Первого июля ветераны «СЭ» отметили важную редакционную дату. Отметили скромно, без фанфар, но праздник не стал от этого менее значительным. Потому как это был наш День независимости. Первого июля 1991 года на стол главного редактора «Советского спорта» легла пачка заявлений об уходе. И уже на следующий день группа уволенных начала готовить первый выпуск новой спортивной газеты.
О том, что в те дни 1991-го происходило, я когда-то писал в своих интернет-колонках, публиковавшихся уже тоже давно, в первые месяцы спорт-экспрессовского портала. Но аудитория тогда у нас была крохотная, и колонки эти читали от силы несколько сот человек. Так что теперь можно и повторить – для куда более внушительной. Разве что какие-то мелочи подправлю. И надеюсь, что прочитать это кому-то из вас будет небезынтересно.

Итак, в июне 1991 года мы работали в "Сов. спорте", тираж которого тогда был заоблачным - пять с лишним миллионов экземпляров (незадолго до этого цена на газету возросла - до пяти копеек). В одной только Донецкой области (Союз еще не распался) у нас было, если не ошибаюсь, более 200 тысяч подписчиков - шахтеры спорт уважали. В Москве и Ленинграде, естественно, тираж был и того больше.
Так чего же нам не хватало? Сидели бы себе в "Сов. спорте" - в кабинетах, отделанных дорогими деревянными панелями, - чем плохо? Что за сила заставила нас покинуть насиженное - и в общем-то теплое - местечко, предпочтя ему полуподвальную квартиру на помойке?
Прежде всего была мечта - о газете действительно европейского уровня, газете для болельщиков и спортсменов, которая целиком - от первой до последней строчки - была бы посвящена спорту. А еще - о газете независимой, без назойливого спорткомитетовского подчинения, когда любой чиновник мог вмешиваться в сугубо журналистские дела.
Но была у нашего решения уйти и другая причина, о которой известно меньше. Мы больше не могли работать под руководством главного редактора "Сов. спорта" Валерия Кудрявцева.
Это был очень талантливый человек. У кого есть возможность, найдите подшивку газеты за 70-е годы. На репортажах Кудрявцева нынешним молодым журналистам учиться надо. Потом он поступил в Академию общественных наук, после нее работал в отделе пропаганды ЦК и, наконец, вернулся в «Сов. спорт». Главным редактором. И это было здорово. Потому что он придал редакции мощнейший импульс. Те пять с лишним миллионов экземпляров в день – в первую очередь, его заслуга.
Меня Кудрявцев считал своим младшим товарищем и многому меня научил. Я всегда буду благодарен ему за то, что он, поверив в мои способности, назначил меня сначала редактором международного отдела «Советского спорта», а затем и заместителем главного редактора.
Но в какой-то момент Кудрявцев стал меняться. С каждым днем все сильнее. Это уже был совсем другой человек. На планерках он теперь рвал и топтал предложенные отделом иллюстраций фотографии. Кричал так, что на других этажах было слышно. Сталкивал людей, унижал их, никакого иного мнения, кроме его собственного, для него не существовало. Кудрявцев везде подозревал заговор - так удивительно ли, что в конце концов заговор и впрямь состоялся?
От прежних товарищеских отношений не осталось и следа. Между собой мы теперь зло называли главного редактора больным на голову и, увы, были, как оказалось, недалеки от истины: спустя несколько лет у Кудрявцева нашли болезнь мозга, которая его и сгубила. Когда он умер, мы в "СЭ" собрали деньги, передали его вдове...
А тогда, в июне 91-го, стало окончательно ясно: больше так жить нельзя. И мы приступили к конкретным действиям.
Центром заговора стал кабинет первого зама главного редактора "Сов. спорта" Владимира Кучмия. Там проходили наши - секретные - совещания. Там (а еще и в моем кабинете, который был рядом) вербовали новых "заговорщиков", в том числе и не из редакции (хорошо помню, как я договаривался о будущем сотрудничестве с Виктором Гусевым - он тогда работал в спортивной редакции ТАСС). И именно там был проведен конкурс на лучшее название для нашей газеты. Победил Леонид Трахтенберг: "Спорт-Экспресс" - это его идея.
У каждого был свой фронт работ. Кучмий взял на себя самые важные - организационные и финансовые - вопросы. Это он предложил вариант, обеспечивавший независимость будущей газеты: создать акционерное общество журналистов, которое и станет владельцем "СЭ". Он же - вместе с Сергеем Вишняковым (прекрасным журналистом, который годом-двумя ранее ушел из "Сов. спорта" в бизнес, и не без успеха) - занялся поисками банка, который был бы готов предоставить обществу ссуду. Такой банк был найден, и нам дали три миллиона рублей (президент банка сказал: "Журналисты вы известные, в вашу идею я верю".) - сумму по тем временам достаточно приличную. Кстати, деньги эти мы банку вернули осенью того же года.
Мне, помню, было поручено разработать основные принципы подачи материалов в "СЭ". А еще зарегистрировать новую газету в министерстве печати РСФСР (мы хотели позиционировать «СЭ» как первую российскую независимую спортивную газету). В принципе, труда это не составляло - подготовь соответствующие бумаги, сдай их в министерство - и жди регистрации в течение 40 дней. Но все дело было в том, что ждать мы не могли: 26 июня был последним днем подачи заявок в подписной каталог "Союзпечати" на следующий год, а мы очень хотели объявить подписку.
Что делать? Я решил любым способом "выйти" на министра - им тогда был Михаил Федотов, один из создателей знаменитого Закона о средствах массовой информации. И... Не буду рассказывать, каким образом, но спустя всего несколько дней я оказался в компании, где был и Федотов. Более того, я сидел рядом с ним. Объяснил ситуацию. Федотов сразу все понял, сказал: "Приходите завтра ко мне, помогу".
И помог. Наутро я был в министерстве. Федотов вызвал сотрудника, который отвечал за регистрацию, и попросил: "Сделайте все побыстрее. Журналисты, которые хотят учредить "Спорт-Экспресс", известны всей стране. Что их проверять?"
Документ, который подтверждал регистрацию "СЭ", мы получили 25 июня - как раз в срок. И успели попасть в каталог (хотя потом, как помнят давние наши читатели, от подписки на 1992 год пришлось отказаться - начался невероятный виток инфляции, деньги стремительно обесценивались, и мы рисковали обанкротиться уже к февралю).
После этого оставаться в "Сов. спорте" было уже бессмысленно - надо было полностью переключаться на "СЭ", и мы решили, что 1 июля (если не ошибаюсь, это был понедельник) дружно положим на стол Кудрявцеву заявления об уходе. Так и сделали - все "заговорщики", кроме одного: он сказался больным (может, и действительно у него в тот день случился приступ "медвежьей болезни"), а затем остался в "Сов. спорте".
Кудрявцев вызывал каждого по очереди, пытался переубедить. Но "сломался" только Толя Чернышев, заместитель ответственного секретаря. Через пару лет он был уже первым заместителем главного редактора, но стал много пить, и сердце не выдержало. Ему в тот момент, наверное, и сорока не было...
Но все это было позже, а тогда, в июне, еще работая в старой газете, но душой - уже в новой, мы упивались вдруг возникшим внутри нас чувством свободы. Помню, как проводили совещание дома у Елены Вайцеховской (под ее знаменитый борщ) - обсуждали принципы подачи материалов, спорили о том, какие должны быть рубрики, какими будут в "СЭ" репортажи с соревнований, технические результаты (наш футбольный "компот", то есть составы команд и технические данные о матче, был придуман именно тогда - под борщ).
Тогда же, во второй половине июня, Лев Россошик отправился вместе с Кудрявцевым в Париж - по приглашению газеты "Экип". Кудрявцев французского не знал, Россошик исполнял при нем роль переводчика, но вместо того, чтобы переводить, информировал экиповцев о наших планах. Вернувшись в Москву и рассказывая нам об этом, жутко хохотал: эта мальчишеская выходка доставила ему море удовольствия.
Чтобы зарегистрировать общество журналистов, нужно было оформить соответствующие документы у нотариуса, но к ним стояли очереди на многие недели (времена-то были какие!). В конце концов нашли нотариуса, который был готов за взятку оформить документы побыстрее. Причем взятка была специфической - он попросил опубликовать в "Сов. спорте" рекламу о продаже... английских бульдогов.
Опубликовали - а что было делать? Но напрямую сделать это, естественно, не могли: какое отношение имеют бульдоги к спортивной газете? И тогда Ольга Линде написала заметку о спортивных увлечениях собак. А в конце была приписка: особенно, мол, спортивны английские бульдоги, щенков которых, кстати, вы можете приобрести по адресу...
В те дни было много всего - и драматичного, и комичного. А впереди лежала неизвестность. Мы даже и представить не могли, сколько трудностей нас ждет.
25 июня - редакционный День регистрации. 1 июля - День независимости. А потом - 14 августа. День, когда вышел первый номер «СЭ».
В этом году, кстати, придется аккурат на Олимпиаду.