Обезьяна молилась, стоя на небесах, за нас за всех  - "сестра, не плачь, сестра, не плачь". Это очень хорошая молитва, особенно когда тепло и когда холодно. Сегодня, пожалуй, сваляю волосы.

Оранжевые дворники завидовали. Невдомек им было, что тошнит друг от друга - маленький performance для себя же. Хуй с ним. Унылые одинаковые дети с одним и тем же каждый день и кучей впереди. Люди с пивом. Весело и холодно, это как наебениться в мороз и уснуть в сугробе, согреваясь снегом. Куча всего и  как обычно, но я, пожалуй, запишу где-нибудь, каллиграфическим почерком - иероглифами выведу то, что сказано. Ебашит все, я возглавляю, шагая в другую сторону, парадокс, как в том анектоде про нюанс и хуй в жопе.

Безумные лотосы плясали на стенах, кто-то играл в кубики. Циничные бактерии сношались вволю в венах да громоздились трупики. 

Как на лошади да в степи.  Как в океане да на корабле. Как на верблюде да в пустыне.

Маленькие девочки, пьяные, заблеванные, со сказкой о принцах и лошадях с метровыми хуями, скачут по шеям-коленям мальчиков, пьяных и заблеванных, охуевших от реальности и техники, и ушедших далеко. Кто-то наблевал под псевдо-бархатное кресло, кого-то любят родители и таким. Кто-то не умеет видеть, потому что нечем-незачем. Пятна на бумажке как осенне-весенняя грязь от мотогонок. Когда-то будет, потом сразу же не будет. А березы-то, березы, теряют лоск, никому не нужны скоро будут, а потом опять восхищаемы. Медведи играют в рулетку в казино, докуривают, допивают и шлют все нахуй. Как японский пейзаж - светло-блекло-задумчиво-горы. Это как присутствие оного - каждому свое. Хотелось бы, да уже не моглось. Как программу изменили,  а предупредить забыли. Голова должна быть каждый день вымытой. Вокруг опять клаустрофобия.

Сваляю волосы.

А я вот думаю, на хуя. Сегодня мне снился ебаный выбор - да или нет - а я выбрала ни то, ни то. Я еще вчера так выбрала, потому что все чужие, никаких песен, никаких братьев, никакого допинга. Но было круто - ебашить в стекло кулаком и считать секунды. Это обыкновенный фашизм, мягкий и теплый, как все маленькие дети.  

а Николай Николаевич прочитал лекции, провел семинары, прославился, научил, потом сказал, что ебал он в рот такие временные рамки и съебался. Спасибо ему за предоставленные знаки, теперь светит однозначность. Это новенько и неплохо.

Вчера была в свинарнике. Надо чаще изучать, чтобы больше тошнило. Чаще - больше. Дальше - сильнее. Сильнее - по-другому. Люди стараются быть не как все, ебашат денатурат и только после этого могут коряво изобразить присутствие какой-то свободы. На этом жизнь, собственно, заканчивается. По хуй, теперь уж  точно никаких песен, что бы ни было, одна небольшая мимикрия в тылу чужих.

Откуда во мне столько ненависти и прочего говна?

Еще одна забавность - оставить в покое коконы. Пусть себе растут и окукливаются, летают. Ну их на хуй. У меня альбом есть, Kollektionsschmetterlinge называется, ребят, никому не нужен? Мне теперь тоже, но не в речку же. Какая-то туманность. 

Пойду искать резиновую лодку и делать человеческие дела.

что было до этого, я уже не помню. Но было что-то смутное, мучительно важное.

ночью лазаем по какому-то зданию, кирпичный забор, лазаем по нему, очень удобно, ветерок прохладный, ни души, я за спинами в углу, удобно, наблюдение и установка, а потом овощной ларек почему-то, еще раз да еще раз, а потом прихожу, а там ведьма сидит, купи дрозда, говорит, хороший дрозд, двум мальчикам предлагала вон тем, они не захотели, какие-то автобусы. Беру птичку, несу домой, солнышко, первые лучики, на кухне, все так чисто, небывало, мою сверток, он смотрит, расправляет крылья, исчезает, красивая птичка, какие-то люди рядом со мной на стульях сидят, смеются по-доброму, разговаривают, утро. Я  на работу собираюсь, беру немного денег, одеваюсь, выходит изгнанный, ему деньги дают, а брать бы не надо, а он как мудак, угловато взял и поплелся. А я ему "не бери больше и эти вечером отдашь". Выхожу на лестничную площадку с девушкой, солнышко, чистота, свежесть. я ей "Машка, приходи вечером, вечер вечер вечер", смеюсь, а она не обращает внимания, красивая такая, подходим с ней к почтовым ящикам, новеньким совсем, современным таким, там открыточки для меня. А я смеюсь "вот видишь, меня не забывают", трогаю, брать не берусь, оставляю в ящичке, вечером зайду, возьму, полюбуюсь. А Машка уходит. Чистота-то какая кругом, ясность, утречко. Иду через полянку у дома, там мальчишки мелкие в футбол играли, рядом со мной знакомые, на нас несутся лошади в красивых попонах, ноги ремнями перебинтованы, чтобы не разваливались, на них славяне - мужчины и женщины, длинноволосые, спокойные, нарядно одетые. А за ними татары - тоже на лошадях, мех, сабли. "Ребят, а присоединиться можно?" подумала я. "Ты что, они умерли уже". А со спины детина здоровый современный, ты говорит, маленькая, давай драться. А я не хочу, зачем, но пришлось по ноге ему стукнуть, он ушел. А потом площадь, магазины утренние, люди утренние, чистота. А потом центральная площадь, наверное, Москва, там на брусчатой главной площади решетка, а оттуда печь огромная видна и лестница, ад, а люди спокойно так обходят ее, я думаю, не обжечься бы, мне на работу пора, пробегаю, хорошо все. Утречко.

Окружение как из молока болотного вышло, все поодаль. А осень по головушке стучит, свитер вяжет, электричество жжет. А мотивы-то вот они, даже если лечение и есть, надо дальше идти. Значит, так и надо.

Крысыкрысыкрысы, их любить надо, они по стенам бегают и чуму переносят, а чума - это глас и благодать богов ваших, познание мира и твердая устойчивая картинка. Очень много бумажных слов, как то "не делай так больше", а у меня руки клейменные да в крови по локоть. Маленький гуманный волк, такие же тоже бывают. Насколько все отличается, пляшет и поет, стремительно и подальше. Не думать о людях лучше, чем они есть, они такими не становятся все равно. До хуя глупостей, пирсинг в языке - на хуя, это же тупая привычка и ничего более, самая большая глупость. Ахаха, чтобы быть во всем, надо делать противоположности, вы смеетесь, поиграем в божественную теорию, а я понаблюдаю. Так смешно это все, очень по-осеннему, по-осеннему. Целостность, пожалуй, вот что. Еще немного жаль того определенного, кто односторонен, но жаль субъективно, вычеркиваем полностью, дальше-больше. Да можно смело всех вычеркнуть.
Весело, по-глупому, осенне и пахнет сеном.

Лопата лопата лопата, черенком да по еблу, а самой лопатой да прям в ногу и нахуй все, кровь и сыра земля. Все это в упрямом отребье. А где-то на другом конце шара чисто-грязный свежий снежок, черное пальто и все по моде, как с картинки, красивые девушки с чистыми волосами и рождественские шарики с пулями. А лучше просто в небо, а не куда-нибудь конкретно.

у меня есть собственные соображения небольшие, рожденные по накурочке-наблюденьицам-поебавшимися мухами в голове: в хуй строй, даешь новую субъективную грамматику, мы рубим с плеча остро заточенными металлическими штуками. На Я надеть корону. Ты спрятать в книги да зарыть. Мы выстрогать из дерева да на бумажные щиты. Вы вышить на знаменах  по ту сторону. Они вслед. Ононаоно замусолить-застирать и простым людям под ноги. Вы вежливое в ямы. И следом все остальное. И так град построить, назад вернуться мальца.

Сегодня была пара печатных слов: -Ты строишь? -Нет, я из угла наблюдаю.

Пришел тибетский мальчик уж давно и так и сидит. Потихонечку так зашиваемся, закрашиваемся да уходим. И что бы там не говорили, просто потрошение приносит реальность. И еще kein Glaube, а я как вонючий пес мусорской породы, вынюхиваю каждый раз и довожу. Но меня все равно хватило на месяц только, хуевая настоечка была, выведена, наведывается человек, это объяснимо и понятно. Мир, как обычно, гармоничен - ужасен и прекрасен одновременно, крутая бездна - глазей да рыбачь, сколько влезет, а влезает по непривычке мальца совсем. Но я учусь, mastering, все записано.

Мухи прилетали, прилетали и ушли в магазин, им там понравилось - огоньки-реклама-цены. От порно, как и от людей, разит мясом пресным, не парным-свежим. Я сегодня ела - пережарено-пересолено. Я каждый день ем - понять не могу-не хочу.

Какие-то обрывки фраз, замки опять, облачка-белогривые лошадки, деревья, развороченные кишки, детское питание, церковь прекрасная, постоим и помолимся, священник старый и опытный, произведет благо на свет глазами, а потом пойдет трахать малышек из хора, но мы благоразумно промолчим, ибо красота-то какая, тишь да гладь, благодать,  в голове бывают листики да бабочки (не коллекционные, простые залетают).

А благая весть времени состоит в том, что не спираль ни хуя, а очень даже прямая, люди, колосья, небо, поле, автомат и нож, суки, каждому хочется таким образом быть одним из богов, как с картинки, хотя бы на время.

А та, что тесто месит, очень даже ругательно обращаема, а противоположный бог и царь, это с детства-древнейших времен, антропогенез, мать его, поскакать бы на лошадке, мечом помахать, на костре погореть.

Постоянно огонь да вода.

Усиленно бью себя по рукам и мыслям. Завтрашний день не сулит ни хуя веселого, за всю прошедшую вату он был только один раз приблизительно похож на счастливый, тогда мои родственники крыли друг друга матом прямо за праздничным столом по причине собственной неполноценности и недержания говна в голове, но не в этом было счастье.  

В голове, пожалуй, что-нибудь подальше отсюда и свежий воздух, а мне надо приковаться цепями, сука, нарисовать  и что-то говорить. А что обычно надо рисовать и говорить, я не знаю и не хочу, все равно меня не особо-то и спрашивают за качество, просто по факту, механические куклы и прочая лабуда. Очень хотелось бы  всему известному от души так пиздюлей навалять и всю последующую жизнь встречаться, как в зоопарке, через стекло или решетку да на расстоянии. Или, то более гуманно, просто свалить подальше. Пока следует продолжать быть как все, это тяжелее, особенно, когда тебе временами хочется прекратить себя контролировать, спать ночью на улице или всадить нож кому-нибудь в печень. Только временами, сейчас, например, приходится тащить. Когда-нибудь все обязательно свернется и его унесут вороны. Пока я ищу пути, чтобы убежать и никого не видеть, а то велик соблазн харкнуть в рожу просто так. Меня временами раздражает ограниченность окружающих, эгоизм и веселые правила, но только временами, я, скорее всего, мало чем от них отличаюсь. Надо зашивать себе рот почаще.

На улице еще недавно было по кусочкам: утро - апрель, вечером - декабрь, а сейчас начало ноября полностью. Наверное, кому-то это нравится.

Мне надо делать обычные человеческие дела. Сегодня их много.

Это, сука, просто ебаная моль, летающая вокруг, переливающаяся в лучах индийского лета. Я просто подумала, что надо, надо, сука, иначе я просто взорвусь, а мне же не надо разлететься и кишки по углам их метать, правда? Я когда-нибудь к вам всем вернусь, скорее всего, буквы просто так не сотрешь,  нити не оборвешь, но потом, я переварю все, и возможно да.

Я много думала, что уже само по себе ебанько полное. Сегодня я встала с кровати (мне снились дома, люди, больницы, путешествие и сосны, машины, как обычно, всякая хуйня, я запихнула подальше это) и много моделировала, сука. Я пришла к выводам весьма банальным - я буду плыть и похуй.

Мне в последнее время не очень нравятся окружающие. Кормящая печеньем с кунжутом девочка, не дающая вставить слово и не интересующаяся. А ведь недавно она отмывалась от дерьма, а вот теперь она просит десятую ложку золотых гор. Это неправильно, на мой взгляд, хотя ее путь, но печенье за 25 рублей - я запомнила. Неинтересно и только свое - а зачем тогда вообще, если похуй, перед кем выступать, они все записывают то, что хотят выблевать, и гоняют с неменяющейся программой перед всеми знакомыми - долженствование и заранее навязанный план. Девочка, выбирающая там, где лучше бы подумать о ближнем - не так должно быть, вот оно, проявление, но мне придется их вытерпеть в отплату, но я убегу, я гарантирую. Мальчик, строящий невесть что из живых людей, да сопли-слюни, и куча мутантов, плакатных и болотных, аж тошно да смешно-прогоркло. Меня пытается ебать слово "надо", но я бегаю, как ебаный в жопу солью зайчик.

А еще бабочки, гусеничный фарш. А я думаю: зачем? Ну клетки, ну слова, буквы, мысли, мясо, а дальше? За махровым полотенцем да ароматом частоты проснется привычка, плоть и ожидание горного пейзажа, мерцающего. Иии ни хуя, а только цирковые фанфары, да и все, острый запах аммиака из мочи животных, невкусный попкорн втридорога и куча ебанутых детей, сосущих из родителей жизнь. Это всё. Нет, не полностью всё, но большинство и по накатанной. Поэтому распускаем свитерок, мотаем клубки и выбрасываем к ебени матушке. И даже не столь жаль, это обычное мясо, меня тошнит, я морковку ем да яблочки в последнее время. Буковки, буковки да древность.

Я возьму байдарку, пожалуй, хотя нет, нахуй байдарку, ноги затекут, давайте лодку резиновую да с веслами.

Моделирование - вещь полезная, как вода из колонки - ее пить тяжело, она тебя сразу всего объебашит и захватит. Поэтому надо стараться и плыть, сука, keine Menschen beobachten und einfach die Natur bewundern,schwimmend, weil es ein wahrer Weg zum Einklang ist.