Одуванчик отцвел.
Полетел вместе с ветром.
Где теперь расцветут его дети?

Уже текут отпущенные с привязи ,
свободные - лови их - не лови -
подводные течения неприязни
к надводным проявлениям любви .
В потоке жизни бурном и стремительном
исчезла покаянная слеза
о том, что нет возвратов утешительных
и ничего остановить нельзя.

Уж сроки поджимают и меня.
Уже они грозят, а не манят.
И сухо говорят: смотри, граница,
та, за которой невозможно повториться.
Пора уже прислушаться к словам,
к советам здравым будничного смысла.
Но в сроках я пока еще не смыслю
нисколько.
И,наверно, я права.
Права весной и первым звоном звезд,
что все еще не возраст мой, а рост
располагает мною.
Утром вспоминаю,
что я во сне пока еще летаю.
...Но сроки все же, видимо, правы.
Ведь были случаи,что и, летая, кто-то,
сложивши крылья посреди полета,
вдруг падал вниз,
на острия травы.

Сверх страха,сверх страсти,сверх жизни и смерти -
будь,здравствуй и властвуй душою моей.
Сама я решила: не будет на свете
прекраснее рабства,желанней цепей.
Давно пораженья такого просила,
устала душа и сейчас не таю:
как странно - мужская нежданная сила
открыла мне женскую слабость мою.
В честь этой победы, открытия ради
пущу на костер и себя , и жилье,
пока не проснется мужской мой характер
и вдруг не наскучит мне рабство мое.

Там в переходе- девочка-арфистка
и музыка о будущем грустит.
Гроза и солнце безраздельно близко
и гравий под подошвами хрустит.
На мокрой ветке колокольчик звонкий
катает в горле нежно соловей,
чтоб ты средь буден и житейской гонки
не позабыл бы о любви своей.
И в пене фиолетовой сирени
на чистых изумрудных простынях
душа моя,подобная свирели,
тихонько отдыхает от меня.
Коломенское!Сказочное царство -
жилище духов,эльфов и цветов,
изогнутое странное пространство,
где вход и выход - в никуда, в никто.
Слоится воздух вздохами органа,
струится легким золотом в пруду.
Я тут живу и грежу постоянно.
Я никуда отсюда не уйду.

Каштан поржавел от холодных дождей ,
заохрился дуб от туманов и сырости,
а над головами идущих людей
теперь лишь зонты могут вырасти.
Пока мы не верим в грядущий мороз
и вьюги,которые все же последуют,
сквозь золото кос неопавших берез
нас осень одарит улыбкой последнею. 05.11.18.

Ставрополь - город Креста

НА ЭТОМ ГОРОДЕ РАСПЯТЫ
МОИ ОБИДЫ И ПЕЧАЛИ.
НА ЭТОМ ГОРОДЕ РАСПЯТЫ
МОИ КОНЦЫ,
МОИ НАЧАЛА.
НО ВЕТКИ НА КРЕСТЕ НЕ ВЫМАХНУТ,
НО ЛИСТЬЯ НА КРЕСТЕ НЕ ВЫРАСТУТ.
И НЕ ВЗЛЕТЕТЬ С КРЕСТА ПТЕНЦАМ -
МОИМ НАЧАЛАМ И КОНЦАМ...

СТАВРОПОЛЬ - 1966 Г.


ХХХ

ТАМ,ВЫСОКО В ГОРАХ ЕСТЬ ПРАЧЕЧНАЯ ДЛЯ СНОВ:
ОТБЕЛИВАЮТ - МРАЧНЫЕ СНЫ,
ПОДКРАШИВАЮТ БЛЕКЛЫЕ СНЫ,
ПОДСИНИВАЮТ БЕЛЫЕ СНЫ,
ОТГЛАЖИВАЮТ ЧЕРНЫЕ СНЫ.
И ВСЕ ИХ НАПОЛНЯЮТ
БОЖЕСТВЕННЫМИ АРОМАТАМИ ВЕСНЫ.
НО ОСОБЫМ ВНИМАНИЕМ И СПРОСОМ
ПОЛЬЗУЕТСЯ УСЛУГА ОДНА -
ПОДКРАХМАЛИВАНИЕ ПОСЛЕДНЕГО СНА.
КИСЛОВОДСК - 67 Г.

Не-вы-но-си-мо!
А выносишь все,
что Бог тебе дает как испытанье.
Идешь-бредешь покорно,как осел,
по выжженным полям страданья.
Хоть волком взвой,хоть закричи совой -
тебя в пустыне этой не услышат.
Беда - твоя
и грех - он только твой,
твоей рукою на судьбине вышит.
Усталость,отупение и боль.
И равнодушная переоценка жизни.
И медленно нести свой крест изволь,
моля Всевышнего о тризне.

Я непоколебима, словно столб,
каким ветрам бы об меня ни биться.
Моя душа, как каменная птица,
неуязвима тоже на все сто.
Аутотренинг.
Медитация.
И смерть.
Все гладко - никаких протоворечий.

Но если кто-то сможет вдруг посметь
слегка обнять меня за плечи...

Станцуем,Штраус, или погрустим,
что нам кукушка мало нагадала.
Гори огнем все то,что на пути.
О чем жалеть?
Потеряно немало.
От приступа немеет голова.
Все поплыло в отчаянном круженьи.
Как хорошо,что не нужны слова.
Последний вальс за миг перед крушеньем.
Стремится все к законному концу.
И это знают умник и невежда,
и зеркальце,приблизившись к лицу,
и юность польки,
и галоп надежды.

Я лечу,оседлав облака.
Мне не страшно уже ничего.
Я ни с кем не прощаюсь пока,
но не вижу уже никого.
Снизу целится кто-то с руки,
но пока - недолет-перелет.
А по вздувшейся вене реки,
словно тромб, теплоходик плывет.

Мое тело становится все неудобнее в носке,
с каждым годом и новым размером добавляется боли.
В Лету кануло юное время набросков,
а для цельной картины остались минуты - не боле.
Пусть же в этих мгновеньях отныне не будет подвоха
и особых подарков мне тоже от жизни не надо.
Только чистые звуки, достойные вздоха,
только чистые краски, достойные взгляда.

Я подметала и мыла полы,
я протирала миры и пространства,
я пылесосила дни и углы
неимоверного непостоянства.
Каждый во мне находил,что хотел -
дружбу,сочувствие,отзвук - не боле,
но ни один так и не разглядел
душу скукоженную от боли.
Я ,словно дрон, пролетаю вдали -
света довольно и ночи довольно...
Как я тебя понимаю, Дали!
Как это больно,
Ах,как это больно.

Наверно, кто-то пошутил,
из бумеранга сделав флюгер.
И мы стоим на полпути
в своем стремлении друг к другу.
Теперь нам так придется жить
в своих домах недоселенных.
И каждому осталось шить
свои плакаты и знамена.
Кто изготовил эту клеть,
в которой можно задохнуться?
И никуда не улететь.
И ниоткуда не вернуться.

Ой да не клонись ты ковылем в чистом поле,
ой да не качайся веткой черной во мгле,
ой да не ходи,судьба, от боли до боли
по серебряной горячей золе.

В тебе дыры,как смогу, залатаю
и согрею,как сумею, теплом.
Рядом ангелы неслышно летают,
лба касаясь невесомым крылом.

Тишина. И в ней не слышно ответа.
Задаешь вопрос - и сам отвечай.
Только есть надежда - в будущем где-то
сквозь туман еще мерцает свеча.

Ой да не клонись ты ковылем в чистом поле,
ой да не качайся веткой черной во мгле,
ой да не ходи, судьба, от боли до боли
по серебряной горячей золе.

Время лечит,
а память калечит.
Как бы долго ни шел ты вперед -
развернет тебя жестко за плечи.
Время вылечит.
Память убьет.

В какой портал ушел трамвайчик
с большою буквой А во лбу?
И как теперь живет тот мальчик,
что изменил мою судьбу ?
Пришедшая расплата-осень
в своей печали золотой
в туман раскаянья уносит...
Прости!
Не уходи!
Постой!..

Завершение сеанса.
Завершение работы.
И на выходе из транса
вспоминаешь,где ты ,кто ты.

В соблюдение баланса
Бог тебе урежет квоты.
Завершение сеанса.
Завершение работы.

А гром рычит,как старый лев,
на туче уносясь все дальше.
И нет в природе на земле
ни лицемерия,ни фальши.
И как же дышится легко
уютной маленькой планете,
где видно,слышно далеко.
И нет людей на белом свете.

По колено в сиреневом облаке,
из бессмертников жестких составленном,
я мелькаю девчоночьим обликом,
но за годы сильно состаренным.
Пахнет пылью дорога усталая,
пахнет солнцем седая обочина.
Пахнет тленом мечта запоздалая,
пахнет прахом судьба скособоченная.
Голова тяжелеет от запахов
и душа замирает каменно.
Унеси меня,ветер западный,
урони меня в море капелькой.