Сегодняваляютваленкикакжевывсезаебали. С космодрома отправляются в веселое путешествие грустные лунатики, что не спят во сне - им больше нечего тут делать, они не спят по ночам - они что-то замышляют. Молоко, колдовство, кровяные забавы, кровь, делающая камень. ИНЕДОБИТЫЕТЕЛА,
Взоры обращены - маленький жрец в смешных алюминиевых трусах и большой солнечной шапочке, а к нему жаждущие направлены. Кругом плоть и кровь - это когда-нибудь кончится? А как священная корова - почет там, тут жрут. Глупые истории, входные билеты на аттракционы, маленькие люди. 
ИНЕДОБИТЫЕТЕЛА.
Метод лечения Саши Б - давай полетаем.
Мешок с помоями укутает корову. Вы все туда же, вам все одно - жратьжратьжрать,а  полеты по-истребительски кто будет делать?
ИНЕДОБИТЫЕТЕЛА.
Процесс 451 в черепе, да некачественно. 
Откуда столько зла.
Инедобитыетела. 
Фтв Шэь дщыштп ьн ышпреб дщыштп ьн ьштвб цшыр ыщьуищвн цщгдв еудд ьн
Надежда укращаетукрашает орденом гниющих детей.
Инедобитыетела.  Когдажевсебудеттихо.
Я корова. 
МУ.

А я не знаю, что написать. Уважайте религиозные верования других. Выбирайте мясо крепче, чаще смотритесь в окна. Месяц офф. И ответьте наконец, где русские танки.
Месяц военных действий объявлен хзянезнаю.
Да здравствует веселая ботва.
Различные буквы причудливо складываются в ванхуатонг. А если пойти в туалет в 3 часа ночи, плотно закрыть за собой дверь, то он придет - причудливый ванхуатонг. А по-китайски пизже всех, да-да. Главное - не закрывать глаза и одновременно не дать им высохнуть, иначе путешествие в кусочки самого вантуза из костей и мяса будет незаметным. А ведь оно каждый день,каждый раз - незамечаемо.
Sarva mangalam Bhavatu Bhavatu Bhavatu.
Китайские печенья предсказали-подсказали-показали.
Stell dich mitten in das Feuer, liebe dieses Ungeheuer in des Herzens rotem Wein UND 
Мы все - гнилые глиняные яблоки.

Отвезите меня в Х-р насильно, окуните, помолите, да святых там нет. А в другом приятнее, смерть, как приятно, что я говорю с тобой на одном языке. Они стремятся туда, они знают свет, тот свет, у них есть окошечко. Когда тело встает в 4 утра и выглядывает в окошко, на противоположности оно видит хотя бы одно такое же - закон кошечки.  

А вдруг она откроется, и я тоже увижу? Я так хотел бы, чтобы я умел верить, но как верить в такие бездарные дни - нам, потерянным между сердцем и Солнцем, нам, брошенным там, где погасли огни.

А пойдемте-ка волосы мыть - воду лить - краску смывать. А с краской волосы. А с волосами жизнь. А с жизнью белое. А с белым черное. А с черным себя. Я проснулся, а ума нет. Когда ты делаешь что-то, ума нет. 

Вытащи дробовик - мы пойдем с тобой просто ходить, просто важный вид, дробовик и ничего более, просто лысые головы, просто маленькие перчатки кожаные, просто веселья три ведра. Мы возьмем мешок - будем собирать страх и слезы прохожих. Мы - это я и я, больше никого не надо, больше ничего не стоит. Просто те, которые идут в  Д в е р ь,  веруют, просто те, которые к Каабе обращены, веруют, просто те, что похотливые-прожорливые да анекдотов столетние сугробы оставляют, веруют. 

Ваша вера хуйня, это вы сами, сказал бы дядя Людвиг Андреас, а кое-кто поддакнул бы и сплясал, да только зачем это.Это все блядово по дяде Людвигу, да только второй ступени нихуя нет. Или не по дяде Людвигу, кого это ебет, ведь мы идем по трупам, головам себя же, мы сеем и пожинаем серый цвет, ампулы с мочой Шивы и 10 тонн ничегоничегомызашьемзаклеимнонихуяже. 
А Волги-матушки нет уж более. А ничего уж нет. И нечему сотрясаться. Да и на хуй это надо - пойдем-ка лучше чай из спитых обгрызенных башмаков пить, в плешивых невинноубиенных ворсинках купаться, смотреть на магию ту самую непобедимую-силы отбирающую, выть на Луну, думать о внеземном да бояться заглянуть туда, а оно рукой подать-как.

Ветер и Луна, все время одно и то же,
Хочется сделать шаг.

А летят ууууткииии.
Какие мы все однообразные.

А девочки натужно пляшут. А где-то там вдали - светлые хаты. А здесь - магия та-самая. Ебать,как все резиново. Меня спасет дядя, ничего, шторымагия. Или самое последнее - золотые кудри.

Кролики-кролики - синий мех. Ваше время вышло, ща кишки на стол вывернет дядя патриарх, а какие-то прохожие люди даже не посмотрят.   А будет ламбада, свечи, пироги, животу услада, награда хомякам. Ах,как тухлосладко ничего не знать. Бежать некуда, надо только идти и смотреть. А легкая наркомания спасает в пределах нормального давления, а тяжелой у нас давно не было. 

Будет так, как внутри. Слова - на костер.
Я Н Е Т Е Р П Л Ю С Л О В
Спасибо тому, кто верилпел про Волгу-матушку-реку, про сотрясаемость и замечательные слова.
Но кагью твое - вещая хуйня.
Это говорю тебе я - 10 тонн анаши в сале мамонта, 80 кг Освенцимской грусти, еврейской совести и чисто нордической жалости, 19 развратных шлюх и один маленький мальчик.
Смешно это - смотреть назад, вперед и по сторонам.

Розы завяли, глина, кто-то дунул на них.
А ты истинно в душе радуешься-ждал.
А ты боишься.
А ты - ни туда, ни сюда.
А вы все, пошли на хуй.
Гусиные лапки скрипят на зубах, какие-то хуевые привычки да косички вокруг.
Аааа, я буду пытаться замаскировать себя ветками да спать.
Аааа, они  будут пытаться.
Аааа, я не буду ни хуя делать.
Мойтвой маленький мирок, индикатором которого служит ЗАЯЦВОЛОЧАЩИЙШЛЮХ, ахахаха. 

Во имя Джа вообще.

Как тихо и сухо,как пусто и темно, как замечательно и воняюще. Подружись со зверем. А руки шаловливые, головы глупые, глупые головы, видно все, все видно.Необходимость правды, необходимость всего-всего, по миру пускаемо должно быть, ветром гонимо.
Не надо так. Пойдуunуставать.
Похуйнахуй. 

Это Родина - смерть, впусти смерть, познай бога, познай дух, keine Angst davor, радуются истинно малыши на то,что здесь, на развороченные дома, на брошенные машины, на людей пустыхполных.Этосложноэтонадоли. Яничегонезнаюууумамамамаябездельникооомамамамаябездельник. 
Заглянем вовнутрь, а там колодезные звуки, колодезные духи. Кто бы ни писал Библию и слово божье и небожье,он недалеко от дяди. А я далеко нынче-далече.  По Гумбольдту, а потом по Соссюру. Назад-вперед.
Это Родина - смерть. Эта Родина - смерть.

Бесполезно,как пытаться любить  и не делать боль,
Безнадежно, как пытаться не делать зла,
Понимая постепенно себя во сне,
н а б л ю д а я в о с п о м и н а н и я.
 

Новое поколение, когда мы постарели?
Я ощущаю себя на 1000 лет. Ощути себя на век, радуйся, посыпай золотом ресницы, думай истинно. Нет истины, нет ничего.
Смешные люди, опять в забвение. Следовать своим словам, вести самого себя труднее. Данко же сдох, да не сдох он.

Как много всего. Как познаваемо, ощущаемо, ПЕЙ, СУКА. Смотри, сука. Всласть.
Не с потолка. Потихоньку-на качельках. 
Окунаемся в болото. раздвигаем веточки. 

Главное, самому себе не лгите. Лгущий самому себе и собственную ложь свою слушающий до того доходит, что никакой правды ни в себе, ни кругом не различает, а стало быть, входит в неуважение и к себе, и к другим.

Цшкыштвысргудукю Шсриштысргудукю 

Хватитневерить
Надоидти

Мескалиновые телки в мескалиновых штанах жемчужно улыбаются, отливают рассветом, начиняют булочки кровью, пальчики жестью, головы рыбками, волшебными люля-кебабами да сладостями заморскими, а я что, а я что, а я тут всякое, я тут ходило-не выходило, братишки. Столы ломятся от жирных тигровых креветок и усатых баб, уссатых личностей, луна передает нам привет с космодрома, три-два-один-поехали, нахуй, больше никогда не возвращаться, усталость, дайте чаю, нет, кофе, нет, засуньте свежую газету себе в глотку, нас всех посадят, вас всех на цепи, подковками подкуют, разденут-разуют БЛОХИ, лица-лики, иконки, клик-клик, ать, водоворот в банке с морсом перебродившим, оно тащит нас на дно, растаскивает утреннюю  почту, зазывает на вездеходах кататься по подземельям - крыс давить, волоком волочь, орать-верещать. Многобуквянехочуяпоедуполечудосвиданьяздравствуйяраскажутебекакдохнутдетискаждойвеснойсновойвойнойскаждойвеснойсотнитруповой. веселый круговорот букв, вертушек, петушков на палочке с червячками и засахаренных немытых жоп, очередной властитель япльохознатьрускиййезык. А мескалиновые чудища катаются на лошадках, панталоны читают кружки с напитками, вареники с вишней подписывают открытки. На хуй панд, они страшные. Не встречайтесь с пандами, они таят. Голуби женственно-мелкие, воробьи пугливо-ахахашные, розы вянут, цветы стоят, пыль на всем, солнце в закат, тучи руками гонит несуществующий кот, как хорошо будет, когда будет жизнь. 
А у меня побрито пол-башки наглухо во сне - я просыпаюсь - все заросло, темень, изба, печь - а там часики тик-так - питерские клопы и уютно-плесневело-рекурсия-тысячи картин. ПОСАДИТЕМЕНЯ.

Ладно. Всем смертям назло. Принятиенаверу. Take it for granted. Это тебе не Декарт.

ЛАДНО. Больше-больше-больше.

Ладно.  

Веселые, тонкие, аляповатые и доселе не виданные праздники, лица, пейзажи. Магия невыразимости, низких температур и огромных огней на башне, флагов на башне, к которым так все товарищи стремились. А нам бы в небо. Противные, мерзкие, все мерзко: отражения, напротив, вокруг, везде, заплесневелая одежда, заиндевелые пальцы, усталость, серый цвет, оттенки серого, очередность документов, смешно из телевизора, грустно отовсюду. Просто-вторично-третично. Ебаная рекурсия. Ебаные 22 барана, посмотрите на лица роботов, выйдите во двор в одних трусах, сломайте все, посмотрите на лица тех-всех, сломайте их и разбейте. We will bury you - во всех. А потом вы нас, спасибо, товарищ Никита. 
Магия везде, тошнота, голуби, люди-нелюди. 
Зима-  смерть. Так что спим-молчим-не хотим.
I'm normal.

Еще пара часов такого, и я пойду в окно. Еще пара дней такого, и я закажу вигвам на ибее и поставлю его в воздухе. Еще пара недель такого, и я уползу за батарею. 

Культурамир галстучно-серьезный, рубашечно-брючный, все по регламенту-нужде. Забери меня с собой, забери меня в постель. Еще чуть-чуть такого - галстучков, серьезных интонаций, ботинок до блеска - и наденем гавайскую рубашку - пойдем себя взрывать всем в печаль да в радость. Вкрапления зеленого в белизне, вкрапления живого в неживом, ПОЧЕМУОНИДЫШАТ. На улицах морозтеплота. На улицах люди потные.

Как ФУ на тех, кто разделяем. Mutti, hast du es gehabt? Vati, hast du es gehabt? Habt ihr es gehabt?
Как хорошо, что я не с ними, что я без меток. Как плохо, что я с ними, что я с метками.

Разорвать горло, там муравьи-тараканы, выпустить их в оцинкованное ведерко, сходить на улицу, полюбоваться пейзажами, набить горло снегом, набить голову воздухом, набить себе лицо.

Я ни хуя не понимаю, что тут происходит, что там происходит, что везде происходит. Поэтому грузовик привезет мне тонну сахара и прям на меня, в плоть втирать, по венам гнать, не смотреть.

Z kt;e yf ctvtqyjv kj;t b xb[f. yf dczrbt cyjitybz? f gj ekbwt? vehfirfvb gj rj;t? ghen vjb ,jkmyst jnhf;tybz/

У нас опять самая первая, нижняя, ступень. Как долговязыйстранный эстонец был прав.

Завтра не будет ни хуя: а ни тебя, ни меня. 

Ein schlauer Fuchs. Der schlaue Fuchs ist dumm. Meine grauen Läuse sind häßlich.

К нам идет экзистенциализм с мешком подарков. 

Пойдем гулятьдомасидеть.

Посадите меня насильно.

По большой стране да с пустым мешком
Пробирался ночью, прятался днем.
По лесам и оврагам, по окольным путям,
По облысевшей земле - навстречу солнечным дням.

Молочная плоть, металлические вкусы, какобычная щекотка, чакра шалит, чакрушка. До костей. Я тут был уже, янехочубольше, везде одно и то же, голимый поток, природа, человекхуесос, замызгано-брошено, пустые коровники, дома,в которых скелеты духов, подчинение природы, borderlessness, а мы по привычке - рамки, провода, кабеля, какое-то смешное, пластмасса не спасет, если бездушно. Какие люди чистыегрязныеМРАЗИСВЯТЫЕ. И я там был, мед-пиво пил, землю защищал, людей чужих-таких же убивал, погибал, тащили меня-молитвы маленькие дети в рубищах читали, свечами махали седовласые старцы, а над нами небо кровавое, МЫВСЕТАМБЫЛИ, молекулы - это внешне, они одни и те же. Этоострыеогонькиэтострашныекартинки. Lo siento mucho, señora, se me ha olvidado que Usted tiene miedo.  Краски - это память, это каждый шаг вперед освятит.  

И от таких откровений толпы падают ниц,
От закадычных бомжей до юридических лиц

Wenn man mit den Wölfen tanzen will, soll man Macht haben. Die Macht, die dem Menschen gerade, frank und frei ansehen lässt. Lass sich diese Macht haben, lass sich nirgendwohin weggehen, lass sich frei denken und aussprechen. Und sofort werden die Wölfe kommen. 

Даже так неплохо. Мудрость финно-угорских племен. Мы все страшны да просты. Я на себя наговариваю-в котле варюсь. Рациональностьзавистьпростоотприродызакладочка. Освободись от всего и от этого тоже. Будем привыкать.

Я не умею дружить с людьми, временем, миром, головой и собой. Забери меня с собой, забери меня в постель,в  пластелиновый помойник, в пластелиновый кисель. Зачем наговорыпророчествахиромантия? Мудрость рядом, в простом, простых словах, в эстонцах, в римлянах, в корейцах, во взрослых. Принятие да без триумфов. Просто же.

Z<JKMITYT<ELE Это учит, возврат, АХАХА

Cvtzkjcm yt,j dpf[kt, - vs cnfyjdbkbcm k.lmvb/

Постигнисука.

Толпы ненужных, некрасивых, неухоженных существ, зачемзачемзачем. Хиромантия прямо потоком в глаза навязывается, каждый день, каждый час - потому что ТОСАМОЕ. Высохший оранжевый, огненные дедушки, царство уныния и смрада, смешные люди, старящие себя, убивающие себя, сжигающие себя. А там - босиком-в крови-ловить поезд. А там-  чай-кофе-люди. А там - смешносмешно. 

Я не умею говорить. Мне стало не о чем и не за чем. 

Сныглаза выдают людей. А это мы доплясались-довертелись. Больше не будем петь об этом именно. Больше не будет transparency about it.  Наверное. А голова выдает, голова-предатель. 

Хочется домой, и нету сил. Легкий волос солнцем опалил. Капли на лице, что дождь прошел, земля под ногою, горелый пол.

Бля.

Столько всего, что проще закрыть, убежать и не орать. Как сломанные щетки, как побитые градом листья, как уставшие деревья, возвращаются люди, ныряют, падают, закрываются.

В нас все есть.

Больше нечего и незачем. Все это уже было, все это есть, все это будет. Зачем? Зачем!

-Что есть дзен?
-О, небо, о, небо!

Как пророк-седой мудрец с тысячью жизней за пазухой считывал с век слова максимально простые, но емкие, как это все подтверждалось-укладывалось в концепцию всех старичков лукавых и богобоязенных - хаос-космос. Убыло-прибыло - то ли сила, то ли мозги - то ли отняли, то ли по воле, да по воле-по воле, а мы обернулись и охуели. Убылоприбыло. 
Как надоело, страшные картинки изпрошлогонастоящегобудущего, как ПОНИМАЕМОнежелаемосмотреть, острые углы внутри, мягкие места снаружи. Как просто. Future perfect от разрывать. 

В любом случае - sacrifice. Это закон, так еще рисованный мальчик с братом-доспехами растолковывал. Причина имеет следствие. Простомогуче, такие буквы, космосХАОСкосмос.

Как же вы это видите? Как же не лениться и не делать вид?

Ебать, это осень. Кажется - отвернись, не трактуй, не загоняй в рамки, воздерживайся. Растворятьвыпускать. А чакрычакрычакры, две те самые, да еще одна, пожалуй - когда совсем уж по краям да через край.

Осень наступает, листочки умирают, грядет другое волшебство, более могущественное, более опасное, более радикальное, словно курс ебаных бешеных стерильных микробов в жопу.   

Как же вы все это видите? Как же мы все это видим?

Надоело. Грядет какобычная ступень - раздевайся, сука, на мороз иди босиком, валяйся, выкидывай хлам да шнурки распутывай. Все субъективно, да в одном Ома права - хлам на свалку. Отнесу себямир на свалку.

Сюда всандалить что-то по-высокому. А степень по таким наукам люди получают совсем уж на краю, они прыгают и не падают. А у нас ебало в кровь. Было-есть-будет. Пока не разорвать.

Merry-go-round, Одно и то же.  Как-то неспокойно.

Пойдем на свалку с коробками плоти.

Делай что угодно. Ч Т О У Г О Д Н О.

Какой кошмар, святой и невредимый

Творим мы каждый день в своих сердцах,

Высокомерно радуясь, мы терпим крах,

Подкармливая страх непобедимый.

Это все в голове, все внутри-снаружи. Ледледлед, двести раз, невидимые искорки, хватитпридумывать, жить сегодня и всегда. Ты смотришь и не видишь, мясомясомясоплоть, два шара  -какая разница, а за ними  -просторырекиокеаны, это так важно, так существенно, да неважно совершенно. Кажется - не крестись, а посмотри на лед, а мы лед под ногами нас же. Догрызаетешью, а я строю красивую виртуальную жизнь, уютный мирок, где коричнево-оранжевые ботинки, коротко-черно-свободно да никто слова поперек, да так, как надохочется, а тут не так все. А тут - болезнь да крик, порицание, стыд-позор да гнев., тут сложно. Там - по-животномумудро, тут - по-животномузверино.
- Ямаленькоестранноестрашноебезвсегоивсех. Кто мне поможет?
- Ты сам.
-Янетакаяоеизгрызаннаяоетолстотонкобезжеланияспривязанностями, кто меня избавит?
-Ты сам.
-Ясрамкамиустоямиуставаминевписываюсь, кто мне посоветует да защитит?
-Ты сам.

If Пустопресно then сполна червейземливсеготухлого.
 

Полетим, так завещал нам Бу, средь шлюх и какаду.

Радуйтесь истинно всему, цените, пейте вдоволь. 

Так никогоничего. 

Когда кажется, надо отвернуться.

Зависимость прет из всех щелей, кого я обманываю, кого мы все обманываем, чешуйчатые Робинзоны по воле, веснушчатые лысые монстры, голые тощие твари. Притащите тех словбукв, надо, было право, все проще, перед глазами дно, так все, воистину, работать, фонтан тот. Это у всех так? Ах, как в точку, ах, звея, ты дремлешь там, во мне, в нас, та самая, в Египте еще, да много где, тысячи лет назад запечатленная, о которой невнятно да хуйню толкал какой-то Миша, а мы ржали, как оголтелые, ошпаренные туфтой да бредом, а все что бред - то не бред вовсе, а все, что осень, то истиннолживо закат, опять повтор, replay, я многого не знаю, не хочу, эгоизм, может, на самом деле, отощать? 
Зелено-желтая, СУКА АХАХАХАХА, ЕБАТЬ МОИ ДВЕРНЫЕ ПРОЕМЫ, знаете, что это, мои сладенькие котятки? Зеленая - любовь да 1+1=1, Желтая - принципы да сознание. Как по дяде Ге, тезис-антитезис-синтез, надо бы продумать, как это все рабостнорадостнорабостно. Как по дяде Шо, метафизика да единоначально. Как по нашим ребятам, бей ебало и чти Ницше. 
Это просто, а за семиотикой все скрывается, все просторы, фонтаны, сисястые бабы и прочее. Мы так в метафизику упали, что забыли, что ни хуя, что все по диалектике угарают, а метафизичны только внутренне. Может, оно и не стоит того, да посмотрим-посмотрим. Откуда такая тяга к прославлению? Двадцатый съезд, приди. Больше упора да внимания на обезъян-живонтых, позы, взгляды да все-все. Меньше внимания на как обычно.

Сделали вид, что да, что по камням. А в глубине - я хуй знает - водно-воздушно-огненно.

Возьми палку и представь, что она бесконечна. А когда ты охуеешь вконец, то цу дем нэхстен ниво херцлишь вилькоммен, а пока читай-охуевай-глаза протирай.

Мои картинки-кляксы, охохо, на потеху.

1. толстые бабы с крыльями, наказывающие сиамских блзнецов

2. молящиеся гномы

3. пудели-транссексуалы с зубастым чемоданом

4. слон. Вид сверху

5. заяц учится летать

6. тощая лиса попала под машину

7. две спешащие бабы, влюбленные друг в друга

8. два бобра ползут на дерево

9. олени, лоси и розы
   
   Я люблю вас. К хуям, я не люблю вас. Ибо дзендзендзен.

Приветствую тебя земля, приветствую тебя, вода, приветствую тебя, огонь, приветствую тебя, воздух, приветствую тебя, небо, приветствую тебя, солнце,  приветствую тебя, луна, приветствую тебя, вселенная, приветствую тебя, дружба, приветствую тебя, дух, приветствую всех и каждого, приветствую всех и каждого, приветствую всех и каждого.

Это очень много, мельчайшими частицами неба, песка и праздника, немного осколков, холод, японские праздники и реальность, спокойные люди. А здесь все по-другому, здесь все книжицей продиктовано-прописано, той, что крестики-не нолики, так говорили мудрые. Новые миры, старые миры в новых мирах, новые миры в старых мирах. Оооо, как это все учит. Ооооо, научи меня, земля, воздух и плоть. Оооо, я сижу в пустом баре на окраине города и пою этот индийский блюз с элементами мудрости пернатых и сам не ведаю, что творю, лишь тихонько что-то нашептывает. Ооо, надо свалить куда-нибудь в Калмыкию, там до хуя мистики, мешков, картошки и чая. Геометрия в нашей голове продолжает плясать канкан, видимо, она упоролась чем-то тяжелым. Например, столом, который упоролся геометрией по самое не балуйся. Вот так и живем, рекурсия-круговорот-куча умных слов, мягкие ученые глазки, так оно и есть. А вчера было Откровение, ебать, второе пришествие, из наполненной ванны вытащили пробку, ЕБАТЬ КАК ЭТО ШТОРИТ. Грей, поверь, есть вещи ГОРАААЗДО более сильные, чем то, что ты засовываешь в себя.   

Дядя Лао-Мудрый начертал ебать, какие веселые вещи, пряничками пахнущие, с вороньем соревнующиеся. И все это складывается в охуенно узорчатый ванхуатонг, я ж говорила, пизже всех звучит. Словно хуйня со струнами от товарища Э. из древней холмистой местности, там еще ебались культурно и виноград жрали, звучит мир и краски в глазах - палочки и колбочки или какая там еще хуйвала.

Пробочка офф. Если мы научимся это разливать равномерно, если мы научимся этим управлять, то можно уже и летать, ездить, плавать, ходить, да что угодно.

Неужели я так мало говорю?

А возврат ко всему старому с отсылкой на новое обеспечен: почитай-ка этих бородатых чувачков, опять-двадцать пять, да новое-новое.

А чайник читает нагорную проповедь, а листы картона, которые в прошлой жизни были волчатами, играют в карты. А под землей жизнь. А над землей 220 ебашит. 

Пойду в гости к болотным чудищам. А кэндифлип-кэндифлип - слово сладкое да недлянашенское, слишком яркое потому что. Спасибо, товарищ, путешествующий по горам. Спасибо всем. И сеньору Кихане. И всем. Приветствую всех и каждого.

Господин Мю стал на год моложе-старше-дальше-ближе. 

А когда сеньор Лопез заканчивает работу, он идет домой. Ветер лепит снегом мои глаза, рядом то ли люди, то ли деревья. Непонятные взгляды студеной порой. Попросту на ощупь тащусь домой.

Охохо. Меня ждет халва и люди. 

Путешествия в никуда и до хуя В куда. Так надо, красивое яблочко, уставшая кошка, слепой человек, оторванный коготь, жир рекой, удивленные взгляды, поле васильков, до хера надежды, глупые буквы-мысли-заблуждение-результаты рамок и всего-всего, на А-самое главное, самое начальное. Все-все читают-разучивают те самые, одинаковые везде способы: как подойти к 1+42, как громогласно заявить про безгрешность и недеяние дурного, как весы привести в равенство, чтобы богиня не оказалась легче; да забывают про самое сейчашнее. А вороны-галки смешно-важны, а вы представляли, каково это - быть вороной? А все представляли.

Кругом рамочки-квадратики. Основы программирования в древних веках, это даже я, даже я помню. Дядя Аррррррррр., спасибо за такое, за еслито, за туда-сюда, за все мозги по кирпичикам, тебе мы сейчас из супа достанем петрушкулавровыйлистукроп, нахуярим знатный венок на голову, не загордись. Да и нам не стоит.

Все важноесложносложное ручкой помахало, да быстренько вперед перебежало.

Тебя тошнит на все-все-все, да, дядя Антуан,  лукавые дядечки из Дагестана, достижимость-природа. Как давно мы не сидели! Прекратите это, я такой же, прекратите вычленять, чем дальше, тем сложнее, надо уметь, надо не то-самое. 

Авазов, надеюсь, постиг информацию, по стоикамПлатонупрочимкосматым.  Лукавый из Дагестана, надеюсь, не прекратил. Надеюсь - ахаха, смешные буквы. В жопу договорыэмоциижестытруд, в жопу ЛейбницаРуссо, в жопу все 12 глав этой вещи, которые прочистили мне мозг.

Да то же самое все. Надо не то-самое. Надо не забыть.

Кто поднялся на цыпочки, не может долго стоять.
Кто делает большие шаги, тот не может долго идти.
Кто сам себя выставляет на свет, тот не блестит.
Кто сам себя восхваляет, тот не добудет славы.
Кто не падает, тот не достигает успеха.
Кто сам себя возвышает, тот не может стать старшим среди других. 

Слышишь, чайка, нарезающая круги, прочти и запомни. 

Постираться бы да вернуться к роднику. Да не то-самое.

Интерференция ебашит. Попойку с дискотекой и сисястыми девахами устраивают маленькие червеобразные кирпичи белого цвета прямо в нас. 

Страшное да полное действа опять посетило мою голову. Надо быть готовым ко всему да осознавать самому, что исходит и себя. 

Когда я вырасту, я стану большим и сильным человеком. Я буду помогать слабым и уважать старших, заведу семью и детей.

А в следующей жизни пойму, какой я идиот.

Когда я стану взрослым, я буду делать только то,что хочется.

А в следующей жизни себе это припомню.

При всех попытках вскрывать плоть немедля зашивается. Через много веков тонкие куски стали полетят.

Ка ру сель ка ру сель.

Твою любовь, мудрость и желудевую шапочку.

Присутствуй.

Наступаетстаромудровремябудеммерзнутьикакобычно.

Это не так, это люди сами.

Баста.

Проваливаясь в ямы,чуя трупную вонь
Проблемы мирового гуманизма решать

А те, кто вслух, те очень радужно-полосаты, да не полосаты, да не радужны. Мы мокрые да серые, зайчики скачут, пугливо озираются, гранитные плиты мирно стоят, а небо такое же, такое же, времен первой мировой, времен радуги да детишек, времен тонкой нити романтизма и розовых тонов, такое же бескрайнее, что в нем видны глаза индейцев. Как они жили зимой, так мы живем всегда. Оно такое же,как если бы ты не продался,как если бы ты не ушел и не забыл обо всем, о чем нужно, сука, помнить, говоритьоратьплеватьсяразрывать, танцевать с саблями. А кто-то откладывает яйца величиной с дом муравья, а кто-то бегает с перьями.  А меня это тоже касается.

Патронами набейте непокорному грудь.

Все не зря, все по кругу, опять улыбающийся мальчик-дедушка в желудевой шапочке пальчиком лукаво грозит. Одно и то же, одно и то же, даже буквы одинаковы, даже слезы из канавы ручьем одни и те же, кувшин наполняется да проливается, соловьи миролюбиво скачут у трупов,  зелень да не зелень. Это все со мной, касается да обволакивает.

Дядя еврей с языком наперевес пригрозил да предостерег, сказав, чтобы не пытались выделять, а я прямиком да по дорожке босиком, а мы все так. Это все до хуя как учит. А самолеты бьются, вулканы трескаются, земля шатается, дома-клетки стоят, нас пугают, лисятволчат пугают. А небольшие углубления в коже и в мире делают так, чтобы постигали по-японски.

Кругом вашинаши ебаные лица, глазаносыртыушикожаебанаяматерия, это космос в своем лукавом выражении, это маленькие звезды, это огромные планеты, это  быстрые деловитые законы и обычая природа. Я ни хуя не успеваю, никто ни хуя не успевает.

Я постигаю Аристотеля, спасибо льду небольшому, такому большому, такому сильному. Я постигаю азы, спасибо всем, спасибо собачке Тото, спасибо всем, у кого есть глаза.

Самое главное - это то, о чем напишем. Рамкиклеткирешеткивсестальноеитвердое -вот что тут. Из всего этого выход один - всадить добровольно себе патроны в грудь, набить и украсить. И тогда они пропадут и растворятся, присутствуя всегда.

Estoy muy cansadO.

Скольковаснасвсего. Все по кругу.

Зкштсуб Ш еуккшидн туув ещ ыше вщцтю

Надо что-то написать, иначе будет что-то или ничего. Несут ложку поварята - кашу из головы моей черпать.

Зоопарк. Черепаха, лис, лис, пес, олень, кот. Всех не перечислишь. А как встретишь Новый год, так его и проведешь.

Смотрияю на воду льющуюся, смотрияю на холодный ветер, смотрияю на зелень и коричневый цвет.

А розы красивые и приятно пахнут, прививая ответственный вид за ними ухаживать да молчать. Дядя Игорь опять же в десяточку попал, по моему скромному субъективному, что поможет, что покажет, что заставит.
 Она же дер Тон - истинно мужского рода.

И лихо рукой махнем да дальше поскачем. На коне, туда, где рожь колосится, лесочек да речка. Где воздух и простор, где пустота и полнота. Так оно и будет, всем смертям назло.

إن شاء الله‎‎
अपने मोक्ष के लिए खुद ही प्रयत्न करें. दूसरों पर निर्भर ना रहे.

Матушка не разрешает мне брать нож в руки.

Это ничего, ведь, когда нужно, я все равно возьму всем бритым в оранжевом в печаль, всем в белом с лапками в печаль.

А ежевичка тихо скажет: "Во дурак". Ежевичка из леса да оттуда, где болота да мудрость не та, с другой стороны.

Ведьма поедет со мной, мы будем говорить, потом я схвачусь за ножку олененка и буду светить, будем говорить со всем, что поет, кричит и молчит.

Ежевичка будет плясать. Придут в гости волчата-кабанята, а может, и бурый мишка с конфетами-автографами.

Это будет еще нескоро, а пока скалим зубы да жалуемся на боль в затылке.

Это название для новой книжки сказок, что приветствуют провода, облачка и воробьи, пугливые и наглые. Это полнейший д., чистота и то самое, когда в стенах вдруг открываются кинопроекторы, кажутся веселые картинки о мирахместах, когда листики поютшепчут, когда все так ярко, все смешалось. Грозные индейцы с другой стороны, разбитые барабаны, такие могущественные, что вороны прямо к ним, что медведи прямо к ним, что все чисто и в персиково-оранжевых тонах. Еще шире, настежь.

Und du geh nicht verloren, sei nicht verwickelt, tanz nicht auf den Knochen, bleib denselbe, vergiss nichts, der mit den Woelfen tanzende Mensch, der aus dem plastischen Material geschaffen worden ist. Это истинно то, о чем говорили те самые, которые в голове-в головах наших, ведьминых немного, других.

А остальное -все равно. Приходит деловитая белочка, выжигает на дереве буковки, закуривает - устала она. Если это то, о чем говорилось, то принесите-ка белую мантию с рукавами длинными-блинными, если мывсе не сбежим, если лоси нам не помогут, если веточки не пройдут, а они пройдут, ибо так все многогранно, ибо такой д. полнейший, как озера лесные, как речки с полями - все видно, все как на ладони, тут ни к чему их кэповские деления на простые измусоленные вещи, нарисованные-рассказанные детишками без всего да со всем. Видно всё.

Всё видно. Все видно, прекрасно, тихо и спокойно. Главное - это не обманывать никого.