Задумывалось и писалось как фанфик по манге Shaman King. Но думается мне, что он и просто как самостоятельный рассказ может сойти.

Без ведома и согласия автора, то бишь меня нигде не размещать.

Идеальный мир

Новый психоделический рассказ, можно считать его продолжением предыдущего, а можно таковым и не считать



Зеленая волна охватила меня. Вода заполнила меня попав в уши, нос, она постепенно проникала в легкие. Меня засосало в песок, когда тело только коснулось его. Кажется потом я весь превратился в песок. Теперь я кролик, да, почти как тот, которого достали из шляпы с хризантемами. Я не хотел вреда себе, поэтому просто выпрыгнул. Когда я выпрыгнув в толпу на меня никто не обратил внимания. Все люди смотрели лишь вперед, а человек в белых перчатках улыбаясь смотрел сквозь меня на огромную дверь, что должна была привести к выходу. Улыбка застыла на его лице. Все манекены, сидящие вокруг, рухнули на проход, а мистер «Белые Перчатки» сыграл свой фокус – превратился п латок. Темно-красный. Не знаю, какого цвета моя шерсть, но знаю, что мои глаза переняли цвет платка. Как мотылек на свет я кинулся к платку, хотя и прекрасно видел, как он, превратившись в темно-красную лужу, заполнял комнату. Возможно, это была трусость, но я решил опять прыгнуть в шляпу.
Наверное, это было очень больно, раз я снова превратился в человека.

Настроение сейчас - мечтательное

Без начала, без конца...

Время и место действия значения не имеют

Новичком он больше не был, и ходил в море с взрослыми мужчинами в любую погоду. Но таких долгих плаваний у них еще не было — сельдь ушла с обычных мест, а без улова домой никто возвращаться не хотел.
Они все ужасно устали — мужчины, мальчишки и женщины, которые почти отчаялись, дожидаясь их. Они устало разгружали лодки, тратя последние силы на то, чтобы все закрепить, и негромко пересмеиваясь от радости, что, наконец, вернулись домой. Вот тогда-то он и услышал песню.
Дальше

собственно один из первых моих рассказов.

про котёнка

Собаколюбцам\водсцам не обижатся,оптимально не к кому не относится

Слабонервным тоже  не фтыкать

Очень плохо, и хочется плакать....
Утонуть в неизбежных слезах....
А на улице солнце и слякоть,
Отражается небо в глазах..

Может, проще забыть и проехать??
Выбрать новый, неведомый путь....
Долгожданное тихое эхо
Повторяет: « забудь....забудь....»

Это больше не слёзы, слышишь!!
Это тает в душе моей лёд,
Это падают капли с крыши,
Это просто весна идёт....

Серое небо, серый снег.
Где же весна? Моя весна...
Жалко, сегодня солнца нет,
Только метель. И я одна...

Ветер сдувает маски с лиц,
Вьюга уносит душу вдаль...
Больше у мира нет границ,
Только февраль. Один февраль...

Птицы летят. Летят домой...
Дома мороз и холода...
А мне казалось, что весной
Вновь оживают города,

Вновь оживает вся земля,
Травы, деревья и цветы...
Мне надо всё начинать с нуля,
Чтобы исполнились мечты.
февраль, 2006

второй рассказ из цикла "Записки сумасшедшей или хроники разбитых сердец"....

Тени

Я смотрю в окно и вижу тени. Они появились в городе. Их пока мало, но я уже чувствую, как приближаются остальные. Скоро они будут везде. Сначала они бесплотны и видеть их могут лишь немногие. Они отражаются в воде. Они переливаются на солнце. У каждой тени есть свой оттенок. Вот прошмыгнула мимо окна небесно-голубая, а вдоль нашей улицы идёт зеленовато-коричневая. У каждой тени есть свой голос. Он похож на шелест ветра, перелив колокольчиков. Мало кто может их услышать. Но я слышу. Слышу их перешёптывания, их тихие разговоры. Никто не знает, о чём говорят тени. Никто не знает, откуда они приходят. Никто не знает, когда они придут снова. Но они придут. Придут за нами, за нашей плотью. Тени всегда приходят за тем,чтобы забрать наши тела, стать такими же, как мы. Никто не знает, как они это делают. Никто не знает, что будет с человеком, в которого вселится тень. Никто ничего о них не знает. Пока не столкнётся с ними лицом к лицу.

Тени....О чём они думают?? Чем живут?? Каково это - быть бесплотным?? Наверное, неприятно, раз они приходят к нам....

Я пытаюсь описать их, хотя толком ничего о них не знаю. А на улице уже темнеет. Ночь - их любимое время. Ночью им легче забирать наши тела....Зажигаются первые звёзды. А на моей улице почти нет фонарей. Темно. Даже теней уже не видно. Сейчас, наверное, некоторые, те, что посильнее, уже подкрадываются к ничего не подозревающим людям.

Вдруг я слышу за спиной шёпот. Нет, шелест. А в оконном стекле, как в зеркале, отражается расплывчатый золотисто-алый сгусток света. Тень. Она пришла за мной. Я понимаю, что уже ничего не смогу изменить. Жаль. Жаль, что всё так быстро закончилось. Тень приближается. Я чувствую, как она овладевает моим телом. Вот уже не....

Настроение сейчас - в тон рассказа

Не первый рассказ в моей коллекции, необычный для меня - я фентази-автор, а тут... немного автобиография. Но я ни о чем не жалею.
Последнее слово означает "прощай/те" на квэнье, языке толкиеновских эльфов

Девушка сидела на берегу реки, в укромном уголке почти в самом центре города. Справа, за кустами, причал, за ее спиной – идут люди, перед нею идут люди, но никто не замечает девушку. В ушах играет «Королевна», на коленях – ноутбук с каким-то текстом, рядом валяется ее любимая сумка – черная шелковая торба, расшитая бисером, как говорит сама девушка «В нее влезет все, но при этом она останется красивой». В голубом небе – солнце, мимо проплывают речные трамвайчики. Обычный день в обычном городе в обычном парке. Или не совсем обычном…. Но здесь она, жительница иной страны, страны своих грез, чувствовала себя по-настоящему счастливой.
Продолжение

Народ, если у кого уже больше трех творений тут лежит, а раздел вам я не создал, пишите, не стесняйтесь! Прсто сообщество пополняется как-то неожиданно резко и я уже не успеваю следить за всеми.

первый рассказ из цикла "Записки сумасшедшей или хроники разбитых сердец"....

Солнечные зайчики

Я просыпаюсь от того, что кто-то светит мне прямо в лицо. Это просто солнце отражается в зеркале. Маленькие солнечные зайчики разбегаются по стенам, подмигивают мне, смеются....Но над чем?? Над чем смеются солнечные зайчики?? Над нами, людьми, огромными, неуклюжими существами из плоти и крови. Им легко, они в любой момент могут исчезнуть и появиться уже в совершенно другом месте. Они ни о чём не задумываются, для них нет ничего важного. Они просто радуются солнечному утру, ясной погоде, смешным людям....

Пара зайчиков перебралась со стены на моё одеяло, словно призывая подняться наконец, перестать лежать безвольным трупом. Мне кажется, или я слышу их веселый смех?? Нет, всё-таки кажется....Они бегают по шторам, по полу, по потолку....Для них нет ничего невозможного. И вот, мне уже кажется, что все предметы в моей комнате состоят из солнечного света. Всё словно соткано из бликов. И сам я - огромный солнечный зайчик....Вот я уже на улице, дразню соседскую кошку. Она пытается поймать меня своей лапой, но в последний момент мне удаётся ускользнуть и оказаться на крыше. Я смотрю на людей, которые там медленно ползают по плавящемуся асфальту, и мне смешно. Я начинаю заливаться истерическим хохотом и вдруг срываюсь с карниза. Я падаю и смеюсь. А раскалённый асфальт всё ближе....Ничего, солнечные зайчики не могут разбиться!! Но тут чей-то голос начинает нашёптывать мне: "Ты не солнечный свет, ты человек...." И я верю этому голосу....

А в газетах написали: "Причина смерти не установлена. Уснул и не проснулся".

 
Я сегодня поверю в сказку,
Мне лишь стоит глаза закрыть,
В эти слишком яркие краски,
В сновиденья, где можно плыть.

Открывая новые двери,
На секунду забыть про мир.
Так бывает. И я поверю,
Что в мечте тоже кто-то жил.

Заслоняя мечтой реальность,
Научиться взлетать наверх.
Пусть фантазия - тоже странность,
Но и счастье порою - грех.

Не найдя за порогом ветра,
На страницах ласковых грёз,
Я вернусь за частичкой света
И за каплей горячих слёз.

И опять я попала в клетку,
И меня снова взяли в плен.
Вы стреляете слишком метко
Пистолетом больших проблем.

Ну а вы загляните в душу,
Увлекаемую мечтой.
Я хочу научить вас слушать,
Оставаясь сама собой.

  Я убита на повал, Мне не надо состраданья.
  И убийца угадал
  Мои тайные желанья.
  В поцелуе умереть
  Под манящими губами.
  Эта ласковая смерть-
  Острый нож в подарок даме.
  Он поймал губами крик
  Умирающей беспечно.
  Эта страсть в последний миг
  Станет памятью навечно.
  Он умеет убивать
  Безболезненно и нежно.
  Окровавлена кровать.
  Я уснула безмятежно.
  Он поднялся, не спеша,
  Опустил мои ресницы.
  Обнажённая душа,
  Полюбившая убийцу.
  Да, я знала - мне не жить,
  Он пришёл не за любовью.
  Я могла его убить,
  Оскверняя совесть кровью.
  Но мне лучше умереть,
  Посмотрев в глаза убийцы.
  Я сама дарила смерть,
  Но и я смогла влюбиться.
  Он посмотрит на кровать
  И послушает молчанье.
  Он умеет убивать
  И влюбляться на прощанье...

Искавший славу.

Ты славой как плащом укутан,
Побед твоих священен век,
Как бог летишь к своим редутам,
Хоть ты и просто человек.

Ты полководец – лучший в мире,
Европу под себя подмял.
Руины, трупы, горы пыли,
Ты за собою оставлял.

И армий рёв многоязычный
Ты слышишь за своим плечом.
И как бессмертный бог античный
Ты вызываешь словом гром.

К востоку путь лежит кровавый,
И воин каждый – мародер,
Ты шел к сокровищам, за славой,
Не слыша совести укор.

Ты думал: голову срубил
И тело замертво падёт?
Москву ты в ярости спалил,
Приняв гамбит за ложный ход.

Ты на коленях уползал,
Ведя остатки войск,
Где был триумф – теперь пожар,
И сердце тает словно воск.

В лесах засели партизаны,
Но отбиваться нету сил.
Ты вёз добычи караваны,
Но их ты в страхе утопил.

В темнице будешь вспоминать,
Как ты взошёл на чёрный трон.
Не будешь больше клич бросать:
«К вратам пришёл Наполеон!»


Хозяин Битв

Над полем битвы дым витает
И грохот пушек оглушает.
А на холме, что в стороне,
Был полководец на коне.

Глядел угрюмо, но спокойно,
На наступающих врагов.
Пусть дробь в плече – ему не больно,
Лишь шепчут губы гимн богов.

Его войска все в обороне,
И на атаку нету сил,
Здесь верен каждый был короне,
Никто пощады не просил.

Огонь и ветер треплют знамя,
Честь не позволит отступать,
В душе солдат играет пламя,
Врагов готовы убивать!

Вот полководец к войску мчится,
Не бросит он своих людей,
С врагом своим спешит сразиться,
Закончить битву поскорей.

И всадник первым клич бросает,
И в Ад он скачет без молитв.
Без сожаленья погибает,
Герой легенд - Хозяин Битв.



Замок

Стоит тот замок на горе,
Над лесом, над рекой.
Не рад он утренней заре,
И ждёт он лишь покой.

Он помнит солнце старины,
Что било пламенем в доспех,
И как терял кусок стены
Под вражий горький смех.

Но те века прошли давно,
Не слышен боле гордый горн,
И не идут войска врагов,
Штурмуя горный склон.

- Зачем я нужен? – вопрошал
Тот замок у судьбы. –
Теперь моих ворот оскал
Пугает лишь детей ряды.

Разрушен был лихой сосед,
И враг в руинах спит.
А он стоит…. Семь сотен лет
Господ своих корит.

Пусть он утратил грозный вид,
И «Меккой» для туристов стал,
Но дух былых эпох хранит
Тот замок…. Страж безликих скал.


Искания

Что время нам приносит?
Кошмары, ужас, страх?
Достоин ли ты жизни,
На светлых небесах?
Что ищешь ты упорно,
В горах, морях, лесах?
Жизнь тяжелее смерти
На огненных весах.

Весы те нерушимы,
И вечен тяжкий груз.
Ты не найдёшь любимой
Среди летящих муз.
Играешь ты с судьбою,
И тянешь сразу туз.
И сразу ведь не скажешь,
Храбрец ты или трус.

Ты не боишься смерти,
Но устрашился грёз,
Не волк ты, не гиена,
А лишь брехливый пёс.
И героин, не дьявол,
Твой мозг с собой унёс.
Желая видеть солнце,
Ты лезешь на утёс.

Тебе не страшен дьявол,
Ты сам свой господин,
Тебе не нужен ангел,
Ты Богом не храним
Все жизнь искав ответы,
Тоскою ты томим,
Ты всех прогнал с порога,
Желая быть один.

Ты знаешь – нет спасенья,
От самого себя,
К вратам земного рая
Летит твоя мольба.
В конце, найдёшь того ты,
Кто мир хранил всегда,
И на вопрос заветный,
Ответишь сразу: Да!

Страж

В тот день я сидел у входа в пещеру и смотрел на солнце. Зрительные рецепторы начало щипать и я зажмурился, прислонившись спиной к холодной скале. Я устало улыбался, слушая пение птиц и лёгкий шелест травы. Воспоминания… Как же хорошо, что у меня идеальная память. И как же плохо, что я не могу ничего забыть. Забвение… Хотел бы я в него окунуться. Пусть навеки! Но не могу… Я же страж.
Она же шла по заросшей тропинки, с лёгкостью поднималась в гору. Я услышал её заранее, но лишь когда она вышла из-за поворота, я соизволил открыть глаза и перевести взгляд на тропу. Красивая молодая девушка, в новой одежде, хотя уже и пыльной. Кто же она?
- Приветствую, Страж! – поклонилась она, не слишком низко, но и не презрительно, как это делают дворяне. И голос хорошо поставлен, значит не крестьянка. И не горожанка, вон как хорошо в гору поднялась, не запыхалась. И не из рода волшебников, те извечно были с вороными прямыми волосами, у неё же рыжеватые кудри, отдающие немного осенней листвой.
- Кто ты? – спросил я. Она тихонько улыбнулась. Хорошая стеснительная улыбка. Я улыбнулся в ответ.
- Я Алиса, дочь местного картографа.
Дочь картографа… Это всё объясняет. Картографы, библиотекари (коих в этом мире не так уж много), архивариусы… Учёные, ищущие знания, не алчущие золота, как алхимики, не жаждущие власти, как маги. Хорошие люди.
Далее

Итак, завтра начинается прием работ на конкурс "Последний день перед концом света".
Свои творения выкладываем В КОММЕНТАРИИ К ЭТОМУ ПОСТУ! (Рэйдж, извини, я твой рассказ сюда переместил).
Линк на пост сейчас повещу в эпиграф.
А заодно скажите, будет это конкурсная работа, т.е. будем ли мы голосовать за лучший рассказ, или просто оставим как сборник рассказов на тему?

кхех) Построчная рифма немного вульгарна... но на мелодию вальса получилось только так.. =)

Серые тучи кружат над небом,
Кружатся в счастьи, безумном, нелепом,
Счастье безжалостно и безнадежно,
Счастье притворно, счастие ложно
Хочется так же, забыв о грядущем,
В танце кружиться, следуя тучам,
Только на небо путь нам заказан:
В полет не пускает нас собственный разум
Прибиты мы намертво к камням шершавым,
Мыслим, где левое, мыслим, где правое,
Мыслим разумно и безучастно
Лишь счастье безумное нам неподвластно...

-Привязанность есть зло. Она делает тебя уязвимым, - говорит отец Максим.
-Чтобы очистить себя и подняться на высший уровень восприятия, необходимо избавиться ото всех привязанностей, - говорит он.
Я все понимаю. Я отлично понимаю все что он говорит и полностью с ним согласен. Но так трудно взять себя в руки и отбросить сомнения, когда перед тобой на столе лежит твоя девушка. Та, кого ты любишь всем сердцем.
-Только отбросив все, что связывает тебя с этим миром ты сможешь войти в Царствие Небесное, - говорит отец Максим и протягивает мне нож.
Он очень большой. И очень острый. Такими ножами мясники в магазинах рубят туши. И мне сейчас тоже предстоит кое-что зарубить.
Читать далее...

Бог грома


Дневник Джона Уэллса, восемнадцатое октября 1887 года, Новая Зеландия.

Сегодня Джим и Алан ушли вглубь острова вместе с тремя местными. Они должны были вернуться через пять дней.
Я решил остаться в деревеньке туземцев. Впрочем, дикарями их уже назвать сложно. Вождь этой деревни уже неоднократно бывал в порту, несколько лет назад запретил почти все древние ритуалы. Народ слегка волновался, а потом ничего, привык, все - таки цивилизация нашла, чем их купить.
Когда я перевязал рану одного из их воинов, раненного на охоте, чем, по сути, спас ему ногу от ампутации, туземцы стали приходить ко мне практически каждый день с разными травмами и болезнями. А после того, как Джим Смит показал им, как стреляет винтовка, они стали называть нас «харфэ» - богами грома.
Алан Дэйл, преподаватель из Оксфорда, услышал вчера от вождя про древний храм, построенный много веков назад, и, как археолог, он не мог не проверить эти данные. И вот сегодня Дэйл, взяв с собой Смита и проводников, ушел.
Когда солнце приблизилось к зениту, я как раз закончил прочищать ружье. На всякий случай я его зарядил. После этого, решив отдохнуть, закурил трубку. Туземцы смотрели на меня с удивлением, впрочем, к моим «странностям» они уже привыкли. И в это время пришел он.
Выглядел он как европеец, длинные седые волосы, но очень молодое лицо. Несмотря на жару, он был буквально закутан в черный плащ. Его левая рука, в которой он держал какой - то жезл, была полностью покрыта татуировками.
При виде его местный шаман, который, кстати, был практически единственным из местных жителей, кто еще недолюбливал нас, сразу бросился к нему в ноги, встал на колени, бился головой о землю и пытался целовать ступни. Незнакомец брезгливо откинул его ногой. Я поразился силе незнакомца - жрец был человеком грузным, а тот одним толчком откинул беднягу на добрый десяток метров.
Туземцы последовали примеру шамана, разве что старались не подходить близко, и всё время повторяли одно слово - харфэ.
Пришелец сузил глаза, всматриваясь в мое лицо. В сердце сразу повеяло холодом.
- Кто ты? - спросил он на местном наречии.
- Я - Джон Уэллс, человек из Англии, - последовал мой ответ. Гость ухмыльнулся и указал жезлом на шамана, который уже успел оправиться от удара.
- Кто он? - спросил пришелец знахаря. Тот весь сжался, задрожал и срывающимся голосом начал что - то бормотать. Незнакомец, нетерпеливо поморщившись, пару раз махнул жезлом туда - сюда. Мне показалось, что на скипетре промелькнула искра. Шаман быстро сказал одну короткую фразу, а потом, закрыв голову руками, лег на землю лицом вниз. Сказанное я мог бы перевести как: «Он новый Бог Грома». На лице седовласого появился гнев.
- Бог Грома?! - проревел он. Следующие несколько предложений, наверное, были какими - то ругательствами или проклятиями.
Внезапно резко похолодало. Солнце закрыли неизвестно откуда возникшие тучи. Незнакомец, криво усмехнувшись, поднял жезл над головой. Казалось, его фигура на фоне бушевавшей стихии выросла едва ли не в два раза, волосы развевал сильный ветер.
- Как посмел ты назваться моим именем, жалкий глупец?! Теперь ты обречен, тебе не уйти от кары истинного БОГА ГРОМА! - надменно произнес он. И тут до меня дошло, что он говорит на чистом английском. Впрочем, рассуждать над этим необычным явлением у меня не было времени.
Молния, сорвавшаяся с небес, ударила прямо в жезл пришельца, который сработал как громоотвод. Я прикрыл глаза руками от яркой вспышки. Сразу за ней воздух прорезали раскаты грома, ее вечного спутника.
На месте, где стоял незнакомец, я ожидал увидеть обгорелый труп. Но моим ожиданиям не суждено было сбыться. Он стоял, как ни в чем не бывало, и лишь светящийся жезл напоминал о молнии.
- Умри! - закричал харфэ и вскинул скипетр. С его верхушки сорвалась молния и ударила в паре метров от меня. Я был крайне удивлен этим живым генератором электричества, и лишь поэтому не бросился бежать. Вторая молния ударила более точно, пролетев лишь в несколько сантиметрах от меня, она подожгла хижину, на пороге которой я сидел. Тут оцепенение прошло, я вскочил, но третий заряд попал мне в ногу и прожег штанину. Было жутко больно, я вскрикнул и упал.
- Слабак! - расхохотался пришелец и, идя прямо на меня, стал чертить жезлом круг перед собой. К своему ужасу, я заметил, что очередная молния стала накапливаться на конце жезла, и с каждой секундой она становилась всё ярче. Несомненно - если бы она сорвалась, смерть моя была бы неминуема.
Ноги я уже не чувствовал - их парализовало. Я стал отползать назад, полный ужаса и первобытного страха перед неизбежным и непонятным. И тут моя рука натолкнулась на ружье.
- Ну и кто из нас Бог Грома? - насмешливо спросил он, не замечая направленного на него дула. Я выстрелил.
Пуля попала ему в голову, как раз между глаз. Он, не переставая улыбаться, повалился на бок. Жезл мгновенно погас.
- Явно не ты, - сказал я и потерял сознание.

Очнулся я от голоса Смита, который, особо не церемонясь, проорал Читать далее...

Решил немного отойти от темы страшных рассказов. А то как-то разбавить же надо) И вот...грустный рассказ, посвящённый Локальным войнам.


Никарагуа.

Перед глазами плывёт небо. Такое ясное, безоблачное…Кажется, такое небо бывает только в Никарагуа. Острая боль пронзала левое лёгкое. Кажется, в него впилась доска. Я попробовал пошевелиться, но тщетно. Уж больно хорошо меня завалило остатками деревянного эшафота. А ещё и горячо вдобавок...Едкий дым заставлял глаза слезиться. Всё вокруг меня горело, слышались крики, стоны, выстрелы и всё это смешалось в жуткую какофонию. Я прикрыл глаза и стал вспоминать…
...Мой отряд застрял в джунглях...мы пробирались, как мыши, очень тихо, ни одна ветка не хрустнула под нашими ногами.....Но всё таки мы попали в окружение. Федералов было около пятидесяти. И ещё куча снайперов на деревьях. Кажется, это были американские наёмники. Всё произошло слишком быстро: Сначала раздались автоматные очереди. Первые ряды моего отряда упали на землю, будто по команде. Тех, кто устоял, снимали снайперы. Потом федералы начали сжимать кольцо, переходя на рукопашный бой. Мои люди падали один за одним…Они кричали, отстреливаясь, но, по сути дела, стреляли в никуда, потому что многих федералов не было видно в кронах деревьев. Меня оглушило гранатой и отбросило в сторону. Это спасло мне жизнь...Мало тогда уцелело. Очень мало.
....Потом я и мой сослуживец, Марио Мендез, оставшись вдвоём из всего повстанческого отряда неделю плутали по джунглям Никарагуа...Болота, ядовитый плющ…всё это было сказкой по сравнению с тем, что приходилось переживать ночью: Холод. Жуткий. Ночи в Никарагуа безумно холодны…Но даже костёр не развести – сезон тропических ливней как раз в самом разгаре. Марио подкосила простуда. Он весь горел. Я трижды тащил его на себе, но он всегда, приходя в сознание у меня на руках, ругался на меня, говорил, что я себя не берегу и пытался идти сам. Он часто бредил. А вскоре и я стал чувствовать себя нездоровым…Меня слегка знобило. Одному Богу известно, сколько бы мы ещё плутали и как бы всё сложилось. Но чёртовы федералы пронюхали о нас…Мы попали в плен....Они отвели нас в оккупированную деревеньку. Половина её была выжжена( дело их рук, конечно) и бросили нас в какой то подвал…Потом…Боже...Первым увели Марио...Я до сих пор помню, как он кричал....Они его пытали…Чёрт их знает, что они от него хотели. Но он был болен! Ему нужен был врач! Ночью они вернули его в подвал. Он был бледен. Почти что мёртв. Но он был в сознании и сказал мне: «Дружище…свобода – то, чего невозможно отнять у нас…». И потерял сознание. На следующее утро снова его увели….Те же крики….Но….Но в этот день всё кончилось хуже….Эти изверги…Мне до сих пор снится во сне, как они пришли ко мне в камеру и бросили к моим ногам его голову...искажённую в гримасе боли…
Потом...потом меня повели...Они били меня прикладом в висок...Жгли мне кожу окурками...отвешивали пощёчины....резали ножом сухожилия...Но я молчал. Родина мне дороже....Они угрожали…..
На третий день, меня, измотанного и полумёртвого, повели на улицу. На площадь. Там, в этой маленькой деревеньке, где обосновались чёртовы федералы, казалось, вымерло всё живое. Эти звери смастерили там эшафот...На площади собрались дети и женщины...Их лица были заплаканы, запуганны...Мужчин не было совсем...Их увели. Принудительно. Воевать за федералов. Либо работать. На их заводах. Меня подняли по ступеням...и.....и....и набросили петлю на шею....Они начали читать приговор…Обвиняя меня в том, что я сделал и чего не делал…Я слышал только детский плач, оханья женщин...и видел перед глазами леса Никарагуа....Такие красивые...Зелёные....Густые…Я понимал, что больше их не увижу…Никогда.
Они закончили читать приговор.....Я их не слушал, конечно. И петля уже затянулась у меня на шее....а эшафот ушёл из-под ног. Последнее, что я помню - это взрыв рядом со мной, весь эшафот повалился на бок....меня придавило досками. Тело пронзила острая боль. Я слышал крики, выстрелы, взрывы. Это повстанцы ворвались в деревню. Но….теперь уже нет смысла…Бедный Марио!
...Бедный Марио...Я сделал усилие над собой и через боль достал из кармана моего жилета грязную, полузакопчёную фотографию. На ней был Марио, его красавица жена Кармэн и маленький сынишка Грацио. Я знал его семью. Кармэн его любила безумно...А Грацио исполнилось недавно четыре года...Этот милый малыш всегда улыбался, когда мы с Марио возвращались домой. привозили ему подарки. И Кармэн упрекала нас, что мы его балуем....А теперь...теперь они одни...Я помню, как они провожали его на войну....Кармэн рыдала, а маленький Грацио, не до конца понимая происходящее, смотрел своими карими глазёнками на Марио и спрашивал..
- Пап...а ты на работу?
- Да, мой малыш...
- А ты скоро придёшь?
Читать далее...