Он проснулся на пару секунд раньше, чем зазвонил будильник. Зеркало в ванной отразило припухшее лицо, холодная вода не смыла усталое выражение глаз и набухшие веки. Бриться он сегодня не будет, пошли все…
- Уже проснулся?
Глупый вопрос, конечно он проснулся. Жена пила на кухне чай с печеньем.
- Доброе утро.
- Доброе.
Необязательный утренний поцелуй.
- Чай черный или зеленый?
- Давай черный.
- Как голова?
- По сравнению со вчерашним – нормально.
Вчера на работе жахнули коньяка, и, чтобы скрыть запах, на подходе к дому он взял пива: мол, ничего криминального, чуть-чуть пивка выпил… Пиво оказалось полное дерьмо, и легло на коньяк крайне неудачно – голова заболела сразу и сильно. Добавлять в этот коктейль обезболивающее он не рискнул, спал плохо, не выспался.
Пока он пил чай, жена собралась на работу.
- Я ухожу.
ОБЯЗАТЕЛЬНЫЙ поцелуй.
- Пока.
- Созвонимся.
После её ухода он помыл посуду, оделся. Костюмы он не любил, надел джинсы и свитер с высоким горлом. Перед выходом ещё раз подумал: всё ли взял. Вроде да. Ладно.
В метро толпа. По количеству людей по утрам можно определять время – ему иногда приходилось выезжать рано, и в этом был определенный плюс – удавалось присесть. Сегодня он вышел как обычно, значит, как обычно придется стоять. Уже не сосчитать, сколько раз ему приходилось встречать рассвет в метро. Все всегда одинаково. На небе рассвет ярок даже в пасмурный день, облака красиво наливаются светом, розовеют, желтеют; они всегда разные, плотные, пушистые, тонкие, рваные – ими можно любоваться. А чем любоваться в метро – названиями станций? Здесь ничего никогда не меняется: всегда одни и те же платформы и вагоны, наполненные людьми. Люди все разные, но ведут себя одинаково. Спешат или сонно плетутся; спят, уезжая иногда в тоннель; резво занимают освободившиеся места, опережая друг друга; о чем-то думают, читают, общаются, ссорятся иногда – все это каждый раз. И снова. И на следующий день тоже. Если и появляется разнообразие – то только когда какой-нибудь идиот начинает доставать окружающих. Цвет в метро – это мельтешение темного. Воздух – застой. На лицах нет радости от начала нового дня. Вынужденная обязанность ежеутреннего посещения школы/института/офиса превращает лица в унылые маски. И он был таким же - человеком из утренней толпы.
На станции ему удалось встать удачно – у противоположной двери, хоть не со всех сторон давят. Народу прибавлялось, ещё две станции - и в вагон стало уже не войти. Перестук колес навевал дремоту. От духоты снова начала болеть голова. И вдруг, внезапно на секунду толпа раздвинулась, и он увидел неподалеку нескольких девушек: одна читала книгу, её лицо сосредоточено. Вторая дремлет, рукой держится за поручень, голову склонила к плечу. Еще две беседуют, редкий случай – радостные, улыбающиеся лица. Он видел каждую черточку лица, блеск глаз, каждый переход света. Это было только мгновение – поезд качнуло, и окружающие люди закрыли ему обзор.
Когда он пришел на работу он все ещё думал об увиденном. Свет в кабинете он включать не стал, снял и повесил в шкаф куртку, присел в кресло. Перед ним лежал чистый лист плотной бумаги, который он оставлял на столе каждый раз, уходя с работы. Те, кто об этом знал, сошлись на мнении, что по положению листа на столе он пытался определить, досматривался ли кабинет в его отсутствие или нет. Это была глупость, но сегодня лист действительно лежал неправильно, и он повернул его горизонтально. Через секунду нарисовался начальник.
- Ты опять опоздал.
- На семь минут.
- Проверка тебе за эти семь минут шкуру спустит.
- Ага. А Вы меня отмажете.
Своего начальника он знал больше десяти лет, у того было много недостатков, но было достоинство, которое их перевешивало – его начальник не был идиотом.
- Дерзишь. Опять свитер напялил.
Большое Руководство требовало от подчиненных делового стиля в одежде.
- У меня нет посетителей и возможны полевые работы.
- Вас всех надо реально вывезти куда-нибудь в поле и заставить пахать. Кстати, зайди в соседний отдел, мне их зам звонил, просил помочь, только пусть они мне запрос напишут.
- Я потом отчет напишу.
- Нет, от них должен сначала поступить письменный запрос, как основание на направление тебя к ним. Я должен его завизировать, и тебе отдать. А ты обязан потом написать мне отчет.
У начальника был один недостаток, который часто перевешивал всё остальное – он был бюрократом.
- Работай давай, солнце уже высоко.
Дверь закрылась.
Он некоторое время посидел на месте, раздумывая. В комнате было слишком темно. Свежего воздуха тоже не хватало, свитер натер ему горло. Он вскочил, отодвинул шторы, открыл форточку, зажег верхний свет. Быстро запер дверь в кабинет, свитер кинул на спинку стула. Снова сел за стол. Включил настольную лампу. Резко вдохнул, затем медленно выдохнул и выхватил простой карандаш из пластмассового стаканчика на столе. Лица девушек из метро запечатлелись у него в голове как кадр на фотопленке.
Читать далее...