Ах, она так любит говорить про себя в третьем лице.
Даже и не знаю, отучится ли она от этой привычки?
Наверное, это от того, что она сама себя не ставит за человека. Она считает себя просто каким-то существом в оболочке, которое когда-то существует, и иногда (во времена большого эмоционального подъёма или эмоциональной возбуждённости мозга) даже счастливой.
Ппц, как она запуталась. Просто не может решить, где она сейчас - неужели на балу?
Попала в его плен, не может теперь сбежать...
Она прогуливает уроки. Она не делает уроков. Она не спит ночами, пуская взоры в небо и мысли в никуда. Слушает музыку просто постоянно, потому что стала меломанкой до мозга костей. И ещё всяких этих много-много-много...
Но вчера она листала свой семейный альбом. Точнее, именно то место, где есть она, когда была маленькой. Почему-то думалось, что она рассматривает фотографии знакомой девочки, но никак не себя.
Я была другой. Совсем-совсем другой.
Как жалко, что я так поздно поняла это. Ведь мне кричали - мы все изменились, и ты тоже. Но я не верила. Оказывается, зря. Я не верила только потому, что во мне осталось с прошлого очень много. Я поменялась, но меньше всех.
Я, как в дестве, играюсь игрушками. Я, как в детстве, не могу лечь спать, не чмокнув родителей и не пожелав всем спокойной ночи. Как в детстве, я громко пою, когда остаюсь в квартире одна; я покупаю себе бонпари или ириски; я забываюсь и начинаю хулиганить; я часто капризничаю; я плачу, когда вижу сбитую собаку или кошку; я бросаюсь камешками в лужи и сама прыгаю в эти самые лужи; мне необходим человек, которому я могла бы отчитаться за каждый шаг, как когда-то маме.
Я слишком наивна. Прямо как в детстве.
Мне хочется и не хочется вырасти. Я знаю, что если я вырасту, то я получу что-то, что есть моим самым главным смыслом по убеждениям, но я испорчусь. А если не вырасту, то не испорчусь, но не получу этого самого главного...
А почему я испорчусь? Потому что я слишком слаба. Я привыкла к тому, что у меня всегда есть опора. А сейчас как-то все разбежались, укралиСЬ, и как-то даже не хочется никому ничего говорить, потому что скажут - ну ты чё, аще, с дуба рухнула?
А поговорить хочется. Очень...Был бы кто, кто слушал. Я - уши, но я не язык.
Почему-то....И даже плакать хочется с досады. Впрочем, это от переизбытка всяких "хочется".
Ну нет! И опять я себя саму пресекаю. Да, да, да,!! Хочется!!! Очень много хочется!!!
Потому что ничего не было...потому что вижу это у других, потому что не хватает.
Мне бы выговориться. Обо всём. Но я мучаюсь, наверное, комплексом того, что обо мне подумают люди, или как бы лучше мне им понравится? Вот и ещё одна моя ошибка.
А я хочу говорить...Я сейчас хочу говорить, как никогда. У меня слишком много такого общения, когда всё понимаешь по мимике или глазам. Я перебирала многих людей, и за последние лет 7-8 я никому ничего не говорила о себе...О себе в других смыслах себеслости, само собой. Мне так нравилось быть сильной, в какой-то мере даже мужественной, выдерживать всё, давить слёзы, бороться за Сказку и вставать с утра с новыми силами после смерти предыдущим вечером. Но не идите моим путём, никто и никогда - это не приведёт ни к чему хорошему. Да, люди будут вас уважать, даже любить, будут к вам бежать за помощью, а вы будете тешить своё самолюбие тем, как вы незаменимы для этих людей.Но ведь...но ведь это и всё. Всё, чего вы добьётесь. Вы поможете очень многим, вас даже некоторые назовут мудрым.
Но...это всё. Больше дороги нет. Потому что тупик. А хуже всего в этом тупике то, что и свернуть-то некуда, и назад не вернёшься. Так и придётся топтаться всю жизнь на одном месте, в четырёх углах.
А мне больно. Дайте мне хоть немного поныть. Похныкать. Поскулить, поджав хвост.
Дайте мне побыть слабой. Дайте мне пожаловаться на мелочи.
И не надо меня призывать бороться с меланхолией, с депрессиями и печалями.
Я не хочу. Не могу. Не буду.
Мне просто как-то нечего даже ждать...Пожалуй, мне пора отправляться в путь.
Хотя нет, ждать мне есть что. Только ждать этого бесмыссленно, потому что этой утопии не суждено превратиться в явь. А ведь сначала я даже верила...
Как чудовищно я предала саму себя. Как жутко прижала себя к стенке.
Хочу поехать в деревню. Одна, совсем одна. И зажечь там костёр, когда стемнеет.
Подлить бензину, сжигать старые шмотки с чердака.
И смотреть на костёр...На горячий огонь,..на его экзальтированность, эмульсию того чего-то непонятного и неразделимого,..на то, как он превращает вещи в пепел...Как пепел летит кусочками в небо...и размышлять о чём-то..А потом неплохо было бы поплакать. Просто так, для порядка.
Говорят, от слёз становится легче. Но это либо люди ошибаются, либо я что-то не понимаю. От слёз мне становится только ещё хуже. Хотя нет, наверное. От слёз людям становится легче, потому что у них есть хоть и самая призрачная, но надежда. В которую они верят. Оттого и легче, когда плачешь. А когда надежды даже нет, что ж и спрашивать-то...
И вот чем я занимаюсь вместо того, чтобы учить
Читать далее...