепке, среднестатистическое лицо, ничем не цепляющее взгляд. От него пахло столовской едой и мыльной чистотой утренней ванной. Его черная матерчатая сумка снизу была забрызгана грязью, пятная которой давно засохли и надежно спаразитировали на ткани. Но главное, что у него было - это руки. Бледные руки с довольно длинными пальцами и не менее длинными ногтями очень вытянутой и овальной формы, кожа вокруг которых была нещадно выгрызена зубами.. Его ли зубами?) А может и не зубами вовсе... Руки постоянно двигались, терли пальцем о палец, взлетали на спинку сиденья, что было впереди, почти хватали сидящего там парня за ворот куртки и снова опускались на место. Руки будто искали что-то и помехой им были лишь вялотекущие мысли пассажиров и некоторая обеспокоенность хозяина. Думаю, он заметил, как меня повело в бок и как я на него посматривал)
Думаю, в его старой квартире обои светло-салатового или светло-голубого оттенка, обязательно есть стол темного дерева на четырех ножках, круглый, с белой скатертью сверху. Часы с кукушкой на стене. Вареные овощи в кастрюле на кухне. Всё выцвело, отдав свои соки в то, что никому не видно и не слышно.
Всё больше заражаюсь отрешенностью, отрываю каждый день по лепестку, глаза смотрят внутрь головы, ноги перестают касаться земли, люди расплываются в одно большое пятно. Добро пожаловать в гравитационную аномалию, дождь снизу вверх, можно провести рукой по асфальтовой стене справа, возвыщающейся до бесконечности, параллельной самому небу, где невидимыми сваями крепятся к облакам дома. Пора привыкнуть к проигрышу в этом мире, обернись, свернув шею, и увидишь абсолютную победу. Она уже не нужна. Потерялась мысль... я ждал с утра, чтобы вылить сюда все свои мысли, но теперь очень хочу спать.. Я проиграл. Проиграл.. все так глупо, почему? почему я должен радоваться и обманывать? ну вот, теперь всё еще хуже. гребаный дневник
это так здорово
мечта :)
кажется, я не в ладах с собственной головой, почему она постоянно путает все мысли..
можно ли заключить союз с вечностью, поглощенным ею наблюдать за переливами солнечных бликов на радужке глаз и не прикасаться, лишь только слегка обвести рукой очертания, на мгновение остановить скольжение и уловить исходящее от кожи тепло.. услышать самые тихие раздумья, узнать о том, что внутри, и никогда больше не расставаться с этой драгоценной частицей, зашить ее в себя наживую как можно глубже.
не знаю, каково это и правильны ли образы, что рождаются в моих смутных видениях. они дурманят, расшатывают твердость взгляда и утяжеляют сердце, волоком тащат вниз, но благодаря им я все еще чувствую себя живым среди абсолютной пустоты, мертвым среди торжества жизни. и мог ли я мечтать о большем? о другом? я давно не думаю о том, что выпало за борт корабля моего мира. лишь крепко сжимаю в руках мокрый воротник :)
Окликни, если я остановлюсь в пути