Слушать этот музыкальный файл

Учительница Марья Ефремовна сказал, что надо устроить в классе живой уголок, и каждый должен принести что-нибудь живое.

Бабушка предложила:

- Отнесите серого котенка.

Дело в том, что соседская кошка роила троих котят и перешла жить под нашу дверь. Наши соседи, по словам бабушки, опустились и перестали кормить кошку. Им некогда доглядывать даже за своим Славиком, не то что за кошкой, и Славик всю зиму ходит в ботинках на босу ногу и при том никогда простужается, в отличие от меня, которая не вылезает из ангин, хотя зимой за мной присматривают шесть глаз: папа, мама и бабушка.

Соседская кошка с котятами перебралась под нашу дверь, и папа выносил им еду на тарелочке. Бабушка была недовольна, потому что папа не работает, а ест и еще кормит посторонних кошек.

Папа действительно не работал. После перестройки их проектный институт развалился, и все оказались на улице. Надо было крутиться, а папа крутиться не умел. Маме приходилось крутиться за двоих, и тогда в доме начались молчаливые скандалы. Это когда каждый внутри себя ругается, а вслух молчит. Но я все равно все слышала и была на стороне папы.

Кошек кормили, но не пускали в дом. Однако черный котенок прошмыгнул в квартиру и спрятался под диваном. Его пытались достать шваброй, но ничего не вышло. А вечером, когда все смотрели телевизор, он сам вылез, бесстрашно забрался к бабушке на колени и включил мурлыкающий моторчик, и от этого в доме стало спокойно и уютно.

Утром я проснулась от острой струйки воздуха, холодящей мою щеку. Я открыла глаза и увидела рядом на подушке кошачью мордочку. Наглость, конечно. Но что поделаешь… Котенок заставлял себя полюбить, и мы его полюбили. А взрослая кошка с серым котенком остались жить на лестнице, из чего я делаю вывод, что деликатность не всегда полезна.

- А вы отнесите серого котенка в живой уголок, - предложила бабушка.

- Я против, - возразил папа. - Кошки должны жить на свободе и охотиться за мышами.

- Даже кошки и те охотятся, - намекнула бабушка.

Мы с папой проигнорировали намек, оделись и пошли в цветочный магазин.

В цветочном магазине работала очень красивая продавщица с гладеньким нарисованным личиком.

- Здравствуйте, - сказал ей папа. - Нам что-нибудь для живого уголка.

- Лучше всего кактус, - посоветовала продавщица. - Самый неприхотливый цветок. Может долго обходиться без влаги.

Она поставила перед нами горшок с кактусом. Его и цветком не назовешь. Какое-то выживающее устройство, все в буграх и в иголках. Между прочим, у некрасивых девчонок - покладистый характер. Видимо, все уродливое - неприхотливо, потому что у них нет другого способа выжить.

- Можно фикус, - сказала продавщица. - Но это очень дорого. Двадцать пять тысяч рублей.

Я не хотела, чтобы папа выглядел бедным, и торопливо проговорила:

- Мне вон тот, красненький…

Горшочек был самый маленький, цветочек самый простенький, похожий на капельку огня и, наверное, самый дешевый.

- Это герань. Восемьсот рублей. - Продавщица поставила горшочек перед нами.

- Как пачка сигарет, - пошутил папа.

Ему нравилась цена, и нравилась продавщица. А мне нравился цветочек. Листья были большие, замшевые, а цветочек совсем простой, в четыре лепестка. Как будто ребенок нарисовал. Или сам Господь Бог сотворил этот цветочек утром и в хорошем настроении. Проснулся и со свежей головой придумал такой цветок: ни убавить, ни прибавить.

- У меня в детстве была герань, - вспомнил папа, и его лицо приняло особое выражение. Детство - хорошее время, когда ребенка любят ни за что, просто так, и ничего от него не хотят, кроме того, чтобы он был и цвел.

- Сколько стоит герань? - царственно спросила широкая тетка в дорогой шубе. Тетка-фикус.

- Это наш. - Я сняла цветок с прилавка и прижала его к груди.

- А еще есть? - спросила тетка.

- Это последний, - сказала продавщица.

- Жалко. Герань хорошо от моли.

Мало того, что цветок оказался недорогим, он еще и последний, и полезный. Тройная удача.

Я шла по улице и не сводила с него глаз. А папа говорил:

- Смотри под ноги…

Дома я первым делом заперла котенка в ванной комнате, чтоб он не скакнул на цветок и не сломал его. Котенок не понимает, что цветок не игрушка, а живое существо с растительным сознанием. Несчастный котенок рыдал от одиночества, но я проявила жесткость, потому что малым злом (изоляция цветка) устраняла большое зло (гибель цветка).

Я поставила горшок на подоконник, к солнцу. Потом налила в банку воды и стала поливать.

- Много нельзя, - предупредила бабушка. - Он захлебнется.

Я испугалась и даже ночью вскакивала и проверяла - жив ли мой цветок. А утром я увидела, что огонек еще ярче, листья еще бархатнее, а запах явственнее. Это был ненавязчивый, острый, как сквознячок, ни с чем не сравнимый запах. Я его вдыхала долго-долго, потом выдыхала и снова вдыхала, втягивала в себя.

- По-моему, она сошла с ума, - заключила мама.

- Ничего, - сказала бабушка, - это полезно для дыхательных путей. Читать далее...

Слетел с дерева последний лист. Все стало каким-то унылым, невзрачным, серым. Чаще стало дуть холодом с севера. Потускнели краски, солнце уже не греет.
--Совсем день коротким стал.--Вздохнула Нина.
--Да, осень свое взяла.--Иван стоял в дверях их избы. Он смотрел на жену и понимал, что ей здесь скучно.
Во двор въехала машина.
--Ты идешь ась нет?
--Иду, Тоха, иду!-Иван поцеловал жену.-- Нин, ты тока не скисай. Ежели совсем туго придется, сходи к Марьяшке, она тебе всегда рада. я завтра вернусь, а на выходные в город съездим, навестишь родителей, с подругами посудачишь.
Сел Ванька в машину, а сам вспоминает, как у Нинки глаза загорелись, когда про город заговорил. Скучно ей здесь, тяжко. Не надо было её увозить из Москвы в деревню. Там у нее все подружки остались, любимая набережная, парк. Сначала она даже наслаждалась тишиной и покоем, а потом затосковала по родным. Ну съездили, навестили, только потом Ванька сам видел как она ночью плакала. Вот и теперь, надо ехать, работать. Тяжело Ваньке уезжать было. Как он жену оставит в таком состоянии?! Вдруг, что случиться, а он далеко будет?! Знал же Ванька, что не надо уезжать, да поехал.
Крынов Иван Игнатьевич, родился и жил в деревне. В город ездил редко. Он был деревенским до мозга костей. В городе ему становилось жутко. Все эти стены, машины, толпы вечно спешащих людей с дикими глазами - все угнетало, давило, душило его. А в деревне простор, там ты чувствуешь всю мощь Руси, с ее народом и традициями. Иван всегда помнил слова матушки:"Ты Ванька, гордись, что в деревне родился. Тут тебя Матерь Русь защитит, а их-то, бедных городских, от бед кто защитит?" Тохе, другу Вани, Москва нравилась. Он даже умудрился свое дело открыть. Чинил старые машины, а Ванька ему иногда помогал. Тоха-то и познакомил Ваньку с Ниной. Красивая, статная, изящная, с зелеными, как изумруд, глазами Романова Нина Сергеевна сразу покорила сердце Вани. Он даже перебрался в Москву. А там и свадебку сыграли, да в деревню уехали. Нина не возражала, но и особого восторга не испытывала. А тут еще местная бабка-провидица масла в огонь подливала, что мол, разные вы дитятки, не сладитесь. Нетуть такого места, где счастливы оба будете.
--Тяжко мне, Марьяша. Домой хочется, и Ванюшу люблю, не смогу без него...
--Так давай сами в Москву рванем, погуляем.
--Нет, Ванечка обещал на выходных меня домой свозить. Я ему верю.
--Ну завтра он приедет, а там и пятница подойдет.
--Долго это, ой как долго, сегодня еще только понедельник.
--А давай твоих всех сюда пригласим, да такое гулянье закатим.... И родные твои на природе побудут.
--Ваня против будет, он у меня гостей не очень жалует.
--Ничего, переживет как-нибудь. Уж я-то его знаю, он ради тебя на все готов..
--На все... но в Москве жить не сможет, а я без него не смогу.
Еле дождалась Нина утра, глаз сомкнуть не могла. А Ваня позвонил и сказал, что на два дня задержится. А как приедет, сразу Нину отвезет к родным. Долго она плакала. Понимала, что Ваня слово сдержит. И Марьяна как могла, развлекала ее. Медленно время шло, тяжело.


Ваня приехал в четверг утром, идет домой. Купил жене шубку на зиму, шапку и сапожки. Представляет, как она мерить будет, как будет радоваться, как зимой ходить по улице будет...

Схоронили Нинку. Не выдержала она одиночества. За ней и Ванька помер. Все не мог простить себе, что оставил жену одну. Да местной бабки-провидицы слова из головы не выходили:"Разные вы дитятки, не сладитесь. Нетуть такого места, где счастливы оба будете." Знал же ведь Ваня, что нельзя уезжать, да поехал... И только осень и облетевшие деревья над могилами напоминали о сильной любви, которую смогла разорвать только смерть.

Слушать этот музыкальный файл

Просто красивая японская песня....

=)))