Запах висел в прозрачном воздухе все утро. Пахло не то свежим жнивьем,
не то молодой травой, не то цветами - Сио никак не мог понять, чем. Он даже
вылез из своей укромной пещеры, вертя сплюснутой головой во все стороны и
напрягая глаза, - а бриз дул ровно, устойчиво, и на Сио налетали волны
сладкого аромата. Словно осенью наступила весна. Он пошарил вокруг под
скалами, искал темные цветы, которые вдруг да укрылись там, в тени, но
ничего не нашел. Мелькнула мысль: а что если снова вылезла трава - она
прокатывалась по Марсу волной в течение скоротечной весенней недели, но
почва, куда ни глянь, была насквозь сухой, усыпанной камушками цвета крови.
Хмурясь, он забрался обратно в пещеру. Устремил взгляд в небо, увидел,
как вдали, близ нарождающихся городов, садятся, опираясь на пламенные
хвосты, ракеты землян. По ночам Сио иногда позволял себе бесшумно
отправиться на лодке вниз по каналам, а потом, оставив ее в укромном месте,
подплыть еще ближе, не всплескивая ни руками ни ногами, и всматриваться,
всматриваться в стучащих, гремящих, малюющих что-то людей, перекликающихся
до поздней ночи и возводящих на этой планете какие-то странные сооружения.
Он вслушивался в их диковинный язык, пробуя что-нибудь уразуметь, наблюдал
за ракетами, стремительно взмывающими вверх на роскошных струях огня к
звездам; что за невероятный народ земляне! А потом, по-прежнему живой и
здоровый, Сио возвращался к себе в пещеру. Бывало, он вышагивал многие мили
по горным тропам, чтобы отыскать других соплеменников, прячущихся кто где, -
мужчин уцелело мало, женщин еще меньше - и потолковать с ними по душам. Но
мало-помалу он привык к одиночеству и жил в размышлениях о злой судьбе, в
конце концов уничтожившей его собратьев. Землян он не винил: да, они занесли
хворь, которая сожгла его отца и мать, к счастью, во сне, погубила отцов и
матерей многих других сыновей, но ведь занесли ее непреднамеренно!
Он принюхался снова. Необычный, налетающий и ускользающий аромат - так
мог бы пахнуть цветочный букет, если добавить к нему зеленых мхов. Что же
это такое? Сио сузил глаза, включая круговое зрение.
Он был высок ростом, но все еще оставался мальчиком, хотя восемнадцать
летних сезонов удлинили мышцы на руках, и ноги тоже вытянулись от плавания
по каналам, дерзких забегов по мертвому дну пересохших морей - перебежать,
спрятаться, снова перебежать, еще раз затаиться на миг, и так без конца. И
были долгие походы с серебряными клетками на плечах за цветами-убийцами и
огненными ящерками им на прокорм. Казалось, вся его жизнь состояла из
сплошных заплывов и пеших бросков; впрочем, молодежь неизменно тратила свой
пыл и энергию на подобные развлечения, пока не наступала пора обзаводиться
семьей и жена не брала на себя труд утомлять мужа почище гор и рек. А Сио
сохранял тягу к странствиям дольше большинства сверстников, он продолжал
бегать и прыгать даже тогда, когда те один за другим уплывали вдаль по
умирающим каналам с женщинами, возлежащими поперек легких лодок, как
барельефы. Большую часть времени Сио проводил в одиночестве и зачастую
разговаривал сам с собой, внушая тревогу родителям и доводя женщин до
отчаяния: они так давно, с тех пор как ему исполнилось лет четырнадцать,
следили за его красиво растущей тенью и обменивались кивками, уговариваясь
подождать еще годик, потом еще и еще...
Но с начала вторжения и эпидемии он будто застыл в параличе. Его
вселенную подточила смерть. Города, выпиленные, сколоченные и
свежеокрашенные, стали разносчиками болезни. Погибших было не счесть, они
наваливались страшной тяжестью на его сны. Зачастую он просыпался в слезах,
простирая руки в ночной простор. Однако родителей все равно не вернуть, и
пора, давно пора было завести подружку, привязанность, любовь.
Ветер кружил, распространяя все то же благоухание. Сио вдохнул поглубже
и ощутил, как тело наливается теплом.
И вслед за запахом пришел звук. Словно где-то заиграл оркестрик. Музыка
взлетала по узкой каменной расщелине и вот наконец достигла пещеры.
Примерно в полумиле от него в небо взвивался ленивый дымок. Там, внизу,
у древнего канала, стоял небольшой домик, который земляне год назад
поставили для своих археологов. Потом домик забросили, и Сио два-три раза
подкрадывался к нему, заглядывал в пустые комнаты, но внутрь не заходил из
боязни подцепить черную хворь.
Музыка шла оттуда, из домика. Как же там мог поместиться целый оркестр?
- удивился он и бесшумно сбежал по расщелине вниз: был ранний вечер, света
еще хватало.
Домик выглядел пустым, как и прежде, только из окон лилась музыка.
Перебираясь от камня к камню, Сио подполз как можно ближе и целых полчаса
лежал в тридцати ярдах от оркестрового грохота. Он лежал плашмя, вжавшись в
почву и посматривая
Читать далее...