Он проснулся, но долго не мог открыть глаза.
Блаженство мягкой пастели не отпускало его.
Свежесть простыней, тепло одеял и мягкость подушки возвращало
его в уют материнского чрева. Но схваткам суждено было начаться.
-Вставай, мой милый – мама,
как всегда радушно приветствовала его пробуждение.
-Fuck!!! Мир - отстой. Опять в школу.
Там эти отсталые фашисты и тупые недоумки. SUX!!!
Но со школы начнется твой день.
А сегодня очень важно не пропустить день.
Вечером сходка, а там она. Такая непонятная.
Такая красивая, милая.
Боже, я точно ее люблю. – Размышления привели его к логичному выводу:
пора открыть глаза.
Он встал, и его голову тут же пронзила головная боль.
Дешевое пиво надолго осело в стонущих клетках головного мозга.
Все плыло, в висках стучало. Мир разваливался на отдельные картинки.
Осознание реальности приходило постепенно.
Ванная… Зеркало… Вот FUCK!!!
«Вчера сделали Kidы мне вторую дырку в губе.» Она опухла…
Как только он нажал на участок кожи вокруг новой серьги,
сразу же излилась порядочная порция гноя.
Боль пронзила всю верхнюю часть его тела.
Надавливания продолжались до тех пор, пока вместо гноя не потекла кровь.
Опухоль явно уменьшилась.
Приблизившись к зеркалу он обнаружил что сережка закована засохшей лимфой.
Выглядело отвратительно. Отковыряв сопутствующие пирсингу
органические продукты от губы, он умылся, расчесался и начал одеваться.
Черная рубашка с короткими рукавами была хорошо постирана и отглажена.
В каждом волокне этой вещи был заложен идеал.
И заложен он был не на фабрике «Vans» в Южной части Индии,
а в соседней комнате. Мама всегда старалась, чтоб Антон выглядел хорошо.
Он небрежно снял рубашку с вешалки и с легкостью накинул на тонкое
и изящное тело, прикрепил пару новых значков на большую квадратную сумку,
в ней было всего две тетради, которые заполнялись случайными предметами
(теми на которых приходилось писать), узкие джинсы и тапки заняли свое место…
Выбегая из дома он слышал, как отец кричит.
-Когда он станет мужчиной? Ты видела, он опять проткнул себе лицо!
Это все ты! Ты сделала из моего сына девочку…
Ему было все равно на крики отца.
Он привык. Но мысли о матери, которая выслушивает старого консерватора,
заставили его сердце сжаться.
Альтернативные исполнители в ушах перенесли
его из двора дома до станции метро. Толпа…
Как давно он не замечает ее… Они глазеют на это мрачное лицо спрятанное
за челкой. Он в себе. Мысли о ней, Нежно сжимают его душу.
Розовая нежность течет по каждой вене, по каждому капилляру,
проходит сквозь все его рецепторы и доходя до мозга создает множество образов.
Невинные глазки, пробивающиеся голубым блеском сквозь темень рваной челки,
игривая улыбка, фиолетовые колготки, облегающая блузка.
Приятная волна спустилась по его торсу вниз.
Вид двери частного лицея вернул его с небес.
Ученики, здесь были разношерстны, больше походило на американскую школу.
Степень общественного признания определялась принадлежностью
к определенной касте. Качки, клаберы, гламурщицы,
рэйперы – все они унижали ботанов, неудачников и конечно же его – ЭМО.
Это страшное клеймо, но он сам выбрал его для себя.
Он зашел в класс. Первый урок был литературой.
Антон был удивлен. Конечно же он опоздал.
Татьяна Геннадьевна строго осмотрела его.
Этот взгляд заткнул его рот, не дав выйти извинениям и оправданиям.
-Садитесь, Савельев.
Он прошел и сел за третью парту рядом со своим единственным другом.
- Мы тут пытаемся дать характеристику Булгаковскуму дьяволу,
вы кажется с ним как то связаны. Может вы и попробуете первым.
Класс смеялся целую минуту. Это очень не много.
Но в такие моменты остро чувствуешь,
что восприятие времени может сильно изменяться.
Вначале на него стало наступать отчаяние и раздражение,
но затем стало просто все равно. И сейчас мысли о ней помогли.
Смех стих, под взглядом преподавателя,
который указывал на то, что бичеваний пока достаточно.
- Я считаю, что Дьявол у Булгакова не является концентрацией
мирового зла, как в религиозных писаниях и у авторов средневековья.
Булгаков представил его, как личность со своими интересами и с наличием
определенной морали.
Антон читал эту книгу год назад.
-Антон, вы образованны и умны. Мне жаль терять вас.
Вы портитесь. И вы попали не в ту компанию.
-По-моему компанию, я имею право выбрать сам! - Лицо его стало суровым.
Он убрал челку, чтоб видеть ее реакцию в полной мере.
-Да можете, но пока вы несовершеннолетний ваши родители имеют право знать,
что их сын гуляет по городу со странными людьми
и распивает алкогольные напитки.
-С чего вы….
-Да, я иногда гуляю по Арбату и у меня есть глаза. – Перебила она его.
–Как ваша классная я прошу явиться завтра ваших родителей в школу.
Он падал, падал в бездонную черную пропасть.
Там было темно, но вокруг метались образы кричащего отца,
плачущей матери, взгляды их обоих.
Он заранее сам решил поставить на себе крест.
На перемене никто не говори с ним.
Его «друг» был занят флиртом с какой-то
Читать далее...