автор: Анна Ершова


"Для меня Православие со всем его многообразием и многоголосием – это огромный набор возможностей, на основе которого я могу выстроить свою систему мировоззрений, чувствований, пониманий. Ну, как программа Excel - гигантская сетка, которую не охватить взглядом, уходящая далеко во все стороны от видимой части, которая на экране. Каждую строчку и каждый столбец этой сетки ты можешь увеличить или уменьшить, наполнить своим содержанием, подчеркнуть или выделить - и построить НА ЭТОЙ ОСНОВЕ абсолютно свою, уникальную таблицу.

Православие – как океан. Кто-то выходит в него на утлых суденышках, и, боясь настоящего простора, движется по краю, по мелкой водице, взбаламучивая вокруг себя ил и распугивая рыбешек. Кто-то смело идет сразу в пучину и терпит крушение, потому что его судно было еще не готово, и, возвращаясь обратно, громко жалуется и зовет на помощь. А кто-то оказывается на крепком корабле своего прежнего багажа – знаний, воспитания, доброго сердца – и со временем достигает неведомых глубин и широт.
Жаль, что с берега видны чаще всего только первые и вторые…

Православие настолько огромно и настолько недидактично, как ни странно! Здесь трудно найти точные ответы. Здесь нет четких формул и готовых рецептов. Здесь ничего нельзя понимать буквально. Нужно впитывать его, учиться на нем, дышать им! И искать для самого себя ответы на вопросы, руководствуясь своим сердцем".


источник: http://www.foma.ru/

автор: Виталий Каплан


"И вот еще что часто противопоставляют: «вера – и религия». То есть это две большие разницы, причем «веру» наделяют знаком плюс, а на религию, соответственно, вешают жирный минус. Вера – это когда у тебя Бог в душе, светлые переживания, любовь ко всем вокруг... А религия – это «молиться, поститься и слушать радио «Радонеж», это нетерпимость, косность и узколобость.

Очень легко обличить сторонников такого мнения. Как правило, это люди, далекие и от веры, и от религии, имеющие подчас совершенно дикие представления. Просто «религия» их пугает больше, потому что мыслится угрозой свойственному им образу жизни, а «вера» (та, которая дело интимное и глубоко закопана в душе) кажется безобидной странностью. Они не понимают, что если вера – нечто большее, нежели комплекс личных иллюзий, если за предметом веры стоит некая высшая Реальность, то неизбежно возникают общие для всех верующих способы общения с этой Реальностью. То есть – богослужения, обряды, письменная фиксация вероучения, признанные (и отрицаемые) толкования, организационная структура... словом, все то, что обычно и понимается под религией. Иначе говоря, религия – это сосуд, а вера – вода в сосуде. Без сосуда воду не сохранить, без воды сосуд бесполезен.

Но даже в самых нелепых заблуждениях чаще всего присутствует некая частичная правда. Есть она и у тех, кто противопоставляет веру и религию (вместо «религии» может звучат слово «церковность»). В чем же правда? Да в том, что довольно часто религия (то есть внешняя форма) оказывается для верующего человека самодостаточной ценностью. Роспись на сосуде пленяет его больше, чем находящаяся внутри вода. Один мой знакомый священник недавно сказал про таких людей, что они всю жизнь лижут скорлупу ореха, думая, что это и есть вкус ядра. То, что по-хорошему должно быть лишь «транспортным средством» на пути к Богу, становится главным предметом любви. С этого автомобиля сдувают пылинки, ежедневно делают ему техосмотр, до хрипоты спорят о его достоинствах. Он никуда не едет. Он стоит в гараже. На вечном приколе.

А ведь все это видно со стороны. Все это происходит на глазах у «внешних». Фанаты «церковности» умеют быть громкими. Неудивительно, что они у многих вызывают раздражение – и против себя, и против Церкви, и, главное, против самой идеи Бога.
Апостол Павел писал: «Ибо ради вас, как написано, имя Божие хулится у язычников» (Рим. 2:24). Сказано это было, конечно, по несколько иному поводу, но, по-моему, его слова верны и в данном случае. Когда людям навязывают не Бога, а Религию – люди отворачиваются от Бога".

источник: http://www.foma.ru/

Настроение сейчас - задумчивое

«Нам не дано предугадать, как наше слово отзовётся…»

Словом можно убить и спасти… слово может стать помощником и вредителем….
Для одних Священно Писание послужило ко спасению, для других – к погибели…

Мы всегда должны думать, к каким последствиям приведёт то, что мы сказали…
Если мы сомневаемся в добрых последствиях слова… то лучше его не говорить…

Да, всё во многом зависит от самого человека… «кто хочет соблазняться пусть соблазняется, а кто хочет назидаться – пусть назидается», но его выбор в немалой степени зависит от нас…

Как мало значат все наши споры и амбиции по сравнению с человеческими судьбами…

Сегодняшняя Литургия была особенной. Нет, сама Она была такой же, как и всегда… просто Господь сподобил меня Её пережить по особенному… это очень трудной выразить словами.. это необходимо пережить самому…

Вновь сегодня я с особенной силой и ясностью ПОЧУВСТВОВАЛ БОГА… осознал реальность всего происходящего… почувствовал единство с такими же христианами, как и я… почувствовал вневременность Церкви и вечность Таинства…

P. S. Проповедь отца Михаила была сегодня особенно удачной и цельной… заставила задуматься…
[400x300]
[628x410]
[225x300]

«Доколе я в мире, я свет миру» (Ин 9:5)

«В Синодальном переводе прослеживается различие грамматических форм здесь (а также в Ин. 8:12) и в Мф. 5:14. Получается, что когда Иисус обращается к ученикам, то называет их «светом мира», а когда Он говорит о Себе, то употребляет выражение «свет миру». На этом основании можно построить целую проповедь, не правда ли? Однако при рассматривании греческого текста такого различия не обнаруживается. В соответствии с этим практически все современные переводы ставят здесь такую же грамматическую форму, как и в Мф 5:14: «свет мира». И в этом ведь тоже есть смысл, если Учитель говорит о Себе и об учениках в одних и тех же выражениях. Просто пока Он живет земной жизнью, Он и выполняет эту функцию — нести свет в этот объятый тьмой мир, а после Его Вознесения эта функция переходит к Его ученикам». (www.bible-center.ru )


«Вы - соль земли. Если же соль потеряет силу, то чем сделаешь ее соленою? Она уже ни к чему негодна, как разве выбросить ее вон на попрание людям.
Вы - свет мира. Не может укрыться город, стоящий на верху горы.
И, зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме.
Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного». (Мф. 5:13-16)


Единственный верный способ в одно мгновение уничтожить зло на земле - это уничтожить его совершителей - нас…

Мы сотворены по образу Его. Мы имеем в себе в потенциале все те свойства, которые Творец имеет в полноте. Онтологичное свойство Бога – свобода. Мы тоже свободны и можем выбирать: идти по пути, предложенному Отцом, или отвергнуть Его.
Мы созданы свободны потому, что любовь может быть только свободной. Счастье – это любить и быть любимым… Он создал нас для счастья, по Любви своей. Он желает нам счастья, но мы не желаем его себе…

Но Он знал, что мы можем не выбрать Его… Поэтому с самого начала Логос, Вторая Ипостась Бога, был готов стать человеком и даровать нам спасение… Источник зла в этом мире в нашей греховной воле… чтобы избавится от желания грешить нам необходимо приобщиться к Тому, Кто не имел желания идти против Источника Добра - к Иисусу Христу… и Нам предложен Путь по искоренению зла – христианство. Став членом Церкви, человек получает возможность и силы избавить мир от зла – преобразится самому и этим преобразить мир…

"Стяжи Дух мирен и тысячи спасутся возле тебя" (прп. Серафим Саровский)

"Искушение" переводится со старославянского как "испытание". Вот сегодня я держал экзамен на верность своим словам и принципам, изложенным в серии статей "Христианство и стоицизм".

Итак, рассказываю в чём дело.

Мне давно надо было сходить зарегистрироваться в военно-учётный стол Главного Здания (далее - ГЗ) МГУ.
Вот сегодня мы с Никитой Олеговичем пошли в поход. Перед этим мы долго и малорезультативно пытались узнать, где он всё-таки находится.
Вот примеры того, как нам указывали "точный" адрес (имена не буду называть, чтобы не впасть в осуждение): "В ГЗ", "Справа от входа" (какого входа?!).
Были и более точные указание, противоречащие одни другим.
Среди всей информации чаще всего фигурировали два адреса "В корпусе Б в 122-м кабинете" и "Где-то в 109-м кабинете".

Вначале мы долго и упорно искали Корпус Б (или хотя бы В) (сразу хочу сказать, что все поиски у нас заняли где-то полтора часа). Наконец нашли В, зашли... оказалось, что Б на противоположном конце этого ГЗ... где наша не пропадала? Дошли, после долгих поисков нашли 122-й кабинет... но... три "но" 1) он был закрыт 2) он не имел никакого отношения к воен_учёт_столу (это вообще оказалась бухгалтерия) 3) парни, которые там несли лаборантское "послушание" втолковали нам, что здесь воен_учёт_стола нет и никогда не было.
Далее нас начали "футболить": В Корп. Б говорили, что он в Корп. В, а там, что воен_учёт_стол в Корп. Б...
Со временем, мы нашли 109-й кабинет... это оказался грязный склад коробок, где пара грузчиков "кавказской национальности" посмотрели на нас так, что мы поняли: мы здесь лишние...
Не стоит сбрасывать со счетов, то, что там очень легко заблудится...

Никита Олегович нарёк ГЗ "Зиккуратом", я - "Лабиринтом Фавна"...

В конце концов, обойдя почти всё ГЗ, измотавшись в дрызг, мы решили: раз 122-й кабинет закрыт, и мы так и не нашли никаких иных признаков воен_учёт_стола, то, в принципе, наше дальнейшее там пребывание бессмысленно...

Кто бы мог подумать в Главном Здании два (!!!) 122-х кабинета... и мы нашли не тот... более того, нужный находился... где бы вы думали?... =)
В Салоне Красоты!... =)))
Мы, конечно, почти всё ГЗ обыскали... но мы даже предположить не могли, что среди этих педикюрных и маникюрных кабинетов, где-то в углу прячется военно-учётный стол!... который мы так и не нашли...

В общем, стараемся сохранять мирное и благостное состояние духа =))) Пока, слава Богу, получается.

"Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я - медь звенящая или кимвал звучащий.
Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, - то я ничто.
И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы.
Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится,
Не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла,
Не радуется неправде, а сорадуется истине;
Все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит.
Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится.
Ибо мы отчасти знаем, и отчасти пророчествуем;
Когда же настанет совершенное, тогда то, что отчасти, прекратится.
Когда я был младенцем, то по-младенчески говорил, по- младенчески мыслил, по-младенчески рассуждал; а как стал мужем, то оставил младенческое. Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан. А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше" (Первое послание апостола Павла к Коринфянам, глава 13, стихи 1-13)

Не легко сохранять бесстрастное спокойствие, когда тебя окружает множество раздражающих факторов... особенно ,если ты понимаешь, что неприятности - следствия твоих грехов... (не "наказание" за грехи, а именно следствие грехов)

Я не занимаюсь морализаторством. Я сам прошёл этот путь. Например, сейчас на меня тоже влияют определённые раздражаюшие факторы, но я стараюсь быть спокойным.

Да, я ЗНАЮ, что от раздражения может колбасить не на шутку. Но если не будешь проявлять внутреннего усилия... то будешь оставаться игрушкой страстей... будешь внутренне разрушаться... будешь несчастным и несвободным...

Борьба всегда имеет смысл... во всяком случае, она делает нас сильнее =)

Бога не надо бояться... Его надо любить...
"В любви нет страха, но совершенная Любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение; боящийся не совершен в любви" (1-е соборное послание апостола Иоанна глава 4 стих 18)

Бояться надо греха... который становиться стеной между нами и Богом... который разрушает нас...

Смирение делает человека не только свободным, но и сильным.

Кто сильнее: тот, кто поддался своим страстям и ответил злом за зло, умножив зло? Или тот, кто проявил над собой усилие и перенёс всё с миром в душе, сохранив спокойствие?.

«Не будь побеждаем злом, но побеждай зло добром» (Рим.12:21). Смирение – это победа… победа над собой, над своими страстями, над злом в этом мире… Против тебя было направлено зло… но оно не победило тебя… ты его победил.

Именно эта идея победы над злом лежит в основе, казалось бы, «противоречащих друг другу» заповедей: «Если тебя ударили по правой щеке – подставь левую» (Мф 5:38) и «Нет больше той любви, как если кто положит жизнь свою за друзей своих» (Ин. 15:13).

Если тебя оскорбили, не умножай зло и не будь им побеждаем – сохрани спокойствие.
Однако, если видишь проявление зла по отношению к другому человеку – ты должен, сохраняя спокойствие и любовь, остановить распространение зла. Сохранение мира в душе не означает потворство злу.

Наши солдаты шли на войну не убивать, а защищать… и это не противоречит заповеди о смирении, которая по сути является заповедью о нераспространении зла…

Просто иногда «не согрешить в малом» приводит к «согрешить в большом»… пацифисты подчас становиться соучастниками в зверствах противника… оборонительная и освободительная война, порой допускается, как единственное средство избежать еще большего зла…



Смиренный человек становится постепенно подобием Бога… а это и есть наше жизненное предназначение... =)

автор: Священник Георгий Завершинский


История Церкви знает примеры быстрого обращения языческих народов к христианской вере. Достаточно вспомнить о Крещении Руси, хотя тогда инициатива шла от князя Владимира, неподчинение которому грозило смертью. Обращение в христианство свободолюбивых скоттов и пиктов, населявших Ирландию в V веке, не могло происходить по русскому сценарию. Во-первых, из-за отсутствия централизованной власти в стране, а во-вторых, потому что многие влиятельные правители, включая главу крупнейшего клана, объявившего себя верховным королем Ирландии, не хотели принимать христианство. Однако обращение Ирландии в христианскую веру произошло довольно быстро. Этому способствовала необычайно успешная проповедь святого Патрика, прибывшего из Британии на место своего давнего пленения. Попробуем понять, в чем заключался успех проповеди этого человека, исходя из его личности и духовного наследия, которому он преемствовал.

Патрик пережил собственный опыт обращения ко Христу, когда он еще пас скот в ирландском плену. В его «Исповеди» мы находим такие строки: «Я каждый день пас скот и много раз на дню молился, и более и более увеличивалась во мне любовь к Богу и страх Его, и принуждалась вера, и приумножался дух, и доходило до сотни молитв в день, а часто до стольких же и ночью. Даже когда я оставался в лесах и горах, я поднимался до света для молитвы в снег, в мороз, в дождь, и, как сейчас вспоминаю, не ощущал никакого неудобства и никакой лености: ибо тогда пылал во мне дух». Насколько эти слова близки и понятны тем, кто когда-либо читал жития и писания православных святых, как древних отцов-пустынников, так и подвизавшихся в России, например, преподобных Сергия Радонежского и Серафима Саровского!

Святой Патрик наследовал духовное богатство галльских монастырей Лерина и Мармутье, его непосредственными учителями были святые Иоанн Кассиан и Герман Оксеррский, которых, в свою очередь, духовно наставлял святитель Иоанн Златоуст. Преемство православного учения святого Патрика в сочетании с опытом жизни в Ирландии дали благие результаты его миссионерских трудов и проповеди. Однако не все было так просто. До Патрика в Ирландии начал проповедовать святой Палладий Еленопольский, но из-за недостатка времени его проповедь не распространилась. Можно с большой уверенностью предположить, что местным друидским жрецам было известно о христианстве задолго до прибытия на остров Палладия и Патрика. Можно также предположить, что на острове уже существовали хаотически разбросанные христианские общины. И, вероятно, друиды имели эффективные средства для борьбы с надвигавшимся христианством. Поэтому святому Патрику необходимо было что-то особенное для достижения своей цели.
Любой читатель «Исповеди» святого Патрика обратит внимание на его необычайную откровенность, открытость и доверчивость, доходящие даже до самоуничижения и самобичевания, как перед Богом, так и перед людьми. «Исповедь» начинается словами: «Я, грешный Патрик, самый невежественный и ничтожный среди верных и для многих достойный презрения» и продолжается перечислением всяческих грехов (как и положено собственно в исповеди) на протяжении всего текста, а заканчивается словами: «И прошу... прочесть это письмо, написанное грешным невеждой Патриком». Он умаляет себя настолько, что возникает сомнение, как мог этот кажущийся столь немощным и слабым человек совершить столь грандиозную работу и обратить целую страну в христианство? Откуда взялась такая сила проповеди и духа, что перед ним отступили многоопытные друидские жрецы? Где источник того знания и силы, которые затем позволили ирландскому христианству достичь высочайшей для своего времени степени образованности и просвещенности? Известно, что к IX веку ирландцы были очень образованными людьми, и влияние их монашеской традиции простиралось далеко за пределы острова.

«Довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи», — так некогда Господь ответил апостолу Павлу, просившему освободить его от определенной болезни. И апостол сказал: «Потому я гораздо охотнее буду хвалиться своими немощами, чтобы обитала во мне сила Христова» (2 Кор. 12, 9). Не этот ли благодатный образ избрал и святой Патрик, чтобы в самоуничижении предоставить себя Богу для совершения Его работы? Не потому ли бессильными оказались попытки язычников противостоять проповеди Патрика, что через него действовал Бог, и, пытаясь противостоять человеку, жрецы в действительности восставали на Бога? А сила Божия действительно открывалась во многих чудесах, совершенных по молитве святого. Традиционно вспоминают легенду о змеях, когда однажды по просьбе жителей Патрик собрал всех имеющихся на острове змей и других пресмыкающихся в одну коробку и выбросил ее в море. С тех пор на острове не водятся змеи, а Ирландское море очень бурное и пенистое.

Конечно, есть и более прозаические примеры того, как мудро и дальновидно действовал Патрик, обращая кельтов ко Христу. В тяжелых и опасных ситуациях ему помогало не только Читать далее...

Ошибочно считается, что нирвана – это синоним кайфа.
Нирвана (согласно словарному определению) – это состояние прекращения пульсации дхарм.
Пульсация дхарм – это, тривиально выражаясь, психическая и физическая жизнь.
Таким образом, нирвана – это переход в личностное небытие (т.к. парайя есть майя).

Это в индуизме и сат (бытие) и асат (небытие) есть существующее. А в буддизме существующем является исключительно бытие (хоть и субъективное – «майя»). А всё, что за пределами бытия – абсолютное объективное небытие.

Иногда, наиболее продвинутые люди (честно старающиеся разобраться в Христианстве и буддизме) полагают, что нирвана является аналогом православной исихии (греч. "тишина").

Это не верно.

Нирвана – это небытие, а исихия – это абсолютное бытие.

Исихия не смерть, а жизнь, это опытное познание вечной жизни, которая начинается как царство Божие внутри человека.

Это безмолвное предстояние Творцу и Владыки мироздания… созерцание нетварного света… Да и зачем нужны слова, когда ты пребываешь в единстве с Сущей Любовью?…

Как и для стоиков, для нас этическим идеалом является безстрастие (греч. "апатия"). Я имею ввиду спокойствие, свободу от страстей и жизнь по принципу "хвалу и клевету приемли равнодушно".

"Преподобный Анувий всю неделю утром бросал камень в лицо статуи, а вечером говорил ей: "Согрешил, прости". По прошествии недели братия спросили авву Анувия, что означают его действия, и старец пояснил, что как статуя не сердилась, когда он ее бил, и не превозносилась, когда он просил у нее прощения, так должны жить и братия" (из Скитского Патерика)

Однако между нами есть одно существенное различие - у стоиков нет Любви... их этика холодная...

К тому же у них нет мистики... они не увязывают мудрую, целомудренную и нравственную жизнь с духовными законами мироздания...
[261x450]

Мы должны понять – добро творить только Бог («никто не благ, только один Бог»). Иногда Сам, непосредственно, а иногда через людей, чтобы мы научились любить их...

Мы иногда думаем: «почему никто не делает добра?» Это вопрос к нам самими. А делаем ли его мы? Чтобы в мире было больше любви, МЫ должны умножать её, МЫ должны творить добро. Не нужно думать о том, как заслужить любовь. Надо её творить...

Добрые дела нужны в первую очередь нам, чтобы мы научились любить, чтобы мы стали лучше и чище...

Нельзя требовать от других любви к себе... надо самим любить...

По большому счёту: потребность в любви – это потребность в Боге,... поэтому не стоит ждать пока нас кто-то полюбит... надо самим любить... деятельно любить... и это поможет нам восполнить недостаток присутствия Отца в нашей жизни... это поможет избавиться нам от чувства одиночества, ненужности, пустоты...

Творя добро, надо быть готовым принимать за него только зло... только тогда наше добро будет нравственно и духовно ценно...

В чём-то мы со стоиками похожи.

Сильный человек для стоиков - умеющий подчинять страсти разуму.
Так же и для нас.

Атараксия (смирение, спокойствие, безмятежие духа) для нас и для них - одна из жизненных задач.

Человек, стяжавший смирение (т.е. перенесение всё "с миром" в душе (оно же - атараксия)), поистине становиться свободным. Он теперь не зависит от внешних обстоятельств. Состояние его духа всегда радостно и спокойно и не меняется от внешних негативных факторов.

Если считать, что счастье (в рациональной категории (т.к. есть ещё иррациональное, невыразимое вербально счастье)) - это "быть довольным тем, что есть", то смирение дарует счастье... =)

Приобрести смирение непросто, сохранить его тяжело... но к нему стоит стремиться =) Приобретя его, человек становиться свободным и счастливым... =)


"Живите тихо" (Гераклит)

"Великое приобретение - быть благочестивым и довольным" (1Тим.6:16).

Нет плохих и хороших людей... есть плохие и хорошие желания, стремления, поступки...

Автор: протопресвитер Александр Шмеман.


Верующий, неверующий - какие это, в сущности, отвлеченные слова! Как будто верующий всегда, все время верит. Как будто неверующий все время живет своим неверием. Вот в Евангелии отец больного ребенка бросается к Христу со словами: "Верую, Господи! Помоги моему неверию" (Мк. 9: 24), - и в этих словах больше правды о человеке, глубокой, подлинной правды, чем во всех отвлеченных спорах о вере и неверии. Вот в саду у первосвященника трижды отрекается от Христа апостол Петр. И Христос взглянул на него, и Петр вспомнил, как обещал он Христу умереть за Него, и сказано про него, что он вышел вон и "плакал горько" (Мф. 26:75). И наконец, сам Христос в предсмертной муке обращает к Богу эти страшные слова: "Боже Мой, Боже Мой, почему Ты Меня оставил?" (Мф. 27:46). И что по сравнению с этими примерами могут значить все ученые доказательства?

Верующий как нечто само собою разумеющееся доказывает свою веру. Неверующий так же снисходительно, как само собою разумеющееся доказывает правду своего неверия. Но верующий, если только он правдив сам с собою, знает, что он слишком часто живет так, как если бы не было никакого Бога, так часто в суматохе и шуме жизни как бы где-то теряет, растрачивает свою веру. А в ином неверующем больше печали по Боге, больше тоски по Свету и Истине, чем в ином самодовольном фарисее-верующем. Поэтому и так пусты, так беспредметны на последней глубине все споры о вере и неверии. Ибо никогда еще и ни в ком не родилась вера от доказательств и аргументов, не родилась даже от чудес.

Евангелие полно рассказов о чудесах Христа, но как же вышло так, что в последнем счете все оставили, все бросили и все предали Его? А вот когда не было никакого чуда, когда, всеми брошенный, Он умер на кресте, воскликнул сотник, распинавший Его: "Воистину Человек сей Божий Сын" (Мф. 27:54).

Вспоминается другой библейский рассказ, о пророке Илии, которому сказано было, что он увидит Бога. И сначала была буря, но не в буре Бог, а потом был огонь, и не в огне Бог, и наконец был - как чудесно сказано в Библии - "глас хлада тонка" (3 Цар. 19:12) - и в нем был Бог. Был, иными словами, тихий голос - дуновение, прикосновение чего-то и кого-то к душе человеческой. Была таинственная встреча. И вот о такой-то вере и говорит все христианство. В ней его суть; оно не о громе, не о буре, не об огне. И доходит оно по-настоящему только до того, кто может - как опять-таки сказано в Евангелии - вместить, то есть принять, таинственные слова: "Дух дышит, где хочет" (Ин. 3:8). Кто способен услышать неслыханную весть о Царе Небесном в рабском виде, невозможное благовестие о смиренном Боге?

Эти мысли приходят в голову, когда читаешь и слушаешь споры о религии. С обеих сторон несется хвастовство о своих победах и торжествах, сила против силы, пропаганда против пропаганды, ненависть против ненависти, и в конечном итоге, так часто, зло против зла. Но все христианство утверждает, что злом не разрушить зла, ненавистью не победить ненависти - все это мир сей, про который давно сказано, что он "во зле лежит" (1 Ин 5:19).

И не пора ли нам, называющим себя верующими, вспомнить этот сердцевинный парадокс христианства - что побеждает в нем только крест, его непобедимая, непостижимая сила, его единственная красота, его дух захватывающая глубина. Не пришел Христос спасти нас ни силой, ни внешней победой, но заповедал нам, чтоб мы знали, какого мы духа, чтоб была в нас сила крестная. И вот поразительно, что и сейчас, там, где идет борьба с религией, там побеждают те, кто силе противопоставляют только правду, ненависти - только любовь и жертву, шуму и грохоту пропаганды - вот тот самый "глас хлада тонка", тишину и свет подлинной веры. И вот над шумом слышен только их голос, во тьме светит только их свет, действительного этого света тьме не объять.

Когда-то Владимир Соловьев написал книгу с парадоксальным заглавием "Оправдание добра"; в ней он так ясно показал, что слабость христиан почти всегда в том, что они сами не верят в свое добро и, когда приходит час борьбы со злом, противопоставляют ему такое же зло, такую же ненависть и тот же страх. Так вот, пора, пора оправдать добро, и это значит - снова поверить в его силу, в его внутреннюю Божественную непобедимость.

Пора миру, лежащему во зле, противопоставить не чудо, не авторитет и не хлеб, как в легенде о великом инквизиторе Достоевского, а тот ликующий облик добра, любви, надежды и веры, от отсутствия которых задыхается человечество. И только тогда, когда мы в самих себе оправдаем добро и поверим в него, начнем мы снова побеждать.

В эти послепасхальные дни все еще поется в Церкви: "Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав". Смертию - смерть, ибо до воскресения Он самое страшное из всех зол - смерть, разрушение - наполняет добром, любовью, жертвой, самоотдачей. Саму смерть наполняет Жизнью, и когда разрушает Он смерть, тогда, только тогда, наступает светоносное утро воскресения. Тогда, и Читать далее...

В 1932 году молодой иеродиакон Федор (Богоявленский) из Высоко-Петровского монастыря позировал художнику Павлу Корину для эскиза к картине «Реквием. Русь уходящая». Идея картины возникла у автора на Благовещение 1925 года, когда множество православных людей собрались у стен Донского монастыря, где только что умер первый за двести лет патриарх Русской Церкви, святитель-исповедник Тихон. На эскизе отец Федор получился высоким, одухотворенным, с выразительными чертами лица. И он действительно был таким — давало о себе знать высокое дворянское происхождение: ведь он был сыном русского консула в Тегеране… Тогда еще внешность священнослужителя не была обезображена побоями и пытками. Но уже вскоре начались хождения по тюрьмам и лагерям. В мае 1934 года он был отправлен во Владивосток, в 1-е отделение Дальлага. Во время посадки заключенных на пароход у него отнялись ноги. Несмотря на жесточайшие побои, он не смог встать, и конвой вызвал врача. Осмотрев заключенного, врач убедился, что перед ним действительно больной, которому нужна неотложная помощь.
Впоследствии выяснилось, что отец Феодор имеет незаконченное высшее медицинское образование, и врач взял его к себе помощником. Иеродиакону Феодору пришлось ассистировать более чем при ста операциях аппендицита, удалять зубы и даже принимать роды. Причем, для многих он явился врачом не только телесным, но и духовным, укрепляя словом больных и умирающих. При освобождении ему дали положительную характеристику, отметив его медицинские способности.
В день начала войны, 22 июня, иеромонаха Феодора вновь арестовали как «одного из руководителей антисоветской подпольной организации церковников, который … устанавливает широкие связи с антисоветски настроенными церковниками в Москве и Московской области...» В тюрьме его ежесуточно допрашивали, не давали спать, беспощадно избивали. Он не признавал обвинений против себя, не называл следователям НКВД фамилий «соучастников антисоветской деятельности», на самом деле верующих православных людей, с которыми отец Федор общался.
Благодаря его стойкости произошло по тем временам невозможное: все арестованные по этому делу к февралю 1943 года были освобождены. Но сам священномученик Федор из тюрьмы уже не вышел: от тяжких истязаний и суровых условий длительного тюремного заключения он скончался в тюрьме города Балашова Саратовской области летом 1943 года.

http://www.foma.ru/

«Титаник» скрылся под водой в 2 часа 20 минут. И тут началось самое страшное. Сотни людей, беспомощно барахтаясь в ледяной воде, неистово звали на помощь. В то время, как одни, будучи охвачены животным страхом, цеплялись за последнюю надежду, отбирая её у других, и, пытаясь хоть немного приподняться над водой, тем самым, погружая в неё головы других, священник Джон плавал от одного человека к другому, стараясь привести их к Иисусу. Подплыв к тонущему юноше, еле дыша от холода и усталости, Джон спросил его: «Ты веришь в Иисуса?» В ответ он услышал «Нет» в следующую минуту священник попытался рассказать ему о Христе, но юноша ничего не хотел слушать и, будучи в шоке, только мотал головой. Тогда Джон снял свой спасательный жилет и передал его юноше, бросив: «Тебе это нужнее, чем мне», и поплыл к другим. Отдав свой жилет, Джон продержался не долго – ледяная вода забирала все его силы. Последними словами пастора была цитата из Библии, сказанная им кому-то: «Веруй в Господа и спасёшься!»

Из всех людей, оказавшихся в воде, спаслись только шестеро в спасательных жилетах. Среди них оказался и юноша, которому Джон отдал свой жилет. Спустя четыре года на встрече спасшихся после трагедии он встал и со слезами на глазах рассказал о том, как священник Джон Харпер спас его и тем самым помог ему прийти к Богу. Сегодня мало кто знает об этом настоящем герое «Титаника», который, находясь среди тех, кто пытался купить себе место в шлюпке, а потом отгребал подальше, не обращая внимание на раздирающе душу крики о помощи (как известно, большая часть спущенных на воду шлюпок «Титаника» не была укомплектована даже на половину), положил свою жизнь ради вечного спасения чужих ему людей. Пытаясь осмыслить эти факты, невольно понимаешь, что настоящие человеческие качества не зависят ни от денег, ни от положения в обществе..."

pastor.ru

Один близнец у другого близнеца спрашивает в утробе матери:
- Как ты думаешь, есть ли жизнь после рождения?
- Не знаю. Оттуда еще никто не возвращался...