Просто страшно, грустно, пусто и как-то одиноко. Просто ночь не спала. Только под утро поймала бред сновидений.

Какова вероятность, что спустя 15 лет тебе звонит некто Бессо? Какова вероятность, что это тот самый человек, которого ты видела пару раз и с которым искренне заливисто смеялась? Я верю, что такие вещи могут произойти. Поэтому lets see in 15 year time. Все возможно.
А я вспоминаю руки и вечерне-ночной аэроэкспресс. Как прощались в аэропорту. И мне тепло. И я начинаю жить сообщениями и твоими "скучаю".
К каждому сказанному за столом тосту хочется только выпить. Или встать и поаплодировать. На столько на месте каждое слово, так много смысла. И я наслаждаюсь моментом и смотрю на обалденные горы.

Нет, я никуда не пропадаю, я все еще здесь. Наверное, мне хорошо с самой собой в последнее время. Я отлавливаю отголоски старой весны и дико скучаю по Севастополю. Утопаю в нас и как-то держу бурю внутри стакана. Мне хорошо, я разгребаю проблемы по мере их посиупления и стараюсь не паниковать. Вдох-выдох, аутотреннинг, я все успею, я все еще лучше всех.
Ну а пока я в Тбилиси. Много ем, смотрю по сторонам и дышу полной грудью, забывая свои проблемы

Иногда мне хочется спросить себя, что я делаю. Или зачем я это делаю. Или еще лучше - как я это делаю. Но все эти вопросы остаются за пределами. Делаю то, что делаю. То, что считаю правильным в данный конкретный момент. А то, что ощущаю себя Витей в кафе с Фрицем - это вообще мелочи и детали. Как-то так, наверное, наводятся мосты. Аккуратно, начиная с улыбок и прощупывания почвы. А потом прыгаешь на образовавшийся бугорок и начинаешь дальше прощупывать. Эй, люди, вы такие странные с вашей осторожностью, что я тоже не буду прыгать прямо сразу. Утону еще ненароком. Шутка, на самом деле. Я-то прыгаю, ожидая, когда же только что насыпанная кочка уйдет у меня из-под ног, обернувшись болотом. Прыгаю и ловлю от этого своеобразное удовольствие.
Невинное приглашение на кофе заканчивается почему-то прогулкой по городу на 3,5 часа. Немного. Попили кофе. Ну...если подумать, то все так. Недолго и кофе. Разве может быть что-то лучше? А все серьезное - завтра. Я так решила. Я так думаю.
Не просчитывать риски, потому что это не риски фирм. Это жизнь, которую все же не стоит спускать в учебное время, а стоит проживать. ПРоживать так, как видится тебе. И, наверное, пора перестать загонять себя в рамки, думая, почему не сделала еще то или иное задание. Я все могу, могу все в довольно короткое время. Но хочу я это тогда, когда внутреннее и внешнее сочетаются в одну большую гармонию. Если же что-то висит над тобой и не отпускает - нужно ли за это хвататься, обжигаясь и обрезаясь об острые края? Иногда мне кажется, что без этого меча над головой было бы намного лучше. Я просто научилась его убирать на время. Поднимать повыше. Или просто не замечать.

И сейчас я только с трепетом жду, когда турникет в метро радостно сообщит мне о том, что наступил май, а проездной не работает. Или раньше это сделает автобус. Впрочем, не важно. Каждый раз я жду, когда это произойдет, когда придется дойти до дома пешком, в потом не выходить из него, например. Потому что далеко. Что за?

Мне очень странно слышать от людей что-то вроде: "Тысячу лет не виделись, как ты?" И оставленное ими на прощание в конвульсиях бьющееся: "Ты не пропадай, пиши". Знаете что? Я-то не пропадаю, но заебываюсь вечно писать первой. А еще лучше вот так - если вам кажется, что я пропала, то позвоните? Номер телефона есть, что мешает?
Еще забавнее мне слышать: "Ты многое пропустила!" От людей, которые считают себя моими друзьями или меня своим другом. Впрочем, здесь категории не так важны. Ребят, правда, это не я пропустила, это вы как-то тусили вместе и даже ни разу не вспомнили. Так почему тогда я пропустила и я виновата в собственном незнании? А самое неприятное - это слышать от людей: "Мы уходим, и ты едешь с нами!" Нет, знаете, вот тут вы не угадали как минимум единожды - я не еду с вами, потому что не знаю куда, у меня есть свои планы, а вы не имеете права решать что-либо за меня.
Артист пробегает мимо, поздоровавшись и чуть удивленно. Потом перезванивает мне спустя неделю после обещанного, мямлит что-то непонятное и говорит, что позвонит позже. Что это было, я до сих пор не поняла. Но, естественно, звонка не последовало.
А уехал вместе с ребятами, сказав, что меньше часа - это слишком мало времени, чтобы посидеть за чашкой кофе и поговорить. Учитывая, что слова про не пропадай и про тысячу лет не виделись принадлежат ему...ну, как бы так сказать - видно, не нужно, раз предложенное время называют слишком коротким и выкидывают в мусорку.
На самом деле, это первый раз, когда я шла по улице и почти ревела. Столько лет считать этих людей семьей, а потом понять, что где-то тут нихуя не сходятся векторы, чувствовать себя лишней впервые за долгое время в этой счастливо-солнечной компании. Может, я стала жестче, стала другой, но это ничего еще не значит. По факту.
Бумагомарательство. Весна всегда была временем, когда люди уходят. Зато на замену им приходят новые. А в голове у меня до сих пор вертится про то, что я отдалюсь и закроюсь, а когда кто-то заметит, будет уже слишком поздно. Вуаля. Кто-то что-то заметил, какие-то обиды и недосказанности, но правильное время слишком ушло, чтобы было еще какое-то желание.
Да, по факту, это просто мои детские обиды. И можно всегда поговорить или еще что-то. Но в последнее время все слишком оценивается по поступкам. А поступки говорят о том, что мне просто пора бы уходить.

Кто-нибудь, пожалуйста, запомните нас вот такими улыбающимися и смеющимися двумя идиотами. На этих весенних улицах.

А даже если никто не запомнит, наши тени останутся навечно на улицах этого города. Тень, которые точно будут помнить. И, нет, навечно - это не значит, что они не смогут свалить. Смогут.

И ты знаешь, что потом может быть столько боли, сколько еще не было никогда. Только все равно улыбаешься и идешь вперед, понимая, что настоящее того стоит. Все эти ощущения и эмоции. Сколько бы это ни длилось, как бы ни кончилось. Просто можно пробовать это действительно надолго. А можно радоваться тому, что в настоящем есть все, что тебе сейчас необходимо у этого настоящего забрать. И уткнуться носом в твое пальто.

Все почти закономерно, наверное. И не то, чтобы я говорила о том, что я смиряюсь с тем, что меня не пускают в Севастополь. Нет. Просто я представляю себе, сколько радости будет тогда, когда я наконец-то вернусь в город. Наверное, пока что так надо - проводить день победы в другом месте. Одно я знаю точно - этим местом не будет Москва. Может, Гродно. Может, Брест. Смотря куда унесет меня поезд. Просто при любой возможности я поеду туда, где осталось не только мое сердце, но и я.

Я смотрю билеты в Севастополь на майские. Мама говорит: "давай не в этот раз". Я спрашиваю причину, она просит не начинать и уходит. Проблема в том, что я не хочу в Минск. Не хочу в Екб, на дачу и еще куда угодно. В тысячу разных мест и бла-бла-бла. Я хочу в Севастополь. На парад и на салют. Блядство.

И напротив постера с надписью "Иуда" ты говоришь о падении современных нравов, а я о том, что убила своего мужа и смеюсь.

Иногда думаешь - а стоило ли говорить вот все эти слова? И понимаешь, что стоило. Не так важно, как они восприняты. Важнее, что они искренние и твои, произнесены вслух или написаны в смс, но тем или иным образом прозвучали. Но иногда все равно думаешь: "А может лучше бы не?"
Существует моя зона комфорта и моя зона почти комфорта. Странно, но я не буду звонить посреди ночи К или А и что-то рассказывать или рыдать в трубку. Но я могу звонить Т и С, писать им и говорить-говорить-говорить при встрече, не боясь быть непонятой и не своей. Я просто говорю, слушаю и в такие моменты мне кажется, что меня понимают. Мне много чего комфортнее с ними. Даже в одной квартире или в одной комнате с ними комфортнее. И никогда не встает вопрос о том, как себя вести. Никогда не чувствуешь себя маленькой или старшей. Просто равной и в тепле. Наверное, именно поэтому вчера я не пошла гулять по району, а сегодня сама напросилась на недельную чашку кофе и прогулку от Фрунзенской до Парка Культуры по такой чудесной светящейся Москве с огонечками фар и фонарей, с парками и лавочками. В хорошей компании, где смех, где ты - это точно ты. Без запятых там или точек с запятой. Можно я просто бухнусь на родные плечи, а?
Иногда забываешь, что нет икон и марочных людей. И ты обязательно заметишь, когда в кафе входит главный редактор РР и садится за столик, здороваясь с кем-то знакомым. Он такой же, как все. Почему ему нельзя? Почему стоит его выделять из общности?
Впервые за долго мне было хорошо сидеть на паре. Она последняя, она самая длинная и самая бумагомарательная. И обычно я приползаю на нее малосоображающим хомяком, который хочет только кофе и на ручки, а не писать лекцию и на тренировку. Просто минут 20 до пары мы травили истории из жизни, а потом я пересела к ней, на второй половине пары, понимая, что мне комфортно. Вполне себе так. Как давно уже не было. Или никогда не было? Без ощущения какого-то инородного поля вокруг тебя. И искренние комментарии к лекции. Ххха, да я бываю смешной моментами.

Синий апрель. Я скучаю по фонарям вдоль улиц или по фонарям на детских площадках. Я скучаю по вечерним прогулкам и полуночным возвращениям домой. Белки улетают в космос.
Махаон тоже бы не дурак, но он уже под стеклом (с)
После воскресной истерики стараюсь больше не срываться. А ощущение, что я вообще отсутствую как "я". В этой учебной круговерти, когда дома без сил валишься на кровать, понимая, что еще столько этих самых учебных дел, что ничего не понимаешь. Нет, я так и не написала реферат. Нет, я так и не взялась подшивать ткань и пришивать ленты на костюмы. Нет, сегодня я читала, спала и ничуть не отдохнула, на самом деле. Это такое блядство, что я просто верю в оставленное где-то для меня чудо. Честно, нервные узлы были бы интереснее, чем прозябание в серой будничности. И это наша собственная проблема в том, как мы строим свою жизнь.
Удивительный парадокс - работу, как бы сильно она ему ни нравилась, человек относит к повседневности. Свои хобби к счастливым и светлым моментам. А сделай хобби работой, как все пойдет по кругу. Я просто хочу спичечный коробок. Можно сначала истартить все спички, а потом залезть внутрь и смотреть на мир через щелочку. Хотя, все мы на него и так смотрим через замочную скважину, такую, которая не дает полной картины. Мне неинтересно ничего. Мне ничего не хочется. И я знаю, что это просто усталость. Дайте мне меня, а то я не замечу лета, потом осени, потом и зимы. Про эту весну и говорить-то не стоит, наверное. В таком случае.

Когда я уснула днем, мне снилось что-то невообразимо красивое. Большие светлые квартиры, вид из окон на море-реку с огромными рыбами, которые могут проглотить целый флот - как чудо-юдо-рыба-кит из мультика. С летающими по небу динозаврами. У них четыре крыла. Два у шеи, потом две лапы для планирования, а потом еще два крыла у хвоста. И они огромные. А квартира светлая с полностью стеклянным балконом. И потолки высоченные. Так, что есть, чем дышать. И в этой квартире почему-то мужик, который вечно с керамики вытирает на кухне пыль. Он сам так говорил.
И мы гуляем по нашему району, а потом я оказываюсь дома у девчонок и пытаюсь неумело вязать крючком. А потом завкаф просит меня сгонять к кому-то важному, чтобы поговорить про практику. И этот важный меня посылает, когда мы разговариваем с ним второпях в кафе. Он говорит, что я ничего не знаю, что мое место не там, что он не хочет брать меня на практику, кто бы там меня не рекомендовал, чьи бы письма у меня не лежали в сумки и какие бы бумаги я ему не приносила. Главный решил? Ну и пусть решил, а он меня брать не намерен. И я делюсь этим потом с тобой, на прогулке. И ты исчезаешь.
А потом снова большая квартира с высокими потолками и удивительным видом. И моя комната с огроменными ящиками в шкафу. Пустыми. С двойным дном, где под этим двойным дном прячутся самые разнообразные вещи. Вплоть до горшков с цветами с зелеными листьями, хотя света вообще нет. А внутри шкафа огромная комната с плазмой во всю стенку. Уютной кроватью. Такая, где можно спрятаться.

Делаю вид, что пьяна и счастлива. Сижу дома, заказываю китайскую лапшу на дом и думаю о том количестве дел, которое надо бы сделать, но сегодня выходной. Научная руководительница спрашивает, как я. А как я? Я в раздрае, печали, как гопник на свае...Много всего, но так мало текста. И так мало можно чего сказать. Нужны же цитаты, нужна конкретика. А я не хочу снова ползать по тексту, выискивая где-то нужные совпадения. Или дело в том, что мне просто не нужно? Не хочу доводить себя снова до уровня воскресенья. Просто исчезну из контакта в музыку, книги и себя. Исчезну. И никаких походов на улицу...там снег, зима и вообще. Прогнозы погоды врут.

Снилось, что мы рядом с автострадой играем в мяч. Он улетает на дорогу, а мы выбегаем и ловим. Отец указываетна аварию, произошедшую по нашей вине. Мы начинаем уходить. Мне нажно встретиться с Т у метро, поэтому я бегу к подземному переходу на другаю сторону. Навстречу мне поливательная машина, не сбавляющая оборотов при моем приближении. Мне сказали, что это аналог полиции. Отец еще настаивал на том, что стоит сдаться, так как это мы устроили аварию, но я упорно побежала в перегороженный рабочими переход. Меня пытались поймать, но я как-то проскочила. Последним за мной погнался мужик-дртектив, поймал меня за руку и уже намеревался вести в отделение. Не знаю как, но парой слов я его упросила меня отпустить и убежала, пока он не понял, в чем дело. Спряталась за каким-то переходом рядом с метро, мужик же побежал дальше, сворачивая к метро. Туда, где меня ждала Т.
В переходе стоял Артист и разговаривал по телефону. Я лежу на бортике и смотрю на него сверху вниз. Он не замечает и продолжает говорить, мол, нужный им объект нпходится рядом, присылайте людей. Я понимаю, что объект - Т. Бегу к ней, хватаю за руку и везу домой.
Это не наша с мамой обычная квартира, нет. Мы живем на первом этаже. У нас коридор, вндущий к двери. Дверь еще в один коридор к двум квартирам. Одна наша, одна соседская. Одежда почему-то висит в самом первом коридоре, разуваются там же.
Мы залетаем с Т домой, мамы нет. В квартире три тли две комнаты, одна из них соединена с кухней - подобие зала. Окна зала выходят во внутренний двор. Начинают приходить гости. Все те, кого я знаю по дж. На кухне стоят какие-то блюда с солеными огурцами, на сковородку, заполненную водой и лапшой, Т ставит кастрюлюи начинает что-то варить. Гости безмолвствуют, их не пугает беспорядок.
Я стою и смотрю в окно из зала. У своего подъезда возится Артист и ищет ключи. На нем куртка и длинные шорты-семейники чуть ниже колена. Он подходит прямо к окну и пристально смотрит мне в глаза.
Через какое-то время артист заявляется ко мне в гости, мол, он тоже среди приглашенных. Проходит каким-то образом, вызывает своих ребят, чтобы убить Т. Мы боремся с ним, но он почему-то сильнее.
Приходят его ребята. Двое крепких парней с густыми черными бородами и автоматами. Приходят ко мне в квартиру и начинают искать Т. Других они не трогают, поэтому я спокойно перемещаюсь по квартире, а потом спокойно из нее выхожу. Только зачем я бегу до небольшого города - не знаю. Я спокойно дохожу до нужного места, а на обратной дороге путаюсь м почему-то иду мимо церкви, выхожу к дымящим красно-белым трубам котельной. Ребята выходят из овражка. Я знаю, что они франко-русские и начинаю говорить с ними по французски. Один недовольно косится на меня, когда я ошибаюсь. Потом объясняю им, что потерялась. Какой-то еще один, третий парень, садится со мной в автобус и довозит до моего дома. А там - гости разошлись, вся семья сидит за столом, влючая Т, Артиста и его ребят, которые по квартире ходят в тапочках, спортивках и с кружками чая в руках виесто автоматов. Потом я просыпаюсь.

Во втором сне солнечно, а я гуляю по городу, думаю о тебе и прогулках, тороплю события к пятнице. Ничего такого, в общем.

Еще в начале семестра А.Д. говорила о тех людях, с которыми хотела бы общаться после выпуска. Я, в общем, ничего не имрю против общения со всеми на стандартном уровне вежливости бывших коллег или нынешних, но есть и те, кого я бы не хотела отпускать далеко. Есть Р. Светлый, открытый и даже какой-то родной. Однобригадец на 2 курсе, раздолбай по жизни, но с непростым характером. Принципиален, когда злится, лучше не быть рядом. Мил, высок, весел и со своими идеями и знаниями. Шли сегодня с пары, поняла, что ему я спокойно могу открыться.
Ну и, пожалуй, мне будет нехватать принципиального Психоаналитика. Но с ним мы, скорее всего, довольно быстро разбежимся в разные стороны.
Может, еще Н. Я пока не знаю. Пока я к нему привыкла. С первого курса еще привыкла, но потребности.нет, впрочем, как и в двух других людях.

Проблема в том, что я не чувствую. Точнее, не так - человека чувствую, но рядом не ощущаю. Есть, но нет. Наверное, все действительно очень сильно меняется. Так сильно, что в один прекрасный момент ты открываешь глаза и понимаешь, что вокруг ничего нет. Вообще ничего. Ни тебя, ни чая в кружке. Может, я все придумала? И себя, и нас, и такие красивые моменты? А если что-то подобное приходит в голову, то оно далеко не просто так. Оно ведь тоже о чем-то да говорит. Проблема в том, что я никак не могу понять, в какую сторону мне вообще стоит двигаться. И как найти что-то действительно свое, а не просто "свое" на словах. Проблема в том, что мне не о чем говорить. Вообще. И даже не очень-то хочется. Автоматическая поддержка разговора. Это не усталость. Нет, это что-то другое. И нельзя куда-то уехать, это будет побегом. Очередным побегом от лично себя. И ни к чему хорошему это не приведет.

Мне нечего поведать почтеннейшей публике. Нечего и не хочется. Поэтому весь день я смотрю на пустой вордовский файл и переношу окна поверх него, чтобы избавиться от этой белизны. Там только одно слово "Введение". И пустота. Дорогая публика, меня тошнит, мне ничего не хочется. Я не могу писать реферат тогда, когда не хочу ничего им выразить. Я не могу продумывать выступление тогда, когда мне действительно нечего сказать. Что-то убивает, что-то убило. Что-то ножиками противными в голове. И вырезает все нужное, ту часть, которая отвечает за мысли. Ничего не знать, ничего не делать, быть как все, вливаться. Не хочу. Не хочу и ничего не делаю, чтобы это изменить. Кодекс моей жизнь - просто пытаться выбиться из всего. Уберите эту истеричку, заебала.

Уже не страшно идти вслепую (с)
Действительно не страшно. Беру за руку невидимую тень и иду. Беру за руку тебя. Однажды границы стираются, а ты оказываешься в темноте или посреди огромного поля и просто идешь, полагаясь на интуицию. Если верить в лучшее, может, дойдешь до конца, которого нет. Поворачиваю голову к ветру и делаю то, что считаю единственно верным. А кто-то кладет цветок розы перед портретом Ленина на Боровицкой, протирает стену, приклеивает к ней сотню рублей, встает на колени и крестится, целует стену и уходит. Кто-то. А я стою тут, полагаясь на собственные ощущения, и думаю, что не готова, но готова. Это все равно что прыгать с трамплина в воду. Ты все равно не будешь готов намокнуть, но все равно прыгнешь. И окатывает с головой, накрывает. Быстро и резко. Ничего не меняется, по сути. Главное - не тонуть в воображаемом. Ничего нет, границ тоже.

Такие, по сути, простые смыслы и слова, но при этом такие голоса и такие разделения в мелодии и исполнении. Разные говоры, что слов не разобрать. Только изредка что-то знакомое мелькает в пении. Слова солирующего еще понятны. И все это - это мы и наша культура, собранная по разным деревням и разным областям и записанная фольклористами. Русские народные, казачьи песни разных станиц. Текущие именно рекой, в корую вливаются притоки разных напевов и разных времен вступления в песню. Я не помню, чтобы кто-то показывал мне это, чтобы кто-то пел, чтобы все это анонсировлось. Это то, что мы забываем.
Один хороший человек сводил меня в колледж Гнесиных на отчетный концерт народного хорового пения. И там не только наши песни, там и грузинские, и африканские. А проект ребят назван сновидениями. Мне бы снились такие сны. Когда на английскую песню они стояли двумя полукругами, между которыми был проход, как между двух стен. В середине одного полукруга парень, а спиной к зрителю, не входящая ни в один из полукругов девчонка, заводящая песню. И она идет по жтому прозоду к центровому парню, а полукруг передний складывает руки к центру, они сидят на коленях. А второй полукруг стоит. И их видно, всех. И слышно всех. А девчонка делает все то же самое, только лицом к парню или вместе с ним. И почему-то это угосит меня больше всего.
Наши народные песни гармонично-мелодичные. И я представляю, как в деревне девушка заводит одну из них дома, а остальные подхватывают, перекликаются, многоголосье. И оги вместе. И голоса сильные, и волосы в косы убраны, лентами заплетены. Черт, а я до 20 лет не знала и не видела этого. Европа?
И я беру трубку, звоню тебе и рассказываю взахлеб. И думаю о том, что тоже хотела бы так сдавать курсовые на концертах.