а ведь в итоге все равно все останутся с теми кого хочется в первую очередь обнять, а не трахнуть..(с)чьё-то где-то
вот именно поэтому я всегда задаюсь вопросом, можно ли со мной заниматься чем-то ещё..
ты знаешь, у нас обязательно будет это всё. у меня будет домик цвета засушенной корицы с деревянными половицами. наверное, у него будет два этажа и мааленькая верандочка с обратной стороны дома. а хотя, знаешь.. давай сначала.
у нас уже есть дом. до него ехать каких-то два часа. мы будем ехать на моей синей шестой мазде с британским флагом на крыше сквозь легкий снегопад и горланить песни того времени, когда мы познакомились. где-нибудь минут за двадцать до конца дороги я резко заторможу, перелистну песню на магнитоле, повернусь и поцелую тебя нежно-нежно. на секунду закрою глаза и вдохну твой запах.
а потом мы займёмся любовью. под ту же самую музыку.
зимним вечером в округе этой деревеньки совершенно никого нет. мы будем приезжать за несколько дней до нового года с огромными сумками и только часа четыре будем раскапывать подъезд к дому. а потом к двери. а потом будем дышать на замок, чтобы он отмерз и впустил нас в дом. и всё это в полнейшей темноте. потому что мы с тобой такие забывчивые, что даже не взяли фонарик. конечно, а лопату взяли.
ты знаешь, наш дом похож на зрелый лимон с зелёной макушкой. как из сказки. с бело-желтыми наличниками. зимой он будет особенно сказочным. мы вместе будем таскать кучу дров для печки и будем греться у плиты. я пойду поставить чайник, а ты поймаешь меня за талию и поцелуешь в изгиб шеи. а тут уже не понадобится ни печка, ни пледы, ни горячий чай. у нас будет маленький мини-бар в шкафчике над зимней кухней. недалеко от барной стойки, за которой я попрошу у тебя седьмую рюмку коньяка и тринадцатую конфетку-трюфель. а ты просто улыбнёшься и скажешь что-то вроде "да ты пьяна, дорогая моя". а я без слов подойду к тебе и жадно поцелую. чтобы завидовали все эти проснувшиеся мухи и паучки.
какой-нибудь вечер мы назначим вечером камина. четверг, например. или субботу. мы будем отключать электричество и слушать треск поленьев. а я буду смотреть в твои кажущиеся большими, улыбающиеся глаза. я могу уснуть с поцелуем на твоих пальцах. а потом полезем на мансарду - она наверняка уже будет доделана - спорить о том, где же находится созвездие твоего знака зодиака. у нас обязательно будет красное вино, привезённое какой-нибудь кудрявой подругой из франции и дорогущий сыр с плесенью, за который ты сначала меня отругаешь, а потом втихаря съешь ещё один кусочек. утром, лохматая и невыспавшаяся, я поцелую тебя в плечо, мягко спущу ступни на кремовый ковёр и поставлю саундтрек к once на завтрак. тихо-тихо, чтобы тебя не разбудить. сварю крепкий-крепкий кофе и подогрею лимонный пирог, привезённый из дома. я не замечу, как на запах проснёшься ты и подкрадёшься сзади. я буду подпевать одной из любимых песен и вдруг услышу твой горячий шепот. улыбнусь. и прикрою глаза.
а тридцать первого декабря около нашего дома будет много машин, а дом будет шуметь и бурлить. столько любимых лиц за один день. я, наверное, расплачусь, а ты только вздохнёшь и, обняв меня, предложишь стаканчик виски с колой. наверное, привыкнув к количеству моих эмоций.
а ближе к полуночи мы чуть было не поругаемся, но лучшая подруга успеет прибежать со своим бородато-улыбчивым мужем и всё разрешит. мы схватим бокалы с шампанским и, выпив на брудершафт, загадаем желания. так получится, что одно и то же.
и так начнётся ещё один наш с тобой год. в котором будет квартира с шоколадными глянцевыми потолками и виниловыми стенами. занавески цвета сгущеного молока и огромная картина salvadore над нашей кроватью. в котором обязательно будет кокосовый ликёр и ледяная кола. лазанья и буррито, которое я научусь готовить ради тебя. суши, роллы и серая пушистая кошка. тёмный виноград и карамельные блинчики.
всё это обязательно у нас с тобой будет.
Просто ни один человек не заслуживает того, чтобы им пренебрегали.
Всегда найдется тот, кому отчего-то необходимо тебя любить, и вопрос лишь в том, с кем ты его сравниваешь.
© Арина Холина "Письма на воде"
Я, как упрямый ребенок, нагромождаю одну фантасмагорию на другую, а когда все рушится, пожимаю плечами, говорю какую-нибудь банальность вроде: такова жизнь и выстраиваю все заново. В этом есть оттенок сумасшествия, раздвоения реальности, но безумие меня никогда не пугало, я не умею жить по-другому.
(с) Арина Холина "Письма на воде"
читая его тексты, можно смело выбрасывать ручку в дальний угол и больше никогда не пытаться что-либо писать.
***
...Нет, не удержишься от мата,
Когда, запнувшись о порог,
Влетишь под своды alma mater.
Но, поглотив последний слог,
Пространство, чуждое помехам,
Спокойней вечной мерзлоты,
Тебе ответит чутким эхом,
И ты расслышишь в нём - латынь.
***
цитировать себя –
онанизм
интерпретировать себя –
нарциссизм
перечитывать себя –
маразм
в общем
уберите меня от меня
плиз
пока не поздно
***
Из тёмной темноты крадущийся пиздец,
Но разве так надежда тлеет?
Молчание ягнят, крадущийся пиздец, -
Кровавая гэбня наглеет!
Из тёмной темноты небрежно говорят –
Народ от огорченья млеет.
О, если ты народ, - земли и хлеба брат, -
Кровавая гэбня наглеет!
Двуглавый осьминог из тёмной темноты
Всплывает, щупальцами реет...
Немеющий народ, от вечной немоты
Кровавая гэбня наглеет!
Недолгая весна над серою страной,
Как чёрная река, мелеет...
О, если ты народ, сбрось морок нефтяной –
Кровавая гэбня наглеет!
***
Всё, что нам с тобой осталось –
Ждать, когда отключат свет;
Телебашня, словно фаллос,
Возвышается в Москве:
«Тили-тили»,
«Трали-вали».
«Бей жидов!»,
«Куплю-продам».
Нас с тобою… обманули.
Вот такой, дружок, прайм-тайм.
***
по-моему, великолепно. нет?
p.s. а лучше никогда не читать гениальных людей. потому что хочется втихаря утопиться от своей никчёмности.
p.p.s. кто же знал, что Алексей Валерьевич смутит меня своим интеллектом настолько, что мне будет стыдно смотреть ему в глаза и здороваться?..