Холоднопризрачнотоскливо, вымело все, кирпичные стены, необычность в обычном, омомом, чаек с печеньками. Никто никому.
Жалость и сострадание - главное оружие в борьбе с перекати-поле, со всякими-этакими, со всем на всем.
А веселые унылые зайчики уже не приходят - сидят под лестницей, смолят папироски, читают-постигают. Такяслышал.
Пора нам всем верить в бога.
На наших лицах без ответа лишь только отблески рассвета того

Принесите мне грамм пустоты, засуньте себе в анус, пригласите собак цепных - давайте же вести интеллектуальные беседы про науку и духовность.

И слепите мне маску от заносчивых глаз.

Кладу голубя на ручку, он не тешится, переложу на другую - не ластится.

Смотря на бескрайние вековые просторы, вспоминая историю самих себя, плывем по огненным рекам, радуемся ветру и стихии, создаем видимость.
Сильное будет разрушено слабым, а твердое - мягким .

Птица-страфиль, индрик, алатырь да рыба-кит. Да под еврейскую арфу духов вызывать,  в миры нырять.
А мы хотим быть святыми, вечно ездить в Петушки, к белому кубу баб, в белом одеянии, водочку хуярить.
А вокруг - шаманы, шаманство сплошное. А мы сами шаманы - истину глаголим, да только слабость внешняя непонятная затевает-мешает.
Меньше волос - я-я. Это здорово, цурюк цур Натур.
Нас спасет величавая идея нас-страфили. 
Излишняя театральность во всем. 
Водка-хлеб-олени. Да иудейская арфа.
Китайский болванчик.
Водка-хлеб-олени-арфа. 

Кому какое дело. Свистелки-радость, синие дома, прозрачность, дохлый шнур, синие носы, красные рожи, цвет кругом-цвет. Передачи диковинные, лица чистые, утренние, а не у всех так все, не у всех. Можно понять, да зачем, печенье вкусно.
Аллах воистину велик, всемогущ, радостен и суров. 
Это очень радостно - понимать, что ВСЕ ИДЕТ ПО ПИЗДЕ, в сраную жопу, веселые мертвые ниндзя, такие храбрые ранее, такие бездумные, бесполезные и страшные сейчас. Мы говорим на ниндзявском наречии, утративши язык. Ой, никогда не будет хорошо, только когда Аллах велит, тогда и будет. Все по шариату, охохошеньки. Старые дома, полные непрошеных людей, олные непрошенности, беспросветности и задушенных эмбрионов светлячков, ахаха, будут смеяться ночные стражи, те, которые и днем, те, которые всегда, которые народ сожрали, а как меч дамоклов, как собаки потрошенные, висит над нами, в нас сидит.  
Факты, радость, беспристрастный тон. Стакан молока, разорвет желудок, он устроит революцию, пойдет читать требования, будет убит. 
Всё вокруг - пиздец. Все вокруг - пиздец. Я вокруг - пиздец.
Аллах воистину велик. 
 

"У всех как у людей, а у меня - ни родины, ни флага. АНЕТНИХУЯ." (с) Послушайте эту группу, я им завидую.
Машалла.

Черпание ложечками дырявыми, катание на коньках ржавых, музыка далекая-прямо в  голове. Все резко вскочили, побежали гулять-играть в мяч навозный, жуки плачут, лапки трут, пошли погулять все да так и не нашлись. Нечего сказать, клеточка и сраные стандарты металлические, веселье грандиозное, одежда на вырост, дух на ноль, всем машут лукавые огоньки, гонимо все-гонимо. 
Да поможет нам всем Аллах на ковре с красными маками, с радужными зверятами, с детскими сказками.
Аль-Фатиха.
Да помогут нам всем портреты яблочно-наскальные, чистота и воздух.

Да хуй нам всем. 
А я кто? А вы? А мы?

МАДРЕ ПУТА.
И солнышко в глазах.
 

Хуй нам всем.

А ничего. Как там, как там - мороженка в кафешке  в шичахайских трущобах. Как там, как там- светлое загаженное небо над головой арабов. Как там, как там - везде краски и чистота -рукой трогай, возись, замки лепи-не лепи, кувалдой бей. Это как-то смешно-буднично все. Это ласковое мягкое убегающее тесто, морской прибой, юность и горящие огни городов.
Проявляйте сострадание. Людям и так херово. Так я слышал. 

А не пососать бы нам херцов? Нет,не пососать. Подчиняться правилам надобно, не спать, лежать, сделать норку, чтобы воздуха не хватало. Сегодня осень пришла, постучала, развернулась, начала чечетку херачить прямо на крыше, прямо на крыше. Что такое осень - это небо. Это небо растворилось в привычных пузырьках легких, завернулось в картонку и ласково дрыхнет, обуяемое кубиками льда - это ведь красивые стекляшки. А что еще? А неохота.
Учитесь молиться - это полезно для рук. 

Краской переливается, в дереве-в дереве. И всем на все насрать - и веселые цикады песни поют, пока живы, и листочки зелены, пока воском намазаны. И дядюшка ласковый переливающийся во многих местах в окружении. 
Все чужое, все везде такое. Что там, что здесь, что на Луне.

Все в нас. Сходите мусор выбросить - оно полезно иногда. 

Бодхисаттва там.

А весело бесконечно - это сразу после бури, сразу после раскачечки, после магии древней, напополам поделенной. Это зеркала и привыкание - все как заново. А еще курим дрянь, жжем дрянь - хоть топор, блядь, вешай - ночь, радио, магия, это НАЗАД - это вспоминай маленьких гейш на сто деленных, в синем халате расхаживающих, сказками окруженных, а близко-близко техника-чудеса химические- и ты понимаешь, что вот тут, что в себя вдыхать - это не то уже, лучше рядом чтобы да под радио. Ах,как ебливо-знаково - синенький алтарек, олененок, блядские рога - мудрость поколений, цивилизаций, видимтакже. Но с новыми делами, с новыми нотами,с  привкусами, с веселыми лютнями мудрые индейцы, мудрее некуда. Лесные чуда, лесные духи, водно все, водно, по-лягушачьи.
Сны страшностранные - привычнонизменно, ай, поплюет через лево-правое плечо, через головы нассыт, через себя огонь пронесет веселый мудрый старческий маразм. А лучше бы полететь-из себя выбернуть-вынуть грызное белье да не белье, песка киллограммов 7 да 108, 1-0-8, сука, как это паскуднопресно - понимать, что в тебе ил, такой, когда купаются детки, ножками не встают в него - страшнопротивнонеизведанно.  Ах, полнота-полнота,  ах, буйство красок ебаное: в дверизаглядывают песчинки-ангелы залетают, собачки прибегают, в окна залезают жженые мудростей щепки, атмосферы бронь и вонь, веселья и искорок мечети и церкви, да куча всего, фейерверк, ванхуатонги, дракончики, рыбки, девочки голые сисечками светят, бедрами крутят, мальчики мудро на песочке в позе лотоса вдаль глядят, воздух разряжают, а все понятно,все понятно, все как в первый раз
Ебливые коллекционеры. Ебливое тупое хобби. Это,сука,не хобби, это клеймо на жопе, руках, гениталиях, в желудке, там, где соки-кислота пляски выписывает всем, чем можно. Бойся одиннольвосемь, если, сука, ты как уебан живешь и вот такой хуйней страдаешь, ни к чему не приводящей. А менять-то страшно. Центрифуга.
Хэйхэй, прощепроще, цветы, природа, земляничка.
Хэйхэй, какая-то хуйня вокруг из людей, событий и существ. 
Хэйхэй, не паровозь, наблюдай.
Скилл понимания и постижения, ебать, где ты?

ГосподивоззвахктебеуслышимяГосподиГосподивоззвахктебеуслышимяГосподиВонмигласумолениямоеговнегдавозваимикТебеБожеослабиоставипростисогрешениямояБожеослабиоставипростисогрешениямояГосподивоззвахкТебеуслышимяГосподиГосподивоззвахкТебеуслышимяГосподи! Вечером да под 140 приносите дары.

А на самом-то деле, а на самом-то деле, все не так хорошо, как ты думаешь, Хикки-кун (с). Однозначность, плясочки, какобычнокакобычно, на заводе в 90 бракбракбрак под розовой медалькой, а надо было черную из пластмассы дать или серую. И это пиздец, это пиздец - видеть то, что далеко и рядом, трогать и не трогать, далекоблизко.

Это как обычно - круг. И это как обычно - тут линейность, нелинейность, марионеточки, все понятно, но в игре и есть кайф и смысл, которого нет. Это 2 ценных урока, сливающихся в один. И это не ценно.
Спасибо, искупалось.

Как все просто и низменно, постыдностью напитанное, различными моментами бессмысленными, различными запутанными веревочками, погонями, асимметрией, АСИММЕТРИЕЙ.

Как вы счастливы. Как вы все счастливы.

Оранжевые шагают 108 по ручью - капкапкап.

Презрение и жалость. Так и быть, а собачки бегают-бегают. И тараканы с крысами. Крысы на потолке живут-шуршат.

Как вы все счастливы.
 

УслышьГосподьипомилуйменяГосподьпомилуйГосподьпомилуйменяУслышьГосподьипомилуйменяНеудаляйсяГосподьотменяВсиземлидапоклонятсяТебеДаславятИмяТвоеСвятоОноСвятоОноСвятоОно! 

10 Я ем пепел, как хлеб, и питье мое растворяю слезам
11  от гнева Твоего и негодования Твоего, ибо Ты вознес меня и низверг меня. (101)

Во имя Милостивого, Милосердного. Посему, как только освободишься, будь деятелен. И устремись к своему Господу.  (94)

Бог есть? - нет. Бог есть? - да. Бог есть? Сядь рядом.

Сядь рядом. Да по ручью.  

Картинки и ХОЙ. 

И разнообразные не те. Рассвет в центре, обычный тихий город, дымка, деревня - все в одном. Юность и вампиризм, небольшой он, в пределах нормы. Это так романтично все. Замедленная съемка. А по телевизору все показывают. 
А замороженными пальцами в отсутствие горячей воды.
Никто не забыт, ничто не забыто.
Иллюзорность бытия да невидимые связи. Вся красота, постоянно назад. Мы все придумываем. И все не те - это те. Это всегда те.
Ах,как по телевизору все сладко показывают. А это прозрачность и весь мир на ладони.  Сиеста, тараканы, пиво, паста и водка.
Это все земфирно.
Главным получается назад. Мы все сами себе придумываем. 
Не те- те. Те - не те. 
Все проще. С муравьями на пироге, с красно-золотым цветом в пять утра на высотке, с боязнью посмотреть вниз - а приходится.
Ко мне не приходит спатиньки уже давно. 
Сразу же по всем. 
По итальянскому - больше всех. Там граней много. Их везде много.
Всем анатман и прянички. Смотрите вниз, вверх, по сторонам. Любите друг друга и чтите сейчас. Ложитесь спать.
А я, пожалуй, наебу всех и чу. Чу - это когда отсюда, когда сюда - лай. 
Скоро мы будем думать, что сегодня было вчера и это было тай хао. Сегодня мы так не будем думать.
Смотрите по сторонам и чтите сейчас. А такпришедший чу.

Для того, чтобы быть и отбросить, не нужно ничего. Никаких но.
Голодание и несносность. 
Паршивость и 108. Тульпатульпатульпа.
Миллиард лет  и тонны всего внутри и снаружи.
Каруселькарусель.
Арабские колдуны.

Ащкумукнщгтпшцфтеещиуащкумукнщгтп
Vyt nsczxf ktn/

Размалеванные бляди зашли в бордель потанцевать. Они были слишком развратны. Целомудренные шлюхи выгнали их с позором.
 

А вокруг летают нимфы с оскалом, в голубые тряпочки облаченные, поющие своими мерзостными голосами. А вокруг река-благодать, тишина, ебучее утро, мне запрещается спать где-то изнутри, само по себе.
Разве это плохо.
Не допускайте в мир нимф тяжесть. 
Легкий свистящий ветер, колокольчиковые голоса, мягонькие пальчики. Ебучий запах цветов - это весналето.
Невпускатьтяжести. Выпускатьихдаоблачаться.
А по привычке засматриваться на витрины - это не по карману, это далеко. Обноски и удобно расположившийся диван в центре большой комнаты с девицами. 
В обносках чумазостьлохматостьвоняющаяэфиром. Чжи бу ню, йоу бу нан.
ЧЖИБУНЮЙОУБУНАН.
Это отличная характеристика, вполне выжигаемая железом на жопе. Или на руках, лбу и всем, чем можно, у особо рьяных, особо здравствующих не здесь.
Это замечательно сотканный мир на рисовой бумаге  - онна бугэйся с нагинатами и замечательные гейши, хуярящие постапокалиптический думметал на сямисэнах.  И все замечательнотоскливо, и лишь лепестки сакуры, падая, приносят сладостный аромат осени. 

Спасибо, как обычно. Все до хуя циклично и возвращаемо на круги своя. Приходится признавать, что примеси известняка имеются.

Тут нельзя, здесь нельзя. Мы пойдем туда, где нет ни хуя, но есть все.
Разве это плохо? 
Отличное слово какое - нюдзи тонгсингльян. Какое страшное.
Разве это хорошо? А разве это плохо?

ЭНСО ЭНСО ЭНСО ЭНСО. Как все до хуя циклично. Разве это хорошоплохо.

Нет ничего лучше прогулки в 7 утра и заглядывания в подобия лиц сраной плесени в дешевой синтетике, которая ни хуя не хочет делать то, что она делает. А хочу, но ни хуя не делаю, я та же плесень, зеленая, очаровательная - это новое слово, от веселого и дурманящего волшебства, плясочки на костях, перьях, вантузах, от падения лампы в ванну, от ебаного сердечного приступа, от тока, бегущего по клеточкам твоего ебаного плесневелого тела, скопления будущей трупной вони и жидкой соли, от разложения святых и прочих прелестных дней.
Мудрость финно-угров. Да, ты права - на помойке. Это ключ и клич, дядя был немного ни хуя, а может, это я ни хуя - иногда кажется, что свеча от свечи гаснет, да это только добровольно все, добровольно. Нам до хуя предстоит  - мне и очередному воздуху- воображаемым друзьям и веселью чистому, настолько чистому, что его нет ахахаха. 
Нет, ну что вы. 
Да все мы люди. Все мы, только как обычно все, опять, это даже не удивляемо. Это даже не striking НИ ХУЯ.
Так, если дать нейронам порезвиться, покидать палочку, покричать "апорт", ох,как до хуя неприятногобесполезногомерзкого они принесут. Спасибо и на том. 
Потому что свеча не в одну сторону, а в несколько. Поэтому столько всякой. 
Да ладно вам. 
Vodim te na igranku, na nanana igranku ku kukuku
Всекакобычно. 
Зачем спать, спать страшно, спать открывающе, спать - это еще больше. 
Зачем все, все - это одногранно.
Все видят то, что невидимо кажется.
Аристотеля на костер. 

Люди обычны. Пора выходить из домика и прекращать разговаривать с тем, кем обычно. 

Труп кошки, красивые машины. Блохастая собака  - умный пес., ай, до чесотки умен, до веселья и преданности. Голуби важные, смешные люди, разваливающиеся дома, начерно все, куча говнища отборного и большая ложка с рисунком.
У меня в горле застряло мороженое с колбасой, не пойми кто, выдает все с потрохами, с изгибами. 
Все проще, чем мы думаем.
Как не хочется и хочется.
Девочки-девочки на каблучках в три погибели согнулись. Мальчики-мальчики. Вот девочка красивая, рядом с ней мальчик,ну,как мальчик, чмо какое-то, если прямо сейчас подойти и откусить ему ухо, он вежливо пискнет и заплачет, а девочку за волосы и грубо ебать в рот грязной палкой с занозами, потому что она строит из себя несчастную, она думает, что плохо, и не знает всего. А мальчику ее, вот этому, подойти и кинуть говна прямо в карман, а потом засунуть ебло в мусорку и стоять над ним, воспевая песни. ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО философско-духовного содержания, можно даже притчи напевать. 
А потом вежливо и деликатно спросить у двух мусульманок, что же такое то, что не называют. 
А потом вспомнить про графы в паспорте и харкнуть на себя. 
А труп кошечки лежит теплый-теплый. Где-то родилось еще одно существо, и так будет, блядь, всегда, потому что причина-следствие.
Собака до чесотки - это боль и скорбь, ты же умное, ты замечательное, а шерсть гладкая, а взгляд неглупый. Нет, мы вежливо пройдем.
Бомж с развороченным ебалом в транспорте. Мы зажмем носы и отсядем. А шерсть гладкая, а взгляд еще не совсем глупый. 
А веселые сны - шестеро, а я их топором пожарным ебашу, а потом в мешки для мусора,с опарышами, с говном. Откуда это вообще?
Зацикленность и веселый ебучий цирк с сухофруктами и колбаской. А там, в отдалении, кто-то читает Энгельса и Маркса. 
Набить желудок дрянью и стать гусеничкой, а потом проживать 800-ую жизнь. И НЕ ДАВАТЬ ЖИЗНИ ГЛУПОСТИ. Ахахаха,
И откусывать уши всяким там.
Доброе утро, май начался. 

Ах,как прекрасен этот мир!
Ночью здесь не видно дыр.


Русское, римское, мертвое. И теплый чаек в канализации, там же гниет кошечка, там же делают детей дети.
Моя голова - спонсор ярких картинок и охуительных историй. 
Ничего не было. 
 

Конечно, да. Мои руки постараются написать про бодро, но с использованием гуталина и веселой порнографии с животными. Стерто половой тряпкой бабушки-уборщицы с грустными,как у коровы, глазами. Она тоже корова, она тоже му.
Глубже-страшнее-полнее разворачивается карта с использованием радара, сделанного из спичек, вселенской заботы, сделанной из крошек, и дерматиновых сапог.
Я тут бегу, как и все. Тут же нимфы залетают в гости, смотрят лукаво - как от того не бежать? Бабочки дерьмом воняют, их в руки брать отвратно, пачкаешься, свистишь и пищишь, делается усилие, подстроечка под мировой стандарт добра и того-того. А тут нет, тут танцы и веселые мокасины.  Или нам, усталым гномам, так просто кажется.
Дракула на охоту пошел опять, старый, немощный.
Как все transparent. Как все видно-читаемо. Как устало. 

Мама, не плачь, жизнь есть рай, и все мы в раю, да не хотим знать того, а если бы захотели узнать, завтра же и стал бы на всем свете рай.

Сказавший недалеко. 

Лицо паршивеет, огонь тухнет. 

Сам себе подписан приговор - это маленький лисенок, объевшийся лисичек, наевшийся весельем, доехавший дотла.  А вы знаете, вы знаете, все точно так,как цепочка в парке вечером - грязь и копоть, протоптанные дорожки в уголок поссать. Нижевышеофф, аа ебать,как все сложно, ебать,как сложно смотреть и делать. Нам бы хоть куда, нам бы отсюда да сюда же, в ночьвутровденьввечер, в теплые оттенки, я,наверное, пойду с катушек покатаюсь, мы, наверное, пойдем посмеемся, pathetic, НУЫ ФТВ ТЩ, я я я я я, сложность, какая-то хуйня, полоса препятствий, куча того, что должно быть написано, АЙ, ПРЯМ В ДЕСЯТОЧКУ, ловко метнул дядя ножик в дверь, там где-то, на скалах с красивым МОХЕРОВЫМ видом, ахаха, где еще р по-русски звучит и каша во рту. 
Да зачем?
Надо. Или не надо.
Давай, епта, соберись, маленькое сборище половых-помойных тряпок, такими столы протирают. 
Маркс, братуха, ты был не прав, твои понятия - хуйня - слушайте в нашей новой передаче "Экзистенциальный дет-шансон или как вон те ребята умудрились выжить под натиском всего сущего".
Девочкам хочется ебаться, мальчикам хочется превосходства и правды, а я пойду спать и видеть то, что, пиздец,как заебало, пойду в воде-помоях купаться, дышать гарью и пить из фонтанчиков. 
Во вторник опять буду превосходствовать-верховенствовать. Всегда так.

Я еще чуть-чуть больше мальчик и еще до хуя как больше не-пойми-блядь-кто.
Ага, из дурдома. Самое и место.
АНЕПОЙМИБЛЯКТОООООООО.

Наверное.
Спатьнахуй. Иначе панды меня накажут бамбуковыми тетрадями.

Путаница с важными словами. Аквариумные рыбки под присмотром настороженно-угрожающе молчат-волчат. Буль-буль, а потом как ни в чем не бывало - продолжим будничным тоном с веселыми нотками молчать-кричать. 

Бесполезно, как пытаться любить и не делать зла. А ты об этом знал? Неужели тогда, ну вот тогда, хуйпоймисколько, все было проще?

У маленьких рыбок память несколько секунд  и нет ушей. 
Символизм - это когда "ты" легче, чем "я".
Вот тут как бы стол, кишки, а вот здесь справа - топор, а все вместе получается "радость". 

Все ссали на обочину, и ты, маленький узколобый, тоже давай. Это традиция. Все так делают. Быдлизм в промышленных масштабах.
Это традиция - молчать. А надо было не бросать и научиться скакать под красно-черным флагом от июля, 26 числа. 
Оно все в реки ушло.

Как отвратительно.

Вфка шср ?

Корова, добрая послушная скотина, поклон низкий ей. Ню. 

Все вертится вокруг странных субстанций. Птички чирикают.

Низменность.

我 要 去 家.
    .
F gnbxrb-gnbxrb-rjhjds/
Не потеряйте отражение в зеркале. чтобы потом потерять по доброй воле.
Глубже, глубже грунтовых вод, изгоняя нечисть. 
     .

 

есть узник, которого никто не навещает, кроме дочери смотрителя. Ах она похотливая шлюшка. 

Gehen wir vielleicht ein bisschen weiter. 

Лягушечки, бочонки и звездочки. Кхерамзеркала.

Есть узник, которого никто не навещает. Никто его не навещает. Кроме какой-то ебаной бляди. Весь мир - это ебаные бляди.

И экзистенциальное море с до хуя экзистенциальными ветками.

Мне этого не хочется, мне этого не хочется, что же мне с этим делать. Je n'en veux pas.

B kfvgf yt ujhbn? b dhen rfktylfhb/