Память крутит, как в немом кино,
Одну и ту же пленку серую.
Теперь, мне кажется, так было все давно,
Что черная ложь превратилась в белую.

Я помню ясно, а не как во сне
Ниточки дождя как-будто золотые.
Поймал глаза твои, ты улыбнулась мне
И стали дни мои цветные.

Я расписание твое держал в уме.
Тебя искал, с ума сходил.
И день казался серым мне,
Когда тебя не находил.

Тот новый год запомнил навсегда.
Танцуем, скачем и орем.
Опаздывала ты тогда.
И, наконец, пришла… вдвоем.

Мир рухнул для меня и провалился.
Подрался, дал себя побить.
Скатился с лестницы, чуть не убился.
За всех хотел я заплатить…

Вы шли обнявшись, я навстречу.
Бросала мне: “Приветик Боря.”
И не ждала, что я отвечу.
Я умирал от счастья и умирал от горя.

Но быстро все проходит в эти годы.
Я выбрался из черной полосы.
“У природы нет плохой погоды.”
Я стал курить и отпустил усы.

Летело время, я не терялся.
Укладывал по две в кровать.
А утром с третьей просыпался.
И скоро перестал считать.

Но жил один. Однажды я проснулся.
Умыв лицо, стоял и брился.
Я в зеркало взглянул и ужаснулся.
Уехал в город и женился.

Работаю я день и ночь.
Не пью. Жену люблю я, как умею.
Воспитываем сына и ждем дочь.
О прошлом я не думаю и не жалею.

Но иногда, когда не сплю
Приходишь ТЫ. ЛЮБОВЬ МОЯ!
Подует ветер с моря…
И умираю от счастья я.
Когда бросаешь мне:” Приветик Боря.”

Поэту Внутренний Голос сказал:
“Тебя никто никогда не желал
И никогда не желали тебе,
Так пожелай же сам себе.”
И вот как-будто очнулся…
Взял карандаш к бумаге ПРИКОСНУЛСЯ…

Чтоб женщины любили.
Чтоб старые раны не ныли.
Чтоб чувство юмора не покидало.
Чтоб времени всегда не доставало.
Чтоб новое хотелося познать.
Чтоб Весною влюбился опять.
Чтоб все еще хотелось целоваться.
Чтоб в море нагишом купаться.
Чтоб не оказаться ошибкой природы.
Чтоб не знать плохой погоды.
Чтоб верил и помнил ты не плебей.
Чтоб лучший друг не оказался гей.
Чтоб не называли пошлым.
Чтоб примирился с прошлым.
Чтоб бросил пить и курить.
Чтоб начал на йогу ходить.
Чтоб песни петь не разучился.
Чтоб деньги делать научился.
Чтобы ловил мгновенья.
Чтоб было всегда Воскресенье.
Чтоб Рифмы не играли в прятки.
Чтоб любилось без оглядки.
Чтоб желали удачи.
Чтоб не боялся давать сдачи.
Чтоб на руках носили.
Чтоб женщины …..

Стоп!… Здесь круг пожеланий ЗАМКНУЛСЯ.

Опять эшафот, холодная ночь.
Butcher-палач зажимает в тиски.
Никто не может мне помочь.
Кровь закипая жжет виски,
Лежу я, скрючившись от боли.
И тело стонет, всего мира хвори.
На части рвут меня, кромсая на куски.

Новогодняя ночь.
Все, как во сне….
Никто не может нам помочь.
Вина слезинки на столе.

Смешной банан, невкусный зимний виноград.
И одинокая свеча горит.
Душа с душою говорит.
И тихий стук дождя в стекло.
А нам уютно и тепло.

Я нежно обнимаю Вас.
Дождь замолчал и прекратил свой топот.
И свет Луны погас.
И звезды перешли на шепот.

На Ямайке лето знойное.
Солнце жжет макушки.
Черный пристал как репейник,
Предлагая купить побрякушки.

Напялив розовые трусы,
С огромным пузом больше арбуза,
Какой-то грузин мандарины
Пытается всучить, за апельсины
Ребятам с литовского сухогруза.

А на главной street
Эстонская жрица любви пряча ассигнацию,
Взглядом зеленых глаз бомбит
Армянскую военную делегацию.

Какой-то узбек в халате и тюбетейке
Через дорогу на углу,
Толкает билеты местной индейке
На Узбекский Балет на льду.

А рядом в подвале, нарушая инструкцию,
Накрывшись пестрым шатром,
Молдавские товарищи сбывают свою продукцию
С этикеткой “Ямайский Ром”.

Купив полицию, скучающую в унынии,
Разложив карты на кадке,
Цыганки из братской Румынии
Предсказывают будущее наивной канадке.

А рядом в подворотне, от страха леденея,
Жуя во рту цигарки,
Два киевских еврея
Меняют аборигенам доллары на одесские марки.

Семейка братских народов, одевшись по сезону,
Покинув родные кровли,
Превратила остров в зону
В зону свободной торговли.

На фотографию смотрю “Под рождество”.
Отдал бы жизнь наверное за то,
Чтоб оказаться рядом.
И платье Ваше целовать.
И плечи Ваши обнимать.
И взгляд усталый Ваш ловить,
Неистово ТЕБЯ любить…..

Прошу прощенье за “ТЕБЯ”….
Слетело с губ оно нечаянно,
Но сердце шепчет за меня,
Что это было не случайно.

На фотографию смотрю “Под Рождество”.
И узнаю забытые черты.
ТЫ- девочка моей мечты,
Из прошлого забытого давно.
И сердце стонет ТЫ ТЫ ТЫ….

Молю пощады, оскверняя

Привыкший к высокой поэзии слух.

Но сердце плачет замирая,

Молчит интернет притворяясь что глух

Костер любви почти затух

И кровь сосуды рвет как снасти

И карты лгут все спутав масти

В одиночестве был он рожден.
В одиночестве встал и учился ходить.
В одиночестве стал понимать говорить.
Он рано понял, что умен.

В одиночестве в школе учился.
В одиночестве книги читал.
В одиночестве рос и мужал.
И скоро понял, что влюбился.

В одиночестве плакал любя.
В одиночестве звезды считал.
В одиночестве он ревновал.
Неразделенную любовью он истязал себя.

В одиночестве мылся в бане.
В одиночестве стихи писал.
В одиночестве их рвал.
И истину искал в стакане.

В одиночестве он страдал.
В одиночестве Богу молился.
В одиночестве быстро женился.
Но Бог детей им не давал.

В одиночестве сгорал до тла.
В одиночестве рвал глотку.
В одиночестве пил водку.
А через год она ушла…

В одиночестве в руку игла.
В одиночестве стал грешить.
В одиночестве “травку” курить.
И жизнь его накрыла мгла.


Я ухожу… какая боль! За что, за что же!!…

Почувствовал чей-то укор.

Открыл с трудом глаза. О Боже!!!…

ОДИНОЧЕСТВО смотрело в упор.

И по щеке поползла слеза.

И каждый думал о своем…

И умирали мы ВДВОЕМ.

Лицо к лицу. Глаза в глаза.

Я словом не пытаюсь выжать слезы.
Бренчать на струнах не зная нот.
Я обнимаю женщин, а не березы.
Не бью словами не метясь, влет.

Сердца людей не жгу глаголом.
Курю, пью водку и смутьян.
Не друг степей, не друг монголам.
Я враг себе, когда я пьян.

В стихах не славлю я вождей.
Мой образ прост, как дважды два.
Люблю природу и людей.
Все остальное трын- трава.

В руках моих не штык и даже не перо.
В душе моей не трели соловья.
То чем пишу, как мир старо.
Мои чернила- кровь моя.

Не знаю не встречал не Лиру и не Музу.
Ношу я волосы нормальной длинноты.
Хожу я в свитере и ненавижу блузу.
Все обращаются ко мне на Ты.

Не ведаю не ямба не хорея.
То крик, то плачь с надрывом в мега герце.
Стих часто не звучит,… сплошная ахинея.
Но это то, что слышит сердце.

Ни строчки не печатал и не буду.
Летят слова и “муки” сладки.
Сегодня написал назавтра позабуду.
Пишу легко и рифмы не играют в прятки.

I love you
[700x525]