Не слушать проповеди, только сердцебиение. Я тоже чего-то боюсь. Например, мне страшно выйти однажды из дома и слиться со статистикой, перестать чувствовать себя лишним человеком, проиграть и получить за это награду. Черт-с-два, пусть вечера проходят ещё тяжелее, а одиночество и отчаяние будут ещё более едкими - это не так страшно, как заметить в конце концов, что сдался и взял что-то более доступное, или того хуже - даже не заметить.
Есть люди, что мир катят, есть люди, что бегут рядом и кричат "Куда же катится мир", но есть и те, кто просто лежит на сухой траве и смотрит на небо, пока по ним прокатывается раз за разом мир, нанося увечья или не нанося, проносятся люди со своими вечными кричами. Всё бы ничего, всё бы ничего, просто отвлекают.
Бумажная корона и лавровый венок из бархатной бумаги, свита из перекати-поле и оркестр ветров. Король мира, жонглирующий цветами. Здесь по-своему хорошо, но это по-своему во всем, его не объяснить и не перевести на другой язык. Оно или в тебе, или нет. То, что ищешь - просто имя, или же имя - вот и всё, что ты ищешь. Мне так не хочется всё это объяснять.
Наверняка эти "все будет хорошо" всего лишь признак маниакального страха перед будущем, не больше. Бестолковая аффирмация, комбинация букв, ничем не лучше "Полли хочет крекер?" или "мы все умрем". Тайный код, после которого следует определенное действие. Мы маленькие глупые овечки тормошащие сами себя нейро-лингвистическим программированием и тотальным подчинением. К чему нам злые тетки и дядьки, когда можно обеспечить сухой наркоз идейному сокамернику. Розовый плед из обещаний , никогда не исполняющихся, передается от внутреннего мудака ребенка во мне твоему, таща за собой тонны мусора.
Мы будем сотрудничать в рамках оркестра разбитых сердец. И кружка перетягивания на себя одеяла.