Настроение сейчас - наркоманское... э-э-э, в смысле, сонноеСтранное безжизненное существо двигалось по-направлению к автомойке. Существо было невысоким, худым, взъерошенным. Возле автомойки сидел бритый панк с язвой на отдуловатом лице. Язва жутко сочилась черной ядовитой кровью.
- Эй, ты принес дурь?
- Да.
Существо пошарило в карманах и вытащило маленький пакетик с порошком.
-Вот.
-А что так мало?! Тащи килограмм, а то твоя девка завтра утром проснется с оторванной башкой! Если обратишься в ментуру, то найдешь свою девку на дне мусорного бака без скальпа.
-Я понял…
***
Существо скиталось по кварталу. Оно не знало, почему мир так жесток.
***
Инга сидела на полу в кухне, курила паленую травку. Ей уже давно не было ТАК хреново! Дэн вечно куда-то смывается, оставляя ее одну в этой дурацкой съемной квартире.
Звонок в дверь. Кто-то долбанул пару раз ногой по хлипкой двери. Кого на этот раз занесло?
-Прив, Инга.
На пороге стояло то самое существо, осунувшееся, с сальными волосами. Черная поводка под голубыми глазами растеклась от слез.
-Дэн?! Зачем ты пришел. Без тебя лучше. Заходи, но ненадолго…
Существо прошествовало на кухню, не потрудившись снять намокшие от дождя кеды, оставляя грязный след.
-Ин, все плохо! Ширяла требует дозу! Что мне делать?
-Нет, ты плакаться что ли пришел? С тех пор, как ты стал эмо, ты невыносим. Вечно ревешь, приходишь ко мне с жалобами…
Она еще долго говорила, но он не понимал, что именно. Он любил ее даже такую, остервеневшую, замкнувшуюся. Что произошло сейчас? Раньше Инга была нежной, заботливой. Что же произошло?!
Существо встало и вышло на улицу. В городе сгущались сумерки. Ливень шел, не переставая.
***
-Принес?
-Нет.
Жуткая боль! Но она не хуже того, что вчера выпалила ему Инга. Она называла его жалким ничтожеством, говорила, что он ей больше никто, она не хочет больше его видеть. Не хочет… И не сможет.
***
Ширяла встал с насиженнного места. Пора проучить этого мелкого эмо! А вот и девка! Кажется, Инна… Нет, Ира! Неважно. Девка-то офигенная: длинные каштановые волосы зачесаны в косой пробор, леггинсы, платьишко с глубоким декольте. Может тр**нуть ее, и потом пырнуть? Шикарная идея!
Ширяла с личиной мертвеца приковылял к девушке:
- Привет, герла!
- Я с подонками не общаюсь…
- А с еб**утыми эмо ты общаешься?
Еще секунду наркоман смотрел ей в глаза (они были чисты, как вода, но было видно, что уже давно их обладательница ничему не радовалась). Потом все было как во сне.
Он же не хотел ее убивать! Так, пошпынять, изнасиловать и бросить. Панк-Ширяла сам был ошарашен, что угробил эту девку. Черт с ней, надо подумать, где достать очередную дозу, а то уже целый день колбасит.
***
Существо шло к ней.
Он знал, что теперь все будет хорошо – омертвевшего панка забрали в колонию, появились деньги. Он давно уже ее не видел просто потому что боялся, что с плохими новостями она его не примет. Совсем недавно он рассек себе бровь об асфальт недалеко от автомойки, когда думал об Инге.
***
Инги больше нет…
Он понял это, увидев захламленную квартиру под толстым слоем пыли. А потом он включил телевизор и увидел роковую сводку новостей : « Пятого августа вечером была зверски убита девушка шестнадцати лет. По документам ее опознали как Орлову Ингу Валерьевну. Тело ее было покрыто несколькими ножевыми ранениями. Следствие продолжает вести…»
Дальше все было как в тумане. Диктор в строгих очках продолжал рассказывать о недавних происшествиях, но он его не слышал. Ее больше нет… Это осознавалось все с каждой секундой тяжелее. Это неправда, Инга жива! Но нет, он больше не услышит ее холодного отрешенного голоса. Не прикоснется к ее шелковистым волосам. У него даже нет возможности взглянуть на нее в последний раз, ведь тело ее изуродовано, ведутся какие-то дурацкие расследования. Это нереально…
***
Тяжелое дыхание. Учащенное сердцебиение. Ну ничего, у Инги в ванной есть какое-то успокоительное – вещал холодный разум в голове Дэна. Он отказывался воспринимать узнанное.
Он вошел в ванную этой чужой съемной квартиры, в которой они с Ингой год назад устроили глобальную пьянку. Тогда он еще не был эмо. Таковым его сделало давление общества. А теперь это общество забрало жизнь Инги.
На ледяном кафеле, упершись затылком в бортик ванной, сидеть было куда удобней, чем на мягком казенном диване перед тем телевизором. Взгляд его скользнул по аккуратным полкам с бесконечными тюбиками, баночками, флакончиками. На грязной раковине лежали ножницы.
Он взял эти ножницы, медленно ракрыл их и вонзил их в нетронутую вену. Жжение подкреплялось нестерпимой болью от потери самого близкого человека во всей необъятной Вселенной. Ему хотелось кричать, и он кричал. Он рыдал в голос от разъедающей его пустоты и утраты, пришедшей после роковой гибели девушки…
***
Боль физическая – временное явление, оно проходит. Но боль души не унять анальгетиками. Она его поглотила без остатка.
Кровь била струей из надреза. Он уже не плакал,
Читать далее...