«Когда музыкант и художник Шевчук под обстрелами пел песни для солдат на первой чеченской – подполковник Путин служил «бесцветным человечком» при Собчаке.
Юрий Юлианыч спросил премьера о свободе. И Путин ответил ему так, что не остается никаких сомнений, кто есть кто. Юрия Шевчука запомнят не только благодаря хорошим песням. От Владимира Путина в лучшем случае останутся те нули, которых было так много в первом десятилетии его авторитарного правления в России» (Александр Савельев, grani.ru )
Когда на дворе полный застой, любая ерунда может казаться знаковым событием. Когда принято лгать, люди учатся читать между строк и угадывать правду по интонациям. Когда жизнь - полное дерьмо, люди… А что, собственно, делают люди? Протестуют? Да нет же - Калининград и Междуреченск скорее исключение, чем норма. А на марши несогласных выходят несколько десятков или сотен одних и тех же людей - кстати, не самых обездоленных - а прочие равнодушно пялятся в телевизионную ложь либо бурчат, как встарь, на кухнях. Так и живем - в равнодушном молчании…
Легендарный российский рок-музыкант Юрий Шевчук никогда не был ни равнодушным, ни молчащим. Поэтому в последние годы увидеть его на телеэкране можно было нечасто. Но уж встречу Путина с питерской интеллигенцией не показать было нельзя, а провести эту встречу без Шевчука, может, и очень хотелось, но никак не получалось, ибо приурочено общение царя с властителями дум было к благотворительному мероприятию. В результате Шевчук сумел во всеуслышанье высказать в лицо премьеру то, что он много раз говорил на своих концертах и в немногих оставшихся независимыми российских СМИ. Причем начал с ходу в карьер: «Просто мне был позавчера звонок, и меня Ваш помощник, наверное, какой-то (я не помню его имени) попросил не задавать Вам острых вопросов - политических и так далее…»
Стоит отметить, что Путин предугадал демарш Шевчука и при первых же его словах попытался дать понять музыканту, кто есть ху в условиях суверенно-демократической вертикали власти. «Когда атмосферу наметившейся всеобщей задушевности довольно бесцеремонно нарушил Юрий Шевчук, вербовщик разом преобразился в типового опера из районной прокуратуры, - пишет Лев Рубинштейн на сайте «Грани.Ру», - "Владимир Владимирович, можно, да?" - попросил слова певец. - "А как вас зовут, извините?" - откликнулся премьер. Трудно себе вообразить, что ему в одночасье отказала профессиональная память разведчика. Трудно представить себе, что он вдруг не узнал человека, чье лицо знакомо всем, кроме слепых. Нет, тут сработала другая память. Потаенная память протокола. Допрос надо вести по форме, а то как же. Вот вы, допустим, сидите напротив следователя, который точно знает, кто вы и почему вы здесь. Более того, в процессе беседы он непременно даст вам понять, что знает о вас гораздо больше, чем вам бы этого хотелось. Но прежде чем начать допрос, он непременно, не поднимая на вас глаз, спросит: "Фамилия, имя, отчество, год и место рождения". Протокол-с… Именно так – как бы доверительно, обтекаемо, обволакивающе и абсолютно бессодержательно вели свои беседы оперы 70-х – 80-х годов со своими "подопечными" - поэтами и художниками, чье социально-культурное поведение осуществлялось за рамками этикета, принятого в творческих союзах. "Вы думаете, что нам тут все нравится? - чуть не со слезой в голосе говорили они. - Мы что, думаете, не видим, что в стране творится? Видим, и побольше вашего. И хотим что-то изменить. А вы своими самиздатами-тамиздатами только мешаете, только льете воду на мельницу наших врагов. Знаете, сколько у нашей страны врагов?" И так далее. Очень знакомо, очень узнаваемо».
Но Шевчука смутить не удалось, и он высказал хоть и не все (уж слишком много проблем, о которых не то что говорить, кричать надо на каждом углу - да вот беда, рты затыкают - накопилось в России за мрачное путинское десятилетие), но многое. И от души: «Первое - свобода. Слово такое. Свобода прессы, свобода информации, потому что то, что сейчас творится в стране, - это сословная страна, тысячелетняя. Есть князья и бояре с мигалками, есть тягловый народ - пропасть огромная. Вы все это знаете. С другой стороны, единственный выход - чтобы все были равны перед законом: и бояре, и тягловый народ. Чтобы шахтеры не шли в забой как штрафные батальоны. Чтобы это было все по-человечески, чтобы личность в стране была свободная, уважающая себя. И тогда поднимем патриотизм. Потому что патриотизм плакатом не создашь, а у нас очень много я вижу, и я не один (интеллигенция, очкарики скажем так), мы видим очень многое. Мы видим этот плакат, внешние проявления. Попытка построения патриотизма, какой-то совести в стране путем гимнов и маршей и так далее. Все это мы проходили. Только гражданское общество и равенство всех перед законом - всех абсолютно (и Вас, и меня) - тогда что-то начнется. Мы будем строить и больницы, и детям помогать… нищим, калекам, старикам. Все это будет от души идти, искренне и честно. Но для этого нужна свобода прессы, потому что ее сейчас нет. Есть полторы
Читать далее...