Я не боюсь даже, а просто очень не хочу, чтобы однажды одна из моих любимых девочек сказала кому-то обо мне "Я ее совсем не понимаю. Она странная, она мне не нравится, как так можно". Сказала бы это так, как однажды сказала мне о ком-то другом.
Я об этом наверняка не узнаю, но я просто не хочу думать о том, что так может быть.
И не знаю, что хуже, что скажут обо мне и без меня или то, что она будет так говорить. По-моему, это не так уж и хорошо, говорить, насколько человек плохой. Не в лицо, а кому-то третьему. Мне фраза "Не судите и не судимы будете" кажется жутко правильной. Она мне не очень нравится, но не это главное.
Глупости какие-то мне в голову лезут, честное слово.
Все тоже, все также. Школа, английский, дом. Те же люди, увлечения, то же отсутствие приоритетов. Безуспешно сравнивая "до" и "после", пытаюсь найти хотя бы пять отличий. У меня никогда не получалось, последние одно-два отличия теряются, самые незаметные и, может быть, самые важные.
Я не сломалась и не сдалась, просто мне немножко все равно.
Всё: книги, фильмы, экраны телевизоров, близкие и не очень люди твердят, что главное быть собой, не опускать руки, верить в себя, верить, что все получится. Я говорю: непременно, я верю и буду верить, а как же без этого. Я говорю и думаю, почему никто не говорит: поверь кому-нибудь, в кого-нибудь, поверь мне, я говорю правду, я обещаю.
Хотя это хорошо, что никто не говорит, я тоже не говорю, все взаимно, все правильно. Мы получаем примерно столько же, сколько отдаем. Наверное, я отдаю мало, что-то неощутимое, невесомое.
А вообще-то, все так, как и должно быть, но не как хочется, увы.
У меня куча нематериальных желаний, которые нельзя положить в коробку, а потом под елку.
Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, можно не в коробке и не под елку.
Просто можно.
Вытягиваем счастье из ничего, как кроликов из шляпы. У меня даже где-то лежат две или три шляпы. Они дедушкины, там моль, но это ведь неважно? Можно побить посуду, особенно вон ту кружку, она же оранжевая, значит и счастье будет таким же. Хотя можно и оставить на потом, попозже, зачем мне счастье, оно у меня есть, наверное. Не фееричное, не яркое, а так, маленькое и спокойное, кому-то даже скучным покажется, но мне нравится и оно, другого нет.
Но знаешь, оно вырастет, обязательно. Оно ведь еще совсем маленькое, ему нужна забота и тепло, а главное, не пускать это счастье гулять, когда очень холодно, а то простудится, заболеет, и все труды насмарку. Счастье играет в игрушки, да-да, у меня было много мягких игрушек, а теперь оно играет. И не забудь следить за тем, чтобы оно не ело много сладкого - вредно ведь.
Я стараюсь, я правда стараюсь, не очень хорошо пока получается, но все будет, будет. Счастье ведь когда-нибудь вырастет, станет большим и серьезным и скажет мне спасибо, да?
На Новый год я всегда загадываю желание, искренне верю, что сбудется.
И хотя сейчас все желания сводятся к десяти, выбрать что-то одно очень непросто.
Потому что все десять - невысказанные, я просто не признаюсь в том, что они есть, они против меня, моих слабостей.
А выбирать нужно, просчитывать варианты, вероятность и необходимость.
Решал бы кто-то за меня.
Выпуская джинна из бутылки, ты можешь думать о чем угодно. О трех желаниях, о том, откуда у тебя этот джинн и джинн ли это. Можешь думать о том, что там может быть еще, о красоте бутылки или о том, какая же гадкая пробка. Можно думать о том, что бутылка пуста или в ней вино. Можно открывать бутылку на автомате, разговаривая по телефону. Ты можешь думать о планах на завтра, прожитом сегодня, можно мечтать о собаке, хотеть есть или спать.
Но главное, что у тебя есть этот джинн и ты делаешь с ним, что хочешь.
Слышишь, мы непременно выпустим джинна из бутылки. Здесь. Сейчас.