«Гири»: японское чувство долга

Слово «гири» так же труднопереводимо, как «амаэ» или «аймай» и точно так же описываемый этим словом вид человеческих отношений отсутствует в западных культурах.

Точнее всего понятие «гири» можно вывести, суммировав три следующих явления:
1. долг;
2. правила поведения в обществе, которым человек должен подчиняться;
3. нормы поведения, которым личность обязана следовать, даже вопреки своему желанию.

Понятие «гири» японцы использовали в межличностных отношениях ещё в древнем обществе, но тогда «гири» означало скорее, что на добрые поступки в свой адрес надлежало отвечать тем же. Более близкое к современному значение «гири» приобрело в период Яёй, в чём в очередной раз проявилась важность традиции выращивать рис.

Для того, чтобы получить необходимое количество риса, нужно было напряжённо трудиться в периоды посева и уборки урожая, которые весьма коротки по своей продолжительности. Только делая всё сообща и помогая друг другу крестьяне могли получить то количество риса, которого бы хватило всей деревне. Те люди, которым кто-либо помогал во время высадки посевов или во время сбора урожая, стремились отплатить добром – как, в общем-то, сделал бы и наш крестьянин в таком же случае. А все окрестные жители в силу сильной сплочённости коллектива внимательно следили, получил ли помощник за свою помощь что-либо в ответ. Именно такое положение дел сегодня называют «гири».

Как следует из написанного, нормы «гири» использовались японцами с незапамятных времён, хотя само слово «гири» стало активно использоваться только в Средние века. Позднее обычай платить добром за добро получил название «го-он то хоко», «го-он» дословно означало «феодальный сеньор награждает землей своих вассалов», а «хоко» - «нижестоящие испытывают благодарность к вышестоящим и будут стараться заплатить им уважением и преданностью». Подобный стиль общения стал активно прививаться и в результате стал нормой в эпоху Муромати, когда был написан своеобразный свод правил: «если вы получили подарок, вы должны вернуть дарителю что-либо той же ценности».

В наши дни «гири» превратилось в «долг перед обществом», «моральные обязательства» и просто «долг». Особенно ярко этот обычай проявляется в дарении т.н. «обязательных подарков», к примеру, на День Св. Валентина, когда девушки и женщины дарят знакомым и друзьями «гири-чоко» - «обязательные шоколадки». Ещё двумя наиболее яркими примерами обязательных подарков являются «тюгэн» и «сэйбо», которые дарятся летом и в конце года соответственно.

Обычай дарить подарки в середине лета пришёл из Китая вместе с даосическими обрядами: предприимчивые японцы приспособили этот праздник к случаю поминовения усопших, а впоследствии отмечали одновременно тюгэн и Бон, обмениваясь друг с другом подаркам. В относительно недавнее время произошло закрепление традиции – японцы стали весьма активно обмениваться подарками летом после рекламной акции в универмаге «Мицукоси», когда её устроители утверждали, что подарок преподносится в качестве благодарности за добрые дела. С этого же времени подарок, полученный в районе 15 июля, стал уважительно называться «о-тюгэн».

Примерно такой же обмен подарками (именно обмен, потому как человек, не совершающий ответного дара на полученный подарок, считается пренебрегающим общественными нормами) происходит в середине декабря и более уважительно называется «о-сэйбо» (слово «сэйбо» означает «конец года»).

Помимо обязательных подарков существуют ещё и обязательные открытки, которые рассылаются примерно в те же периоды: «нэнгадзё», новогодняя открытка, как правило имеет изображение с животным-символом наступающего года и посылается немного заранее, чтобы успеть к наступлению праздника; и «сётюмимай» - «открытка, в которой выражается забота о чьём-либо здоровье жарким летом». Открытки обоих типов рассылаются исключительно во исполнение общественного долга и текст на них, как правило, уже заранее напечатан и носит обезличенно-унифицированный характер, так что писать от руки уже ничего не нужно. Также японцы рассылают открытки «от сердца», в которых уже можно отойти от формальных правил, приписать что-то личное и посылать которые следует исключительно по желанию отправителя.

Явление «гири» для гайдзинов подчас выглядит довольно странно, особенно это, наверное, касается не самого факта дарения подарка, а обязательное наличие обратной связи при этом, т.е. обязательное дарение ответного подарка. Как рассуждает житель западных стран: подарок – дело добровольное, поэтому получая подарок от коллег по работе или нежданных воздыхателей, он не считает себя чем-то обязанным в случае, если не испытывает каких-то дружеских или более тёплых чувств по отношению к дарителю. Японец же, получая подарок от кого бы то ни было, считает себя обязанным и дарит ответный подарок, потом получает ещё один подарок (т.к. тот японец тоже испытывает чувство долга) и дарит ещё один в ответ – и так, наверное, может продолжаться очень долго – собственно, на этом, а также на зависимости японцев от благожелательности других (амаэ) и держатся вековые традиции общения, ведь для японцев очень важна гармония в отношениях. Именно по этой причине они иногда дарили, дарят и будут, наверное, дарить обязательные подарки, даже если им этого иногда совсем не хочется.
 

«Гамбари»: упорство и решительность японцев 

Выражение «гамбари» означает «делать всё от тебя зависящее», «упорствовать в достижении цели», «проявлять максимум энергии и настойчивости».


После Реставрации Мэйдзи в 1868 году Япония стремительно модернизировалась, а после Второй мировой войны японцы в короткие сроки превратили свою разрушенную страну в мощную экономическую державу. И сегодня японцев часто называют старательными, упорными, усердными, иногда даже трудоголиками. Подобную характеристику лучше всего передает выражение гамбари – существительное от глагола гамбару.

Японцы в повседневной жизни то и дело упоминают это выражение, пожалуй, иногда даже чрезмерно часто, что является следствием японского менталитета. Спортсмены, студенты, служащие – все они «гамбару» – усиленно трудятся, тренируются и учатся, чтобы достичь поставленной цели.

«Гамбару» часто слышится в кругу друзей, но в повелительном наклонении, мол, «Держи хвост пистолетом!» или «Обязательно постарайся!» – любители аниме наверняка слышали это выражение: «Гамбаттэ кудасай!» или просто «Гамбаттэ!», которым поддерживают друзей и родных в их свершениях.

Значение термина «гамбару» изменялось с течением времени – это вполне естественный процесс, но иногда очень любопытно наблюдать, как значение того или иного термина с прошествием веков меняет своё значение на совершенно полярное. Примерно это и произошло с «гамбару», которое согласно одной из теорий происхождения этого термина, имело значение «упорствовать, гнуть свою линию» и употреблялось с негативным оттенком, когда один из членов общины начинал выступать против общественного мнения и пытался отстоять своё. Но, как мы видим, в настоящее время «гамбару» утратило этот негативный оттенок и применяется в качестве призыва к усердной работе – в интересах коллектива, разумеется.

Исследования лингвистов показали, что ни в одном другом языке мира нет выражения, похожего на «гамбару». Даже у соседствующих с японцами наций – китайцев и корейцев – нет ничего похожего, несмотря на то, что «гамбару», как и многие другие выражения, пишется китайскими иероглифами, попавшими в Японию через Корею, ни в Корее, ни в самом Китае нет слова, полностью отражающего значение «гамбару» у японцев. Т.е. «гамбару» это чисто японское изобретение, плод общественных устоев и моральных норм, бытовавших у древних японцев.

Если сравнить отношение к работе на Востоке и Западе, то налицо будут коренные отличия. Там, где европейцы говорят друг другу: «Не перенапрягайся так, отдохни чуть-чуть и со свежими силами возьмёшься за дело», японцы подбадривают своих коллег: «Гамбару! Покажи всё, на что ты способен!». Японцы в определённом смысле самоутверждаются через работу и достижение определённых результатов – в принципе, такая ситуация имеет место быть и в других странах, но коренное отличие состоит в том, что большинство японцев не смыслит себя без работы и самоутверждаться, скажем, посредством достижения успеха в других областях, не связанных с работой, для них непредставимо.

Японцы не могут представить себя, сидящими без дела – даже японские пенсионеры ходят в несколько кружков и секций, разъезжают по миру и т.п. Сидеть без дела, не работать и в общем и целом иметь свободное время для японцев весьма расточительно – по их собственным утверждениям – и в чём-то даже постыдно. Именно поэтому они и трудятся от зари до зари, не щадя живота своего, на протяжении всей жизни, а после выхода на пенсию некоторое время напоминают выброшенную на берег рыбу: многие японцы в определённом смысле теряют часть себя, т.к. очень долгое время работа была единственной целью жизни, а теперь им требуется время на переосмысление ценностей. Некоторым, к сожалению, это не удаётся и следующий за этим рост количества самоубийств пожилых людей даже обсуждался в парламенте.

Корни японского упорства, как и многие другие традиции, связаны с древним укладом жизни, когда вся деятельность общины вращалась вокруг посадки-сбора риса. Как известно, рис высаживается и годен для сбора в очень короткий промежуток времени, на протяжении которого фермерам необходимо крайне напряжённо трудиться всем вместе, чтобы добиться необходимого результата. Историки считают, что именно такой уклад жизни послужил толчком к зарождению традиции «гамбари», а также свою лепту внести такие природные явления, как тайфуны и наводнения, которые не оставляли времени для отдыха и расслабления, а напротив держали в напряжении и постоянной готовности.

После Реставрации Мэйдзи явление «гамбари» вышло на новый виток развития – перед простыми японцами открылись широкие возможности – люди могли получать образование и занимать впоследствии наиболее выгодные традиции в обществе. Разумеется, для этого нужно было очень сильно постараться и показать себя с наиболее выгодной стороны, но зато многие бедные, но одарённые дети получили «билет в жизнь», т.к. теперь положение в обществе зависело в большей степени от личных достижений, нежели от громкого имени семьи. Факт того, что выходцы из низших социальных слоёв смогли добиться успеха (яркими примерами являются президенты крупнейших компаний «Хонда» и «Мицубиси»), для многих японцев явилось дополнительным стимулом и укрепило дух «гамбари» и желание достичь чего-то большего.

Выше описывались только положительные стороны явления «гамбари», но есть и отрицательные, о которых и в самой Японии, и во всём остальном мире уже неоднократно говорилось. Отрицательным моментом является т.н. «кароси» – смерть от переутомления на работе. Люди часто работают без перерывов и выходных, умирая в итоге от сердечных приступов или инсультов. Число таких смертей зашкаливает за несколько тысяч, но в официальной отчётности числа весьма занижены, т.к. компании стараются уйти от ответственности и замалчивают подобные случаи. А ведь если разобраться, то позиция компании неправильна, смотрите сами: если работник отказывается работать сверхурочно, позволяет себе частый отдых и вообще «всячески расслабляется», то он вряд ли далеко пойдёт по карьерной лестница, а при случае его могут попросту уволить. Ценится же в компании именно полная самоотдача, работа фактически до потери пульса – сам рабочий коллектив давит на новичка и принуждает его к подобному поведению.

Молодёжь во всех странах и во все времена старалась противопоставить себя общепринятым ролям в обществе, которые ей пытается навязать старшее поколение, и выбирает в качестве протеста наименее одобряемые обществом роли и начинает играть именно их. В настоящее время среди молодых японцев «гамбару» не очень-то популярно: дети не слишком терпеливы или настойчивы, т.к. очень многие попросту избалованы своими родителями и не привыкли добиваться чего бы то ни было самостоятельно. Часть подростков замыкается в себе и не реагирует на попытки окружающих подбодрить их таким казалось бы общепринятым «Гамбаттэ!», другая часть ударяется в противоположную крайность и превращается в малолетних бандитов, держащих в страхе своих одноклассников и учителей. Последняя категория, в частности, нередко прогуливает школу, а если и появляется на занятиях, то ведёт себя развязно, мешает учителям вести уроки и т.п. При этом по сути такие подростки не видят особого смысла напрягаться, получать образование и подниматься по карьерной лестнице после окончания университета, т.к. система итоговых оценок «школа-институт» весьма сурова и отсеивает практически 80% всех школьников в возрасте 15 лет. 20% «везунчиков» продолжают учиться в вузах, а все остальные ставят на предполагаемой ранее карьере крест и идут на малооплачиваемую работу.

С другой стороны, не так давно, в 2002 году Министерством образования была проведена реформа, после которой школьники стали учиться стандартное для нас с вами количество дней, т.е. перешли на пятидневку. Первоначально родители не представляли, что им делать с детьми «лишнее» свободное время, но потом японцы привыкли к тому факту, что иметь свободное время это не так уж и плохо. Да, они продолжают усердно работать, но при этом не забывают и отдыхать, что уже неплохо, не правда ли?

 

Японский юмор

Говорят, у японцев нет чувства юмора, но это неправда. Просто их юмор сильно отличается от европейского.

Можно обнаружить потрясающе тонкий и артистичный юмор в традиционном мире ракуго. Рассказчики жанра ракуго - комедианты высшего класса. Они рассказывают свои забавные истории, сидя на специальных подушках и облачившись в кимоно. В руках у них только веер, но он заменяет все возможные декорации, увлекая зрителей в ушедший мир бродячих самураев, острых на язык горожан, деревенских дурачков и брюзгливых жен. Это одноактный моноспектакль редкостного совершенства. Только что веер изображал палочки для еды, а через секунду это чарка сакэ или шест, с которого свисают товары уличного торговца.

Японцы смеются над представлением, потому что все в нем реально и жизненно, а еще потому, что они понимают подтекст: слабость человека, который несообразителен и неповоротлив, и потому его бесконечно обманывают. Он старается быть хорошим и ловким, терпит неудачу, и его вызволяет кто-нибудь поумнее. Природа их смеха - сочувствие и сопереживание.

Японцы могут смеяться от души, чувствуя себя комфортно, только тогда, когда они валяют дурака с такими же, как они. Они ожидают, что партнеры из ближнего круга будут делать то же самое и чувствовать то же самое. Потому-то так популярны телеигры, во время которых участники - рядовые японцы - охотно выполняют то, что можно без преувеличения назвать самоистязанием.

Еще один источник веселья - игра слов. Например, «развод» по-японски будет - рикон. В последнее время немало молодых пар распадается сразу же после медового месяца, проведенного за границей. Как правило, невеста разочаровывается в молодом супруге. До отъезда суженый казался ей таким уверенным, опорой и защитой от невзгод. Однако за пределами Японии он превратился в потерянного, робкого человечка, не способного даже объяснить официанту элементарную просьбу. Как же она обманулась в своих ожиданиях! И что же ей теперь делать? Получить рикон, то есть развод. А поскольку молодожены прилетают в токийский аэропорт Нарита, то для скоропалительного развода придумали словечко «нарикон» .

В целом, однако, японцы предоставляют шутить профессионалам. Крайне редко они рискнут рассказать анекдот. Причем рассказ непременно будет начинаться со слов: «А сейчас я вам расскажу анекдот», - чтобы вы не забыли посмеяться в конце. Отвращение к риску удерживает японцев от иронии, фривольностей и бытовых шуток Сарказм же их просто убивает. Но если вам повезет, и вы увидите их в расслабленном состоянии, в абсолютно неформальной, почти секретной обстановке, чаще всего подвыпившими и беззаботными - тогда вы убедитесь: они могут быть очень и очень смешными. Скрытые юмористы - практически все.

 

Японский этикет

Как вести себя за столом в Японии, с японскими коллегами или друзьями.

Существуют общепринятые нормы поведения в обществе, однако, естественно, в каждой стране к этим правилам добавляется что-то своё. Попробуем разобраться с “регуляторами поведения” в Японии. Прежде всего следует отметить, что японцы вежливы всегда и везде, даже когда они вовсе не подразумевают быть вежливыми. Такова традиция, и язык и культура Японии практически исключают возможность быть невежливым. Когда шофер одного такси что-то проорал другому таксисту, врезавшемуся в бок его машины, пассажир-иностранец поинтересовался, что именно сказал водитель. Ответ свидетельствует, что даже в условиях сильнейшего стресса японцы сохраняют свою пресловутую вежливость. Ответ был таков: “Убирайся к черту, будь так любезен!”. Японская культура считается невербальной, и многие вещи просто не произносятся вслух, однако когда дело касается автоматической вежливости, нужно многое озвучить, прежде чем приступить к действию.

В частности, ни один японец не станет есть, не произнеся перед этим “Itadakimasu”. Таким образом японец объявляет о том, что намерен воспользоваться предоставленным гостеприимством, а дословно фраза переводится как “Я принимаю [эту пищу]”, ну или проще говоря, “Спасибо за еду”. Так поступают не только в гостях, но и у себя дома, даже если кроме хозяина нет вообще никого, и тем более в ресторане (пусть даже шеф-повар и не сможет вас услышать – зачем?). Точно также нельзя просто молча выйти из-за стола, в данном случае следует отметить, что “всё было восхитительно вкусно!” (”Gochisosama!”).

Появление «на чужой территории» также сопровождается своим набором ритуальных фраз. Если вы заходите в комнату друга (даже просто родственника), после стука в дверь и крика: “Dozo”, вы уведомляете владельца о своём вторжении словечком “Domo” и только после этого входите в помещение. Если вы зашли в офис, то должны принести извинения за вторжение (“Odzyama-shimasu”), даже если вы пришли туда по просьбе хозяев.

Приход-уход из дома также регламентирован. “А вот я и дома!” (“Tadaima!”) кричат не ленивому супругу, который просто поленился выйти встретить вас у порога. Оный супруг, кстати, отвечает “Okaeri nasai!” или “Добро пожаловать [домой]!”. Уход (из любого помещения вообще) сопровождается диалогом: “Itte kimasu” (Я пошёл) – “Itte irashai” (Возвращайся скорее).

Словечко “Sumimasen” - японский вариант “простите” (на самом деле переводится, как “мне нет прощения”) – употребляется на каждом шагу, иногда заменяя даже простое приветствие. В последнее время его стали употреблять даже вместо “спасибо”, потому что люди побеспокоились о вас, то вы очень сожалеете об этом и крайне признательны. Японцы слышат это слово, подходящее на все случаи жизни, от всех и каждого по сотне раз на дню, так что истинное его значение практически стёрлось. И когда речь идет о действительном вреде или неудобстве, требующем нормальных, а не дежурных извинений, то используют совсем другое выражение. Оно означает примерно “Я просто не могу подобрать слов, чтобы выразить своё сожаление”.

Перейдем от вербальных средств соблюдения этикета к невербальным, то есть в данном случае к поклонам. Умение правильно кланяться – свидетельство хорошего тона и воспитания. Иностранцы, будучи чужаками, не обязаны кланяться и даже не обязаны знать, как это делается, но для японцев поклон является показателем соотношения статусов двух лиц, кланяющихся друг другу. Первое, что обязаны усвоить новички, пришедшие в фирму, это правильный поклон. Человек должен знать, как нужно держать в данном случае руки: прижать их к бедрам или сложить перед собой, когда разогнуть спину, а также сколь низко склоняться в поклоне.

Во время обмена поклонами стороны практически не встречаются взглядами, к тому же голова должна быть низко наклонена и таким образом бОльшая часть извинений и расшаркиваний уходит в землю. Но слышать их и не обязательно. Поговорка гласит «Клиенты – как боги» и не зря: в любой фирме или учреждении к клиенту отнесутся как к божеству и ни в коем случае не станут мешать или торопить, даже если он зашел перед самым закрытием. Если вам случилось пробежать до магазина под дождем, то приятный голос из репродуктора непременно поблагодарит всех покупателей, пришедших в магазин несмотря на дождливую погоду.

Пунктуальность и постоянство имеют очень большое значение. Если написано, что магазин открывается в 7:00, то даже забастовка железнодорожников или тайфун не помешают хозяину открыть свое заведение.

Контроль качества в Японии поставлен на очень высокий уровень – клиенты должны быть полностью удовлетворены. Любая погрешность или недостаток в товаре вызовет неминуемый гнев клиента, а этого следует избежать любыми способами. Ярлыки на брюках и рубашках должны быть встрочены ровно в шов, даже если он находится на внутренней стороне подкладки и его никто не увидит.

Что касается этикета за столом, то процесс еды в обществе японцев может быть очень шумным. Очень немногие приучены не разговаривать с набитым ртом, а что касается звуков при еде, то они традиционны и совершенно привычны: хлюпание выражает удовольствие от кушания, особое прихлебывание при поглощении лапши или чаепитии (за исключением чайной церемонии).. Эти звуки можно отнести к разряду высшего искусства, а уж настоящий токиец проделает это просто потрясающе, с такой скоростью и чистотой звука, что позавидует любой музыкант.

Подобные привычки трудно искоренить, так что лучше приучить себя к подобным вещам или научиться их не слышать. Ни один гайдзин, даже самый искушенный в японском языке, не станет “своим”, пока не овладеет искусством звукового оформления японской трапезы.

А какое японское застолье без сакэ? Только основательно перебрав японец (японка) становится самим собой: до такой степени светские условности и беспрекословное подчинение въелись в плоть и кровь рядовых японцев. “Под хмельком” японцу простительно всё: от изрыгания съеденного обеда на ботинки начальника до сексуальных домогательств, кто бы ни попался под горячую руку. Но только при одном условии: провинившийся обязан прийти с утра на работу свежим и трезвым как стеклышко. И еще совсем недавно алкогольное опьянение снимало ответственность с любого водителя, ставшего причиной аварии на дороге (!). Представляете, что бы было, будь такое у нас? О_о К счастью, такого у нас нет, японского контроля качества и пунктуальности у нас тоже нет, но это уже к сожалению, впрочем, речь не об этом.

Левши обнаруживают свою скрытую сущность только подшофе. “Скрытую” по той простой причине, что «леворукость» считается неприличной и тщательно вытравливается ещё в школе (мне искренно жаль маленьких японцев – писать НЕ ТОЙ рукой да ещё и такую прорву иероглифов, это же просто пытка…).

Как и у нас коллега в Японии не считается коллегой до тех пор, пока вы с ним не “раздавили” на пару бутылочку. Взаимное доверие рождается из сочетания дикого количества выпивки и рвущихся от громкого караоке барабанных перепонок. Во имя сего благородного дела общественность стерпит всё. Однако, современная японская молодежь стала чураться прежних привычек. Ей претит пьяная разнузданность – молодые японцы предпочитают тихо сидеть за своими компьютерами. И только когда очень прижмет, они начинают общаться и заводить знакомства, только не под сакэ, а, скорее, клубнично-молочный коктейль или какой-нибудь особо экзотический чай.
 

Японский идеал красоты
Красота, как известно, требует жертв, а средневековый японский идеал красоты это просто кунсткамера для женщин.

Как известно, в разные времена и у разных народов действительно красивым считалось что-то своё. Где-то носили парики и платья с турнюром, где-то было принято разукрашивать лицо ритуальной татуировкой и смазывать тело специальной пахучей мазью.

Речь в основном пойдёт о женщинах и идеально красивой женщине, ведь именно им в большей степени свойственно заботиться о себе и своей внешности. Следует также отметить, что в Японии красота плотская тесно переплетается с красотой духовной, поэтому иметь хорошенькое личико и безупречную кожу для японских красавиц не было пределом мечтаний: они учились слагать стихи и играть на музыкальных инструментах, а также поддерживать разговор как раз для того, чтобы продемонстрировать и свою внутреннюю красоту.
[показать]
Демонстрировать себя японки могли только в двух случаях: за стенами собственного дома, в окружении домочадцев и/или мужа, либо этим могли заниматься гейши, т.к. ещё в эпоху Хэйан (794-1185) сложился обычай, согласно которому знатные дамы должны были прикрывать своё лицо на людях. Впоследствии, когда к власти пришли военные, этот обычай ещё больше усугубился и в итоге мы практически не можем себе представить, как выглядели красавицы того времени: точных портретов не сохранилось, а так называемые рисунки в жанре "бидзинга" значительно приукрашали изображаемых на них красавиц из "весёлого квартала".

Сперва эталоном японской красавицы являлись удлинённые узкие глаза, маленький ротик с пухлыми губками, лицо, близкое по форме к кругу, нежели к овалу, и пухлые щёчки. Со временем идеал изменился в следующую сторону: голова должна быть мягкой грушевидной формы и сужаться кверху, рот и нос должны быть маленькими, глаза – напоминать узкие чёрточки, а волосы – быть длинными и прямыми.

Для европейского уха, особенно современного, это выглядит не очень привлекательно, а к этому образу стоит прибавить ещё и следующее: в феодальной Японии женщины густо белились, замазывая на лице, спине и груди различные дефекты, брови выбривали начисто и рисовали новые – чуть выше и под другим углом. По линии волос на лбу проводилась линия тушью, а замужние женщины к тому же покрывали зубы чёрным лаком.

Также хотелось бы отметить, что отдельным "пунктиком" у японских мужчин была крохотная женская ножка, от демонстрации которой они буквально сходили с ума. Бедным женщинам приходилось что называется "соответствовать" и быть привлекательными для своих вторых половин или клиентов. "Выходом" из создавшегося положения стало бинтование ножек ещё во младенчестве. Обычай этот был перенят, как водится, из Китая, а там женщины мучались, желая стать красавицами, начиная с X века. Годовалой девочке стягивали бинтами ножку таким образом, чтобы бинты не позволяли мышцам и костям развиваться нормально. Пальцы в результате этой экзекуции были постоянно подогнуты и к совершеннолетию нога уродовалась до такой степени, что женщина не могла быстро ходить. В этом эталоне можно усмотреть и дискриминационный момент: женщина не могла быстро передвигаться и, следовательно, не могла преодолевать большие расстояния, что вносило свою лепту в ограничение социальной роли женщины.

Помимо общественных ограничений, такая процедура имела не самые лучшие последствия для здоровья женщины и, разумеется, была очень болезненной. Также нарушалась нормальная циркуляция крови в ступнях, что нередко приводило к гангрене.

И помимо этого сидячий образ жизни накладывал свой отпечаток в виде болезней. Таким образом, фраза «красота требует жертв» здесь применима как никогда и возникает только один вопрос – разумно ли это? У японцев понятие красоты впитывается с молоком матери, но как можно говорить о красоте, если она достигается путём боли и мучений?

С начала эпохи Мейдзи (1868–1912) западные веяния оказали значительное влияние на японские идеалы красоты и в первую очередь – на видение идеальных глаз. Японские женщины стали пытаться походить на западных актрис, фильмы с участием которых они смотрели. Сейчас же в большинстве своём японки уже не так стремятся быть похожими на европеек, но отдельная категория (чаще всего это молоденькие девушки) пытается как можно больше соответствовать западному идеалу красоты (в таком виде, в каком они сами его понимают): выжженные "каштановой" краской волосы, толстый слой автозагара, у особо ярых – контактные линзы. Т. е. фактически они делают ту же ошибку, что и их предшественницы в средние века, ведь красивой женщину делает не узкая ступня в форме лотоса и не большие голубые глаза, а уверенность, любовь к себе, приподнятое настроение и положительное отношение к окружающей действительности, каковой бы та ни была на самом деле.
[показать] [показать]
 

Сумо

Сумо уходит своими корнями в легендарную глубину веков, когда согласно поверьям бог Такамикадзути вступил в поединок с богом варваров и победил. Благодаря этой победе японцы получили право осесть на территории нынешнего Хонсю. Также в «Нихонги» упоминается о первом национальном соревновании сумотори (так называют борцов сумо, досл. «занимающийся сумо»), проходившем в 230-м г. до н.э., где победителем вышел Номино Сукунэ. Впоследствии он был обожествлён и с тех пор почитается в качестве покровителя сумо.

История сумо
[показать]
Первые поединки носили не спортивный, а религиозный характер, сопровождались ритуальными танцами, молитвами и театральными представлениями соответствующей тематики. Такие поединки устраивались ежегодно и проходили по окончании полевых осенних работ. В те «дикие» времена борьба сумоистов практически ничем не ограничивалась: запрещённых приёмов не было, противника можно было таскать за волосы, пинать ногами, бить в голову и т.п. Только в эпоху Хэйан (794-1185) сложились основные правила сумо, где запрещались подобные экзекуции, а также кристаллизировалась система судейства.

Турниры стали терять своё религиозное значение и проводиться всё реже и реже с тех пор, как стало усиливаться воинское сословие и, наоборот, ослабевать власть Императора. В период междоусобиц приёмы сумо широко использовались для подготовки воинов и применялись в бою, и только с восстановлением мира, развитием торговли и усилением купеческого класса в XVII веке сумо снова возвращает былое величие и становится излюбленным времяпрепровождением.

В период Эдо (1603-1868) оформляется иерархия бойцов, совершенствуются правила соревнований (примерно в таком виде они и дошли до нашего времени) и окончательно оформляются канонические приёмы – захваты, подножки, толчки и т.п. В это же время появляется звание великого чемпиона – йокодзуна.

Во времена Реставрации Мейдзи сумо как вид развлечения для народа пришло в упадок – в Японии появились новые увлечения с Запада, плюс ко всему этот вид борьбы был объявлен пережитком феодализма, в результате чего на сумотори начались гонения.

Только благодаря личной поддержке Императора и народной любви сумо не кануло в Лету и турниры вскоре возобновились и с тех пор не прекращались, проходя даже в военное время. В последнее время сумо распространилось и за пределами Японии и в Международную ассоциацию сумо сейчас входит около 80 стран. В России же получило распространение любительское спортивное сумо.

Правила сумо
[показать]
В поединке принимают участие двое бойцов, одетых в ритуальные набедренные пояса-повязки (маваси). Прежде, чем броситься на противника, каждый из них должен коснуться кулаками земли и дождаться того же жеста от соперника. Только после этого начинается поединок. Если же один из сумотори не выдержал и сорвался чуть раньше, он получает замечание от судьи и процедура старта начинается с самого начала, причём количество раз не ограничено.

Непосредственно правила борьбы довольно просты: нужно заставить противника коснуться поверхности ринга любой частью тела за пределами выделенного круга, либо же в его пределах – любой частью тела, за исключением подошв ступней. Также современные правила строго запрещают удары кулаком, пальцами или ребром ладони, а также пинки ногами в живот или грудь, и атаку в горло и пах.

Сейчас в профессиональном сумо отсутствуют весовые категории, но вес начинающего бойца должен быть не менее 70 кг при росте не ниже 173 см. Для сравнения – до 1910 г. к схваткам допускались сумотори, весившие не менее 52 кг, а планка роста вообще никак не задавалась.

Определить победителя не всегда просто и иногда для определения исхода поединка может созываться своеобразный совет судей, в его состав входит судья, непосредственно судящий данный поединок, а также судьи, находящиеся за пределами дохё. В случае, если судьи не могут прийти к консенсусу, может быть назначен ещё один поединок.

Место боя сумотори

Сумотори сходятся друг с другом на специальной арене, называемой дохё, которая представляет собой круг с диаметром 4,55 м. Дохё сооружают перед турниром из глины и делают верхний слой из песочной крошки. По краю же арену окаймляют соломенной окантовкой. Подготовка арены как таковой, а также её подготовка к поединкам это настоящее искусство, как и многое в Японии, овеянное тайнами и поверьями, в частности на дохё запрещается ступать женщинам.

На возведение дохё отводится трое суток, за которые специалисты в количестве 42 человек должны смастерить саму арену, а также провести необходимые ритуалы: в центре каждого дохё должны быть обязательно зарыты морские водоросли, соль, мытый рис, каштан, сушёная каракатица и плод китайского мисканта. Непосредственно накануне турнира всё это поливается освящённым сакэ, что должно призвать удачу и благословение богов.

Ритуалы проведения боёв и турниров
[показать]
Турнир сумо, называемый басё, проводится довольно часто – раз в два месяца, т.е. в январе, марте, мае, июле, сентябре и ноябре. Из них трижды басё проходит в Токио (январь, май, сентрябрь) и по разу в Осаке (март), Нагое (июль) и Фукуоке (ноябрь). Первым днём турнира является первое или второе воскресенье месяца, при этом сильнейшие бойцы борются без выходных, а те, что попроще, проводят по 7 поединков за 2 недели.

Перед началом поединков проводится церемония дохё-ири – «вступление на помост» – во время которой под ритмичный бой деревянных палочек выходят рикиси («богатыри»). По обычаю все сумотори поделены на две большие группы – представляющие Восток (они выходят первыми) и Запад. Все рикиси хлопают в ладоши, отгоняя злых духов, а затем кругом выстраиваются на помосте.

Все бойцы облачены в праздничные одеяния – кэсё-маваси, расшитые золотыми и серебряными нитями. Каждый такой пояс является произведением искусства и весит в общей сложности около 10 кг. Рисунок на кэсё-маваси может быть любым: от изображения родных мест борца до наименования организации-дарителя.

Кульминацией церемонии становится появление великого чемпиона (йокодзуна), который сначала также хлопает в ладоши, привлекая внимание богов, затем вытягивает руки в стороны ладонями вверх, демонстрируя, что не имеет дурных помыслов и оружия, и после этого поочерёдно с силой топает ногами по земле, отгоняя злых духов с дохё.
[показать]

После того, как злые духи изгнаны, а боги с интересом внимают обращающимся к ним, можно начинать поединки. Два сумотори выходят на ринг, прополаскивают рот водой и обтираются бумажным полотенцем. Полоскание рта помогает очиститься от дурных мыслей и воду готовящемуся бойцу подносит другой рикиси (но только не тот, кто только что проиграл поединок – такое недопустимо, т.к. считается дурным предзнаменованием). Далее противники разбрасывают по дохё соль, проводя ритуал очищения. Причём, очищения во всех смыслах, т.к., во-первых, соль в Японии считается символом чистоты, а во-вторых, она является гарантией того, что при возможных ранениях в кровь поранившегося не попадёт инфекция. Соль берётся горстями из специального ящика и щедро разбрасывается по дохё.
[показать]
На помосте участники поединка снова хлопают в ладоши, разводят в стороны руки и поочерёдно притоптывают и в это время судьи могут вынести на арену специальные свитки, свидетельствующие о награде для победителя. Один свиток приравнивается к 60 тысячам йен (на момент написания статьи этой сумме соответствует примерно 12,5 тыс. руб.).

По окончании поединка победитель, стараясь не показать своего ликования, садится на корточки, к нему приближается судья, называет имя победителя и указывает в его сторону ритуальным веером. Тогда же победитель получает денежный приз, если приз назначался, после чего берёт в руки ковшик и наполняет его водой для следующего участника.

Завершается турнир чествованием победителей, которые вновь вызываются на дохё буквально сразу после последнего поединка. Главный приз (Императорский кубок) чемпион турнира получает из рук одного из представителей императорской семьи. Помимо этого он получает призы и подарки от спонсоров, а также вознаграждение от Ассоциации сумо (в размере примерно 10 млн. йен, что составляет примерно 2 млн. руб.).

Победители в менее сложных категориях также получают подарки, а также вручаются отдельные премии за бойцовский дух (кантосё), техническое совершенство (гиносё) и за победу над бойцами рангом выше (сюкунсё). Помимо денежных и материальных наград все победители получают заслуженное внимание публики, а также прессы, телевидения и других СМИ.

Быт сумотори
[показать]
Жизнь молодого сумотори подобна бытию новобранца в армии – та же широта круга обязанностей без какого-либо намёка на права. Молодые бойцы готовят, убирают, выполняют приказы более именитых бойцов и всё это должно выполняться чётко и беспрекословно. Такой темп выдерживают не все, поэтому многие (в отличие, правда, от той же армии) отсеиваются из «стройных» рядов сумотори. Однако, те, кто прошли через этакое горнило, становятся настоящими звёздами своих школ, обеспечивая достойное существование себе и школе впридачу. Именитые сумотори – завидные женихи, в итоге в жёнах у которых ходят и топ-модели, и актрисы и другие писаные красавицы.

Но чтобы достичь такого положения в обществе необходимо не только здоровье, но и терпение. Всякий решивший посвятить себя сумо должен добровольно отказаться от множества мирских удовольствий: любое нарушение режима и недостойное поведение будут жестоко караться, вплоть до изгнания из сумо.

Для выступлений сумотори, как правило, придумывают себе псевдоним, который невозможно перевести на остальные языки, но который очень хорошо звучит: Футагояма, Ваканохана и др. Под собственными фамилиями выступают, как правило, только очень молодые бойцы.

Утро сумотори начинается с восходом солнца, а зимой и того раньше, и сразу же начинаются тренировки, тренировки и тренировки, которые длятся до седьмого пота и прерываются только на несколько часов – на завтрак, обед и «тихий час» в середине дня. Рикиси питается два раза в сутки и каждый день съедает не менее полкило риса и не менее килограмма тянко. Тянко называется вообще любая еда сумотори и в каждой школе свой секрет её приготовления. Как правило, еда готовится в огромном котле, где варятся рыба, мясо, травы, морепродукты и другая полезная пища.

Для правильного распределения пищи по организму необходим послеобеденный сон, после чего снова начинаются тренировки, на этот раз до заката. Бойцы тренируются друг с другом, с столбами, играющими роль «груш», а также с сильнейшими борцами своей школы.

Иерархия борцов сумо

Профессиональное сумо подразделяется на 6 категорий, в высшей из которых (макуути) борцы делятся на ранги. Самый высший ранг в категории макуути – ёкодзуна – даётся пожизненно, а все остальные (одзэки, сэкивакэ, комусуби, маэгасира) завоёвываются и подтверждаются рикиси в ходе различных турниров. Ранги борцов низших категорий называются так же, как и сами категории (дзюрё, макусита, сандаммэ, дзёнидан, дзёнокути), плюс к ним добавляется номер, под которым боец состоит в рейтинге.

Сумо это не просто спорт, это больше, чем спорт, и увидеть турнир рикиси означает увидеть кусочек древней Японии.
 

Присоединённые изображения
[показать] 

Минка: традиционный японский дом

Минка (minka; дословно «дом(-а) людей») – это традиционный японский дом.


В контексте деления японского общества на классы минка были жилищами японских крестьян, ремесленников и торговцев, т.е. несамурайской части населения. Но с тех пор классовое деление общества исчезло, поэтому словом «минка» могут называться любые традиционные японские дома соответствующего возраста.

Минка обладают широким диапазоном стилей и размеров исполнения, что в значительной степени связано с географическими и климатическими условиями, а также с образом жизни обитателей дома. Но в принципе минка можно разделить на два типа: деревенские дома (нока; nōka, 農家) и городские дома (матия; machiya, 町屋). В случае с деревенскими домами также можно выделить подкласс рыбацких домов, которые называются гёка (gyoka, 漁家).

В целом сохранившиеся минка рассматриваются как исторические памятники, многие из них являются объектами охраны для местных муниципалитетов или национального правительства. Особо следует отметить так называемые «гассё-дзукури» (gasshō-zukuri, 合掌造り), которые сохранились в двух деревнях в центральной Японии – Сиракава (префектура Гифу) и Гокаяма (префектура Тояма). В совокупности эти постройки были занесены в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Особенностью этих домов являются их крыши, которые сходятся под углом в 60 градусов, как руки, сложенные в молитве. Собственно, это отражено в их названии – «гассё-дзукури» можно перевести как «сложенные руки».
[показать]
Центральным положением при строительстве минка было использование дешёвых и доступных строительных материалов. Крестьяне не могли позволить себе импортировать что-то очень дорогое или использовать то, что сложно найти в их родной деревне. Так что нока почти поголовно сделаны исключительно из дерева, бамбука, глины и различных видов трав и соломы.

«Скелет» дома, крыши, стены и опоры сделаны из дерева. При изготовлении внешних стен часто использовались бамбук и глина, а внутренние стены не возводились и вместо них использовались скользящие перегородки или ширмы-фусума.

Травы и солома использовались также для изготовления кровли, циновок мусиро и матов татами. Иногда кровля в дополнение к соломе покрывалась черепицей из обожженной глины. Для создания или укрепления фундамента дома часто использовался камень, но при строительстве непосредственно самого дома камень никогда не использовали.

Как и в других формах традиционной японской архитектуры, деревянные опоры выдерживали основной вес постройки, так что «окна» можно было делать в любой части дома. Опоры формировали «скелет» дома, соединяясь с поперечными балками хитроумной структурой без применения гвоздей, а «отверстия» в стенах дома делали при помощи сёдзи и более тяжёлых деревянных дверей.

Гассё-дзукури, возможно, являются самыми узнаваемыми японскими домами, а также самыми высокими – из-за их выдающихся во всех смыслах крыш. Высокие крыши позволяли обходиться без дымохода и устраивать обширные складские помещения, а также – в первую очередь – защищать дом от попадания влаги. Благодаря конструкции крыши снег или дождь сразу скатывались вниз, не задерживаясь, благодаря чему крыша была практически «непромокаемой», а солома, покрывающая её, почти не гнила.

Существуют три основных стиля крыш, которые имеют ряд сходных черт с крышами домов других стилей японской архитектуры. Большинство матия имеют двускатные остроконечные крыши «киридзума» (kirizuma, 切妻), крытые кровельной дранкой или плиткой. В отличие от этого, большинство нока покрывались либо соломой (ёсэмунэ; yosemune, 寄せ棟) и обладали крышами со скатом на четыре стороны, либо их крыша делалась с многочисленными фронтонами и покрывалась дранкой и соломой (иримоя; irimoya ,入母屋).
[показать]
На коньке крыши и в местах стыковки различных секций устанавливались специальные колпаки. Плитка или дранка, которыми покрывались крыши, часто служили единственным художественным украшением домов, плюс коньки крыш украшались орнаментом.

Внутреннее убранство минка обычно делилось на две секции. В первой из них оставляли земляной пол, эта территория называлась «дома» (doma, 土間), а во второй пол поднимали на 50 см выше уровня дома и покрывали татами или мусиро. Дома использовалась для приготовления пищи и других сельскохозяйственных нужд. В ней, как правило, устанавливалась глиняная печь камадо (kamado, 竈), деревянный умывальник, бочки для еды и кувшины для воды.

Большая деревянная дверь одо (ōdo) служила главным входом в здание. В приподнятом полу часто сооружали встроенный очаг ирори (irori, 囲炉裏), но при этом не сооружали никакого дымохода, который соединял бы очаг с внешней средой. Только иногда в крыше делали небольшое вентиляционное окошко. Дым уходил в вверх, под крышу, так что жители не дышали им и сажей, но тем не менее дым пачкал солому, которую приходилось часто менять.

Хотя существует множество различных способов размещений комнат в пределах дома, одним из наиболее популярных был способ ёмадори (yomadori, 四間取り), согласно которому в «белом» доме выделялись четыре комнаты. Отдельными друг от друга они были только по названию, поскольку жителям нужно было пройти через ту или иную комнату, чтобы добраться до другой. Две из них использовались для повседневной жизни семьи, включая комнату, в которой находился ирори. Иногда для освещения использовалась маленькая масляная лампа, но из-за стоимости топлива, очаг чаще всего являлся единственным способом освещения в доме в тёмное время суток.

Во время приёма пищи вся семья собиралась в комнате с очагом, причём каждый член семьи имел своё собственное место, соответствующее его социальному статусу в пределах семьи. На той стороне, которая дальше всех находилась от домы, сидел глава семьи. С другой стороны сидела хозяйка и все женщины семьи, третья сторона предназначалась для членов семьи мужского пола и гостей, а четвёртую занимала груда дров.

Другие комнаты служили спальнями и комнатой для гостей. В комнате для приёма гостей в нише токонома, как правило, размещался свиток с изречениями или живописью или же ставилась икебана. Такие ниши ещё можно встретить в современных японских домах, особенно тех, в которых есть комнаты, выдержанные в традиционном японском стиле.

Туалет и ванна часто сооружались в виде отдельных ото всего дома структур или же в виде части основной структуры дома, но находящихся под карнизом крыши.

Матия являлись традиционными городскими домами в Японии и типичными для исторической столицы Киото. Матия появились ещё в эпоху Хэйан и продолжали развиваться вплоть до эпохи Эдо и даже в перид Мэйдзи.

В матия обитали городские торговцы и мастера, которые вместе составляли класс, называемый тёнин (chōnin; «горожане»). Слово «матия» может писаться двумя способами: 町家или町屋. Здесь «мати» (町) означает «город», а «я» - «дом» (家) или «магазин» (屋). В любом случае и то, и другое написание является верным.
[показать]
Матия отличались от своих сельских собратьев. Основной дом (омоя; omoya, 母屋) располагался перед складскими помещениями (кура; kura, 倉) или стоял отдельно (засики; zashiki, 座敷).

Дома, как правило, была вытянута и проходила от передней части дома к складу, находящемуся на задворках, и к ней прилегали три-четыре комнаты. В комнате, которая ближе всех находилась к улице, использовалась для ведения дел или под магазин и называлась мисэ (mise, 店). Средняя комната использовалась для развлечения гостей, а в последней комнате, которая ближе всех находилась к саду во внутреннем дворе и в которой находилась токонома, жили хозяева. В отличие от нока, в матия часто была отдельная комната, где спала семья. Второй этаж дома использовался для хранения вещей, которыми семья пользовалась более регулярно, чем те, которые хранились на задворках на складе.