Несмотря на небольшой объем, я с уверенностью могу назвать свое произведение романом, романом в прозе и в стихах. Сочетание прозы и поэзии позволило мне как автору в сжатом и глубоко осмысленном тексте передать половину прожитой жизни моих героев. Также несмотря на присутствие эротических сцен, этот роман нельзя назвать эротическим, как и нельзя назвать эротической драму Шекспира «Ромео и Джульетта», поскольку тема смерти, черным ореолом окружающая Любовь и Ненависть моих героев, более выражает Вечное, чем сиюминутное и бренное.
Автор глубоко уважает Русскую Православную Церковь, и поэтому образ грешного священнослужителя не имеет под собой никаких намеков и идей, просто роман выражает всеобщую грешность, всеобщий кризис человеческой души в смутное время.
Кроме того, мой роман написан как своеобразная аллегория на себя и своих современников… Однако не следует отождествлять меня и героя, ибо в нем я соединил громадное количество человеческих характеров… Рассматривая сюжет как литератор, я бы причислил свой роман к направлению «фантастического реализма», ибо с логической точки зрения мой герой сюрреален, как и его поступки… Вместе с тем и наша жизнь абсурдна, поэтому и грань между реальностью и фантастикой почти невидима… А если сказать более точно, то ее вообще не существует! В июне 1998 года произошло странное и мистическое явление: я получил из типографии свой роман "Ураган" и на следующий день, в выходной с ним поехал в Москву и подарил его самому близкому человеку, а на обратном пути, когда я возвращался из Москвы, то попал почти в самый эпицентр урагана, я ехал по Каширскому шоссе, и на моих глазах падали деревья, а мою машину сильно раскачивало из стороны в сторону... И это было удивительно, хотя бы потому что, хотя я и не называю в романе города, где живут мои герои, но подразумевал именно Москву, иными словами, получилось так, что я невольно предсказал ураган в Москве, произошедший 28 июня 1998 года...
Страшно грохочет небо, и на землю разъяренным чудовищем бросается ураган… Он уничтожает все и выметает отсюда как ненужное барахло… летят вывороченные с корнем деревья, обломки домов, чьи-то уже обезображенные трупы… А вместе с ними улетает и твоя любовь…
Еще вчера ты ее обнимал. Целовал, строил планы, подсчитывал расходы на свадьбу и предстоящее путешествие на юг, к морю…
Она заразительно смеялась, ее глаза сверкали, как у любопытного ребенка, и вся жизнь с нею открывалась легким и волшебным сиянием… лицо, подобное солнцу, освещало одну доброту… И все!..
Сколько дней и ночей ты проплавал в этом счастье?!. Сколько раз ты обладал ею и проваливался в сладкий сон забытья?! Сколько чувств и откровений порождала она одним своим существованием?!
И сколько всего осталось там, в прошлом?!
Теперь ее уже нет, нет в самом буквальном смысле этого слова…
Конечно, что-то все-таки осталось, но лучше бы этого не было никогда. Обезображенное лицо, тело, лишенное двух рук и одной ноги, какой-то странный и до ужаса неузнаваемый горбун в инвалидной коляске…
Вот это она и есть! И лучше бы ее не было! Это она и сама сказала, но она была, как было и твое клятвенное обещание связать свою судьбу с нею, с той, которая когда-то была, сияла, как солнце и обвораживала, как сказка. И ты исполнил свое обещание! Это то ли совесть, то ли жалость заговорила в тебе… Правда, ты долго мучился и оттягивал свое решение. Да и вои родители, как и ее родители, отговаривали тебя! И она сама грустно плакала и просила забыть ее. Конечно, тебе легче было навсегда забыть ее беспомощное, уродливое тело вместе со своим уже ненужным обещанием, но ты был горд, ты поистине чувствовал себя героем, жертвой, мессией. И кем-то еще… Чуть ли не Богом!
И ты женился! И все стали гордиться тобой! Один раз тебя даже показали по телевизору! Смотрите, какой геройский мужик! Невеста стала инвалидом, а он все равно женился и вроде бы счастлив!
Скудоумные, как ты ненавидел себя и ее в эту минуту! И еще никто не знал, что делал ты с ней в полном одиночестве, в закрытой квартире, как ты ее мучил и заставлял проливать слезы от твоих постоянных оскорблений, которые теперь, как пули, вылетали из тебя, когда ты уставал смотреть на ее изуродованное тельце… Когда она мочилась и гадила, тебе приходилось придерживать ее над унитазом, и никто не ведал, даже она, какая буря негодования и брезгливости выворачивала всю твою Душу наизнанку!
Бедняжка, конечно, ужасно стыдилась всего этого, порой даже плакала, но постепенно и это вошло в привычку…
С отсутствующим лицом смотрел ты, как она опорожняет свой кишечник, и уже не столько от стыда, сколько по привычке прячет от тебя свое обезображенное лицо.
Свернутая набок челюсть, губы, сползшие куда-то вправо и постоянно выражавши собой кривую усмешку судьбы, приплюснутый нос, отказавшийся от каких бы ни было форм, и глаза, как будто навсегда вылезшие из орбит и косящие куда попало, все в ней было искалечено и свернуто навсегда… к какой-то чертовой матери. Возможно, что где-то в глубине души она еще надеялась на
Читать далее...