Круто, когда каждый день трахаешься.
Отталкивает. Злится. В эти моменты сложно справляться с паникой, подбирать нужные слова, не выражать горечи - но я справляюсь. Ничего не могу поделать с собой, превратив тебя в собственный же ад на земле.
И я действительно не понимаю тех, кто умеет разлюбить другого. Любовь их, значит, зависит от чего-то другого, но только не от них.
Не могу смириться ни с фактами, ни с перспективами дожить до конца одному. Курю и не могу спать. Снится и снится, мне нехорошо потом.
Изуродовал себе всё сердце - нечего теперь удивляться тому, что никто не доверит тебе своё.
Не трогайте меня. Эта хуйня вам не нужна.
за какую цену вы бы согласились меня обнять? что мне нужно сделать для этого, если я не являюсь таким по умолчанию?
Чтобы быть вместе, ты не можешь продать душу дьяволу, потому что подарил её уже. И так будет.
Ты не говоришь даже ей "люблю", потому что она последняя, кто слышал от тебя эти слова. И так будет.
Ты позволяешь всё, что она захочет, и как захочет - не потому, что ты слаб. Потому, что ты можешь хотя бы (!) это. И так будет.
Ты сводишь меня с ума. Я горю только что не в самом деле. Готов на всё, но мне не нужны просьбы. Просто ты есть. Всегда. И будь я проклят, если кто-то ещё коснётся меня.
То, что я чувствую - не имеет значения, как и то, что ты не веришь ни мне, ни в меня. Это крик в пустоту. Но - это есть.
Я.
Хочу.
Быть.
С тобой.
И так - будет.
- Ты выпил сейчас? Почему?
- Алкоголь - он как поцелуй на ночь для одиноких людей, знаешь же.
- И ты думаешь, что одинок.
- Я пью ни от чего вышесказанного.
_____________________________________________________________
- Вот как в тех картинках - сначала ты пускаешь его в своё сердце.
- А дальше будут картинки?
- Дальше (ну, у меня) там такое, что ты сопротивляешься как-то подсознательно, как баба, всему чужому внутри, а потом начинаешь любить. Суть в том, что в момент твоих высоких, мать их, мук и - наконец-то! - найденного решения переродиться в настоящее, кое угодно этой реальности (что так же мать её), весь этот внутренний симбиоз делает, как... ну, как грибы с корнем когда вырываешь, там на "м" это как-то называется, не вспомню сейчас. В общем, с концами. В итоге имеем собственный мир, убитый своими же руками и куда ты не можешь вернуться, как ни крути (ты же нормально так умеешь в себе убивать своё), и всё то, из-за чего это произошло - тоже непригодно для жизни. Абсолютно враждебно. Да, словами это просто - жизнь, смерть, только это реально, и ещё получается растянуто во времени. А оно у тебя одно.
- И что ты выбираешь? Ты выбираешь же?
- Да, выбираю.
<пристально вглядывается>
- Не хочешь умирать, это я поняла. Жизнь никогда не будет прежней в самом её смысле - это понял ты. Но ты всё ж скажи, что ты выбрал; я сильно сочувствую твоим рассказам.
<Достаю сигарету. Смотрю в глаза, пытаясь в который раз запомнить ещё хоть один узор кроме тех, какие помню.>
- Конечно выбрал. Знаешь, мне всегда нравился тот рассказ в детстве про обезьяну и пятый угол, только это не угол был, а решение.
- Вик, ты можешь хоть раз ответить на вопрос прямо?
- Знаю, раздражает. Правда знаю. Я не специально так; ну... не совсем. Да, выбрал. Я хочу молчать об этом. Я не хочу, чтобы люди знали, что у меня внутри, не вижу в этом хорошего. Не в том хорошего, что внутри, а в том, что озвучиваю это.
- Но мне ты всегда можешь сказать..
- Это так. Я всегда тебе говорю всё-всё, без выебонов и... да ты сама знаешь.
- Угу.
- Я не несчастлив. Не мучаюсь. Не строю план действий. Заставляю себя не чувствовать, хотя глупо. Какой-то момент наступил, что...
<пауза>
- ...<очень выжидающий взгляд стержнем внутрь. Люблю его.> Ну... что?
_____________________________________________________________
Доебись до меня. Сумей так доебаться, что скажу. Мы оба хотим этого.
_____________________________________________________________
- Ей никогда и ни с кем больше не будет так хорошо, как с тобой, ты же понимаешь?
_____________________________________________________________
- Где бы ты ни был, я всегда буду с тобой.
<бессильно утыкаюсь лбом в стол, не имея представления, как выразить благодарность за эти хотя бы слова>
_____________________________________________________________
- Ты же такой охуенный, Вик!
- ...Да. А вот да. И я сделаю то, что... блять, я всё сделаю. Без давайте.
только ломая правила можно сделать что-то особенное
Я не упрямство, не принципы, не желание что-то доказывать. Просто так чувствую. Это всё правда. Всё-всё.
Здорово, что дневники никому не нужны, можно говорить с собой обо всём сейчас, и никому дела нет. Хах, неожиданное свойство.
Ты когда-то спросила меня, буду ли я любить тебя, если ты станешь страшной. Ты боялась, и поводы свои у тебя были для таких вопросов.
<тут очень долго писал и стирал разные фразы. не могу удержать их на одном месте>
Ты сама всё можешь увидеть, если захочешь.
Сидели с Аней на качелях, она спрашивала всякое обо мне - и с этим связанное тоже. Больше десяти лет мы разговариваем, и вот только вчера я ей смог сказать, что счастлив бываю, несколько ситуаций рассказал. Аня сидела и слушала меня своими круглыми кошачьими глазами. Спасибо тебе, хоть ты меня говорить заставляешь. А потом ворвалась она, с громкой музыкой из машины и... потрясающе красива.
Иногда не хватает "тех самых" разговора с Яникой, но, блять, я порой думаю, что она плод моего воображения раз в год, и там у неё вообще единороги блюют в очередном апофеозно-радужном ахуе на сатану, и поэтому она весьма занята. Ну неважно.
Просто не хочется быть одноразовым, как...
Никому не признаешься в чём-то невесёлом. Гонишь себя ночами по городу, по пустым паркам, гуляешь вдоль реки - там, где никого уже нет. "Ты чего грустишь?" - спрашивают меня изредка. А как мне ответить? Так не хочется, чтобы кто-то переживал за меня. И так уже наворочал дел, как с этим жить - не знаю; хотя и бывают вещи пострашней, но... я не настолько глуп. И я всё исправлю.
Никто не верит в меня, кроме меня. Никто не понимает, что именно мной движет, что я чувствую. Да и не должен никто, по сути. Я знаю, что смогу, и на что иду - знаю.
Лучше так, чем что-либо ещё.
совсем
ещё немного времени, и
неизбежною тягой своей -
как инстинкт, полыхающий
кольцами к центру,
с рёвом и заревом -
научусь осязать
уже, кажется,
видимый
запах твой,
тяжко пьянящий меня - так, что
вгрызть бы в свою ДНК его
фразой,
годами родящейся
в сердце моём нерадивом тебе -
не словами, не чувством, а
<знак бесконечности>
Да, мне снова снится то, от чего я просыпаюсь рано в панике. Нет, уже не в слезах. Утешаю себя мыслями, что хотя бы на одно чудо я способен, а уж желания этого мне не занимать. Солнце светит совсем по-летнему, ты далеко, поют эти непонятные птицы, которые всю жизнь чирикают под окном, а ты и не знаешь, как они выглядят, и - каково это, жить с сердцем, стыдливо спрятанным в кармане или рюкзаке, в пакетике, сердцем, похожим на обглоданный сухарик? Но пусть оно будет пряником, где снаружи твёрдый хруст, а в середине - мягкая вкусные штуки. Допишу, встану из постели, пойду гулять. Дойду до офиса, может, посижу там, поработаю.
Мне безумно не хватает камеры, знае(те?) ли. Фото с тобой, новых, больше, больше! Музыки. Ты - моя музыка. С тобой я забыл, как её искать, и слушали твою столько лет вместе - да и вкусы совпадают же. И скучаю просто по-человечески - пиздец как сильно. Сказал бы - невыносимо, но я выношу, тут без вариантов, конечно.
Но уже чуть-чуть лучше, мне кажется. Самую маленькую часть. Хех... как мало нужно для счастья тому, у кого ничего нет. Надо покурить, а не вздыхать в постели, и - хочешь, погрызём?
в тесный клубок, в иссиня-карие твои глаза, в выплаканный другими мартами снег и воду, в нестабильное ядро бомбы. Права на ошибку нет и не будет. А теперь я сам поверю в невозможное, потому что только это, и это - последняя дорога. Я чувствую и знаю.
Ты волоком если - становись, друже, волком.
Зубы расти, кусай землю - и не серчай.
Если укусим вдвоём луну ненароком -
Крепче меня держи, и не отпускай.
Я понимаю, что это мало кто читает. Обычно я делаю это за какое-то время до дня рождения, но он прошёл. Итак, мои малосуществующие читатели, задавайте вопросы, любые. Правила вы знаете- откровенность за откровенность.
До рождества немного, а там будет конец. Очередной, текущий, конец ли - не могу сказать, но чувство никогда не обманывает. И нет, я не умру, но перерождение будет жестоким, я обещаю. Публично.
Хотел подраться. Провоцировал, меня провоцировали. В итоге люди растворились в пространстве, и я остался один. Уёбки, даже ударить не могут. И, знаешь, им повезло, потому что я искал повода. Они мне его не дали настолько, чтобы сломать челюсть. Откусить кусок руки. Там нет камер. Его "друзья" были больше готовы снимать в инстаграм, чем заступаться. Какие осторожные клоуны, сука, ну попадись мне завтра, я специально буду идти мимо.
Убивать. Убивать хочу. Это совсем не я, я не убийца; но давайте посмотрим. Я сделаю селфи с долбоёбом, если вдруг. Почти хочу.
Этот пост про любовь, кстати, да.
Второй раз за два месяца и в третий раз за всю жизнь я вижу падающую звезду. И более чем я уверен, что нет никого, кто бы успел что-то осмысленное, кроме "Ааа-ахх!..", подумать. Вот так и я. Да, желания не загадать; возможно, мысли, что ты думаешь в этот момент, волшебные?
Я знаю, о чём я думал. А ты... тебя я, кажется, не знаю.
Будто проклят - и любишь всю жизнь совершенных "не тех" , кого следовало бы. И давно уже не плачешь под одеялом, ведь ты мужчина, и просто дрожишь от холода, просыпаясь ночами. Тебя отвергают всеми мыслимыми способами. Насколько же нужно быть нереальным, чтобы заснуть в чьих-то объятиях? Боже, как же это удаётся другим, неужели я настолько плох, что не заслуживаю даже касания твоего? Нет жизни, нет жизни, нет жизни, нет жизни, нет жизни
У мужчин меньше рецепторов, отвечающих за восприятие цвета. Колбочек этих; только самые основные. Объяснить разницу между "коралловым" и, мать его, "лососевым" может только женщина - если сумеет. Так вот, когда мы будем в очередной раз выбирать мне джинсы, когда я их в раздевалке надену, ты расскажешь мне, что этот ебануто-неуловимый индиго мне идёт, как следует отвесив мне шлепок по заднице. Я бы сделал то же самое на твоём месте. Я бы делал это с тобой постоянно, не в цвете дело же. И не в сексе. Не только в нём, будем откровенными (хотя и секс с тобой чертовски крут - с первого проникновения и до последнего "побудь во мне ещё"). Твоя чувствительность дополняет цвета, и дело не только в цвете. Хотя цвет важен, я же мужчина, который умеет обращаться с камерами и собственной фантазией. Скоро новый год. Ёлка. Она поёт - выбрось всё из го-ло-вы, слушай мууузыкуу, слушай муу зы кууу....... Я пиздец эмоционален, причём настолько, что специально ищу повод "случайно" касаться тебя, выдавая за неловкость. Ооо, мужчины такие неловкие, никакой грации, да.
А ещё важно то, что поцелуи возбуждают до чёртиков. В твои тридцать... блять... пять, точно. Да и пофигу, я охуенен. Я охуенен в принципе, и только тебе. Мне ещё нравятся рубашки из Зары, я постоянно их ношу столько лет, мне идёт? Нет? Жирный очень? А ты так расстёгиваешь мне её - уж не знаю, как тебе удаётся так - чтобы вдоль всего меня твои охуенные ногти были именно в тех дурацких точках вдоль меня, где ноги подкашиваются.. Никаких тебе Кастанед и путешествий по планете - - ты настолько важна и больше всего этого, что жизни не хватит даже по твоему телу путешествовать мне до конца жизни. Ты с годами краше. ты сводишь с ума больше и сильнее, чёрт возьми, мы берём джинсы или прямо здесь давай, зажав тебе рот? Но секс не главное. Не физиология, а то самое чувство родства. Секс - это когда одна порода, когда... да просто когда не думаешь. насквозь, пронзающий танец.
...Недотрах, прости. Те. Чёртовы инстинкты мужские, я с ума сойду скоро. Неважно. Дай мне понять, что ты существуешь.
Город тёплый и грязно-влажный:
Изумрудный туман твой лежит
Над его рыжими венами.
Пусть чуть сыро - но ты прекрасна же,
Нежный запах и жёлтый лист,
Распускаешь цветное небо мне,
Запускаешь работу лёгких, и улыбаешься
Любимой сестрой.
И не осень, нет,
Лишь весна так умеет, шутя,
Выдох прятать мне в шею.
И ладно.
"Привет!"
Остановись и замри так. Моя кожа - асфальт, холодный и мокрый, как всё, что под открытым небом в эту осень. Изъезженный тёплыми шинами когда-то, со стёртыми полосами зебр. Мои глаза - потускневшие фонари, но всё так же загорающиеся по ночам. И я не хочу вести в тупик. Колея, у всех нужных дорог - колея, словно отметка о важности, но на моей коже чем она будет, если не почти шрамом?
Но я согласен. Road closed.
Песня для дуэта, что в полголоса петь.
И вот мотив.
Мне кажется, что веки изнутри мои расписаны всеми мыслимыми и неведомыми никому направлениями. Хочется быть всюду, но так не бывает. Но можно быть самой длинной и самой лучшей дорогой - от самого твоего порога до той бесконечности, какую я вижу. Не покидай меня, моё чувство, только не покидай меня. Я обязан тебе всем, и время вернуть сторицей.
